© Пекальчук В., 2014
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
* * *
Тирр в последний раз оглянулся на заполненный клубами первозданной тьмы зал, в котором его преследователи, вопя, обменивались ударами вслепую и не понимали, что сражаются друг с другом. Идиоты, до чего же предсказуемы. Он мог бы с легкостью обратить их же магию против них самих, но даже этого не потребовалось. Когда воины Дома Рэвэйр ворвались в главный зал Дома Диренни, они применили «вуаль тьмы» одновременно и не сговариваясь. Каждому из них было глубоко наплевать на то, что его собственный купол магической тьмы совершенно непроницаем для товарищей: все они стремились добраться до него, Тирра, первыми, дабы снискать милость богини и матери своего дома. И теперь, когда множество куполов заполнило зал, ослепли все и сразу. Кроме самого Тирра, конечно, он давно уже научился противодействовать столь простым заклинаниям.
Маг хмыкнул и направился к ступеням, ведущим на второй этаж. Поднявшись наверх, прошел мимо корчащихся на полу воинов без опознавательных знаков какого-либо из знатных Домов. Штурмовой отряд, проникнув на второй этаж через окна, угодил в расставленные для них магические ловушки. Глупцы. Они разве не знали, что отправляются за головой фантастически сильного мага? Знали. Думали, должно быть, что им не приготовят встречу? Зря.
Тирр подошел к двери в обеденный зал, и та послушно открылась перед ним. Еще не так давно тут вкушали изысканные яства его мать и сестры, и приглашение присоединиться к ним за обедом мужчины, будь то Тирр, его безмозглый брат-параноик Кайран или мужья матери, которых глава Дома меняла как перчатки, могли получить лишь в знак особого благоволения, то есть нечасто, а точнее, очень редко. Теперь же Тирр Волан шагает по залу с видом хозяина. И право имеет: в конце концов, он и есть хозяин поместья, как последний оставшийся в живых представитель Дома Диренни. Ненадолго, впрочем: снаружи доносятся воинственные крики прибывающих воинов.
Мирлорчар появился за спиной мага, вывалившись из потусторонней бездны в клубах черно-лилового пламени, яд с его хелицер капнул на мраморный пол. Тирр оглянулся через плечо, злорадно прищурился, увидев, что демон-паук находится прямо на руне, и щелкнул пальцами. Чудовище, даже не успев сдвинуться с места, в одно мгновение оказалось охвачено жарким пламенем.
Боковая дверь с грохотом открылась, пропуская в зал жрицу в сопровождении отряда воинов, и в это время внутренности мирлорчара, закипев прямо внутри панциря, с треском и шипением прорвались наружу. Огромный паук буквально взорвался, окатив брызгами крови и яда всю группу. Лишь жрица уцелела, выбросив перед собой руки и спасшись от смертельного дождя благодаря магическому барьеру, но ее солдаты завопили страшными голосами, когда яд паука-демона начал разъедать доспехи и кожу. Впрочем, их участь предводительницу не вразумила.
Жрица шагнула через корчащееся тело, забыв о манерах и выкрикивая заклинание вслух, дабы его эффект проявился в полную силу. Тирр встретил ее взгляд, от которого любой другой мужчина застыл бы, неспособный пошевелиться, и улыбнулся:
– Я бы предложил тебе попробовать еще раз, но у меня мало времени, – с этими словами он выбросил в сторону жрицы раскрытую в пародии на приветствие ладонь, и невидимая сила сбила женщину с ног и припечатала к стене.
Не оглядываясь на сползающую на пол жрицу, Тирр покинул зал и оказался в задней части дома, на лестничной площадке. Тут его, впрочем, сразу же перехватили еще три высшие жрицы из двух разных Домов. Одна спускалась с антресольного этажа, две другие поднимались снизу.
Маг изящно уклонился от первого брошенного в него снизу кинжала, а траекторию второго изогнул так, чтобы оружие, описав дугу, попало в спускающуюся сверху жрицу. Впрочем, психокинез никогда не был его коньком, и кинжал угодил в бедро, а не в грудь. Женщина, взвыв, покатилась по ступенькам.
