Тени пылающей реальности

Лживое лицо скроет все, что задумало коварное сердце.

Шекспир

Часть 1. Ограбление

Детей обманывают конфетами, взрослых – клятвами. Фрэнсис Бэкон

Глава 1. Тот самый день

Селеста

День Благодарения, 25 ноября

– Просто купи тест. – Говорит Марго по телефону. – Сделай его и позвони мне.

– Хорошо, хорошо. Но я переживаю. Уже девять дней задержки. – Начинаю беспокоиться я, но подруга перебивает.

– Поэтому просто купи тест. Или я сейчас приеду и куплю. Поняла меня? – Спрашивает она.

– Поняла. – Сдаюсь я. – Позвоню, как будет результат. Тебе и Киллиану.

– Своему воображаемому парню? – Смеется Маргарет.

– Если вы не знакомы, это не значит, что его не существует, – я пытаюсь оправдаться. Но понимаю, что она права.

– Если его не существует, то это второе в мире непорочное зачатие. – Смеется подруга. – Давай, иди уже, я жду звонка.

Я кладу трубку, и последний раз смотрю в зеркало. Выгляжу не очень. Все утро меня тошнило, и я провела целый час, опустошая свой желудок только что съеденным завтраком.

Не стоит думать, что я из тех девушек, которые слишком следят за своей фигурой и постоянно пьют таблетки для похудения. Нет, я не провожу часами в ванной, чтобы освободиться от съеденного. Просто третий день меня ужасно тошнит, я остро реагирую на запахи еды и у меня задержка. Сегодня уже девятый день. Наверное, я уже знаю ответ на свой вопрос, но очень боюсь его. Тест нужен, чтобы убедиться, в этом. Убедиться и рассказать своему парню.

Я поправляю свои волосы и стягиваю их в низкий хвост. От родителей мне досталось самое лучшее, смуглая кожа от отца, большие карие глаза от мамы и волнистые волосы, которые не укладываются ничем. Ничем, черт возьми!

Когда я была маленькая, мы переехали из Франции в Америку. Но я совершенно не помню родного языка, и все, что меня связывает с французскими корнями это имя. Селеста Рейн Поллет Моро. Да, у меня три имени. По французским традициям, которых придерживались мои родители, каждому ребенку дается имя его родственника. Первое имя в честь бабушки по маме, второе имя в честь бабушки по отцу, а третье в честь святого, в день которого родился ребенок. Когда я выросла, я оставила себе только первое имя, представляясь только им. Но семья всегда называла меня Полли.

Семья, которой у меня больше нет. Я смахиваю слезу со щеки и умываюсь. Нужно купить тест, сделать его на работе и в зависимости от результата записаться к врачу. Или сначала рассказать все Киллиану? Посмотрим. Если он приедет сегодня вечером, то я расскажу ему. Или напишу сообщение, спрошу, когда он вернется с поездки.

Мы не виделись уже три дня, и я привыкла к тому, что он постоянно пропадает. Но если сегодня такой важный день, то я хочу рассказать ему об этом прямо сейчас. Сегодня.

***

– Доброго утра, Селеста! – Говорит мне наш охранник, Джон.

Я улыбаюсь и машу ему в ответ. Рада бы поболтать, как мы обычно делаем, но сейчас в моей сумке лежит тест на беременность, который тянет меня в уборную, чтобы убедиться в том, о чем я думаю, в последние несколько дней.

Джон мой друг, один из многочисленных друзей, которые работают в банке. Вообще, у нас очень дружный коллектив, когда три года назад меня перевели в этот банк, я боялась, что мне будет сложно. Но меня приняли с распростертыми объятиями. В буквальном смысле этого слова. Эти объятия были от Джона. Я пыталась называть его по фамилии, обращаясь никак иначе, как Мистер Ренги, но он настоял на имени. С тех пор, мы добрые друзья. Его жена Эллен передает мне свои восхитительные пироги, мы с Джоном обсуждаем игры хоккеистов и новости.

Он сидит на входе и читает много газет, а еще он очень напоминает мне отца. Моего погибшего отца. Разница в возрасте у нас не менее тридцати лет и по возрасту он как раз очень близок к папе.

Скоро Джон уходит на пенсию, и я думаю об этом моменте с грустью, мне будет его не хватать.

Пять минут до результата длятся вечно, но я жду, сидя на полу и закрыв глаза. Наверное, если я беременна, мне не стоит сидеть на кафельном полу? А если нет?

Я теряюсь в сомнениях, потому что не знаю, как отреагирует Киллиан. Мы вместе не так давно и всегда были очень осторожны, но что-то пошло не так. А если он не захочет этого ребенка? Что я вообще ему скажу?

