Часть 1. Добропорядочный гражданин
Когда в 1991 году на мировые экраны вышел фильм "Молчание ягнят"… К слову, в российские телевизоры он попал почти синхронно (если этот термин здесь уместен). Пираты постарались. Интригующе-гнусавый переводчик, дрожащая картинка, шуршание перематываемой ленты и вопль: "Не держи на паузе долго! Сколько раз повторять? Головка стирается!" Помните, конечно, то ностальгическое наслаждение от синематографа.
Так вот, по выходу картины, проныры из Академии киноискусства задумались: а откуда взялся доктор Лектор? Кто явился прообразом? Такие Герои не падают с небес и не возникают из ниоткуда. Всегда есть некое… некий вдохновитель. И пускай он уступает киношному двойнику в харизме, но он… есть. Или был.
Премьера вышла шумной. Длинный отрез красной дорожки, обилие призов, звёзды сияют (в прямом и переносном смысле слова), щёлкают фотоаппараты, журналисты задают вопросы.
Сценарист Тед Толли отвечал уклончиво, опускал глаза и, бесконечно длинными фразами, ссылался на автора книги Томаса Хэрриса (фильм снимался по книге). Сэр Томас тоже не радовал прямыми ответами, дескать, живёт такой парень. Фамилия такая-то, вот адрес, звонить до обеда, потом у него процедуры. Писателя можно понять, он оберегал тайну своего творчества, вздувал алмазный дым вокруг своей персоны. Это тоже стоит денег. Иногда пыль стоит дороже сандалий, вокруг которых она вьётся.
Со временем выяснилось, что существует некий Роберт Модсли, человек, обладающий уникальным интеллектом и привычкой душить молоденьких девушек. И что якобы он явился прототипом Ганнибала Лектора. Томас Хэррис не протестовал, и с его молчаливого согласия эта версия "ушла в народ".
Более прозорливые граждане молчали и улыбались в бороду, разумея, что доктор Лектор персонаж скорее собирательный. И оказались правы. Не могу сказать доподлинно, сколько частей имел этот кинематографический "конструктор", но на втором по значимости месте (а в чём-то и на первом) стоял Джек Дэвис (не путайте, пожалуйста, с легендарным трубачом Майлсом Дэвисом).
Реальная история, конечно, много отличалась от киношной, да и сам Джек Дэвис мало походил на Энтони Хопкинса. Это был (я говорю о Джеке) среднего роста мужчина, сухощавый, с невыразительным лицом. Такие физиономии моментально выветриваются из памяти, лишь только носитель покидает поле вашего зрения. Из отличительных черт Джек имел плоские ногти, опиленные по геометрически идеальному радиусу – за этим он следил. Ещё обожал носки. Покупал дорогие хлопковые с широкой резинкой. Не брезговал подтяжками для носков. Изредка практиковал гетры.
Как-то вечером в пятницу, после трудовой недели Дэвис зашел в бар. Недорогой демократичный паб на углу третьей и тридцать восьмой авеню. Стрелки часов давно миновали десять и устремились к одиннадцати, осеннее солнце опустилось за горизонт; на улице сделалось холодно и неуютно. Городские джунгли не любят осени. Желтый свет фонарей раздражал своей лживостью – он не согревал.
Джек вошел в двери и подумал, что неплохо бы пропустить стаканчик-другой.
(Давайте будем откровенны. Я не знаю, о чём думал в эту секунду Джек Дэвис. Я могу только предполагать. Быть может, он вовсе ни о чём не думал… а возможно, размышлял ни купить ли домой пеларгонию? Многие маньяки отличаются любовью к цветам.)
…В баре было накурено, над публикой вился обычно-необычный пятничный гул, состоящий из обрывков фраз, сигаретного дыма, выделений потовых желёз и неприличных до однообразия желаний.
Банку Дэвис держал отлично (ещё одно отличительное качество). При весе в сто пятьдесят фунтов (чуть меньше семидесяти килограммов) мог выпить бутылку кубинского рома и заправить нитку в иглу с первой попытки.
Джек дринкнул, заказал ещё. Закурил, разместил на стойке бара сигаретную пачку, зажигалку и столбик монет (он собирался позвонить; речь идёт, напомню, о "домобильных" временах). Обстоятельность говорила о том, что торопиться Джек не собирается.
Рассматривал грудастых девиц скопившихся у стойки. Собственно с одной из таких девиц и начинается история.
Существует особая категория женщин. Их оскорбительно считать проститутками. Для них медицина придумала особый термин – нимфоманки. Т.е. женщины, у которых всегда свербит, и которые не прочь взять за любовь деньги. Полагаю, это тот редкий случай, когда работа доставляет истинное наслаждение.
Но и к проституткам Дэвис относился терпимо. Почему нет? Спрос рождает предложение – базовый закон капиталистической экономики. Время от времени, Джек пользовался телами. Что делать? Человек он был неженатый, а удовлетворять естественные надобности необходимо.