Сразу после этого Тирру пришлось отражать магические атаки двух оставшихся неприятельниц. Он рассеял летящий в него огненный сгусток и выбросил в сторону врага левую руку, с кончиков пальцев сорвались струи пламени. Обе жрицы защитились барьером, но черное, свитое из первозданной тьмы щупальце, бесшумно появившееся из стены позади, не заметили. Щелчок пальцев правой руки – и вот одна из неприятельниц уже бьется в его хватке, хрипя и задыхаясь.
Вторую жрицу Тирр ударил невидимой «волной гнева», проигнорировав попытку парализовать его взглядом, и когда та пошатнулась, ударил еще раз другой рукой, а потом в третий раз двумя сразу. Барьер, напитанный ее никчемными силами и молитвами, не выдержал мощи величайшего мага мира. Жрица, получив сокрушительный удар, с которым не всякая булава могла бы поспорить, врезалась в стену, и ей еще очень повезло, что боком, а не плашмя: всего лишь сломанная ключица вместо разбитого затылка.
Разделавшись с нападающими, маг с достоинством пошел наверх, в свои убогие апартаменты младшего сына. Он не стал тратить время на добивание поверженных жриц: одна стонет, лежа на лестничном пролете внизу, вторая хрипит в объятиях теневого щупальца, третья лежит с кинжалом в бедре, то ли ударилась головой при падении, то ли искусно притворяется. Можно было бы легко и мучительно расправиться с ними, но Тирр не стал разменивать свою глубокую скорбь на убиение трех жалких жриц. Выживут – йоклол с ними, пусть живут, зная, что их так называемая высшая магия, вымоленная на коленях у своенравной госпожи, ничто по сравнению с силой истинно одаренных.
Да, все могло бы быть совсем иначе. Он, Тирр Волан, мог бы быть не жалким младшим сыном не особо могущественного Дома. Его планы шли куда как дальше. Подумать только, вот прямо сейчас имение осаждают воины и высшие жрицы сразу нескольких других знатных Домов, и им противостоит всего лишь один-единственный молодой маг. И не просто противостоит, а успешно ведет смертельную игру в поместье Диренни, которое превратил в свое поле боя. Что там другие, его собственные мать и сестры так и не заметили, как Тирр исписал все помещения своими невидимыми рунами. И теперь жаждущие преподнести богине его голову корчатся и умирают в магических ловушках. Что ж, по крайней мере, они порадуют Паучиху если не успехами, то хотя бы своими предсмертными муками.
Маг поднялся на третий этаж и открыл дверь в комнаты с низким потолком, где прожил все свои годы после того, как завершил обучение в академии. Как жаль, что все заканчивается, не начавшись. Тирр мог бы многое сделать, может быть, даже захватить власть в Мензоберранзане и заставить жриц прислуживать ему… было бы здорово. Но, увы, планы провалились на самой первой стадии – обдумывания. Все из-за брата-идиота. Умственная неполноценность и беспредельная паранойя – взрывная смесь.
Тирр тяжело вздохнул. Чего греха таить, его жизнь могла закончиться вот так, как сейчас, в любой момент. Он слишком многое на себя взвалил, точнее, собирался взвалить. И прекрасно понимал, что запросто мог бы просчитаться где-нибудь, и это непременно закончилось бы вот такой травлей, как теперь. Тирр был готов к тому, что любая ошибка будет для него последней, но вот так глупо, из-за чужой тупости… Как же обидно!
Внизу послышались шаги множества ног и бряцанье оружия: большой отряд поднимался по ступеням. Маг криво улыбнулся и принялся негромко, нараспев декламировать заклинания, и там, куда смотрели его глаза, одна за другой стали появляться простейшие руны. Мог ли кто-то из учителей подумать, что не блещущий талантом ученик из Дома Диренни будет чертить магические руны-ловушки одним взглядом? И вот сейчас этот несравненный талант пропадет. Хотя об этом никто по большому счету не будет сожалеть.
