Преданье тёмной старины 2. Кыпчакский поход

Предисловие.

В XIII веке в степи, на берегу реки Орхон, стоял город Каракорум¹ – столица Монгольского Улуса. Эта империя властвовала над ойратоми, урянхаями, эрэмучинами и другими дикими племенами, обитавшими в дремучих лесах Сибири. Ей подчинялся Китай с его искусными ремесленниками, производившими нежный шёлк и чудную фарфоровую посуду. Управляла империя азиатскими городами Самарканд, Бухара и Ургенч, чьи купцы водили торговые караваны в Египет, Багдатский халифат, Византию, Священную Римскую империю, Волжскую Булгарию и Русь. В середине великой империи располагалась степь, где пасли табуны кочевые племена.

Монголы не самые могущественные среди кочевников. Так было до тех пор, пока не родился среди них Тимуджин из рода Борджигинов. Много он хлебнул горя: рано осиротел и в юности оказался в плену у тайжиутов², повзрослев, был рабом в Китае. Вернувшись в степь, Тимуджин собрал удальцов и богадуров,³ сказал им: « Один за всех, и все за одного. Тогда мы сила».

Мечта любого кочевника: жить в степи, не опасаясь налёта нухуров⁴ из других племён, которые нападут на твой аил, отберут скот и женщин, а детей сделают рабами. Тимуджину для спокойствия своей орды⁵ пришлось воевать с племенами меркитов, кераитов, тайжиутов и найманов. Старейшинам этих племён не нравились порядки, которые собирался установить в степи Тимуджин. В его орде жили по принципу: тебя уважают не по знатности рода, а по уму и воинской доблести.

В войне большую роль сыграл полководческий талант Тимуджина, его орда смогла победить врагов. Весной 1206 года около истоков реки Онон старейшины и ханы степных племён собрались на курултай.⁶ Они провозгласили Тимуджина ханом Монгольского Улуса⁷.

Сача-беке⁸ из племени джуркинов, предложил величать его Чингиз ханом. Слово «чингиз» на монгольском языке означает «бескрайний». Сача-беки имел в виду, что Чингиз хан властелин бескрайней степи, оказалось, напророчил ему судьбу.

Монгольский Улус постоянно беспокоили соседи. На севере, из тайги в степь совершали разбойничьи набеги ойраты и урянхаи. На юге китайские императоры подзуживали правителей чжурчжэней,⁹ и те совершали военные походы на кочевников, захватывая рабов.

Для спокойствия степи, пришлось Чингиз хану воевать с чжурчжэнями и лесными сибирскими племенами. Так он сколотил огромную империю, которая на юго-западе граничила с государством хорезмшаха.¹⁰ Чингиз хан решил начать торговлю с Хорезмом, он послал туда купеческий караван. Хорезмийцы караван разграбили, а купцов убили. Чингиз хан отправил к хорезмшаху Мухаммеду послов, чтобы урегулировать конфликт. Спесивый Мухаммед приказал монгольских послов убить, тем самым, он нанёс смертельное оскорбление монголам. Опять война!

Мухаммед оказался плохим полководцем. Он думал, что дикие кочевники не могут брать крепости с каменными стенами, и разделил свою армию, спрятав её в крепостях. В войске Чингиз хана имелеись чжурчжени, которые строили осадные орудия, а порохом подрывали стены крепостей. Монгольское войско разбило хорезмийцев по частям. Победив в войне, Чингиз хан присоединил государство Хорезм к Монгольскому Улусу.

Повелевая огромной империей, Чингиз хан как был кочевником, так им и остался. Его орда располагалась в верховьях реки Онон. Хан Монгольского Улуса по-прежнему жил в юрте. Чингиз хан был умным человеком, и прекрасно понимал, что управлять огромной империей без чиновников-грамотеев невозможно. Он набрал их в Китае, а начальником над ними поставил Елюй Чуцая, который воспитывался при дворе китайского императора. Должность Елюй Чуцая именовалась на китайский манер «джун шу лин», переводится «начальник великой императорской кнцелярии», по-современному: премьер-министр.

– Ты на коне завоевал огромную империю, но управлять ею сидя в седле, ты не сможешь. Тебе нужна столица с ханским дворцом, – сказал Елюй Чуцай.

– Мне больше нравится войлочная юрта, – усмехнулся Чингиз хан.

