Поздней ночью я проезжал на машине по Великолуцкой и Псковской областям и видел много маленьких лесных деревень. Особенно запомнилась мне деревня с приветливым названием Звоны.
Стояли эти Звоны на бугре, над глухим и, очевидно, очень глубоким озером. Дело было к вечеру. Небо уже померкло, но в окнах домов еще отражался желтоватый холодный закат.
Вечером того же дня я приехал в просторный и тихий городок Опочку. Среди города шумела и пенилась река Великая.
Я остановился в опочецкой гостинице. И была у меня в этой гостинице мимолетная и интересная встреча.
В гостинице только что окончился ремонт, и потому все было забрызгано известкой, даже электрические лампочки под потолком.
Через час после приезда я встретился в прихожей гостиницы с низеньким седым человеком в потертом пальто.
Старик этот, оказывается, уже знал, что я приехал из Москвы. Он остановил меня и спросил:
– Когда в последний раз вы были в Большом зале Консерватории?
Я был озадачен этим вопросом, но ответил, что был месяц назад, на концерте пианиста Святослава Рихтера.
– Суть в том, – сказал старик, – что я окончил Московскую консерваторию. По классу композиции. Когда вернетесь в Москву, поклонитесь от меня Большому залу Консерватории и нашему знаменитому органу«Очень прошу вас!
– А вы давно были в Москве?
– Семь лет назад, – ответил композитор и тут же спросил: – Интересовались ли вы, сколько в Великолуцкой области пианино и роялей в так называемых «сельских местностях»? В колхозных клубах и таких городках, как эта благословенная Опочка?
Я снова был озадачен и ответил, что нет, этим вопросом я не интересовался.