Тирр удовлетворенно кивнул сам себе, покрыв целый пролет рунами. Пускай поднимаются. Он выбросил из головы преследователей, вошел в свою комнату и закрыл дверь, наложив на нее руну поискуснее. Снаружи теперь не открыть без тарана.
Вот и все. Можно подводить итоги своей жизни. Нечего, впрочем, подводить. Много лет хитрый и умный Тирр оставался в стороне от интриг и перипетий подземного мира, совершенствуя свое магическое мастерство и строя великие планы. И все это сгубила случайность. Получив величайший дар – непревзойденный магический талант, – он бездарно его профукал, так по-настоящему и не применив. Пара десятков жриц и множество воинов, которых Тирр смел с пути, не напрягаясь, – ничто. Безусловно, звонче пощечины Паучиха еще не получала от смертного, но по большому счету это не имеет значения.
Что ж. Дальнейшее сопротивление смысла не имеет, свое самолюбие он потешил достаточно, убедившись, что даже высшая, божественная магия жриц для него сущий пустяк, и наглядно всем это доказав. Тирр сокрушил очень многих за последние два дня и истощил свои силы, накопленные десятилетиями. Как бы ни были ничтожны его враги – их слишком много даже для него. Полчище крыс не одолеть и василиску.
Он нацепил на пояс ножны с саблей и достал из сундука котомку, собранную на этот случай. Вещи в ней все равно вряд ли понадобятся, но Тирр привык все делать основательно. Иногда и драуки[1] превращаются обратно, чем йоклол не шутит. И когда маг шагнул к стене, завешенной ковром, на его пути в клубах дыма и лилового огня появилась та, которую поминать не стоило. Йоклол собственной персоной.
– Думал, сможешь вот так взять и уйти от гнева госпожи?! – прошипело прекрасное женское лицо в центре бесформенного облака, глаза йоклол сверкнули яростью и злобой, длинные щупальца метнулись из ее тела к Тирру.
Маг незамедлительно нанес встречный удар, буквально оторвав одно щупальце и отбив в сторону другие, и контратаковал, поразив прислужницу магией. Демоница взвыла, выдохнув струю дыма в лицо Тирру, но он устоял, поборов оцепенение, вползающее под кожу и в легкие вместе с частицами губительных вихрей, и ухмыльнулся.
В йоклол полетела пара мечей, висящих на стене, и стакан с водой. В полете брызги вытянулись и мгновенно замерзли, превратившись в ледяные иглы. От мечей демоница увернулась, несмотря на размеры, но от тучи ледяных дротиков уклониться не так просто, как оказалось. Йоклол взвыла, попыталась схватить Тирра, но снова неуспешно, а тот, шагнув ближе, вскинул руки и обрушил на нее всю свою мощь. Прислужница завизжала, когда ослепительные струи, срывающиеся с пальцев мага, впились в нее. Запахло горелым.
Йоклол отчаянно защищалась, призвав на помощь все свои сверхъестественные силы, но надолго ее не хватило. Шаг за шагом Тирр теснил ее, сжав зубы и выжигая силы своей души до дна, крушил и сминал защитный барьер демоницы, и в конце концов припер к стене. Та попыталась улизнуть обратно в Бездну, но не тут-то было.
Огненный круг возник вокруг йоклол, и она забилась в панике, оказавшись в западне. Конечно, долго ее столь простая руна не удержит, но Тирру и не требовалось большего. Он поднял с пола упавший подсвечник и шагнул почти вплотную.
– Окажи милость, прислужница, передай своей госпоже кое-что от меня, – улыбнулся Тирр и с размаху врезал подсвечником по искаженному злобой прекрасному лицу йоклол.
Демоница с визгом исчезла, вырвавшись из кольца, маг устало улыбнулся. Подумать только, сама богиня вмешалась, понимая, что ее последователи не соперники Тирру. Это ли не наивысшая оценка силы и мастерства?!
За дверью послышались крики, хрипы и кашель угодивших в ловушки воинов, и звуки вернули Тирра к грустной реальности. Время подходит к концу.