– Жить ты можешь в юрте, но послов принимать будешь во дворце, – предложил начальник великой императорской канцелярии.

Согласился хан Монгольского Улуса и перенёс свою ставку на реку Орхон. Выбор места для столицы подсказал хорезмиец Махмуд Явлач, состоящий на службе у Чингиз хана. Раньше он был слугой купца, который водил караваны из Китая в Европу. На берегу Орхона размещался караван-сарай¹¹, где отдыхали купцы. Именно там Махмуд Явлач предложил заложить столицу Монгольского Улуса. Неподалёку располагалась горная гряда носившая название «Каракорум» («Чёрные камни»). Чингиз хан так и назвал свою столицу.

Ему не удалось увидеть ханский дворец, в августе 1227 года Чингиз хан умер, возвращаясь из очередного военного похода. По его завещанию, правителем Монгольского Улуса стал его третий сын Угэдэй¹² – весёлый, добродушный человек, любитель вина и сытной пищи. Ему больше нравились пир и охота, а не управление империей. Но отец оставил Угэдэю мудрого Елюй Чуцая, так что дела в Монгольском Улусе шли хорошо.

Елюй Чуцай обложил необременительным налогом жителей захваченных земель: Корею, Китай и Хорезм. Купеческие караваны, идущие из Индии и Китая в Европу, тоже приносили хороший доход в казну. Золото полноводной рекой текло в Каракорум, и там началось строительство роскошного ханского дворца.

Угэдэй был щедрым правителем, он хорошо платил темникам,¹³ нойонам¹⁴ и кешикам (воины ханской гвардии). Золото у жителей Каракорума водилось, а если в городе есть золото, то там обязательно появятся купеческие кварталы. Следом за купцами в Каракоруме поселились оружейники, кузнецы, ткачи и другие мастера, образовав ремесленный квартал. В Каракоруме построили христианский храм,¹⁵ мечеть и дацан.¹⁶

Глава 1

В апреле 1235 года ханский дворец в Каракоруме был построен. Угэдэй со свитой отправился его осматривать. Строительством в столице Монгольского Улуса занимался кераит¹⁷ Чинкай. Он состоял в должности ю чен сян (с древнекитайского языка переводится «правый министр», на современный лад: министр финансов). Чинкай нагнал строителей из Китая, архитекторы тоже были оттуда. Ханский дворец оказался похож на дворцы китайских императоров: с загнутой крышей и покрытой золотом черепичной плиткой, блестевшей в лучах Солнца. Зал приёмов ограждался каменными колоннами. Ханский трон вырезан из слоновой кости и украшен драгоценными камнями. Трон стоял на пъедестале, по центру и с боков к нему вели ступеньки

– Высоко же мне придётся карабкаться, – улыбнулся Угэдэй, разглядывая трон.

– Люди должны видеть, что великий хан Монгольского Улуса возвышается над всеми, – поклонился Чинкай.

– Разве величие правителя определяется тем, как высоко он взобрался?! – рассмеялся Угэдэй.

– Хан, это нужно для престижа нашей империи, – закивал головой Елюй Чуцай.

– Вас слишком много, чтобы спорить с вами, – вздохнул Угэдэй. Он оглядел свою свиту: – К тому же у меня в горле пересохло.

– В ханском дворце большой запас вин, – улыбнулся Чинкай. Он сделал знак рукой, подошёл слуга с серебрянным подносом.

– Ещё время овцы¹⁸ не истекло, а ты уже пьёшь пятый кубок вина, – нахмурился Чагатай. Он был вторым сыном Чингиз хана, и по возрасту старше Угэдэя. Когда отец объявил свою волю, Чагатай сильно расстроился. Со временем боль от того, что титул великого хана достался не ему, прошла. Чагатай помогал Угэдэю управлять государством, но сейчас, увидев тронный зал, старая обида всколыхнула сердце. Раздражало и то, что брат уже с утра пьян. Любил Угэдэй вино, ничего не скажешь!

В Монгольском Улусе Чагатай имел должность хранителя Ясы.¹⁹ Чагатай и Шиги-Хутху²⁰, лучше всех знали монгольские обычаи, они составили Ясу. Чингиз хан назначил Чагатая хранителем Ясы,²¹ а Шиги-Хутху стал гурдерей-зургу.²² Когда Чагатай заметил, что чрезмерное употребление вина мешает Угэдэю исполнять обязанности великого хана, он как хранитель Ясы, объявил, что брат может выпить в день не более восьми кубков вина. Чагатай приставил к брату специального смотрителя, который считал выпитые Угэдэем кубки. Но хан нашёл выход, он приказал изготовить себе кубок большого объёма.

