Обними

Глава 5

Тишина и прохлада в квартире привычно окутали с порога. По сравнению с женским шумом и тропиками, которые устроила у себя Амрита Шетти, дома было даже как-то слишком тихо и холодно. Мэтт переступил порог квартиры, бросил ключ на полку шкафа и закрыл дверь. Ключ с эхом звякнул. Мэтт взялся за замок куртки и бросил взгляд в сторону закрытой двери спальни Иэна. Закрытой. Всё еще.

Он что, вообще не выходил сегодня?

– Иэн!

Ответа не последовало. Кто бы сомневался. Мэтт стянул куртку, повесил на крючок и двинулся в сторону закрытой двери с приклеенным фиолетовым стикером «отвали». Это обновка. Вчера стикер был желтым и написано на нём было «Мэтти, иди в (з)ад». Беда стикеров в том, что их легко сорвать, а придумывать что-то более крепкое Иэну лень.

Мэтт поднял кулак, замахнулся, чтобы постучать, но передумал. Рванул за ручку и с силой толкнул дверное полотно. Остановился на пороге.

В комнате, как обычно, царил вселенский бардак. Одежда на спинках кровати, на открытой двери шкафа, на батарее под окном. На подоконнике. Клочки бумаги на полу, рядом с пластиковой корзиной. Пыльная гитара в углу, развал на кровати. В центре всего этого катаклизма – стол с пустыми грязными чашками, компьютером и техникой.

И человек за ним.

Он согнулся над графическим планшетом, очки в роговой оправе съехали на кончик тонкого, немного крючковатого носа, а рука выводила что-то на небольшом экране.

Даже не поднял лохматую каштановую голову.

Так и есть. Вряд ли он завтракал.

– Оглох? – Мэтт вскинул брови и привалился плечом к косяку.

Иэн не дёрнулся. Рука с пером аккуратно провела линию и оторвалась от планшета. Только теперь брат поднял взгляд и посмотрел на Мэтта поверх очков.

– Там бумажка к двери приклеена, – пробормотал он в светло-каштановую бороду.

Перо от планшета ткнулось в сторону стикера. Мэтт взглянул на распахнутую дверь, протянул руку и рванул на себя записку. Она громко хрустнула в кулаке.

– Больше нет, – лёгким движением он запустил ком в корзину. Бам. Попал. – Когда ты последний раз ходил на улицу?

Иэн позу не сменил.

– Зачем?

Хороший вопрос.

– Зачем? – Мэтт отлепился от косяка, медленно прошел к столу. Одним движением продел палец в «ушки» сразу трёх чашек и поднял.

Фарфор звякнул. Иэн, внимательно следящий за Мэттом синими глазами, будто очнулся. Перо отлетело на дерево стола, брат расправил широкие плечи, забросил руки за голову и с силой потянулся.

– Не мне же нужно постоянно искать работу, – проскрипел он.

Его спина звучно хрустнула.

Аргумент, конечно, исчерпывающий.

Если не напомнить Иэну, что за стенами вообще-то есть жизнь, он может выходить из дома только ради встреч с заказчиками. В современных реалиях даже это необязательно, всё можно оговорить в переписке, так что Иэн ходит на улицу почти с пинка. Ему хватает грязной комнаты, стола и кофе. Графическому дизайнеру этого вполне достаточно для существования. Он как куст в кадке. Не забывать поливать и иногда общаться, чтобы не загрустил и не умер.

Кажется, Мэтт начинал ему завидовать.

Он продел палец второй руки в еще три «ушка» и развернулся к выходу.

На самом деле они не родные братья, а кузены, но это неважно. Иэн живёт здесь последние пять лет. Не просто так: за еду и оплату электричества снимает у Мэтта эту самую комнату и имеет полное право устраивать в ней свинарник.

– Как собеседование? – Иэн последний раз хрустнул позвонками и уронил руки.

Если сказать ему правду, будет ржать, как гнедой конь.

– Нормально, – бросил Мэтт.

Оказавшись уже в проёме, услышал, как колёсики большого геймерского стула прокатились по полу.