Он сорвал со стены ковер, обнажая сложнейший рисунок, начерченный магическими мелками. Последний подарок учителя. Осторожно подправил пальцами стершиеся символы и обводы. Конечно, полагалось бы дорисовать недостающее как положено, но это уже ни к чему. Да и вообще, все это рисовалось только на крайний случай вроде этого, учитель ему прямо сказал: даже если не умрешь – оттуда не вернуться. Путь в один конец.
Маг зашептал заклинание, круг ожил и замерцал, стены вздрогнули, когда прямо по ним прошла трещина грани мироздания. Вот он, путь в никуда. Что ждет там незадачливого беглеца? Может быть, смерть, но более вероятно, что небытие. За проломленной гранью, разделяющей миры, может быть что угодно. От абсолютного Ничто без времени и пространства до мира, построенного на совершенно иных законах и принципах. И Тирру очень повезет, если там, за гранью, будет не смертельное для него место, а такое, в котором он не будет существовать вообще. Тогда – не мучительная смерть, а просто исчезновение. И конечно же, там не будет богов. По крайней мере, не будет никого из тех, кому Тирр пытался присягнуть. Так что его душа тоже исчезнет, словно ее никогда и не было.
На миг он заколебался. Один шаг – и нет возврата. А есть ли варианты? Их нет. Бегство на поверхность изначально могло бы удаться, если бы Тирр предвидел последствия смерти брата и ушел, даже не возвращаясь домой. А теперь поздно, поместье штурмуют со всех сторон. Проломиться сквозь толпы атакующих не удастся: даже у величайших магов силы не безграничны, и он свои основательно порастратил.
В дверь ударили чем-то тяжелым. Маг вздрогнул. Что бы ни делалось – все к лучшему, любил говаривать его учитель. Он прав, должно быть. Потому что там, наверху, Тирр тоже долго бы не протянул. Поверхностники ненавидят и боятся дроу[2], и любого из них убьют при первой же возможности. Что бегство на поверхность, что в другой мир – конец один и тот же. Просто в другой мир – быстрее.
– Зато моя душа не достанется Паучихе, – пробормотал Тирр и шагнул в портал.
* * *
Николай Басов по прозвищу Ломщик проверил в последний раз пистолет и сунул его в наплечную кобуру, надел пиджак, застегнул туфли, взглянул на себя в зеркало – хорошо ли выглядит. Нет, он, конечно, не на свиданку собирается, но тут дело особое. Перед серьезными людьми не стоит появляться абы в чем. Недаром Онассис, только приехав в Штаты, на все оставшиеся деньги купил дорогой костюм. И то вшивый грек имел дело отнюдь не с такими акулами, как Ледокол, а этот авторитет к тому же слегка помешан на имидже, своем и окружающих.
Ломщик спустился в подвал, отодвинул неприметную бочку и вынул из пола несколько плиток, засунул руку в образовавшееся отверстие и выудил на свет божий черный дипломат. Открыл и заново пересчитал пакеты. Пять кило, все на месте. Пять килограммов первоклассного товара, словно кирпичики, на которых он выстроит свое светлое будущее. Этих, конечно, мало, но пока это только фундамент. Первый этап.
Никто, кроме самого Басова, не знал, чего ему стоило заложить этот фундамент. Выйти на забугорных поставщиков с реальным порошком высочайшего качества было не трудно, а очень трудно. Затем наметка плана, покупка товара. Это было проще, но куда рискованней. Встреча состоялась на съемной квартире поставщиков, и Ломщик, идя на это рандеву, знал, сколько бабла должен принести, и не знал, сколько людей там будет. Когда поставщик, восточной внешности невысокий мужик, показал товар и дал пробу на кончике выкидухи, Басов молча кивнул, положил на стол свой дипломат, повернул его к азиату, правой рукой открыл замки и поднял крышку.
