Черные чернила

Ведь ты моя красавица, а я твоё чудовище.

Måneskin «I wanna be your slave»

ПРОЛОГ

Måneskin «I wanna be your slave»

«Хочу твоим рабом быть или господином. Чтоб сердце разогналось, словно на трамплине…»

Стройный бит вырывался из колонок над барной стойкой.

Келли закачала головой в такт. Сгруппировала три бокала «Маргариты», обхватила их обеими руками и, пританцовывая, понесла к своему столику.

«Хочу тебя с утра совсем не эстетично. Хочу твоего тела – оно бьёт электричеством…»

В покачивающуюся задницу тут же впились острые взгляды. Не то чтобы Келли это увидела – третий глаз на затылке пока еще не открылся, – но мурашки на коже никогда не врут. Возле бара остались три бугая с пивом. Это они пялятся. Однозначно.

А девчонки за столиком даже не отреагировали на появление новой порции «Маргариты». Келли осторожно сгрузила бокалы на стол, взяла один и, зажимая в пальцах, продолжила танцевать рядом с Марго, которая выжидающе пялилась на Вив.

– Такие, как он, не отвечают в директе, – Вив отмахнулась, явно продолжая какой-то разговор.

– Ты уже проверяла? – Марго потянулась к бокалу.

– Я что, дура?

– Значит, надо проверить.

– Не стану я позориться только ради одной его симпатичной физиономии, – Вив фыркнула в коктейль. – Наверняка он какой-нибудь идиот со шлейфом из баб.

– Зато тело у него огонь. – Марго пожала плечами и сделала большой глоток напитка-тёзки.

Келли смахнула с глаз бирюзовую прядь волос и перевела непонимающий взгляд с одной подруги на другую. Что происходит? Она всего-то на пару минут отошла к барной стойке, а здесь уже развернулось обсуждение чьего-то огненного тела. Когда они успели?

– Ну, и о ком вы? – Келли отставила бокал на столешницу и оперлась на неё ладонями.

Задница так и запылала от взглядов. Они там и правда надеются, что им обломится?

Марго подобрала со стола мобильник, развернула и ткнула Келли в лицо. На экране светилась пафосная фотография: четыре парня, одетые в джинсы и косухи, в мрачном переулке. Келли прищурилась и перехватила телефон.

– Кто это? – Она снова посмотрела на подруг.

Вивиан закатила глаза.

– Это «Код красный». – Многозначительный взгляд. – Рокеры. Недавно вернулись из европейского тура.

Столько осуждения в голосе… Можно подумать, все обязаны знать её любимых рокеров.

– А-а-а… – Келли подхватила бокал со стола. – И что дальше?

– Ищи самого красивого.

Если надо выбрать кого-то одного, то викторина так себе. Келли внимательнее всмотрелась в пафосные позы. Лысый заурядный, шатен тоже. Блондин… Она нахмурилась и пальцами увеличила кадр. Симпатичный, но слишком длинный и угловатый.

– Если ты про блондина, то он не в моём вкусе. – Келли снова подняла взгляд.

Марго криво ухмыльнулась.

– Бери правее.

Из четырёх остался брюнет, которого размазало плохим качеством фотки.

– Его плохо видно. – Келли отбросила телефон на стол.

О чём вообще речь, боже? Она сделала глоток и, танцуя, крутанулась вокруг своей оси. Музыка, «Маргарита» и подписанный договор на аренду новой студии. О чём можно говорить в такой момент? Какие, на хрен, рокеры?

Но Вивиан подобрала мобильник, пару раз мазнула по экрану и осторожно положила обратно, демонстрируя уже другую фотографию.

Теперь брюнет был один, без «подтанцовки».

Отросшая прядь чёрных волос падала на густые чёрные брови. Глаза цвета морской волны, обрамлённые длиннющими ресницами, смотрели прямо в камеру. Мягкие губы призывно приоткрылись… Келли скользнула взглядом по фотке. Футболку он не надел, и на подтянутом теле замерли капли воды. В хряще левого уха застряла серьга-штанга, в мочке – булавка. А на плече он, как настоящий позёр, держал электрогитару.

Таким красивым, как этот парень, может быть только самый извращенный грех.

– Хорош. – Келли сделала большой глоток «Маргариты», и тот обжигающе прокатился по глотке.

Слова прозвучали неожиданно даже для неё самой. Она снова со стуком поставила бокал на стол.