Наверное, скажу, что он может сам решить участвовать ли в жизни малыша, и приму любой его выбор.

Малыша? Я уверена, что оставлю его? Ответа на этот вопрос я тоже не знаю. Моя жизнь и так сплошные перевороты. Наверное, сейчас не самое подходящее время для ребенка. А когда оно будет подходящим? Когда найдут моих родителей? Или когда я выйду замуж?

Может быть, сейчас то самое время, когда в моей жизни должен появиться смысл? Я и так совершенно одна, у меня нет родных людей. Киллиан вечно пропадает где-то, а я чувствую себя одинокой.

Нет, сначала я дожидаюсь результата, а потом уже буду принимать решения.

Трясущимися руками я поднимаю палочку и вижу две полоски. Я беременна. Черт возьми, я беременна. Я встаю с пола и прячу тест в сумочку. Набираю сообщение своему парню:

«Надеюсь, сегодня ты вернешься, все-таки день Благодарения. И у меня для тебя сюрприз. Не знаю. расстроит он тебя или обрадует, но нам предстоит важный разговор.»

Нажав отправить, я набираю номер подруги и выхожу из уборной, поправляя рабочую юбку.

– Положительный. – Говорю я.

– Поздравляю, милая. – Отвечает подруга. – Или тебе нужно посочувствовать?

– Я пока не знаю, сейчас нужно отработать этот день и поговорить с Киллом. А потом решать, радоваться или… – Я не успеваю закончить предложение, потому что в нашем банке стоят четыре человека в черной одежде и масках на лице.

– Это ограбление! – Говорит один из них, и я роняю телефон на пол.

Инстинктивно я хватаюсь за живот и начинаю молиться. Один из грабителей подходит ко мне и говорит:

– Ты решила позвонить в полицию? Ты хочешь, чтобы тебя пристрелили?

– Нет. – Со слезами на глазах произношу я.

– Тогда будь умничкой и иди к остальным. – Он швыряет меня в центр зала, где уже собрались все, кто работает в банке. До открытия еще пятнадцать минут, посетителей нет, но почему то мне кажется, что это будут самые долгие пятнадцать минут в моей жизни.

Глава 2. Ночной кошмар возвращается

Селеста

Мы сидим в середине зала, пока наши грабители в хранилище, обносят банк. Я держу Джона за руку, и он чувствует мою дрожь.

Один из налетчиков целится в нас, переговариваясь с другими через наушник.

–Как они попали сюда? – Шепчу я Джону, держась за живот.

–Зашли вместе с Беном. – Шепчет охранник мне в ответ.

–Никаких разговоров, а то пристрелю. – Говорит бандит.

Мы замолкаем сразу же, и я начинаю прикидывать. Маски на них есть, открыты только глаза, это хорошо. Это значит, что они не собираются убивать нас.

Максимум возьмут в заложники. Сколько едет полиция? Все происходит очень быстро, я не могу прикинуть, сколько прошло времени с тех пор, как они ворвались. Если Кенди успела нажать на тревожную кнопку, то полиция уже едет, но я не знаю, хочу ли я этого. Они заберут все, что им нужно и уйдут. А если приедет полиция, то мы окажемся в заложниках. Хотя, мы и так в заложниках, но проблем будет больше.

Я начинаю судорожно вспоминать, все наши тренинги и протоколы при ограблении, но мой мозг уже в панике и совершенно не способен соображать.

Я продолжаю молиться. Почему все так? Мои родители пропали без вести семь лет назад, я осталась совсем одна сразу после окончания колледжа. Сколько я пережила за все эти годы. Потом на меня напали. Шесть месяцев назад на меня напал какой-то наркоман, хотел ограбить и изнасиловать, но я спаслась.

Спасибо Киллиану, который оказался рядом в нужное время.

Теперь, я узнала, что я беременна, но именно в этот день наш банк захватили.

Стоит ли что-то говорить о моем везении? Думаю, нет.

Я глажу живот и мысленно извиняюсь перед малышом, ведь ему досталась такая непутевая мать. Я думаю о Киллиане, который снова в своей командировке и даже не подозревает, что сейчас я снова попала в беду. А я так и не успела рассказать ему о малыше. О нашем малыше.

– Малыш, держись изо всех сил, пожалуйста. Я так хочу, чтобы ты родился. – Шепчу я.

– Заткнись. – Говорит налетчик, когда возвращаются его напарники. – А теперь все встали и пошли в хранилище. Быстро!

Мы с Джоном встаем и, взявшись за руки, идем самые последние на дрожащих ногах.