– В этот день, даже ты, Чагатай, не сможешь испортить мне настроение, – Угэдэй отдал пустой кубок слуге. Великий хан улыбнулся: – После выпитого вина я стал в десять тысяч раз спокойнее.

Он поднял палец вверх:

– О! Чинкай, я повелеваю назвать дворец: «Десятитысячное спокойствие».²³

Хан ещё раз окинул взором зал приёмов:

– Дворец красивый, но мне по душе моя юрта. Пойду туда.

Возле дворца «Тумэм Амгалан» стояла ханская юрта, а дальше двумя параллельными рядами тянулись юрты ханских жён и сыновей. За ними юрты остальных чингизидов. Всюду разбросаны двухосные телеги с тюками.

– Хан, не подобает телегам находиться возле «Тумэн Амгалан», – поморщился Елюй Чуцай, осматриява весь этот кочевой беспорядок.

– Э-эх, Уртусахал,²⁴куда же девать всё добро?! – вздохнул Угэдэй.

– Чингизиды должны построить себе дворцы в Каракоруме, – Елюй Чуцай шёл рядом с ханом, – своё добро пусть прячут там.

Угэдэй остановился и посмотрел на Елюй Чуцая.

– Придёт время, так и сделаем, – кивнул он, – а пока нам нужно обсудить неотложные дела.

***

Весной 1235 года в Каракоруме вперемешку стояли каменные и деревянные здания, войлочные юрты. Но это уже был город, а не кочевая орда. Городские границы обозначались четырьмя каменными черепахами, установленными по сторонам света. Чинкай собирался возле каждой черепахи построить въездные ворота, а сам город обнести каменной стеной. Но пока кроме черепах, ничего было.

В центре столицы располагался ханский дворец, по бокам к нему примыкали два прямоугольных каменных здания. В левом хранились вино и съестные припасы для хана, его гостей и свиты. В правом здании находилась ханская казна. Там в сундуках лежали золотые и серебреные монеты, драгоценные камни. Всё добро требовало учёт, эти обязанности лежали на Чинкае, как на правом министре. Конечно, он не сам считал золотые монеты в сундуках, тюки шёлка, кувшины с вином и сладким шербетом. Для этого были битички,²⁵ они вели учёт.

Позади «Тумэн Амгалан» Чинкай выстроил дворец для себя. Он был скромнее ханского, рядом располагалось каменное здание, где сидели битички правого министра. Далее следовал квартал хорезмийских и уйгурских купцов, базар. Там можно купить: китайский шёлк из Ханчжоу, персидские ковры из Гиляна, сладкие итальянские вина из Тосканы. Около базара стояла мечеть.

Перед дворцом «Тумэн Амгалан» находилась юрта Угэдэя, дальше юрты его жён и сыновей, брата Чагатая и многочисленных племянников. За юртами ханской родни располагался дом начальника великой имперской канцелярии. Елюй Чуцай воспитывался во дворце китайских императоров, потому жилище его было выстроено в стиле сыхэюань. В домах внешнего квадрата находились помещения, в которых сидели писцы (битички), кухня и комнаты для прислуги. В зданиях внутреннего периметра, покои Елюй Чуцая и его семейства, библиотека, зал для приёма гостей, комната для посетителей.

Придя домой, Елюй Чуцай бросил на ходу секретарю:

– Передай Ягун-черби, я жду его в зале Раздумий, – секретарь поклонился, и отправился выполнять приказ своего господина, а Елюй Чуцай пошёл в зал, где совещался со своими приближёнными.

***

Ягун-черби²⁶ вошёл и согласно китайскому этикету, сделал глубокий поклон на север, хотя Елюй Чуцай стоял в центре зала. В ответ начальник великой императорской канцелярии сделал кивок на восток. После чего он подошёл к ковру, где лежали красные атласные подушки, сел на одну из них. Другую подушку поправил, в знак глубокого уважения к собеседнику. Ягун-черби сел на неё. Он был одет как знатный монгол, в белый шёлковый халат, расшитый золотыми нитями. На вид ему было лет тридцать. Высокого роста, широкоплечий, кожа светлая, а глаза голубые.