А Вивиан победно хохотнула.

– Кто бы сомневался.

– Поэтому я и говорю, что нужно ему написать, – вставила Марго. – Ради спортивного интереса.

– Да сообщение всё равно уйдёт в спам. – Вив откинулась на спинку дивана. – Ещё полгода назад он, может, и ответил бы, но не сейчас. В январе у группы было всего тридцать тысяч подписчиков, а теперь уже больше трёхсот тысяч.

Если она такая фанатка, странно, что не болтала о них раньше.

– У группы в целом? – Келли осторожно подтолкнула Марго, заставляя подвинуться, и села рядом. – А сколько конкретно у этого чувака?

Вив отмахнулась.

– Я за ним не слежу, так что не помню. Но всё равно ему не нужны такие, как мы.

Интересный вывод. Келли задумчиво уставилась на погасший экран мобильника.

Странно слышать это от Вив. Она черноволосая рекламщица с фигурой богини. Марго блондинка-видеограф, два раза в неделю преподаёт пол-дэнс и может задницей колоть орехи. Возможно, не нужны такие, как сама Келли? Ну так она и не претендует. Она художник-татуировщик со всеми вытекающими. Бирюзовые пряди и мелкие косички действуют как оберег от тупых подкатов.

От парней одни несчастья. Это пришлось выучить, как молитву…

– И всё равно нужно ему написать, – в мысли резко ворвался голос Марго. – Это не запрещено.

Келли поморщилась, а Вивиан фыркнула.

– Тебе надо, ты и напиши.

– Почему я?

– Потому что ты сейчас громче всех проталкиваешь эту идею.

Та выгнула аккуратные бровки.

– Но не я же фанатка группы.

– И? – Вив скопировала её выражение лица. – Необязательно быть фанаткой, чтобы позвать на кофе смазливого гитариста.

– Я не стану. – Марго скрестила руки на груди.

– Ты боишься его большого, крепкого, горячего?..

– Тебе-то откуда знать, какой у него?

– Всего-лишь догадки…

Марго закатила глаза и залпом допила коктейль.

Они могут спорить до утра. Это их любимое занятие: коктейли, парни, перепалки. И есть только один способ переключить внимание: доказать, что они зря сотрясают воздух. Келли подалась вперед и резко схватила мобильник Вивиан. Разблокировала и оказалась на странице группы. Действительно почти четыреста тысяч подписчиков. Занятно.

– Ну, и что ты делаешь? – послышался голос Вив.

Келли быстро нашла ссылки на всех рокеров и принялась щёлкать по каждому.

Мимо. Мимо…

– Я ему напишу. – Она влезла на очередную страницу, попала на аккаунт блондина и вышла обратно.

– Серьёзно? – Через плечо заглянула Марго.

– Ты же мужененавистница, – фыркнула Вив.

Ну, допустим, не «мужененавистница», а «личность, свободная от отношений». Да. Так звучит намного лучше.

– Вы так долго мусолите эту тему, что пора её закрыть. Я напишу, он не ответит, и Марго успокоится.

Над столом повисла ошеломлённая пауза.

Итак, последний. «@art.guitar». Келли щёлкнула по ссылке, и на экране появилась уже знакомая глазастая физиономия.

Сатана. Все они дети сатаны.

«Артур Грэйндж, «Код красный», гитара», – жирным шрифтом обозначилось под фотографией. Келли победно закусила губу. Прекрасно, Артур. Она вытащила из заднего кармана джинсов свой телефон, вошла в соцсеть, набрала в поиске «@art.guiter» и открыла пустую переписку.

Вивиан навалилась на стол и подалась вперед.

– Ты серьёзно ему напишешь? – Её нос оказался возле самого мобильника.

Келли подняла взгляд.

– Уже пишу. – Она пожала плечом и быстро набросала сообщение.

@.black.inkkelly:

«Не имею понятия, какой ты музыкант, но мне нравятся твои глаза. Встретимся?»

– Келли! – обалдело выдохнула Марго.

Какая она нежная.

Келли вдавила палец в «самолётик», и сообщение ушло в чат.

– Вот. Написала. – Она отложила телефон на стол и в ожидании уставилась на экран.

Пусть их воображение спит спокойно. Ответа не будет.

Если бы звёздные мальчики отвечали на сообщения всех группиз, которые написывают им в личку, это было бы самоубийство.