– Нормально? – рычаще-скрипучий голос брата стал раздаваться ближе. – Тебя взяли?

– Ага.

Нужно попробовать уйти от него. Хотя не получится. Сам же влез в берлогу и поднял медведя. Мэтт свернул за угол, до слуха долетел звук шагов, но вот они прервались. Очевидно, Иэн повис на турнике в дверном проёме и подтягивается: еще один его способ не выходить из дома и неплохо существовать.

Это может отвлечь его от расспросов, если повезет.

Мэтт вошёл в кухню и поставил чашки в раковину. Открыл холодильник, достал четыре яйца, бекон и помидоры. Подошёл к плите, включил конфорку под пустой сковородой и начал кромсать мясо на разделочной доске.

Что вообще можно сказать Иэну про собеседование? Как-то Мэтт не продумал этот момент, пока ехал домой из Спиталфилдс в Уайтчепел. Мысли крутились вокруг идиотизма, который случился в большой белой мансарде с огромными окнами. Он сам не понял, как повёлся на всё это. Мог развернуться и уйти. Зачем было сидеть на той кухне и выслушивать про пьяные похождения незнакомой женской компании? На тот момент это казалось нормальным, и только когда Мэтт вышел на прохладный октябрьский воздух, до него окончательно дошло.

Еще не поздно всё отменить. Можно позвонить Амрите и отказаться от фарса. Положение не настолько отчаянное, чтобы хвататься за идиотскую авантюру. Пока он будет тратить время впустую, кому-то действительно может понадобиться его профессиональная помощь. Но…

Ничто ведь не мешает продолжать искать работу в эти дни. И отказаться от предоставления «услуг» Амрите Шетти, если подвернётся что-то стоящее.

Шаги за спиной сообщили, что Иэн сделал свои десять подтягиваний и идёт на запах бекона. Мэтт разбил над сковородой по очереди все четыре яйца и взялся за доску.

– Надолго? – прозвучало с порога.

Нет, он не собирается так просто опускать тему.

– Пять дней, – бекон отправился к яйцам, его треск в масле почти заглушил следующую реплику Иэна.

– Ты олень.

Да, что-то в этом есть. Мэтт забросил помидоры к остальным продуктам и развернулся. Опёрся о рабочую зону, скрестил руки на груди. Иэн сел за стол и несколькими рывками прочесал пальцами отросшую каштановую шевелюру. Зубами стянул с запястья резинку и завязал узел на макушке. Нижняя часть волос, недостаточно длинная, упала назад на шею.

– Ты олень, – повторил брат, откинувшись на спинку углового дивана и сорвав с носа очки. Безжалостно отбросил их на столешницу. – Сколько еще собираешься бегать по таким подработкам? Кто на этот раз?

Мегера с ногами от ушей.

– Параплегик после аварии, – Мэтт безмятежно повёл плечом. – Его медбрат срочно уехал, и нужна замена. Только на пару часов по вечерам.

Иэн громко цокнул и закатил глаза.

– Ты парамедик седьмого разряда, мать твою, – выплюнул он.

Еще один веский аргумент в копилке аргументов Иэна Ройса.

– Уже нет, – Мэтт отвернулся, взял лопатку и ковырнул бекон в сковороде.

– Да. И всегда им будешь, – прилетело в спину. – Ты умеешь вставлять трубку в горло через дыру в шее!

«Трубку в горло». Мэтт негромко хмыкнул.

– Трахеостомия, – пробормотал он себе под нос.

– Вот! – Иэн щёлкнул длинными пальцами. Услышал, чтоб его. – Может, перестанешь играть в няньку и займешься своей работой?

– Я занимаюсь своей работой.

– Она не твоя.

Домашний куст в кадке умеет зацепиться за ненужные темы и тащить их, тащить… Особенно неприятно, когда куст оказывается прав.

