Галоши против мокроступов. О русских и нерусских словах в нашей речи

Новая книга известной писательницы и блогера Елены Первушиной посвящена заимствованным словам в русской речи. В. И. Даль вот так рассчитывал примирить «славянофилов» и «западников» своего времени.«Где же нам учиться по-русски? – спрашивал Даль. – Из книг не научиться, потому что они писаны не по-русски; в гостиных и салонах наших – подавно; где же учиться? Остается одна только кладь или клад – родник или рудник, – но он зато не исчерпан. Это живой язык русский, как он живет поныне в народе. Источник один – язык простонародный, а важные вспомогательные средства – старинные рукописи и все живые и мертвые славянские наречия. Русские выражения и русский склад языка остались только в народе; в образованном обществе и на письме язык наш измололся уже до пошлой и бесцветной речи, которую можно перекладывать от слова до слова на любой европейский язык».Он писал: «Мы не гоним общей анафемой все иностранные слова из русского языка. Но к чему вставлять в каждую строчку „„моральный““, „„оригинальный““, „„натура““, „„артист““, „„грот““, „„пресс““, „„гирлянда““, „„пьедестал““ и сотни других подобных, когда без малейшей натяжки можно сказать то же самое по-русски? Разве: „„нравственный““, „„подлинный““, „„природа““, „„художник““, „„пещера““, „„гнет““, „„плетеница““, „„подножье““ или „„стояло““, хуже?»Известен предложенный Далем Жуковскому перевод отрывка с современной им обоим литературной речи на тот язык, который представлялся Далю подлинно-национальным русским языком:«Казак оседлал лошадь, как можно поспешнее, взял товарища своего, у которого не было верховой лошади, к себе на круп, и следовал за неприятелем, имея его всегда в виду, чтобы при благоприятных обстоятельствах на него напасть».У Даля получилось так: «Казак седлал уторопь, посадил бесконного товарища на забедры и следил неприятеля в назерку чтобы при спопутности на него ударить».