Прошла минута. Две. Пять.

Ответа не последовало. И спустя десять минут тоже.

Вивиан залпом опрокинула в себя остатки «Маргариты» и пошла к бару за добавкой, Марго принесла вторую тарелку с закусками, в динамиках давно заиграли другая песня… А звёздный позёр не ответил. Как и следовало ожидать.

Келли выбралась из-за стола и затолкала мобильник в задний карман. Похрен на неизвестного красивого Артура. Ни один человек с яйцами между ног не стоит того, чтобы за ним бегать.

Глава 1

Måneskin «Are you ready?»

Диалог с «Чёрные Чернила»

10 сентября

«Не имею понятия, какой ты музыкант, но мне нравятся твои глаза. Встретимся?»

«Мог бы и ответить, заносчччивый говнюк».

«Все вы сволллоччи одинаковые».

11 сентября

«Чёрт…»

«Прости».

«Если ты это прочитаешь, знай, что мы с девочками просто напились, обсуждали красивых парней и написали тебе. Ничего личного».

12 сентября

«Прости еще раз, но у меня какая-то фигня с заметками, а мне срочно надо записать, пока не забыла. Ты всё равно не прочитаешь».

– краска 3 шт., не забыть красную!!!

– охл. крем;

– перчатки 2 пачки;

– анестетик;

– картридж.

13 сентября

«Забрать из ремонта берцы».

«Заканчивается зажив.плёнка!!!»

14 сентября

«В «Никогда-Всегда» поменялся повар. Больше туда не пойду, лапша стала отвратительной».

15 сентября

«И да, заметки после обновления вообще не открываются. Так что терпи, незнакомый красивый парень. Хотя ты всё равно не читаешь, так что похрен».

16 сентября

«Правда жизни: бить тату – это не полёт фантазии, а сплошные ловцы снов на задницах, имена детей на запястьях и птички на ключицах».

«Сегодня было три знака бесконечности, одна коррекция и одно исправление чужого партака».

«Когда я только начинала работать, обещала себе, что никогда не возьмусь за банальщину. Но, как оказалось, аренду нужно оплачивать каждый месяц (дерьмо, я считаю). И вот я уже бью по три знака бесконечности в день».

«Лучше бы пошла в стрип. У меня же был такой шпагат!»

«Там и расходов нет, и никакой ответственности за клиента… Почему меня вынесло в татуировки? Как? Зачем, гспди?!»

17 сентября

«И всё-таки почему заметки не работают?»

«Дырка болит уже месяц. Знала же, что нужно пробивать в другом месте».

«А еще спина отваливается… Четыре часа забивала бедро басистке какой-то мелкой группы. Бас в цветах и веточках».

«Не хочешь себе такой?»

«…Задница тоже отваливается, кстати».

18 сентября

«Кстати, никогда не понимала фанатеющих идиоток».

«Их реально так много, что ты игноришь личку? Серьезно?»

«Пьяненькая девушка предложила тебе встретиться, а ты промолчал. Или я недостаточно хороша для крутого рокера?»

«Не представляю, как можно свихнуться из-за незнакомого парня. Достаточно просто представить, как он разбрасывает вонючие носки или храпит».

«Или чешет задницу, поправляет яйца в трусах…»

«И тогда все сразу становится на свои места».

«Можешь посоветовать это самым бешеным своим фанаткам. Если они, конечно, у тебя и правда есть».

«Не благодари»…

…Уже пора отправить её в бан или понаблюдать дальше?

В конце концов, хоть поржать можно. Она как забавная рыбка в аквариуме, только это её и спасает.

Но «поправляет яйца»? Серьёзно?

Артур плюхнулся в кресло-мешок и тут же утонул в нём по плечи. Забросил ногу на ногу и снова уставился на открытый диалог с неизвестной девицей. Точнее, монолог. Монолог «Чёрных Чернил». Артур мазнул пальцем по стеклу, и сообщения в очередной раз замелькали калейдоскопом перед глазами.

Сколько уже дней это длится? Неделю? Больше? И ведь ей не надоедает: упрямая, как мул…

– Он вообще кому-нибудь звонил? – по комнате прокатился громкий, агрессивный выпад.

Артур вскинул голову и бегло осмотрел студию: Люк даже не дёрнулся, продолжая строчить что-то в блокноте, Илай убрал руки со струн баса, а Эд оторвал взгляд от заусенца, который последние пять минут пытался откусить, и посмотрел на застывшего в дверном проёме Кэмерона.