– Поторапливайся, сучка! – Говорит один из четверки, когда я поднимаю на него взгляд.

Этот взгляд я узнаю из миллиона. Вот он, мой ночной кошмар последних шести месяцев. Тот, кто снится мне, кого я вижу в ночных тенях и кого высматриваю среди прохожих. Тот, кто перевернул мою жизнь еще раз, когда напал на меня в той подворотне. Тот самый наркоман, который пытался изнасиловать меня шесть месяцев назад.

Мои ноги перестают меня слушаться, паническая атака накрывает меня, словно волной, и я останавливаюсь.

Отпускаю руку Джона и пытаюсь сделать глубокий вдох.

– Тебе нужно персональное приглашение? – Спрашивает меня, мой ночной кошмар.

– Я знаю тебя. – Шепчу я. – Это был ты.

– Что ты там шепчешь? – Спрашивает грабитель.

Мой здравый рассудок кричит, чтобы я замолчала и зашла в хранилище. Но я не могу, мне нужно знать ответы. Я не верю в совпадения, таких совпадений быть не может.

– Ты. – Повторяю я и тут же жалею об этом.

Потому что сейчас на меня направленно дуло пистолета.

Я стою в дверях хранилища, все остальные уже в нем. Напротив меня четыре грабителя и один из них направляет пистолет на меня. Но я не сдамся. Мне нечего терять, мне нужно узнать, он ли это был. Я всматриваюсь в зеленые глаза и небольшой шрам над бровью и понимаю, да. Это тот, кто напал на меня, спасибо Киллиану за то, что спас меня.

Киллиан, я вспоминаю о нем и кладу руку на живот. Килл и мой маленький малыш, который сейчас в моем животе. Наш малыш.

– Я узнала тебя. – Говорю я, достаточно тихо, чтобы никто из коллег не услышал, но достаточно громко, чтобы меня услышал мой мучитель. – Это ты напал на меня тогда. Зачем? Зачем я тебе понадобилась?

– Слишком много слов, сучка. – Произносит бандит.

Потом он медленно снимает пистолет с предохранителя, смотрит мне в глаза, не отрываясь и ухмыляется.

Все происходит очень быстро, но мне кажется, что проходит целая вечность.

–Заканчивай с ней. – Говорит один из грабителей, указывая на меня.

Я закрываю глаза и начинаю молиться. После исчезновения родителей я начала ходить в церковь. По выходным я езжу на службу, а раз в месяц на исповедь.

Помню, как падре говорил, чтобы я учила молитвы наизусть. Но я относилась к этому с насмешкой. Сейчас же, я поняла, что когда на тебя направленно дуло пистолета, ты не можешь быть атеистом.

Слезы катятся по моим щекам. Я жду. Смерти. Я готова к ней.

Чья-то рука ложится на мое плечо и заводит меня в хранилище. Я настолько боюсь, что мне страшно открыть глаза.

Четвертый напавший идет за мной и заводит меня в хранилище.

Я оборачиваюсь, чтобы сказать своему мучителю, что расскажу о нем в полиции и тут слышу голос.

– Молчи. Все будет хорошо, доверься мне. – Произносит Киллиан.

Этот голос я не перепутаю ни с кем. Его рука лежит на моем плече, он шепчет мне на ухо, чтобы я доверилась ему.

Но сейчас он грабит банк. Тот банк, в котором работаю я, с тем, от кого он спас меня шесть месяцев назад.

Мой мир рушится. Он больше никогда не будет прежним. Весь мой мир, вся моя жизнь, сплошной обман.

Человек, которого я люблю, от которого у меня будет ребёнок, сейчас грабит банк. Закрывает нас в хранилище. Вместе с тем, кто напал на меня. А случайно ли? Теперь я понимаю, что все происходит не случайно. Случайностей не бывает. Как же глупа я была, когда доверилась ему. Он преступник, грабитель, убийца. Тот, от кого зависят наши жизни. Тот, кто может забрать их.

Киллиан.

–Убери от нее руки. – Говорит Джон. И, если бы я знала, что он собирается сделать дальше, то ни за что не пошла на работу этим утром.

Глава 3. Выстрел

Киллиан

Зайдя в банк, я не сразу увидел ее. Честно говоря, я очень хотел, чтобы ее там не оказалось. Но я точно знал, что Селеста сегодня на работе.

Канун дня Благодарения, отличное время для ограбления, ведь полиция занята множественными бытовыми вызовами, и, хотя сейчас раннее утро, есть надежда, что мы уйдем отсюда живыми, здоровыми и не пойманными.