Яичница дошла до готовности, Мэтт крутанул конфорку, взял тарелки и разделил обед на две порции. Швырнул одну из тарелок на стол перед носом Иэна. Зачем он нянчится со взрослым парнем, которому недавно стукнуло тридцать? Кажется, это уже привычка. Не слишком нормальная, перешедшая из работы в жизнь. Когда на попечении Мэтта был Доминик с параличом ниже груди, заботиться о нём было нормой. Теперь Доминика не стало. А Иэн сам в состоянии сделать себе обед. И взять вилку.

Поэтому Мэтт достал прибор только для себя, развернул стул спинкой вперед и оседлал.

Синие глаза брата снова закатились.

– Вот сейчас было очень обидно, – он оторвался от дивана и прошествовал мимо.

– Не расплачься, – Мэтт наколол кусок бекона на вилку. – Ты звонил отцу?

А теперь он спиной ощутил, как Иэн напрягся. Это, наверное, тоже привычка: чувствовать другого человека на каком-то нефизическом уровне.

– Зачем? – с безразличием бросил брат.

– Потому что он пожилой и больной…

– …козёл.

Неоригинально. Мэтт воздел взгляд к потолку.

– Человек. Пожилой, больной человек.

– Что не мешает ему быть козлом, – хохотнул Иэн, вернувшись к своему месту с вилкой в руках. – Я иду к себе, – он взял тарелку и отступил на шаг назад. – Приклею тебе новый стикер. Пока не знаю, что на нём будет, но у меня неплохо получается рисовать руки.

В этот момент из-под тарелки вынырнул его сжатый кулак с торчащим средним пальцем. Великовозрастный осёл. Мэтт поскрёб пальцами подбородок.

– Вот так ты уходишь от темы?

– Правда, красиво? – вскинул брови Иэн. – Лучше, чем ты.

И с этими словами он скрылся из кухни. Ну, по крайней мере, разговор о работе прекратился и не дошёл до момента, когда Мэтт проговорился бы об Амрите Шетти.

Он отшвырнул вилку с беконом в тарелку, сложил руки на спинке стула и уперся в них лбом. Глубоко вдохнул и с шумом выдохнул. Нужно продержаться всего неделю. Тонкий, горбатый нос Иэна не должен влезть в это всё, иначе жить с ним станет невозможно. Страшно представить, как много острот придумает его саркастичный мозг, и как надолго их хватит.

Неделя предстоит интересной.

Только бы не проколоться.

Глава 6

Он пришёл раньше времени.

Рита стремительно влетела в дом, каблуки гулко застучали по мраморному полу холла. Она закрыла прозрачный зонт и повесила трость на сгиб локтя. Премерзкая погода. Дождь заливал улицы с утра и не собирался останавливаться в ближайшее время. Драповое пальто пропиталось сыростью. Рита с радостью купила бы себе один из тех пуховиков, которые с виду похожи на одеяла с рукавами, но заранее представляла, какими сделались бы лица ребят из «Шагай!», если бы она в таком виде вошла в офис.

Нужно поддерживать имидж. Как бы холодно от этого ни было.

Дверь захлопнулась за спиной; консьерж – молоденький испанец лет двадцати с небольшим – вскинул голову, отрываясь от игры в телефоне, или чем он там занимается большую часть времени. Увидев Риту, он широко улыбнулся, белые зубы сверкнули на фоне смуглого лица.

– Добрый вечер, сеньорита Шетти!

Он всегда ей так улыбается. Неизвестно, как обстоят дела с другими жильцами, но Рите всегда посылалась самая лучезарная улыбка.

– Здравствуй, Рикардо, – она чуть изломила губы в ответной улыбке.

Хоть кто-то не считает её стервой. Или считает, но пытается быть милым?

Она прошла мимо, на ходу надавила на кнопку вызова лифта и только тогда остановилась напротив металлических створок. Этажи на табло начали отсчет. Восемь… семь… Она сбежала с работы раньше. Ну, то есть не совсем сбежала… Отпросилась, на самом деле, но выглядело это как бегство.

Рита постучала в кабинет с устрашающей табличкой еще до обеда. Ответа ждать не стала: надавила на ручку и заглянула в маленькую прорезь.