– К хану прибыл гонец, – Елюй Чуцай взял пиалу с чаем и подал её Ягун-черби.

–Я не достоин такой чести, пить чай из рук самого чжун шун лина, – приложил руку к груди Ягун-черби. Согласно этикету, следовало отказываться три раза.

– Ты многого достиг, не теряя чести, – Елюй Чуцай слегка качнул рукой, в которой держал пиалу. Этот жест означал, что дальнейшее соблюдение придворного ритуала излишне.

Ягун-черби взял пиалу из рук Елюй Чуцая. Монголы, воюя в Китае, полюбили чай. Они пытались выращивать чайные кусты в степи, но они не прижились. Монголы стали делать чай из травы бадан, которой в степи было много. При этом, чай они готовили своеобразный, добавляя туда молоко, соль, сливочное масло и бараний жир.

Чай из Китая был очень дорогой, потому монголы (от простого пастуха до знатного нойона), пили бадан-чай. Однако Елюй Чуцай воспитанный в китайских традициях, любил зелёный чай.

– В Каракорум приехал Берке, он сообщил, что Майтан-бий убедил башкирских биев склонить голову пред ханом Угэдэем, – Елюй Чуцай сделал маленький глоток чая. – Теперь ничто не мешает монголам дойти до Шарукани.²⁷ Кыпчаки враги Монгольского Улуса, и они не дадут нам жить спокойно. На ханском совете решили покончить с ними.

– Для того чтобы добраться до Шарукани, нужно пройти Булгарское ханство и Русь, – покачал головой Ягун-черби.

– Берке сообщил, что Майтан-бий договорился с Пургешем, князем мокши. Тот согласен склонить голову под властью монгольского хана, – Елюй Чуцай поставил пиалу на столик. Он погладил бороду: – Пробовал Майтан-бий договриться и с Пургазом, князем эрзя. Однако тот отказался подчиниться нам. Тем хуже для него.

– Я слышал, что эрзя и мокша враждуют между собой, – Ягун-черби сделал глоток чая.

– У тебя верные данные, – кивнул Елюй Чуцай, – башкиры и мокша помогут нам одолеть эрзя. К тому же башкиры и мокша союзники булгарского хана, без них его войско слабо.

Елюй Чуцай улыбнулся:

– Мусульмане хорошие торговцы, но плохие воины. Монголы одолеют Булгарию.

– Но дальше Русь! Там много хороших воинов.

– Ты не забыл Ягун-черби свою Русь, – улыбнулся Елюй Чуцай.

Пятнадцать лет назад Ягун-черби звали Яковом, и жил он в маленьком городке Москва на окраине Владимирского княжества. Якову с двумя друзьями, Алёшей и Ефимом, пришлось бежать из Москвы. Они оказались в половецкой орде хана Бачмана. В 1222 году тёмник Субэдэй-богадур повёл два монгольских тумэна на аланов. Царь аланов Хас попросил помощи у кыпчаков. Орда Бачмана в составе половецкого войска отправилась воевать с монголами. Пошли на войну Яков, Ефим и Алёша. В стычке с монголами все трое угодили в плен, а потом судьба разлучила друзей. Алёшу и Ефима монголы продали в рабство арабскому купцу. Тот увёз их в Египет и продал на невольничьем рынке. Яков остался у монголов. Сначала он был нухуром в тумэнэ Субедея, а потом познакомился с Елюй Чуцаем. Тот, узнав, что он русский, взял его к себе.

– Недавно я беседовал с купцом из Бухары. Он торгует на Руси, – Елюй Чуцай взял пиалу со столика. Сделал глоток чая: – Купец сказал, что между русскими нет мира. Их князья воюют друг с другом. В таком случае, мы перебьём их поодиночке.

Елюй Чуцай усмехнулся, заметив, как дрогнуло лицо Якова.

– Испугался?

– На Руси у меня остались родители, братья и сёстры.

– Да, есть чего опасаться, – вздохнул Елюй Чуцай. Он допил свой чай: – Будем надеяться на благоразумие русских князей. Однако гораздо страшнее сабли нухуров, алчность купцов. Едва великий хан принял решение о западном походе, Абдурахман послал гонца к Махмуду Явлачу. Купцы могут уговорить Угэдэя, отдать им на откуп сбор дани на Руси. Они пытались это сделать в Китае, но я помешал им.