– Мне написал, что стоит в пробке. – Он пожал плечами и снова принялся ковырять палец.

Ну да. Пробка. Конечно. Артур коротко хмыкнул и выгнул брови.

– У него же велосипед.

– Серьёзно?

– Ну да. Он на прошлой неделе не затыкался об этом. «Взял последнюю модель «Трека» со скидкой, бла-бла-бла»… Чем вы слушали?

Лицо Кэмерона сделалось обалдевшим.

– Вот же говнюк… – протянул он, прошёл по небольшой комнате и устало упал в своё кожаное кресло. Тяжёлое, дорогое. Продюсерское. Он никому не разрешает греть в нём задницу, кроме себя. На самом деле, Кэмерон здесь не нужен. Но он любит контролировать процесс и показывать свою важность. Типа: «Смотрите, сопляки! Я вас на помойке нашёл, отмыл, вы без меня ничего не можете». Хотя, вообще-то, группа в состоянии записать трек и без няньки в лице продюсера, как делала это все годы до его появления.

А вот без звукача, который опаздывает уже на двадцать минут, не может.

Мать его.

– С каких пор он стал зожником? – снова заговорил Эд.

– Так, наверное, с прошлой недели и стал, – хохотнул Илай.

– А вейпы, которыми он парит, в курсе, что они теперь часть ЗОЖ?..

Артур ухмыльнулся и снова уставился в экран на нескончаемый монолог забавной девицы. Парни продолжили острить, но он перестал их слушать.

И всё-таки, как она на него вышла? Почему именно он? Ну так, на всякий случай, если на секунду поверить, что она не ненормальная сталкерша. Когда больше недели назад пришло первое сообщение, Артур его даже не заметил в шквале входящих. Странно, что оно сразу не ушло в спам, а пробилось в основные. А потом сообщения начали приходить чаще, во время репетиций и записи.

Так что это уже стало сложно игнорировать.

Вот как сейчас.

Артур опять бегло просмотрел длинный монолог, губы снова сами собой изломились в ухмылке.

«Четыре часа забивала бедро басистке какой-то мелкой группы. Бас в цветах и веточках. Не хочешь себе такой?»

Острячка.

Нет, она не похожа на фанатку. Фанатки знают разницу между басистом и гитаристом и никогда не назовут одного другим.

Он нашел вверху окна яркую аватарку с девушкой в облаке бирюзовых волос и подпись: «Чёрные Чернила». Ткнул в неё пальцем. Оказался на странице, заполненной фотками рисунков на коже.

@.black.inkkelly

Черные Чернила

Разрисую твою жизнь

Самые тонкие татуировки

Бристоль

Артур мазнул пальцем по экрану, и перед глазами замелькали квадратики фотографий. Он уже был на этой странице пару раз. Любопытство победило примерно на четвертый день: надо же было понять, почему аккаунт называется именно так?

Девушку зовут Келли. Она тату-мастер.

Он прикусил губу и прищурился.

Пришлось полистать ленту, чтобы в куче примеров работ найти самого мастера. Казалось, за логином «Чёрные Чернила» должен скрываться миллион нюдсов какой-нибудь жгучей брюнетки. Но нет. Так только казалось.

На странице нашлось всего штук десять личных фотографий. На них – стройная девчонка лет двадцати в драных джинсах и футболках. Пацанка и оторва. На самой ранней фотке у неё был короткий блонд, чуть позже – тёмный взрыв кудряшек. Потом период рыжего каре, розового каре, а на относительно недавних фотографиях – длинные бирюзовые волосы с вплетенными в них мелкими бирюзовыми косичками.

Творческая личность. Отвязная, явно с пулей в башке. Наверное, поэтому он её и не забанил, как забанил бы любую другую ненормальную.

Артур устало потёр глаза.

То есть пуля в башке должна была бы наоборот насторожить. Первое правило знакомства – не связываться с хоть немного сумасшедшими бабами. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Но эта не похожа на обычных психических. Да, шальная. Но в этой цветной башке явно есть мозг…

Он ткнул в карусель фотографий и безошибочно открыл ту, которая в прошлый раз понравилась больше всего. Пристально в неё всмотрелся. Портрет крупным планом. Всклокоченные яркие волосы упали на лицо, едва завесили густые брови, большие, похожие на кошачьи серо-зеленые глаза и приоткрытые широкие губы.