– Занят?

Майрон оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на неё из-под густых чёрных бровей.

– Как всегда.

– Можно войти? – Рита открыла дверь шире и ступила за порог.

– Ты уже, – хмыкнул он.

Такой остряк! Она переступила порог второй ногой и закрыла дверь. Подходить близко не стала. Разговор не должен был занять дольше минуты.

– Я хотела попросить отпустить меня чуть раньше, – без предисловий сообщила она, глядя в чёрные глаза.

Вот тогда Майрон всё-таки отложил бумаги и откинулся на спинку кресла.

– Что-то случилось? – нахмурился он.

А такого вопроса она не очень ждала. Предполагала, придумала тупую отговорку, но надеялась, что она не понадобится.

– Нет, ничего, – Рита расправила плечи, нарочито небрежно сунув большие пальцы в карманы брюк. – Я жду курьера. Заказала кое-что для дома.

Она никогда бы не поверила себе, если бы находилась на месте Майрона. Но того ответ вполне устроил.

– Ладно, – он вяло повел плечом. – Уйдёшь, когда захочешь.

На этом можно было кивнуть и уйти. Выглядело бы нормально. Однако Рита не ушла. Что-то дёрнуло её за язык. Она отошла к двери, но тут же развернулась и привалилась к ней плечом.

– Как прошли выходные? Хейли поладила с родителями?

На лице Майрона заиграла чуть заметная, блуждающая улыбка. Чёрт… Он редко так улыбается. Если не сказать никогда.

– Поладила, – проговорил он. – Прыгала вокруг мамы, помогала готовить обед. Развлекала всех своими музыкальными историями. Потом играла на гитаре, – он взял со стола ручку и задумчиво покрутил в пальцах. – Мне кажется, отец почти влюбился.

Вот так. Немного мазохизма на обед, чтобы работалось лучше. Рита растянула губы в улыбке.

– Как хорошо всё складывается!

Майрон задумчиво кивнул.

– Да…

Он позовёт Хейли замуж. Точно позовёт. Скоро. Рита уже практически слышала звон колокольчиков. А её пригласят на эту свадьбу, и она будет сидеть где-то в задних рядах, как дальняя родственница, и наблюдать. Обязательно будет.

Однако пока что разговор можно было считать оконченным. Она взялась за ручку и открыла дверь.

– Эй, Рита, – окликнул Майрон. Она обернулась через плечо. – Точно всё нормально?

Всё-таки нужно было придумать другую отмазку. Или выбегать из кабинета сразу же после разрешения. Рита уверенно кивнула.

– Да, как всегда.

После чего всё-таки закрыла за собой дверь.

– Сеньорита… – голос Рикардо ворвался в размышления. В отличие от Риты парень не избавился от акцента. Хотя за время, которое он проводит, сидя в этом холле, можно не только избавиться от акцента, но и выучить еще пять языков.

Лифт успел доехать до второго этажа.

Она круто развернулась на каблуках, тёмный хвост мотнулся в сторону широкой лентой. Рикардо стоял, навалившись грудью на стойку, и его тёмные глазки заговорщицки смотрели на Риту.

– Я должен кое-что сказать.

Какой загадочный. Хорошо бы это не было признанием в любви.

– Слушаю, – Рита вскинула брови.

Двери лифта за спиной начали разъезжаться.

– Десять минут назад пришел мужчина, примерно ваш ровесник, – испанец подмигнул. – Сказал, что к вам. Глаза у него, как летнее небо. Красавчик.

О чёрт. Среди её знакомых есть только один человек с глазами, как летнее небо. Недавно появился.

– Уже пришёл? – выронила она.

– Нужно было задержать? – озадачился Рикардо. – Я бы задержал…

Рита попятилась в лифт и потянулась к панели кнопок.

– Нет, – она мотнула головой и успела добавить, прежде чем двери сомкнулись: – Всё нормально, я его ждала. Спасибо.

Значит, Мэттью Ройс пришёл раньше времени.