Он знал, что охрана – их оказалось трое – будет пасти каждый его шаг и каждое движение. И знал, что двести косарей – это не та сумма, на которую можно не бросить ни единого взгляда. Все четверо арабов уже на второй секунде созерцания поняли, что перед ними кукла, пачки нарезок, где реальными деньгами были только первые бумажки. Но к тому моменту Ломщик держал в левой руке, предусмотрительно скрытой от взглядов поднятой крышкой дипломата, пистолет. Не то чтоб он был беспредельщиком, просто двухсот штук зелени у Басова никогда не было. К тому же он прекрасно знал, что себестоимость пяти кило кокаина – менее двух тысяч долларов, но в процессе доставки и перепродажи по цепочке дилеров цена возрастает в сто шестьдесят раз. Да, эти четверо чернозадых предлагали ему скидку порядка пятидесяти косых, но платить двести тысяч за товар, себестоимость которого две штуки?! Кидалово, развод беспредельный. Так что Ломщик считал себя в своем праве, нажимая на спуск.
Он отработал этот момент тысячи раз, до автоматизма. Выучился стрелять с левой руки, зная, что правую из поля зрения не выпустят. Один дохлый шанс на то, что успеет выстрелить четыре раза до того, как по нему пальнут в обратку, и к тому же без права на промах. И Ломщик таки реализовал этот шанс.
Затем он связался с Ледоколом – человеком со связями и большими делами, среди которых была и дурь. Правда, за наркоту авторитет взялся недавно, своих наработок не имел, потому предложение купить пробную партию высококачественного товара принял без особых раздумий. Конечно, за то время, что авторитет распродаст товар, порадуется, подсчитывая прибыль, и потребует партию побольше, необходимо найти новый канал, но на этот счет Ломщик не беспокоился: один картель он прокинул знатно, но их на белом свете вагон и малая тележка. Другой путь отыщет.
И вот теперь Басов отправляется на встречу с Ледоколом. Разумеется, он назначил ее в людном месте: Ломщик предпочитал учиться на чужих ошибках, и самые легко усваиваемые из них – фатальные. Так что он подстраховался, чтобы не разделить участь своих собственных поставщиков. В ночном клубе в это время народу всегда много, а Ледокол не настолько отмороженный, чтобы устраивать беспредел в таком месте.
Выйдя из дома, построенного еще отцом в далеких семидесятых, Басов закрыл входную дверь и нажал на брелок-дистанционку, открывая гараж. Привычно огляделся по сторонам. Не то чтоб он боялся чего-то, ведь конспирация провернута просто великолепная. Да, его наверняка сейчас ищут люди картеля, который он киданул на двести штук, мочканув агента с охраной в придачу. Но не найдут. Сюда, к родительскому дому на окраине Санкт-Петербурга, не приведет ни одна ниточка, ведь Басов не всегда был Басовым. Он уже так давно живет под чужим именем, что почти забыл свое…
Ломщик ничего не услыхал, скорее почуял колебания воздуха за спиной и нутром хищного зверя понял – беда! Он рывком обернулся, запуская руку под пиджак. Стоит, сука! Подкрался незаметно, беззвучно!
Басов не стал раздумывать, кто же этот длинноухий задохлик с обесцвеченными волосами до лопаток и почему его глаза отсвечивают красным. Убийца картеля, вампир или хоть сам черт – для всех бед у него один ответ.
Пистолет рывком вышел из кобуры, палец привычно опустил предохранитель. Незнакомец тоже не стал ждать, пока ему выстрелят в лицо, необыкновенно быстро вскинув руку с растопыренными пальцами.
Последним, что увидел Ломщик в своей жизни, был ослепительно белый свет.
* * *
Тирр глубоко вздохнул, стараясь не обращать внимания на запах горелой плоти. Да, чистый, прохладный, свежий воздух. Из бесчисленного множества возможных миров ему посчастливилось попасть в такой, где можно дышать и где обитают существа из плоти и крови. Правда, Тирра попытались убить в первые же пять секунд, но он был готов и к гораздо худшему. Впрочем, это худшее вполне может случиться, если не прекратить наслаждаться свежим ветерком.
