Об ограниченности ума

Привыкнув к философским трактатам античности или максимум середины ХХ века, как-то не задавался вопросом о том, чем же занимаются философы сегодня.Как видно из заголовка, в труде затрагивается достаточно интересная тема, которая перекликается с результатами большинства исследований, хором говорящих о том, что мы знаем лишь малую часть потенциала человеческого мозга. Попытке ответить закономерный вопрос – почему же мы не видим проявлений этого потенциала в нашей повседневной жизни и посвящена эта книга.Причины, породившие окружающий нас мир постмодерна, очевидно проистекающий из ограниченности массового сознания, не могущего помыслить альтернативы существующему порядку вещей, довольно очевидны – ограничения человек накладывает на себя сам, как в рамках внутренней психологической борьбы с бессознательными, так и в попытках организовать мирное и продуктивное сожительство.Смирнов искусно делит возможные причины и проходит по каждой из них в отдельности. Собственно, структура книги явно отражает шаги и углы обозрения предмета. Вытеснение травмы, табу, тотем, перекладывание ответственности, а с ней и свобод на авторитет – по каждому из этих пунктов проведено интересное исследование.Несмотря на интересный материал и соображения автора, вызывает книга двоякие ощущения. Обилие явно переусложнённых или устаревших («нейрональный» вместо «нейронный», или «семисферы головного мозга») терминов в рассуждениях может быть авторским стилем, однако явно снижает эффективность в донесении самой мысли до широкой аудитории. Порой концентрация подобного рода реликтовых слов вызывает подозрения, что они туда вставлены далеко не случайно.С точки же зрения самой научности тоже не всё гладко. Несомненно, пытаться объять столь широкую тему с привлечением аргументации из истории, политологии, психологии и медицины вряд ли под силу кому-то одному. Однако, упоминание «правополушарного» мышления несколько удручает, ибо даже не имея медицинского образования можно знать о том, что этот миф о глубоком разделении функций «семисфер» был развенчан более 10 лет назал.Ко всему прочему для чисто научного исследования в труде слишком много от самого автора. Детские воспоминания, история из жизни – мало подходящий материал для беспристрастного анализа.С другой стороны за красивые пассажи вроде «господство копий, отнимающих у художественного оригинала „ауру“, предстает дающим два эффекта: эстетизацию политики в фашистском государстве и политизацию эстетики – в большевистском» книге можно простить многое.Печально, что эмоционально порицая советский эксперимент и всё с ним связанное, автор сам же поддерживает безальтернативность в восприятии наступившей реальности.Забавно, что книге, повествующая о том, как человечество брело в тупик и поймало себя в ментальную ловушку постмодерна, в итоге, наоборот, даёт надежду на продолжение развития человечества и смену общественной парадигмы. Ведь приводя примеры из истории, автор наотрез отказывался рассматривать экономическую составляющую общественного устройства на том или ином этапе.