Она хотела подготовиться к этой встрече морально: принять ванну, собраться с мыслями. Нельзя выглядеть дёрганой дурой в глазах незнакомого парня, даже если и чувствуешь себя таковой на самом деле. Нужно быть сдержанной, независимой и показать, что это пари – всего лишь пари. Никакой обниматель ей на самом деле не нужен. Даже если он похож на бойфренда куклы Барби.

Хлоя поступила как настоящая… Предательница? Идиотка? Язык не поворачивался её так назвать. Она даже под «дайкири» сообразила, что на несуществующую, выдуманную работу можно нанять медбрата. Помнится, самой Рите в первую очередь в голову пришёл проститут. А Хлоя за минуту всё обдумала, нашла агентство, свободного медбрата и назначила встречу.

Ну и кто из них всех идиотка? Точно не кудрявая блондинка в розовом газе.

Тросы мерно жужжали, кабина лифта поднялась до пятого… шестого…

Для того, чтобы собраться с мыслями, у Риты остался только этот лифт. Медбрат Мэттью Ройс уже где-то здесь. Пунктуальный. Даже слишком. Ну, раз он пришёл раньше, отсчёт двух рабочих часов начался десять минут назад. Отлично. Тем быстрее закончится эта пытка, и можно будет расслабиться. Нужно всего лишь продержаться с ним в одном помещении, даже необязательно общаться.

Семь. Восемь.

Время на самокопание закончилось.

Дзынь. Двери поехали в стороны. В стремительно увеличивающемся проёме, как в обрамлении, возникла картина.

Он сидел прямо на полу возле двери. Ноги в светлых джинсах согнуты в коленях, шнурки на берцах расслаблены, и из них торчат «языки». Спина в куртке-бомбере привалилась к стене. Светло-русая, почти блондинистая голова откинулась назад, открывая идеальную сильную шею с идеальным кадыком; на подбородке уже проступила поросль. Рита медленно перешагнула порог лифта. Гулко стукнул каблук, за ним второй. Мэттью отреагировал на звук. Русая голова стала медленно опускаться, и через секунду взгляд Риты столкнулся с яркими глазами.

Лазурь. Этот цвет называется лазурь.

– Вы рано, – Рита сбросила с плеча сумку и устремилась вперед. – Мы договорились на шесть.

Широкие плечи в куртке поднялись и опустились.

– У меня много свободного времени, – негромко проговорил Мэттью.

Пожалуй, так должны разговаривать все медики. Такой обволакивающий, мягкий тембр способен успокоить даже человека при смерти. Рита влезла в сумку, нащупала ключи и остановилась возле ноги в ботинке. Русая голова оказалась на уровне её бёдер. Он собирается подниматься? Она вставила ключ в замок и провернула, толкнув дверь. Из квартиры повеяло прохладой.

Чёрт! Опять забыла закрыть окно.

Рита вошла в тёмную прихожую и нащупала выключатель.

– Проходите.

Сначала раздался шорох за спиной. Потом выросла тень. Амрита бросила ключ назад в сумку и освободила проход, отступив в сторону. Незаметно поёжилась. Рука сама потянулась к электрорадиатору. Нужно срочно найти открытое окно, немедленно.

– Идите в кухню, я сейчас приду, – скомандовала Рита и бросилась вглубь квартиры.

Он послушался: она поняла это по быстро исчезнувшим шагам. Но проверять не стала. Пронеслась по всем комнатам, прежде чем обнаружить открытое окно в комнате, где позавчера спала Хлоя. Возможно, она напоследок решила выветрить перегар, и окно было открыто двое суток. Это же надо! Рита захлопнула створку, повернула ручку и развернулась.

Часики тикают. Время обнимателя идет. Замечательно.

Туфли уже порядком натёрли ноги, подъем стопы ломило и выкручивало, но переодеться в свитер и мягкие носки сейчас было невозможно. Мэттью Ройс и так видел достаточно, незачем добавлять ему впечатлений. Она не спеша направилась в кухню, по пути прихватив из сумки папку с контрактом. Свежесоставленным. Когда по пути на обед Майрон через плечо заглянул в её компьютер и спросил, что это, Рита до белых костяшек сжала мышь, чтобы не захлопнуть ноутбук. Истеричка.