Маг оглянулся по сторонам. Он стоял в небольшом дворике, огороженном забором в его рост, перед невзрачным домом с открытым широким проемом, в котором стоял какой-то крупный предмет. Окна дома темны, за забором слышатся незнакомые звуки, иногда похожие на голоса, иногда вовсе не похожие ни на что, слышанное раньше. Движения в поле зрения нет. Кажется, повезло: убийство местного жителя осталось никем не замеченным.
Тирр попытался сориентироваться на местности, но выглянуть за забор не рискнул. Первым делом надо спрятать тело и убедиться, что он тут действительно один. В доме могут быть другие, необходимо перебить их до того, как они что-то поймут. Но вначале – труп. Стараясь не прикасаться к превращенной в обгорелую массу голове, Тирр поволок тело за воротник прямиком в зияющий вход. Быстрый осмотр показал, что помещение – пристройка, не соединяющаяся с остальным домом, и, судя по всему, предназначена для хранения крупного предмета, занимающего почти все пространство. Тем лучше.
Маг затащил убитого в дальний угол и произнес, едва слышно шевеля губами, два заклинания. Первое сделало труп невидимым, второе убережет его от разложения несколько дней, чтобы запах гниющей плоти не нарушил маскировку.
Дверь в дом заперта, ну что ж. Тирр сосредоточился и начертил на ней пальцем руну. Незначительное усилие воли – и внутри что-то щелкнуло, затем небольшой рычажок на уровне пояса опустился вниз. Дверь медленно и беззвучно приотворилась, впуская непрошеного гостя.
Тишина. Маг закрыл за собой дверь и минуты две стоял молча, осматриваясь и вслушиваясь в звуки дома, просто на случай, если его вторжение замечено и обитатели затаились.
Дом соответствовал миру снаружи. Такой же необычный, мало напоминающий все прежде виденные дома. Помимо обычной мебели и предметов, пусть выполненных в незнакомом стиле, но понятных, цепкий глаз зацепился за множество вещей, сама суть которых от разума Тирра ускользала. Люстра, свисающая с потолка, но без единой свечи, вместо них – странные, почти до полной невидимости прозрачные кругляши. Утварь о четырех ногах, слишком высокая, чтобы быть табуретом, но слишком маленькая, чтобы быть столом, и еще один странный, угловатый предмет на нем, с вьющейся в виде пружины проволокой, выходящей из него и в него же уходящей. Одежда, висящая прямо на стенах… Многое тут не так, как было дома. Непривычно и странно. Но тут уж ничего не поделать, придется привыкать.
Выждав немного и не обнаружив никаких признаков присутствия кого-либо живого, Тирр также отметил, что совершенно не видит магии. Ни единого магического предмета, никакого заклинания. Конечно, если он не замечает, это еще не значит, что магии тут и правда нету. Ведь не замечала же семья Тирра его собственные руны, но дело, разумеется, в искусстве мага, наложившего чары. Однако допущение, что сам Тирр мог бы не обнаружить чужую магию, вряд ли можно было бы назвать рациональным.
Он прошелся по первому этажу, заглядывая в комнаты. Ни одна дверь не заперта, кроме самой первой, входной. В нескольких – затхлый воздух, сырость, запах плесени. В большой комнате, напоминающей маленькую трапезную, на столе, стоящем посреди, валяются разные мелочи и мусор. На подоконниках – пыль. На многих предметах тоже слой пыли, где тоньше, где толще. Камин чист: в нем давно не горел огонь.
Итак, судя по всему, покойный хозяин дома жил тут один, хотя обитель по размерам могла бы вместить пару-тройку низкородных семей. А еще и второй этаж есть. Видимо, владелец имел либо статус, либо определенный достаток, если, конечно, владел домом единолично, но при этом не имел ни слуг, ни рабов. Если все так – превосходно. Лишь бы только никто не хватился его и не заявился сюда на поиски.
Обжитыми в доме выглядели всего две комнаты, одна – спальня, назначение второй Тирр определить затруднился. Полным-полно совершенно непонятных вещей, стол да стул… Рабочий кабинет? Если да, то угадывать профессию бывшего владельца и вовсе безнадежное занятие.