Артур машинально потёр шею.

Такие губы хорошо умеют оставлять засосы. Только импотент не обратил бы на них внимания…

– Я здесь! – внезапный громкий вопль прострелил пространство.

По телу прошла дрожь.

Артур уронил мобильник на грудь и метнул взгляд в дверной проём. В комнату влетел невысокий тощий парень с жиденькой бородкой и дредами. Остановился посреди комнаты, согнулся пополам и, тяжело дыша, уперся ладонями в колени.

Иззи. Звукач. Наконец-то. Второе пришествие свершилось.

Артур закатил глаза. В комнате повисла пауза.

– Простите… – сиплый голос нарушил создавшуюся тишину. – Я… – Глубокий вдох. – Опоздал…

Ну хотя бы признал это.

– Пробки… – Тяжёлый выдох, и Иззи наконец выпрямился.

А нет. Не признал. Идиот. Артур сцепил пальцы на груди.

– «Трек» застрял между тачками? – Он коротко дёрнул бровью.

И в него тут же впился оскорблённый взгляд карих глазок. Упс. Обидели маленького. Эд фыркнул, Илай скрестил руки на груди, Кэмерон в своём массивном кресле тоже отмер.

– Какого хрена, Из? – его тяжелый, будто груда камней, тембр завалил комнату.

И все сразу притихли. Когда Кэмерон говорит вот так, становится уже не смешно. Иззи сбросил с плеч рюкзак и швырнул его в угол.

– Прости, не рассчитал со временем. – Он протащился к столу с микшером и ноутбуком. – Думал, доеду быстрее.

Его тощее тело упало на стул.

– То есть это всё-таки никакая не пробка? – Кэмерон грозно поднял брови.

Иззи отрицательно мотнул головой и практически лёг на спинку.

– С чего ты вообще пересел на велик?

– У меня уже задница расплющилась от сидячей работы. – Он устало потёр лицо ладонями. – На второй этаж не могу подняться пешком.

– Не пробовал для начала бросить парить? – Люк, который до этого продолжал сосредоточенно строчить в тетради, на секунду метнул в него отстранённый взгляд.

Но Иззи не ответил. Просто, не глядя на Люка, выставил в его сторону средний палец. Люк хмыкнул и снова уставился в тетрадь.

– В другой раз возьми такси. – Кэмерон наконец тяжело выдохнул. – Мы не можем всё время ждать одного тебя.

Будто лично его кто-то действительно заставляет сидеть здесь и ждать. И Иззи тоже это понимает. Продюсеру не обязательно присутствовать на записи. Однако Из только послушно кивнул.

– Ага. Как скажешь.

Атмосфера в комнате сразу стала легче. Кажется, это почувствовали все. Кэмерон зажал пальцами переносицу и тут же по-королевски отмахнулся.

– Всё, ладно. Давайте работать. – Его строгий взгляд заскользил по парням. – Кто первый?

Самое время разделаться с этим и свалить.

Артур попытался рвануться из кресла-мешка, но не вышло: кресло поглотило задницу.

– Я. – Со своего места тут же поднялся Эд. – Мне сегодня нужно уйти пораньше. – Он подхватил палочки и метнулся к смежной двери, ведущей в стеклянную студию.

Секунда, и дверь закрылась с обратной стороны, лишая последнего шанса.

Дерьмо. Не успел.

За стеклом Эд широким шагом прошёл к барабанной установке, уселся за неё и вопросительно уставился на Иззи, который только сейчас пришёл в себя и подъехал на стуле к микшеру. Ну всё, теперь только ждать, пока он отыграет свою партию. Артур подавил нервный вздох. Кое-как оперся на локти и выбрался из засасывающего мешка. Есть время на кофе.

– Я в кухню. – Он резко оправил капюшон толстовки и оглядел парней. – Кто-нибудь будет кофе?

И все четверо тут же молча подняли руки. Начал щёлкать метроном. Секунда, две, три. И студию заполнил стук по тарелочкам. Артур скользнул за дверь и быстро двинулся по коридору.

Еще год назад репетировать приходилось в дешевом подвале без туалета. Из мебели – только старый, продавленный диван, затраханный настолько, что от него можно было залететь даже без наличия вагины. А треки приходилось записывать в маленькой съемной студии, где работал Иззи.