Она расправила плечи и вплыла в кухню. Медбрат уже сидел за столом, на том же месте, как и в прошлый раз. Куртку повесил на спинку, скрестил руки на груди и терпеливо ждал. Он вообще какой-то очень спокойный. Устойчивый, если можно так сказать. Профессия наложила отпечаток?

Рита прошла мимо, бросила папку на стол, а сама уселась на стул, тут же забросив ногу на ногу. Взгляд лазурных глаз мгновенно сосредоточился на её коленях.

Ха. Сегодня брюки. Не повезло.

– Мои глаза немного выше, – Рита выгнула брови и привалилась к спинке стула.

Он не смутился. Светлая английская кожа должна легко краснеть, это тяжело скрыть. Однако его кожа абсолютно не сменила оттенок.

– Ага, – выронил Мэттью, взмахнул ресницами и заглянул Рите в лицо. – Просто мои пациенты обычно не умеют так ловко махать ногами.

– Я не ваш пациент, – она сцепила пальцы в замок на колене и указала взглядом на папку. – Там контракт. Я его уже подписала, можете ознакомиться: у нас впереди еще полтора часа. Хотите чаю?

Он потянулся к папке, но при этих словах его рука замерла над пластиком.

– Полтора? Разве речь не шла о двух или трёх?

Как хорошо запомнил!

– Да, – Рита кивнула. – Но вы пришли раньше, не могу вас задерживать.

Она оттолкнулась от колена, поднялась и отвернулась к рабочей зоне. Потянулась к чайнику, щелкнула кнопкой. Имбирный чай привезли вчера. Медбрат любит имбирь? Самое время проверить. Просто чтобы вывести из себя этого спокойного, как памятник, человека. Рита открыла шкаф над головой и вытянула жестянку. Всыпала в чашки по щепотке и принялась ждать.

Чайник зашумел.

Листы контракта зашуршали под мужскими пальцами.

Ничего особенного она там не прописала, на самом деле. Чистая формальность, чтобы уберечь шесть сотен фунтов, которые Наташа, Хлоя и Клэр скинули в общий котёл на благое дело. Рита просто скопировала один из договоров «Шагай!» и заменила текст в нужных местах. Если Мэттью Ройс и захочет что-то подробно изучить, много времени у него это не займёт. А впереди маячат еще долгие-долгие полтора часа.

Что с ним делать всё это время? Сидеть в тишине? Играть в шахматы? Она оперлась ладонью о столешницу, второй рукой потерла лоб. Кожа головы, весь день стянутая хвостом, тоже начинала болеть. Сейчас бы снять резинку, запустить пальцы в волосы, помассировать голову…

Чайник затрясся и отключился. Рита схватила его и плеснула кипяток по очереди в две чашки. За спиной прозвучало тихое фырканье. Смех? Правда? Крутанувшись на носках, она уставилась в узкое лицо с острыми скулами: на красиво очерченных мужских губах теперь играла чуть сдерживаемая улыбка. Какого чёрта?

– Что? – сдвинула брови Рита.

Мэттью поджал губы и задумчиво потёр их кулаком.

– «Интимные отношения исключаются», – он гулко кашлянул в костяшки пальцев. – Не то чтобы я на них рассчитывал… – взгляд поднялся от бумаги и пронзил Риту насквозь. – А объятия разве не входят в определение интима?

Как хорошо, что оливковая индийская кожа плохо умеет краснеть. Рита прищурилась и смерила ухмыляющегося парня высокомерным взглядом.

– Ну мы же оба поняли, о чём речь.

– Вы серьезно прописали это в контракте? – он иронично выгнул брови. – Думали, я сорву с вас юбку при первом удобном случае?

Она действительно включила этот пункт. В последний момент подумала о нём. Зачем? Чёрт его знает.

– Я вас не знаю, – Рита обманчиво безмятежно повела плечом. Взяла чашки, поставила на стол и снова уселась на стул.