Маг вновь вышел в прихожую и присел на ступеньки, ведущие на второй этаж. У него есть убежище, по крайней мере временное, его присутствие в этом мире пока что никем не замечено. Еще бы знать, чего опасаться в первую очередь… Обитателей мира, само собой, но чего от них ждать? Насколько большую опасность представляют?
Решив начать с осмотра трупа, Тирр вышел из дома во двор, зашел в пристройку, рассеял заклинание невидимости на трупе и присел рядом. Установить схожесть с известными народами будет не так-то просто, лицо сожжено полностью. Рост – чуть выше самого Тирра, для эльфа капельку высоковат, до орка как лягушке до луны иноходью. Повыше дварфа, но чуть уже в кости. Хм… габариты человека. Цвет кожи соответствующий, пять пальцев на руках, те же пропорции тела и конечностей, такие же суставы. Ладно, с этим покончено. Делать вскрытие, чтобы посмотреть, как он внутри устроен, Тирру нечем, негде и сил нету. Маг выгреб из карманов мертвеца все содержимое, вновь наложил заклинание невидимости и вышел из пристройки, по дороге подобрал вещи, выпавшие из рук убитого в момент смерти: неизвестную металлическую вещь, которой тот пытался то ли ударить Тирра, то ли еще что, и большой черный прямоугольный плоский предмет с чем-то похожим на ручку для переноски.
Он занес все это в дом и вернулся во двор, соображая, как закрывается пристройка. Присмотревшись, заметил, что внутри стены над входом выдолблен проем, куда втягивается металлический заслон. Попытка вытянуть его вниз не увенчалась успехом: Тирру не хватило веса. Тогда он начертил на краешке металла руну и начал нараспев произносить слова заклинания. В стене что-то щелкнуло, заслон послушно выполз и стал на свое место, перекрыв вход и спрятав за собой труп.
Маг удовлетворенно отметил, что какой бы ни был мир, хоть родной, хоть новый, стихии и материя продолжают подчиняться его воле и мастерству. Один в чужом, неизведанном плане бытия, Тирр Волан не растерялся, не пал духом. Он не беспомощен и за свое право на существование еще поборется. Он все еще жив – это главное.
Войдя обратно в дом, маг закрыл дверь и наложил на нее сразу две руны. Любой, кто попытается войти, совершит большую ошибку, скорее всего последнюю. Тирр очень устал, но не успокоился, пока не заколдовал все окна первого этажа, зашел в спальню, по пути закрывая и заколдовывая все внутренние двери. Он слишком ослабел, чтобы превратить этот дом в настоящую крепость, но хотя бы минимальный круг обороны выстроен. Пока и этого хватит… если повезет.
Маг вытер лицо рукавом и рухнул не раздеваясь на кровать, забывшись в тревожном сне.
* * *
Это была откровенно паршивая идея – дожидаться восхода солнца на поверхности. Впрочем, и сам рейд был идеей ничуть не лучшей. Особенно после того, как лунные эльфы, которым предполагалось устроить резню, устроили засаду своим подземным родственникам. Потери, град стрел вдогонку… жрице Наамитар этого показалось мало, и дабы внушить своим подопечным не только еще большую ненависть к жителям поверхности, но и к миру наверху вообще, она заставила их дожидаться рассвета. Огромное багровое солнце, поднимающееся откуда-то из-под земли в призрачном мареве, занимало все больше места на горизонте и жгло все сильнее. Казалось, весь мир вот-вот вспыхнет и утонет в океане огня. Тирр попытался заслонить глаза рукой, но конечности застыли, налитые свинцом. Он не мог даже смежить веки и с ужасом взирал на надвигающуюся огненную смерть. А океан пламени с ревом приближался, метался из одной стороны света в другую…
Он открыл глаза, проснувшись в холодном липком поту. И тот же час со сдавленным криком закрыл лицо руками: невыносимо яркий свет заливал все вокруг. И рев пламени – он тоже никуда не делся. Кошмар происходил наяву. Тирр, не открывая глаз, пополз к двери, ударился головой в стену, пополз вдоль нее и ударился еще раз. Сориентировавшись вслепую, наконец, он сделал еще один рывок и ткнулся лицом в сброшенное с кровати покрывало: попытался выбраться из спальни, но вернулся туда, откуда начал путь. Не зная, что делать дальше, не понимая, что происходит, Тирр засунул голову под одеяло и замер, тяжело дыша. Ярчайший свет перестал, наконец, полосовать глаза сквозь веки, да и рев снаружи стал слегка глуше.
