Испанская ярость

И сразу же, снимаю шляпу перед человеком, с таким искусством создавшив целый цикл авантюрно-приключенческих романов. Испания XVII века в лицах. Каков век – таковы и ее герои. И пусть понятие чести для них не пустое…другое дело, что мораль можно изменить, или подменить. Кто тот безумец, что оскорбил тебя? Убей его! Или тебе показалось, что он оскорбил тебя? Убей его! Или можно сделать вид, что кто-то оскорбил тебя, и потом…тут, совсем недавно, тебе ведь заплатили за убийство этого самого, который хотел тебя оскорбить.No queda sino batirnos! Живи одним днем. Подохни с голоду или дерись."Испанская ярость" – это уже не просто приключенческий роман. Это полноценная военная драма. Свист картечи и тишина в плотно сомкнутых рядах. Эти небритые, обовшивевшие, обтрепанные, повидавшие всякого вояки – есть непобедимая испанская пехота. Они бунтуют, не получая жалованье месяцами, грабят, жгут, насилуют, но в одном нельзя упрекнуть их – сначала сражение, потом потехи. И когда у них закончатся пули и выйдет весь порох, пойдет в дело сталь. И самый никудышний из них бросится на верную погибель за полковым знаменем, выпавшем из ослабевшей навечно руки знаменосца. Они могут производит впечатления сброда в своих заноошенных плащах и голенищах сапог, подвязанных аркебузными шнурками, но :"Испания! Сантьяго!" исторгнутое единой глоткой, вынесет на голландские укрепления, исколет и изрешетит всех кто попадется под руку. В бедной Испании нет: … ни правосудия, ни разумного правления, ни честных государственных мужей, ни венценосцев, достойных своих венцов, ничего нет и не было, кроме верноподданных, всегда готовых позабыть, что живут в нищете, забросе и несправедливости, стиснуть зубы, обнажить шпагу и – ну, ничего не попишешь! – драться за честь страны. Ведь в конце концов, разве честь эта зависит не от чести каждого ее подданного?В этой книге не будет Испании, темных подворотен и дворцовых интриг. Дон Франциско де Кеведо будет присутствовать лишь отрывками в стихах, да одним письмом, кратко перечислившим всех старых знакомцев. Анхелика де Алькесар, столь прекрасная и не менее коварная, обозначит свои планы на влюбленного Иньиго все так же эпистолярно. Слишком далека Фландрия для непосредственных встреч. Слишком заняты Капитан и его оруженосец при осаде Бреды. Той самой, сдача которой запечатлена на картине Веласкеса и в комедии Кальдерона. Орлиный профиль Алатристе где-то там между копий. А тени с неразличимыми лицами имеют свои имена…для тех, кто остался жив и при Руйтерской мельнице, и при ночных вылазках, и при самой осаде.Это книга о тактике подкопов и контрподкопов, о гниения в болотистых окопах, о дерзких вылазках. Это очень жёсткий и, одновременно, ироничный роман. Краткий, резкий, выверенный.Мужской.И удивительно пришедший мне по вкусу.