(Может возникнуть вопрос, почему бы не завести интрижку? На работе, или в прачечной. В булошной, наконец. Я отвечу, что повествование идёт о каннибале Лекторе. Можете вообразить Лектора, у которого интрижка с официанткой в забегаловке? Нонсенс!)
Джек дринкнул ещё разок, мысленно выбрал одну из девушек. Критерий был прост: стройная, приличная ликом и однозначно продажная (простите грубое слово). Придвинулся к "объекту вожделения" и тоном давнего знакомого (с налётом интрижки) предложил:
– Рюмочку гордонса?.. Девушка пьёт джин? Вечера ныне промозглые, можно подцепить простуду.
Девушка окинула Джека обзорным взглядом, в мгновение сообразила, с кем проведёт сегодняшнюю ночь и ответила:
– Простуда не сифилис. Переживём.
В этом месте опять необходимо отвлечься и сказать несколько слов о ценообразовании. Проститутка защищена… как бы это сказать… кодексом половых отношений. Клиент-вагина-четверть часа-деньги. Вот примитивная цепочка взаимоотношений. Нимфоманка подобна фрилансеру. Она свободна назначать цену и продолжительность отношений. За это она рискует совершить ошибку, отпугнуть клиента. Присутствует элемент неожиданности. Приключение.
Джеку понравилась её прямота. Он ответил, что сам предпочитает презерватив, и язык в рот засовывать не станет.
– Во всяком случае, в первый раз, – намекая на продолжение. – Так вы пьёте джин, мадемуазель?
Она скромно согласилась:
– Мадемуазель пьёт джин. – А про себя подумала: "Когда ты узнаешь, какая я мадемуазель – в штаны наделаешь".
Какое-то время они сидели в баре. Немного выпивали, курили, болтали, смотрели стриптиз. В глубине зала возникла лёгкая ажурная драка, какому-то техасскому ковбою подбили кием глаз. Он потом долго извинялся и угощал друзей пивом. Хотел отыграться (на бильярде), но подбитый глаз не позволял сфокусироваться.
Джек съел пару тостов с яичницей, подумал, что если поглотить ещё один, то отпадёт нужда в завтраке, а это имеет свои преимущества. Заказал двойной.
После полуночи в зале произошло едва ощутимое изменение, воздух чуть-чуть всколыхнулся. Такое бывает, когда вечер переходит в ночь. Приличная публика расходится, остаются "демоны". Они пьют до потери сознания, ворчат и стремятся распахнуть ворота ада. Джек не любил это время. И не потому, что боялся – это чувство ему не было свойственно, – он удивлялся скудоумию собравшихся людей. Они не понимали, что ад уже здесь. Это они сами. Ничего открывать не нужно.
Джек прожевал свой ужин/завтрак. Подал девушке руку. Её звали Анжела (не путать с Анжелой Дэвис).
– Пойдём?
Она ответила вопросом:
– Ты всегда так много ешь?
Взяла его под руку, направилась к двери. Джек ответил, что у него быстрый метаболизм. Всё сгорает в мгновение ока.
– Тебе везёт, – позавидовала Анжела. – Не нужно ходить в спортзал.
Квартира Джека Дэвиса располагалась поблизости, в паре кварталов. Искать такси – напрасный труд, прогулялись пешком. Поговорили о поэзии, о театре. Она прижималась к нему тёплым боком, а он тайком надеялся, что, наконец-то ему повезло: "Нужно найти постоянную партнёршу и прекратить беготню по барам. Я уже не мальчишка".
Поднялись на этаж, вошли. Она прошла в гостиную, села на диван. Он чего-то мастырил на кухне, пытаясь придать вечеру налёт романтизма. В холодильнике обнаружилось шампанское. Пирожные пропали, и их пришлось выкинуть. Впрочем, холодильник холостяка – отдельная тема.
Откупорил оливки, нашел приличный почти неплесневелый сыр.
Пока он возился на кухне, она вынула из сумочки ма-аленькую видеокамеру, придирчиво-профессионально осмотрела комнату, всунула камеру в щель между шифоньером и портьерой. Убедилась, что её практически не заметно, нажала кнопочку "Rec".
После этого Анжела улеглась на диван в самой обольстительной позе на которую была способна.
Ситуация выстраивалась многообещающая. Клиент попался небедный. Образованный. Начитанный. С имиджем – это главное.
На милом личике Анжелы лязгнуло воображаемое забрало:
"Я тебе устрою небо в алмазах. За эту кассету, милый, – размышляла она, – ты мне заплатишь деньги. И совсем не сто долларов. – Далее агрессивно: – Умник!"
Меж тем, "умник" включил негромкую музыку, распечатал шампанское, внёс на серебряном подносе пару бокалов. В зубах зажал белую розу (готовился заранее). Этакий галантный кавалер, при исполнении.