Конечно, спрятать голову – не выход, но такового и не существует. Что бы ни происходило снаружи, ему никак нельзя противодействовать: что может сделать слепой? В мучительном ожидании прошла минута, вторая. Ничего не изменилось. Источник шума, доносящегося снаружи, казалось, быстро менял свое местоположение, то туда, то сюда, иногда сразу навстречу самому себе, то затихая, то нарастая. И скоро Тирр заметил, что шум этот постоянно менял громкость, тембр, составные звуки. Безусловно, это не пожар, но что-то иное. А когда до него долетели звуки речи на неизвестном языке, стало понятно: ничего страшного не происходит. Специфический быстро перемещающийся ревущий и шуршащий шум – обычное явление здесь. По крайней мере, местных обитателей это не тревожит.
Рассвет. Вот оно что. Окна-то прозрачные для солнечных лучей. Начался новый день, мир снаружи ожил, проснулся, зашумел, задвигался. А Тирру приснился старый кошмар, плавно переходящий из сна в явь. Уставший, измотанный, он совсем забыл о том, что оказался на поверхности, а не в Подземье. Что ж, у нового мира обнаруживается все больше и больше сходства с прежним.
Тирр вытащил из ножен кинжал и после непродолжительной возни вслепую отрезал от шерстяного одеяла, которым укрывался, продолговатый лоскут. Завязал себе глаза и рискнул вытащить голову из-под покрывала. Повязка слегка раздражала чувствительную кожу лица, но зато от света защищала отлично.
На ощупь он отыскал свою котомку, достал немного припасенного сушеного мяса рофов и перекусил, слегка сожалея о том, что оставшаяся рофятина – последняя, которую он съест в своей жизни. Тирру нравился вкус мяса рофов, хоть оно и считалось преимущественно едой низкородных илитиири. Но вряд ли ему повезло настолько, чтоб в мире, куда его занес побег, водились рофы.
Подкрепившись, беглец разулся, снял верхнюю одежду и поудобнее устроился на кровати. Конечно, его ждало множество важных дел, но нечего и думать о том, чтобы что-то предпринимать при свете солнца. Это будет крепкой помехой в первое время, придется вести исключительно ночную жизнь, но, если вдуматься, пока что весьма мудро будет бодрствовать, когда весь мир спит. Все, что ни делается – все к лучшему.
Однако заснуть оказалось не так-то просто. Мир снаружи шумел раз в десять сильнее, чем Мили-Магтир в разгар боевой тренировки. Тирр вздохнул и пошарил рукой вокруг, прикидывая, чем бы заткнуть уши.
* * *
Граф Серж де Мор поудобней перехватил меч, внимательно следя, когда хитрый эльф сделает первый выпад. Двуручник – не очень хороший выбор против противника с двумя короткими клинками, который умеет ими пользоваться да еще и одинаково хорошо владеет обеими руками. Но за поединком наблюдает прекрасная дама, и он не может спасовать.
Кэйла Мэнша – и откуда эти длинноухие берут такие идиотские имена, а? – атаковал быстро и сразу с двух сторон, правым мечом ударив сверху, подсев и взмахнув левым понизу, метя в ноги. Графу не осталось ничего иного, как поспешно разрывать дистанцию. Ответный удар двуручником эльфа совершенно не впечатлил: он легко уклонился, шагнул вперед и снова ударил двумя руками сразу, нанеся де Мору двойной смертельный удар в грудь.