Кто бы мог подумать, что всё настолько изменится?

Когда группа выиграла отбор на Глостонбери, её заметил Кэмерон, и жизнь потекла в другом темпе. Теперь репетиции и запись проходят здесь. Это дом Кэмерона, переделанный под студию. Здесь есть туалет и кухня. Настоящая роскошь для сраных подвальных рокеров, хотя до мировой славы еще очень далеко.

Артур вошёл в кухню и нашёл взглядом кофемашину. Под барабанную дробь Эда, только лёгким эхом долетающую сюда, подставил чашку под дозатор и нажал на «американо». Кофемашина загудела. Артур вытащил из кармана мобильник, присел на край столешницы и разблокировал экран. И снова оказался на странице Чернил.

А ведь уже успел забыть.

Но сейчас большие серо-зеленые глаза с фотографии смотрели прямо на него. Да и при всём желании она не даёт о себе забыть ни на день. Давно пора отправить в бан. Но чёрт… Почему так жалко?

Он вышел из профиля «kelly.black.ink» и снова оказался в мессенджере. Как раз на последних фразах про идиотские мужские привычки. Губы сами собой изломились в ухмылке. Кофемашина наполнила чашку до краёв и отключилась. Артур на автопилоте достал чашку, поставил следующую и снова нажал на запуск. Машина загудела.

А мысли всё еще застыли на этих строчках.

«Разбрасывает вонючие носки или храпит».

«Или чешет задницу…»

Насколько она охренеет, если «человек, который не читает ее сообщения», ответит? Судя по фоткам, у неё живая мимика. А значит, это будет очень смешно.

Он прикусил губу и, недолго думая, пробежал пальцами по экрану.

Артур Грэйндж:

«Я не разбрасываю носки, не храплю и не чешу задницу».

Переиграл и уничтожил.

Сообщение ушло. Кофемашина снова пропищала, что кофе готов. Артур отложил телефон, выхватил из вазы новую кофейную капсулу и потянулся за чистой чашкой. Вряд ли стоит ждать ответа от чернильной девицы. И вообще, она должна была видеть, что сообщения регулярно просматривают. Это прописано мелкой строкой внизу экрана.

Или думала, это робот? Агент? Эсэмэмщик? Да какой, на хрен, может быть эсэмэмщик у гитариста рок-группы? Он ведь даже не фронтмен!

Но теперь она точно будет в нокдауне. Так ей и надо.

…И в этот момент по столешнице прошла гулкая вибрация.

Мурашки пощекотали шею. Артур резким рывком сунул капсулу в отсек, вдавил кнопку в панель и схватил телефон. Даже как-то слишком стремительно. Взгляд пробежал по строчке, и из груди вырвался сдавленный смешок.

Черные Чернила:

«Все чешут задницы».

Артур машинально потёр губы. Серьезно? Вот так? Она вообще не смутилась. Всю неделю писала якобы в пустоту, пустота ей ответила, и её вообще ничего не беспокоит? Он прикусил губу, набросал ответ и замер.

Артур Грэйндж:

«Даже если и чешут, ты об этом не узнаешь».

Возможно, до неё не дошло, кто ей пишет, и нужно дожать. Но по экрану тут же побежали точки ответа, а следом за ними в ладонь ударила вибрация.

Чёрные Чернила:

«Ха!»

И еще одна:

«Я же говорила».

И еще:

«Романтизация рокеров слишком преувеличена».

Артур выгнул одну бровь и присел на край столешницы. Чёрт! Да она реально соображает, что делает! А теперь досталось еще и рокерам, не говоря уже о всех, у кого есть яйца. В глубине дома, в студии, прекратился стук барабанов, но через пару мгновений начался заново. Кофемашина снова заполнила чашку и пропищала. Но Артур не обернулся. Пальцы пробежали по клавиатуре.

Артур Грэйндж:

«Ты сексистка и мужененавистница?»

Взгляд прилип к диалогу. Секунда. Две. Три…

Чёрные Чернила:

«Вряд ли. Я же звала тебя встретиться».

Хреновый аргумент.

Артур Грэйндж:

«По пьяни».

Он всё-таки обернулся и поменял чашки в кофемашине. А телефон в ладони снова завибрировал.

Чёрные Чернила:

«Ладно. Засчитано».

«Но я не сексистка и не мужененавистница».