– Что же делать?!

– Ты поедешь на Русь баскаком.²⁸

– Я поеду вместе с войском?

– Нет, вначале тебе нужно будет съездить в Египет. В нашем войске тринадцать тумэнов.²⁹ Из них шесть нужно держать в Китае, чтобы там был порядок. Тумэн кешиков охраняет Каракорум. Четыре тумэна в войске нойона Чармогана, о них мы поговорим позже.

– Двумя тумэнами идти в поход на Волжскую Булгарию и Русь?!

– К нам примкнут башкиры и мокша, – улыбнулся Елюй Чуцай. Он кивнул: – Да, мало войска. На ханском совете принято решение, собрать курултай. Там объявят решение: в каждой кочевой семье забрать старшего сына. Это даст ещё четыре тумэна.

– Всё вместе составит шесдесят тысяч воинов, этого недостаточно!

– Субэдэй-богадур говорит, что если башкиры будут с нами, то этого войска вполне хватит, – развёл руками Елюй Чуцай.

Монголы воевали с башкирами четырнадцать лет. Начали ещё при Чингиз хане, однако успехов добиться не могли. Башкирские племена, уклоняясь от сражений, уходили в леса, а монгольские нухуры в них себя чувствовали неуверенно. Впрочем, Чингиз хан не ставил целью покорить башкир, ибо в то время его больше беспокоил Джелал ад-Дин, который собирался вернуть себе земли отца – хорезмшаха Мухаммеда.

Джучи – старший сын Чингиз хана, получил от отца земли на западе Монгольского Улуса. Свою ставку Джучи основал возле озера Гаган.³⁰ Северные владения хана Джучи простирались до реки Яик.³¹ На другом берегу реки земли башкирского хана Майтан-бия. Джучи был мудрый правитель и миролюбивый сосед. Он подружился с башкирским ханом.

Башкиры – мусульмане, а третий сын Джучи, Берке, тоже мусульманин. Он рождён от хорезмийской царевны Султан-хатун. По заданию отца, Берке сблизился с Шакмуллой, старшим сыном Майтан-бия. Они побратались, став андами (побратимами), а по кочевым обычаям, это ближе кровного родства.

В 1226 году Джучи на охоте упал с лошади и разбился насмерть. Улус Джучи по решению Чингиз хана перешёл к его второму сыну Бату.³² Чингиз хан всего на полгода пережил своего старшего сына Джучи.

Хан Бату продолжил миролюбивую политику отца, склоняя башкир на сторону монголов. В 1235 году это принесло свои плоды, о чём он уведомил Угэдэя, послав к нему своего младшего брата Берке.

– Что я должен делать в Египте?

– Джелал ад-Дин мёртв, – Елюй Чуцай погладил бороду, – до нас доходят вести, что многие хорезмийцы из его войска ушли на службу к султану Египта Аль Камилю. Египетское войско состоит из мамлюков,³³ и больше чем на половину это кыпчаки, а они враги монголов. Хорезмийцы тоже наши враги. Объединившись, они могут заставить султана Аль Камиля выступить против Чармогана, который находится в Персии. Твоя задача не допустить выступления египетского войска против тумэнов Чормогана.

– Понял, – кивнул Яков.

– Если добьёшься, чтобы Аль Камиль не выступил против Чормогана, я смогу уговорить хана Угэдэя послать тебя баскаком на Русь. Ты спасёшь свою родину от разграбления и опустошения, алчными хорезмийскими купцами, также, как я спас свою.

***

В мае 1235 года на берегах реки Онон³⁴ собрался курултай монгольских нойонов, ханов и темников. Великий хан Монгольского Улуса Угэдэй провозгласил:

– Чингиз хан говорил: «Война кончается с разгромом врага». Кыпчаки последние наши враги, пока они не разгромлены, не может быть спокойствия в Монгольском Улусе.

– Монголы! Нам нужно готовиться к Великому западному походу! – крикнул Субэдэй-богадур.

– Идём в Великий Западный поход на кыпчаков! – заорали нойоны. Так вошёл в историю Великий Западный поход монголов. Второе его названи: «Кыпчакский поход». Оно объясняло цели похода.