Шесть месяцев назад, когда нам пришел новый заказ, я очень удивился. Ограбить банк в двадцать первом веке? С оружием, криками, что это ограбление и все такое? Они что серьезно?

Но оказалось, что нужно забрать из хранилища важные бумаги и передать их клиенту. Согласен, план был паршивеньким, нам дали всего полгода на его продумывание, но мы не укладывались в срок. Срок истекает через неделю.

Мы сделаем это сегодня.

Спенсеру нужно было три минуты, чтобы отключить сигнализацию, подключиться к камерам и открыть хранилище. Но нам нужна карта работника банка. Чтобы попасть внутрь. Сегодня карта была не у Селесты, чему я был очень рад.

Я увидел ее мельком, когда Нил собирал их в центре зала. Так же видел, как она держит Джона за руку. Охранника Джона, своего друга Джона, который стал ей кем-то вроде родного отца.

Селеста часто просила меня познакомиться с их семьей, но я всегда находил поводы отказаться, ведь я был рядом с ней только, чтобы добыть информацию. Только, чтобы она рассказала мне про своих коллег и некоторые особенности их работы.

Подумав об этом, в моей душе зародилось то чувство, которое я прогонял от себя долгие месяцы. А точно ли только поэтому? Не потому что мне нравилось быть рядом с ней?

Не потому ли, что мне нравился ее кокосовый лосьон для тела, гель для душа, с ароматом бразильского кофе и темные, словно ночь глаза.

Мое задание было простым. Ни говорить, ни слова. Ведь Селеста точно узнает мой голос, потому что мы вместе. Были вместе до сегодняшнего дня. Пока не закончим дело. Потом я должен исчезнуть, залечь на дно для полиции и больше никогда не появляться в ее жизни. Стать еще одним человеком, который бросит ее, разбив сердце, оставит пустоту в душе и снова оставит ее одну.

Я украдкой посматривал на нее, на ее взъерошенные волнистые волосы, которые она сегодня почему-то собрала в хвост, на испуганный взгляд, и на то, как она жалась к своему другу охраннику. Если бы он был моложе, лет на двадцать, то я начал бы ревновать, но она всегда отзывалась о нем с такой теплотой, словно он заменяет ей семью.

Что удивительно, ведь он совершенно посторонний человек, который не может заменить никого.

Или, может быть, просто я такой бесчувственный? У меня нет семьи, нет друзей, есть только те, с кем мы идем на дело, потом прячемся, ждем, пока все уляжется, и идем на дело снова.

Вся моя жизнь – это дела от одного к другому, дешевые мотели, в разных частях страны и бары по вечерам.

Вся моя жизнь была такой, до того как появилась она. Но с Селестой все было иначе. Мне даже нравились наши вечера, проведенные вместе, и я чувствовал себя живым.

После гибели моей семьи, я не чувствовал себя живым много лет, машиной для дел, но только не человеком, способным испытывать эмоции.

У меня было задание, отомстить тем, кто сделал это со мной, но на протяжении всех лет ничего не получалось. Я не могу выйти на своего главного врага, у меня были только задания. Сейчас им было ограбить банк.

Чтобы не привлекать внимание к документам, мы обыскивали все хранилище, один ящик за другим, складывали в сумки ценные вещи, которые хранились в них. Чтобы украсть документы из одного, нам нужно было взять содержимое, как минимум десяти. Десяти, чтобы замести следы.

– Деньги. – Скомандовал Эд, и я пошел к нему, чтобы напихать как можно больше денег в сумку.

Мне было смешно, ведь Спенсер был отличным хакером, и чтобы получить деньги, ему нужно было минут пять и вай фай.

Но отклоняться от плана было нельзя. Нужно было имитировать настоящее ограбление, каких-то глупых новичков, чтобы запутать полицию.

Взглянув на часы, я кинул взгляд на Нила, дав понять, что нам нужно уходить.

Теперь, по плану, нам нужно загнать всех в хранилище и закрыть их, а потом сесть в машину, где нас ждет Эрик, и уехать в неизвестном направлении.

Мы укладываемся минута в минуту, еще немного, и мы услышим сирены полицейских, но тогда мы должны трогаться с места.

Но тут Селеста останавливается, и мое сердце замирает. Она смотрит на Нила, долго, внимательно, а потом произносит:

– Ты.

Я понимаю, что она узнала его, да и не могла не узнать, ведь она так много об этом думала. Сколько бы я ни пытался вернуть ее к реальности, сколько бы я не просил ее забыть тот вечер, она всегда помнила о нем. О Ниле.