Артур хмыкнул.

Артур Грэйндж:

«Разве?»

Чёрные Чернила:

«Однозначно».

Но какая-то травма, связанная со всем мужским полом, у неё точно есть. Пьющий отец? Или козлина-бывший, который изменил ей с подружкой? И то и другое – самая банальная классика. И почему его это так интересует? Артур взъерошил волосы на затылке, нашёл взглядом её аватарку и впервые за всё время открыл истории. Раньше он старательно обходил этот кружок, чтобы не засветить свой аккаунт в её статистике, но теперь уже плевать.

И у неё всего три истории за день.

Так себе блогер. Артур прищурился.

На первом слайде свежая татуировка тончайших лепестков пиона. На следующем – надпись на латыни. Палец снова ткнул в стекло, слайд сменился, и на экране появилась стройная девушка в обтягивающем спортивном топе и ничего не скрывающих лосинах. Она выгнулась напротив зеркала в раздевалке спортзала, оттопырила упругий зад и намотала на кулак длинный бирюзовый хвост. Её правую руку от запястья до плеча прошили тонкие линии татуировок, напоминающие ветви терновника. Мобильник скрыл лицо в отражении. Но не нужно быть гением, чтобы узнать этот цвет волос.

Артур безотчётно зажал пальцем историю и медленно заскользил взглядом по изгибам стройного, спортивного тела. А ведь она не врала. Из неё вышла бы первоклассная гоущица. Но её образ не вяжется с мозгами, и это интересно. И изгибы тела тоже очень-очень интересные.

Кровь в венах побежала быстрее.

Артур вернулся в мессенджер и, прежде чем успел вернуть себе здравый смысл, пробежал пальцами по клавиатуре.

Артур Грэйндж:

«Если ты не мужененавистница, пойдём на кофе».

Это тупо. Это просто сносит напрочь правило не связываться с психическими.

Но сообщение ушло, и под ним мгновенно побежали точки ответа.

Чёрные Чернила:

«С чего это вдруг?»

Артур сдвинул брови и пожевал губу.

Артур Грэйндж:

«Передумала?»

Она серьезно собралась отказаться? После всего, что строчила здесь столько дней подряд? Он не глядя потянулся к ряду остывающих чашек и подхватил одну. Машинально сделал маленький глоток кофе и поморщился от горечи.

А мобильник во второй руке провибрировал.

Чёрные Чернила:

«Я не хожу на кофе и не завожу отношений».

Горечь застряла в горле и перекрыла кислород. Артур закашлялся и рывком отставил чашку, едва не разлив. Она точно ненормальная. Нельзя же так пугать людей, господи! Какие, мать её, отношения?! Он перехватил мобильник двумя руками.

Артур Грэйндж:

«Я не предлагал тебе отношения».

Чёрные Чернила:

«Зачем тогда кофе?»

Артур Грэйндж:

«Зачем люди ходят пить кофе вместе?»

Он нервно сдул с глаз тёмную прядь. Ещё не поздно перестать ей отвечать и снова уйти в игнор. Но чёрт… Интрига начинает нарастать. А в чате повисла пауза. Видимо, какие-то механизмы в её голове всё-таки заклинило…

– Эй, Арт! – внезапно пронеслось по кухне.

Тело передёрнуло. Артур вскинул голову, выныривая в реальность, и наткнулся взглядом на Илая, который выглянул из-за дверного откоса.

– Кофе готов? – Он бегло осмотрел кухню и нашёл чашки. – Давай я отнесу Кэмерону, пока он не начал психовать. – Не дожидаясь ответа, подошёл к столешнице и подхватил две порции.

Кофе, точно… Сам же предложил его всей банде, сам же и забыл.

– Забирай. – Артур коротко кивнул. – Я сам принесу последнюю.

Мозг вообще отключился, и всё из-за бирюзовой ненормальной, которая, кстати, не отвечает. А Илай приостановился, вытянул шею и попытался заглянуть в экран.

– Тёлок клеишь?

Это слишком очевидно. Хотя, вообще-то, теперь пришлось стать паинькой, чтобы не портить имидж группы. Но парни об этом не знают.

– Проваливай. – Артур хмыкнул и поднял руку с мобильником над головой.

И в этот момент чат наконец ожил. Рефлекс сработал мгновенно. Илай так и не сдвинулся с места, но Артур, как дрессированный, опустил телефон экраном к себе и уставился на текст.