Глава 2

Египет – чудесная страна на побережье Средиземного моря, с трёх сторон окружена она пустыней. Плодородная земля лишь в оазисах по берегам Нила и в дельте реки. Но какая это земля!

С мая по август Нил разливается, нанося речной ил на поля. Когда вода спадает, крестьяне засевают свои наделы пшеницей, ячменём и льном. Удобренная илом земля, даёт обильный урожай. В оазисах растут финиковые пальмы, наливаются сладким соком инжир, абрикосы и яблоки. Но не только плодоносная земля даёт доход в казну египетского султана. На юго-востоке, возле Красного моря, в горах около пересыхающей реки Вади-эль-Аллаки много золотоносных рудников. К тому же через Египет идут купеческие караваны с пряностями из Индии, шёлком из Китая. Дойдя до города Александрия, купцы перегружают товар с верблюдов на галеры, и плывут в Европу. Пошлины с купцов приносят ощутимый доход в казну.

Богатство Египта привлекало европейских рыцарей, они шли в крестовые походы. Для защиты страны требовалось войско, но египтяне воевать не хотели. Им всё равно, кто правит: мусульманский султан или христианский король. Египтяне работали в поле, собирали финики в оазисах, пряли лён и делали из него льняные ткани, изготавливали украшения из золота, платили налоги, но воевать не хотели.

Султаны Египта стали набирать в войско рабов, звали их мамлюками. В Александрии находился огромный невольничий рынок, куда генуэзские и арабские купцы привозили рабов. В мамлюки брали только юношей со светлой кожей, чтобы они отличались от смуглых арабов и феллахов.³⁵

Рабов в Египет привозили много. Кыпчаки (на Руси их звали половцами) участвуя в междоусобных войнах русских князей, захватывали русских юношей и девушек, гнали их в Крым, а оттуда купцы везли пленников в Александрию. Девушки шли в гаремы, а юноши становились мамлюками. Канглы, кыпчаки и огузы, служившие в войске хорезмшаха Джелал ад-Дина, делали набеги в Закавказье, и оттуда купцы привозили в Александрию армянских, грузинских юношей и девушек. Точно так же девушки шли в гаремы, а юноши в мамлюки. Вот так султан Египта получал воинов.

Мамлюки жили общинами: русские, кыпчаки, канглы, черкесы (туда входили все народы Закавказья). Такая община именовалась «буют» (с тюркского языка переводиться «дом»). Во главе каждого буюта стоял эмир. Он покупал рабов на невольничьем рынке. Каждый мамлюк верен своему буюту, а так как они всё время вместе, то в бою действуют слаженно. С другой стороны, низкая вероятность того, что эмиры из разных племён объединятся и составят заговор против султана.

Со временем эмиры стали покупать не только юношей, но и маленьких мальчиков восьми – десяти лет, из них тоже готовили воинов. В дельте Нила есть остров Рода, там был военный лагерь для мальчиков. Их обучали арабскому языку, драться саблей и копьём, верховой езде и метко стрелять из лука, причём сидя на несущейся галопом лошади. Обучение длилось восемь лет, потом каждого воина направляли в свой буют.

Султан жаловал эмирам мамлюков земельные наделы с крестьянами (икта). Налогов эмиры не платили, но должны были за свой счёт покупать мамлюков, одевать, вооружать и кормить их.

Мубарак аль Ясин тоже прошёл путь от раба до эмира, начальника стражи султана Аль Камиля. Он был ближайшим советником правителя Египта. В 1229 году Мубарак аль Ясин помог Аль Камилю заключить мирный договор с императором Священной Римской империи Фридрихом II, который возглавлял войско крестоносцев. В благодарность, султан выделил Мубараку аль Ясину икат возле города Танта.³⁶ Там издревле выращивали сахарный тростник. Из сока тростника, получали сахар, который очень ценился купцами. Мубарак аль Ясин сказочно разбогател. Он построил в Танта дворец и набрал в свой буют пять тысяч мамлюков, став самым могущественным эмиром Египта. Однажды покупая себе рабов в Александрии, Мубарак аль Ясин увидел молодую невольницу. Сердце его дрогнуло, он узнал её.