Ну, за Испанью! Жизнь отдать мы радыЗа честь ее. А трус – не жди пощады!Смердящим псом издохнешь на гноище,Не обретешь покоя на кладбище –Не жди могилы и креста от нас.Ловить проклятья будешь в каждом звуке,Не жди, что сына любящие рукиГлаза тебе закроют в смертный час!Чем больше читаю Переса-Реверте, тем больше проникаюсь его творчеством, его многогранностью, основательностью, его мужским подходом к военно-приключенческой теме, которая ближе мне по духу. в «Испанской ярости» (кстати, оригинальное название романа совершенно не такое), можно сказать, совсем нет Алатристе, ну, или почти нет. Его личность и особый подход к поступкам и необычные черты характера, конечно, немного показаны, но это и не главное в произведении. Его участие, я бы сказал, фактически притянуто за уши (если бы не финальные аккорды мэтра Веласкеса). Этот роман, можно сказать, является одой испанскому патриотизму, смелости и яростной отваги!Невольно вспоминается наш Лев Толстой с описанием бородинского сражения. Осада Бреды в ходе Восьмидесятилетней войны описана доном Артуро не менее впечатляюще. Каждый писатель, понятно, прославляет своих предков, и это правильно и логично. Именно поэтому данная мужская книга мне особенно понравилась.Коротко можно резюмировать так: испанская ярость – это…– ловить проклятья в каждом звуке;– знать тяжесть клинка, не раз обагрявшегося кровью;– наносить удары расчетливо и точно, и оттого, вероятно, они всякий раз оказываются смертельными;– неколебимо защищать знамя полка, ощущая горделиво-невозмутимую барабанную дробь;– до ушей перемазаться кровью этих несчастных;– не убивать издали, ибо таким людям неведомы тогда ненависть, жажда мести, равно как и жалость или раскаянье;– нанося беспорядочные удары на слух, тыкать кинжалом туда, где раздаются вопли смертельного ужаса, Настичь, нашарить, придавить ногой и бить сверху вниз, пока враг не затихает;– обнажить клинок, снять шляпу, стянуть через голову портупею с «апостолами» и молча лезть на бруствер под крики «Испания и Сантьяго!»Надеюсь, Вы теперь понимаете, что такое настоящая испанская ярость? Не желаю никому этого испытать…Это – жесткий, мужской, законченный, настоящий роман, открывший мне истину цикла о капитане Алатристе (оказывается, Перес-Реверте написал беллетризованную версию мемуарных записок Иньиго Бальбоа). После этого понимания совсем по-другому воспринимаются части, придуманные писателем, в каждой части видишь его замысел, идею, прославляющую те или иные странички в истории Испанского королевства. В этой части особенно понравился финал, эпилог и прекрасно переведенные на русский язык стихотворения. И если снова грянет бой кровавый,Воочью изумленный мир узрит,Как сникнет галл, как оробеет брит,Как дрогнет шваб, как страх объяст батава,Как осенит тебя крылами слава,Пехоты нашей доблестной солдат!Ты шел стезею тяжких испытаний,Сквозь череду бесчисленных кампаний,Вослед за солнцем яростным ИспанииСвой путь торя с восхода на закат.

Есть упоение в бою…А.ПушкинВойна – штука грязная. И кто бы объяснил, что испанцы потеряли во Фландрии, где Испания, а где та Фландрия. Но задать этот вопрос воинам генерала Спинолы и полковника дона Педро де ла Амба по кличке «Петлеплёт» – значит получить удар шпагой. Не задавайте такие вопросы, «я дерусь, потому что дерусь», это их работа – молодых, здоровых парней. Иньиго Бальбоа другой жизни не знает и не хочет знать. Его кумир, хозяин и учитель Диего Алатристе – солдат, значит и Иньиго не видит для себя иного пути. Надо, значит надо, убивать еретиков – святая задача испанского солдата. Правда, Иньиго уже забыл, как сам недавно считался еретиком и чуть не попал на костер по милости прелестной Анхелики де Алькасар, но то было давно, а теперь времена переменились. Взгляд на войну изнутри, глазами одного из тысяч наемников. Никакой романтики, грязная тяжелая работа. Смерть, кровь, предательство. Да и платят мало, если платят вообще. А бунт обречен. Так что заставляет этих усталых небритых голодных людей за сотни миль от своей страны убивать других таких же? Об этом Иньиго не задумывается. Или старается не задумываться. Дон Диего не задумывается, а Иньиго во всем повторяет хозяин.Этот одновременно и восторженный, и наивный рассказ мальчишки о военной жизни впечатляет больше, чем большое батальное полотно. Хотя и написано так ярко, что словно сам там находишься, под дождем и по колено в грязи. Сам ползешь по подземному ходу, сам бросаешься в бой с криком «Испания и Сантьяго!», сам захлебываешься от накатившего восторга и азарта!Написано мастерски, по нарастающей, с эффектным финалом. И тишина.О финалеО финале. С моей точки зрения все рассуждения «издателя» о картине Веласкеса и о присутствии на ней капитана Алатристе есть одна большая красивая литературная мистификация, «настоящая, подробная, тщательно наведенная галлюцинация мистификация» . На редкость удачная и правдоподобная. То же относится и к стихам, в которых упоминается наш капитан. Никаких обоснований у меня нет. Беглый поиск находит упомянутые фрагменты исключительно в связи с романом. Но если кто-то может убедительно доказать, что я не права – с удовольствием прислушаюсь.свернуть