Чёрные Чернила:

«Ок. Где и когда?»

– У-у-у… – пронеслось над ухом. Илай. Мать его. – У кого-то будет секс. – Он отхлебнул кофе, продолжая пялиться на текст.

И это говорит тот, у кого есть постоянна подружка и ежедневный секс. Артур заблокировал экран, прижал телефон к груди и выгнул одну бровь.

– Ты ещё здесь?

– Уже ухожу. – Илай поднял обе чашки и попятился к выходу из кухни.

Секунда, две, и приятель, пританцовывая, скрылся из виду.

У всех парней в группе есть постоянные подружки. У всех, кроме самого Артура. И они не перестают стебать его по этому поводу.

Идиоты.

Он дождался, когда открылась и закрылась дверь студии, и снова разблокировал мобильник. Возможно, у парней и есть подружки, и их всё устраивает, вот только связывать себя постоянными отношениями – то ещё дерьмо. Артур за всю свою жизнь достаточно насмотрелся на отношения, чтобы отказаться лично влезать в этот ад. Быстрая связь – максимум. Но и с этим нужно быть аккуратнее теперь, когда группа набирает популярность.

Репутация рушится быстрее, чем выстраивается.

И как удачно, что бирюзовая ненормальная «не заводит отношения».

Артур пробежал взглядом по последнему вопросу. «Где и когда?» Пальцы прошлись по клавиатуре.

Артур Грэйндж:

«Сегодня? В «ЛавИнн» на Стокс Крофт?»

Хотя что он делает? Не собирался ведь. Видят боги, не собирался. Но…

Чёрные Чернила:

«Я не пью кофе по вечерам».

…Но это уже просто дело принципа. Артур ехидно хмыкнул. Кофе она вечером не пьёт, зато рассказывает, как могла бы танцевать стрип? Нет уж. Нужно увидеть, что из себя представляет «kelly.black.ink», хотя бы чтобы просто закрыть гештальт. Он не глядя нащупал свою чашку на столешнице и сделал глоток.

Артур Грэйндж:

«Закажешь какао».

Она не стала набирать ответ. Хотя сообщение прочитала. Артур, не мигая, впился взглядом в нижнюю часть экрана. Туда, где обычно бегут точки ответа. Наверное, бирюзовая снова впала в ступор. Ну ничего, ей полезно. Судя по всему, мало кто способен её заткнуть.

Однако точки наконец побежали. Вибрация, и-и-и…

Чёрные Чернила:

«Ты странный».

Грудь обожгло. Артур резко, громко хохотнул. Само вырвалось. Он быстро набил одно слово и вдавил палец в «самолётик».

Артур Грэйндж:

«Серьёзно?»

И еще:

«Ты неделю бомбишь мой директ».

Черные Чернила:

«До сих пор тебя это не беспокоило».

Артур Грэйндж:

«Ты не можешь этого знать».

Ладони зазудели от неясного ожидания. Всё тело, кажется, начало чесаться. Артур грубо поскрёб затылок, перешёл на шею и потёр плечи в футболке. Девчонка не может писать это на полном серьезе. У неё слишком умные зеленые кошачьи глаза.

Мобильник снова ожил.

Чёрные Чернила:

«Ладно, засчитано».

«Сегодня в восемь. Не опаздывай, рок-звезда».

И зуд мгновенно прекратился, сменившись ощущением триумфа. Артур глубоко втянул носом воздух и шумно выдохнул. Обычно так бывает после концерта, когда футболку можно выкручивать от пота, все медиаторы брошены в толпу, с волос стекают капли, а девчонки в первом ряду бросают на сцену нижнее бельё. Тогда напряжённая пружина в теле распрямляется и в лёгкие поступает первый нормальный глоток воздуха.

Да. Примерно такие ощущения.

Артур победно ухмыльнулся экрану, подхватил свою чашку и сделал последний большой глоток. Только сейчас заметил, что барабанная дробь в глубине дома сменилась звуками баса. Пора выныривать из этого бирюзового водоворота.

Он отставил чашку, подхватил ту, которая предназначалась Люку, но уже остыла, и, глядя в экран, двинулся к выходу из кухни.

Артур Грэйндж:

«Не опоздаю. А теперь я иду записывать свою партию, так что постарайся не вибрировать у меня в штанах хотя бы полчаса».