Десять лет назад, не существовало влиятельного эмира Мубарак аль Ясина, а был русский парень Ефим Ясиничев, сбежавший с друзьями из Москвы к половцам. Он жил в половецкой орде хана Бачмана, которая кочевала вблизи Сугдея.³⁷ В этом городе жил купец Ердос, который доводился родственником Ефиму. Младшую дочь купца звали Лола. В ту пору ей исполнилось двенадцать лет, и Ефим подарил ей бусы из нефрита. За это девочка обещала уговорить отца, чтобы он выдал её замуж за Ефима. Через несколько месяцев в стычке с монголами Ефим с друзьями угодил в плен, и стал рабом. Вот теперь, спустя десять лет он повстречал Лолу на том самом невольничьем рынке, где его продали в мамлюки. Мубарак аль Ясин купил Лолу. Она рассказала, что отец выдал её замуж за купца-армянина из Манцикарта.³⁸ В апреле 1233 года войска хорезмшаха Джелал ад-Дина взяли город штурмом, хорезмийцы стали грабить жителей. Мужа Лолы убили, а её продали в рабство.

Лола стала женой Мубарак аль Ясина и родила ему сына. Эмир не мог безотлучно находиться около Аль Камиля. Дворец султана был в каирской крепости, и до городка Танта оттуда три дня пути. Стражей во дворце командовал наиб³⁹ Ильбит.

Мубарак аль Ясин и Ильбит приплыли в Александрию на одной галере. Их вместе продали в мамлюки на невольничьем рынке. Ильбит был предан Мубараку, потому эмир не боялся интриг с его стороны.

В Танта отрядом Мубарака аль Ясина командовал наиб Кутуз, его эмир тоже купил на невольничьем рынке, и со временем приблизил к себе. Кутуз был сыном царицы Султан-хатун, дочери хорезмшаха Мухаммеда, который выдал её замуж за правителя Самарканда Османа.

В Самарканде находилось войско хорезмшаха, состоящее из кыпчаков и канглов. Они кочевники, и презирали городское население. Частенько на базарах Самарканда, кыпчаки и канглы отбирали товар у торговцев. В 1212 году самаркандцы восстали против гарнизона хорезмшаха Мухаммеда. Осман встал на сторону жителей своего города. Войско хорезмшаха разгромило плохо вооружённых самаркандцев, а потом кыпчаки и канглы устроили резню в городе. Османа хорезмшах казнил, а Самарканд сделал столицей своего государства. Дочку с годовалым внуком Кутузом отправил в Хорезм к своей матери Теркен-хатун.

Терке-хатун была дочерью кыпчакского хана Аркана, и на все важные посты в государстве назначала кыпчаков. Хорезмшах Мухаммед боялся перечить матери, фактически государством управляла она. Кыпчаки чувствовали себя хозяевами в государстве хорезмшаха. Дорого обойдётся Мухаммеду своеволие матери.

Именно кыпчаки ограбили монгольский купеческий караван, а когда Чингиз хан прислал послов урегулировать этот вопрос, Терке-хатун заставила сына их убить. Началась война с монголами, и войско Чингиз хана уничтожило государство хорезмшаха. Мухаммед умрёт на острове прокажённых в Каспийском море, а Терке-хатун с дочерью Султан и внуком Кутузом попадут в плен к монголам.

Чингиз хан отдаст Султан-хатун в жёны своему старшему сыну Джучи, а Кутуза продадут в рабство. Старая Терке-хатун умрёт в Каракоруме, будучи рабыней нойона Наяда.

Джелал ад-Дин, старший сын хорезмшаха Мухаммеда начнёт войну против монголов, пытаясь отвоевать отцовское государство. Возле Газни⁴⁰ войско Джелал ад-Дина разобьёт тумэны нойона Шиги-Хутху. Обеспокоенный успехами хорезмийца, Чингиз хан сам поведёт монгольское войско против Джелал ад-Дина. Монголы разбили хорезмийцев, а Джелал ад-Дин сбежал в Пенджаб.⁴¹ Он смог сохранить казну хорезмшаха, и с помощью золота набрал новое войско. На службу к Джелал ад-Дину шли кыпчаки, канглы, туркмены, пуштуны.

Джелал ад-Дин повёл войско в Персию и захватил Арран.⁴² Теперь у него были земли, на которых можно строить своё государство. Джелал ад-Дин, будучи хорошим полководцем, оказался плохим государем. Его хорезмийцы (теперь так звали всех воинов Джелал ад-Дина, не зависимо от того, к какому племени они принадлежали), привыкли жить грабежами, они требовали от своего повелителя продолжать войну. Джелал ад-Дин вторгся в Грузию.