Это было частью плана, по тому, как подобраться к ней, и мы справедливо решили, что если я ее спасу, то мы как минимум познакомимся.

Так и произошло, но сейчас это рушит весь наш план к чертям. Я прекрасно знаю Нила, ему ничего не стоит убить ее прямо сейчас. Но это не входит в наши планы. Ребята, хоть и не живут честной жизнью, соблюдая закон, но я верю в то, что они не убийцы.

Но Нильссен направляет на нее пистолет. По идее, мне должно быть плевать, ведь я больше никогда в своей жизни не увижу ее, я надеюсь, но не хочется, чтобы он пристрелил ее на моих глазах. Чтобы он убил ее, после всего, что она пережила, она не заслуживает такой смерти. Она не заслуживает смерти вообще. Потому что она человек, потому что она не виновата, что оказалась здесь?

Или потому что она мне дорога? Я не хочу отвечать на этот вопрос. Я не хочу знать ответ.

Сердце предательски громко стучит, и я решаю утихомирить ее. Да, я знаю, чем я рискую, но я призрак. Я исчезну из ее жизни, так же внезапно, как появился.

Я могу все изменить, я хочу все изменить. Мне нужно спасти ее.

Сделав несколько шагов вперед, я бросаю взгляд на Нила. Тем самым, давая запрет на его действия. Селеста стоит перед ним, закрыв глаза и еле слышно молится. Мне всегда нравилось то, что не смотря на все преграды, она ищет себя в вере. Я слышу, как она шепчет молитву, держась за живот. Она ждет, ждет своей смерти. Сердце останавливается, как же я виноват перед ней. Я впутал ее во все это, ради своих корыстных целей. Ее кровь будет на моих руках.

Кладу руку ей на плечо и резко разворачиваю, чтобы завести ее в хранилище. Она не сопротивляется, а идет.

Когда до нее доходит, что в нее не будут стрелять, она открывает рот, чтобы точно подписать себе смертный приговор и тут я делаю самую большую ошибку.

– Молчи. Все будет хорошо, доверься мне. – Произношу я еле слышно.

Я вижу ее взгляд. Взгляд полный боли и разочарования. Она смотрит мне в глаза и слезы катятся по ее щекам. Она узнала меня, она все поняла. Селеста хватает ртом воздух, а мне хочется обнять ее и прижать к себе. Мне хочется сказать, что все будет хорошо, что я ей все объясню, что она сможет понять меня. Что как только я решу дела, я вернусь к ней, расскажу о себе, и мы начнем все сначала. Что я люблю ее, она подарила мне смысл жизни, она вдохнула в меня желание жить. Но я не делаю этого. Я просто завожу ее в хранилище.

– Убери от нее руки! – Кричит кто-то из хранилища, а я поворачиваю голову в сторону голоса.

Все идет не по плану, все чертовски идет не по плану.

Выстрел оглушает всех, кто находится в помещении, люди падают на пол, А мою ногу пронзает ужасная боль. Хватаюсь за бедро и вижу кровь. В меня выстрелил Джон.

Я отталкиваю Селесту со всей силой, которая осталась во мне, чтобы следующая пуля не задела ее. Чтобы спасти ей жизнь.

Охранник целится в меня снова, готовый нажать на курок, но тут я слышу три выстрела из-за спины. Поворачиваюсь и вижу Нила, с пистолетом в руке.

Твою мать, мы убили человека.

Все происходит, словно в замедленной съемке, Селеста бросается к Джону и начинает плакать, я чувствую, как мои штаны пропитываются теплой кровью и понимаю, что не смогу идти дальше. Нил целится в мою подругу, но слышит сирены.

Эд и Спенсер подхватывают меня и выводят из хранилища. Нил закрывает хранилище и оставляет Джона умирать на руках у Селесты. А меня волнует лишь одно, не попасться полиции.

Парни выводят меня через черный вход, доводят до фургона, мы садимся, и машина трогается с места.

– Черт возьми, – Говорит Нил, – что это было? Мы так не договаривались.

– Ты застрелил его, придурок. – Говорит Спенсер.

– Он бы убил Ворона. Нужно было смотреть? – Отвечает Нил, снимая маску.

– Ты в порядке? – Обращается ко мне Эдриан.

Я пытаюсь ответить, но не могу. Я перестал чувствовать ногу, я не могу сидеть, поэтому просто лежу в фургоне на полу. Мир вокруг вращается, и я закрываю глаза.

– У него шок. – Кричит Спенсер. – Вези нас к Дейву, срочно. Держись, не умирай.

Это последнее, что я слышу, прежде чем полностью провалиться в темноту.