Мэттью молча, внимательно проследил за её передвижениями. Дождался, когда она забросит ногу на ногу.

– Амрита, – снова заговорил он. – Я думаю, вы не до конца сознаёте, с кем говорите.

– Разве?

– Да, – Мэттью хмыкнул, уперся локтями в стол и подался вперед, приблизившись к её лицу. – Я не раздеваюсь под музыку, не ношу стринги, не сплю с женщинами за деньги. Я медик, – тихий голос прозвучал чётко и твёрдо. – У меня полно разноцветных бумажек, которые это подтверждают, и в которые вы вообще не заглянули. Обычно мне приходится делать такие вещи, от которых бизнес-леди вроде вас могло бы стошнить на туфли, – Мэттью медленно отклонился назад. – Так что можете не сомневаться, я умею обнимать людей. Без сексуального подтекста.

Рита удержала взгляд на красивом, остром лице, хотя для этого пришлось приложить усилие. Так ей и надо. Она заслужила эту речь. Ужасно захотелось посмотреть в пол, как все маленькие неуверенные в себе девочки. Сейчас он должен бы швырнуть этот контракт так, что тот проедет до противоположного края стола. По крайней мере Рита так и поступила бы, после чего растоптала бы туфлями. Но вместо этого пальцы с аккуратно подстриженными ногтями подковырнули крышку папки, достали оттуда ручку, сделали несколько скупых движений, и на бумаге остался ювелирный росчерк. Ручка беззвучно легла сверху. Так точно и выверенно, что даже не покатилась, как это обычно делают все ручки.

Невероятно. Просто невероятно. Он хоть когда-нибудь психует? Нервничает?

В кухне повисла тишина. Рита молча протянула руку, взяла верхний лист контракта и сложила пополам. Чтобы чем-то занять руки.

А ведь один из таких парней ухаживает за отцом на другом конце земли. Поднимает, помогает принимать душ, делает процедуры, укладывает спать… Приходит утром, и всё повторяется заново. Рита не знакома с отцовским медбратом, но у него должны быть стальные нервы, чтобы терпеть тяжелый характер Виджая Шетти… Нужно начинать воспринимать Мэттью Ройса именно так. Да, знакомство вышло идиотским, но это не отменяет уважения к его профессии.

Голубые глаза внимательно проследили за тем, как она сложила лист в четыре раза и отодвинула в сторону. Только сейчас Мэттью вытянул руку, зацепил пальцем «ушко» одной из чашек и подтянул к себе. Рита не успела сообразить. Не успела ничего сказать. Он взял чашку, поднёс к губам и сделал глоток…

Твою мать! Имбирь!

Воздух застрял в лёгких. Рита застыла, боясь вдохнуть.

Вот сейчас точно будет взрыв. Даже Майрон не очень хорошо справился. Помнится, его чёрные глаза заслезились, он сухо кашлянул в кулак и хмуро спросил: «Как ты это делаешь?». Рита тогда ответила, что она сильная женщина, и у неё даже зубная паста с перцем. В общем-то, не соврала.

Но… Мэттью глотнул чай. Опустил взгляд в чашку. Повертел её в пальцах. Заметно втянул запах и… пригубил еще раз.

Дар речи у Риты пропал.

– Что у нас по программе? – заговорил Мэттью, продолжая удерживать чашку на весу. За ней спряталась половина лица, однако даже так на нём не наблюдалось следов негодования.

Рита прочистила горло и постаралась взять себя в руки. Слишком долго она на него таращилась.

– Программа простая, – она взяла свою чашку и в очередной раз встала со стула. – Я иду смотреть телевизор, а вы… Ну, не знаю. Что вы обычно делаете, когда в вас не нуждаются? Вот этим и займитесь.

Она прошествовала мимо стола прямиком к выходу. Еще мгновение, и скрылась из кухни. Её «опекун» остался сидеть на месте.

Ему. Понравился. Чай. С имбирём и специями, от которого у большинства людей начинает гореть всё внутри.

Такое вообще возможно?