Поначалу ему сопутствовала удача, он разбил грузино-армянское войско и разорил Тбилиси. Хорезмийцы огнём и мечом прошлись по Закавказью, опустошив многие страны. Джелал ад-Дина боялись все правители: христиане и мусульмане. Против него объединились киликийско-армянский царь Хастум и султан Рума Ала ад-Дин Кей-Кутбад. Христианско-мусульманское войско наголову разбило хорезмийцев. Джелал ад-Дин с остатками хорезмийцев ушёл в Талашские горы.⁴³ Туда нагрянули тумэны монгольского нойона Чормогана.

Монголы гоняли хорезмийцев, и Джелал ад-Дин остался совсем один. Он остановился на ночлег в горах. Утром спящим, его зарезал курд Бахчо из селения Айн-Дар. Курд позарился на его коня, седло украшенное изумрудами, и богатые одежды. В тот день, когда курд Айн-Дар перерезал ножом горло последнему хорезмшаху, двадцатилетний Кутуз – племянник Джелал ад-Дина, стал наибом эмира Мубарак аль Ясина.

***

У султана Египта была два советника: начальник стражи Мубарак аль Ясин и учёный богослов Фархутдин ибн аль-Шейх. В 1228 году купцы принесли весть о том, что император Фридрих II с войском крестоносцев намеревается вторгнуться в Египет. Султан Аль Камиль испугался, он ещё только набирал войско из мамлюков, их было мало. Мубарак аль Ясин встретился с посланником Фридриха II, который тайно прибыл в Египет. После этой встречи, Мубарак аль Ясин уверил султана, что бояться императора не следует, а нужно заключить с ним соглашение. Аль Камиль послал Фархутдина ибн аль-Шейха в Сицилию, на переговоры к императору Фридриху II. Тот заключил тайный договор с императором Священной Римской империи: Аль Камиль уступал Иерусалим Фридриху II, а император обещал не вторгаться в Египет. Впоследствии Фархутдин ибн аль-Шейх не раз показывал себя искусным дипломатом, однако султан не мог довериться этому лукавому эмиру. Фархутдин ибн аль-Шейх писал трактаты по богословию, а помогал ему Джамалуддин ибн Василь. Начальник стражи султана разузнал, что Джамалуддин ведёт оживлённую переписку с правителем Дамаска Аль Музамом. Это младший брат Аль Камиля, он спит и видит, как бы стать султаном Египта. Потому, когда в Каир прибыло посольство монголов, Аль Камил решил выслушать совет не только Фархеддина ибн аль-Шейха, но и Мубарака аль Ясина.

В армии египетского султана были канглы, туркмены и огузы. До гибели хорезмшаха Джелал ад-Дина они воевали в его войске, и рассказывали страшные вещи про монголов.

***

– Посол монголов Ягун-черби справлялся о тебе, – султан разговаривал со своим начальником стражи, прогуливаясь по саду, – встреться с ним, и выведай тайные мысли монголов.

– Будет исполнено мой повелитель, – поклонился Мубарак аль Ясин.

Крепость, в которой находился дворец султана, располагалась на горе Мукаттам, возвышавшейся над Каиром. В 1176 году крепость начал строить султан Салах ад-Дин – основатель династии Аюбидов и гроза крестоносцев. После него, пятьдесят лет цитадель возводили его преемники, закончил страительство Аль Камиль. Он построил в крепости роскошный дворец и посадил сад с диковинными растениями.

В крепости находилась мечеть и казармы для полков Бахрия и Салахия, в них собраны лучшие воины-мамлюки. Здесь же стоял дом начальника стражи султана, в нём Мубарак аль Ясин жил, когда находился в Каире. Едва Мубарак пришёл к себе, к нему явился наиб Ильбит.

– Эмир, Чёрный араб хочет видеть тебя, – поклонился Ильбит. Он положил руку на эфес сабли: – Этот хашишин⁴⁴ постарел за то время, что я его не видел, но по-прежнему внушает ужас.

Чёрного араба звали Мустаким, он был правой рукой могущественного худжи Шамса – визиря исмайлитов. Худжа Шамс безотлучно сидел в крепости Аламут, а Мустаким был его глазами и ушами. Никто не знал, где живёт Чёрный араб, он появлялся неожиданно, и также внезапно исчезал.