Элегия 2

Не ищи во всем символического значения, а то ведь найдешь. На свою голову.(Виктор Пелевин. Generation "П") Ну, со мной и моим отношением к Пелевину вроде бы всё ясно, добавлю один маленький эпизод. Еду я, значит, в метро и читаю ДПП (NN). Грохот и скрежет, как обычно, носит меня по Москве туда-сюда, с переменным успехом движутся суетные бесконечные дела. Беру с собой то одну, то другую книгу, чтобы не раствориться в этой тщете окончательно. И вот, в один момент натыкаюсь на цитату: "Но пораженья от победы ты сам не должен отличать" (с. 195). Я чуть не подпрыгнула на сиденье. И было от чего – буквально вчера брала с собой параллельно читаемую книгу, Владимир Леви, «Куда жить?» – из совсем другой оперы, в общем-то… и вот, тоже едучи в метро, я точно такую же цитату отметила, ещё всё повторяла её про себя, когда и книгу уже закрыла. Придя домой, бросилась проверять. И действительно, на странице 226 нахожу эту цитату. Надо ли говорить что-либо дальше?

Давным-давно, когда деревья были большими, трава зеленее, а Чак Паланик контркультурным писателем, попался мне в руки томик Пелевина «ДПП(нн)» с «Девочкой с персиками на обложке» (совсем не такой, какой у меня сейчас с гнусными корявыми рисунками). И в ту древнюю пору он меня своими «Числами» увлёк и воодушевил, хотя, конечно, при более детальном рассмотрении оказалось, что это далеко не лучшее его произведение, да и никакой особенно глубокой мысли в нём не содержится. Тем не менее, я всё время ориентируюсь именно на «ДПП(нн)», когда читаю Пелевина. А ведь взяла я его в руки потому, что хотела посмотреть, что же это за дяденька такой Кастанеду перевёл.Числа. Роман, который и составляет большую часть сборника. Как можно понять из названия, сюжет вертится вокруг нумерологии. Прикладная каббала, какой-то не слишком внятный эзотерический хенд-мейд, но увлекательный сам по себе. Собственно, на увлекательности и держится лучшее в этом романе. Описания лихих девяностых, вероятно, точны и хороши, но все эти бандиты, стрелки и крыши как-то совсем не моё, поэтому понятие «нравится» для этой книги выползало для меня из мелочей: хороший юмор, местами тонкий, а местами грубый до пошлости; многочисленные отсылки к эзотерическим приблудам и, конечно, стёб над всем и вся. Но всё-таки ощущение надуманности и искусственности романа не пропадает, Пелевин нарочно и продуманно дёргает за крючочки читательского интереса – я и вот так могу, и вот это знаю, и числа вот тут, и номера глав непростые, и швец, и жнец…Македонская критика французской мысли. 49% гротеска + 49% философского эссе. Всё оставшееся – попытка облечь это в форму рассказа. Для того, чтобы понять всё и вся, надо плавать в философии стремительной форелью, поэтому, хотя многие места и довольно удачные, этот рассказ навеял скуку.Один вог. А вот тут уже стёба все сто процентов (хоть и составляют эти сто процентов всего лишь одну страничку). Гламур и брендопоклонники должны плакать и глотать валерьянку.Акико. Рассказ, который почему-то единственный запомнился мне из давнишнего знакомства с Пелевиным. Может, потому что порно? Вообще, очень хороший, хотя и на любителя. Рано или поздно сфера услуг и потребительства поимеет тебя, детка, даже если ты пытаешься поиметь её сам.Фокус-группа. А вот этот фантастический рассказ очень понравился. И, в кои-то веки, здесь не только протаскивание различного рода идей и бег сюжета, но и хорошая визуализация происходящего. Группа людей после смерти оказывается перед непонятным существом, которое предлагает им очень и очень многое. Все персонажи разные и едва ли не типические, но всё-таки в них есть и что-то, что не позволяет назвать их картонными фигурками. Что такое счастье для каждого из нас? Может ли то, что мы любим больше всего, быть этим счастьем? Вредит ли нам это? Сложно сказать, ответил ли Пелевин хотя бы на один из этих вопросов, но задуматься над ними он заставил.Гость на празднике Бон. Это не рассказ… Это медитация на тему Юкио Мисимы, поток сознания, когда человек раздумывает над коаном. То, что это закинули в форму письма – какая-то нелепая случайность.Запись о поиске ветра. Ещё одно убаюкивающее восточно-философское повествование, которое неуловимо касается многих мелочей, вроде симулякров и нереальности происходящего, но так и не затрагивает ничего из них всерьёз.

Не устаю удивляться умению Виктора Олеговича смотреть на вещи под крайне необычным для меня как простого обывателя ракурсом. Те же числа, возведённые Степаном в ранг божества, поклонения и жертвоприношения им, свойственные детским увлечением собственной выдуманной, но от этого не ставшей менее реальной действительностью, перерастают во взрослое, вполне целостное и практически не дающее сбоев мировоззрение. Идея с пустотой как всегда блестяще подана, видимо, что не оседлав любимого конька, Пелевину и роман – не роман. Кстати, об осёдлывании. Ослик семь центов – это что-то! Опять-таки с собственной Вселенной, дарящей Ослику покой, баблос и удовольствия в виде непрекращающейся шеренги Татьян с лингамами или без оных, приобщающихся к таинствам духа и материи в кабинете Жоры Сракондаева.И буддийское спокойствие, и череда бесконечных инкарнаций в поиске вечного блаженства и успокоения. Мог ли кто-то кроме Пелевина создать этакую ирреальную реальность? Думается, нет. Да и не надо. Вполне хватает одного Пелевина. Кстати, его идеи о нефти, деньгах и о том, куда уходят души поверивших в светлое коммунистическое будущее – это, по-моему, вполне может составить конкуренцию его же идеям о пустоте и Пустоте.