Глава 1
Беседа
Немолодой мужчина в строгом синем костюме, белой рубашке, затянутой у воротника голубым галстуком, задумчиво сидел в кресле. Перед ним на столе расположились диктофон, стопка чистых листов бумаги и ручка. Позади него чуть выше головы висели портреты уважаемых им вождей – Путина и Сталина. Все трое молча взирали на пустой стул перед столом. Раскрытый ноутбук притулился чуть в стороне рядом с настольной лампой так, чтобы его владельцу при необходимости было удобно в него заглянуть.
При виде вошедших, лицо хозяина кабинета изобразило искреннюю радушную улыбку, однако его холодный цепкий взгляд не оставлял никаких сомнений в истинном настроении человека. Он включил настольную лампу, чтобы немного скрасить спартанскую обстановку помещения. Светло-серые крашеные стены, такого же цвета ламинатный пол у вошедшего не вызвали ощущения уюта.
– Присаживайтесь, – мужчина указал посетителю на пустующий стул напротив себя. – Очень благодарен Вам за искреннее желание помочь нам с расследованием.
Вошедший, высокомерно подняв бровь, усмехнулся, с сарказмом оглядел мрачную комнату и устроился на предложенном месте. Место это словно специально было обустроено по всем правилам допроса – неудобный дешевый стул с низкой спинкой в противовес шикарному креслу владельца кабинета; за спиной дверь и большое пустое пространство, вызывающее ощущение незащищенной спины; и наконец, трое хозяев, неотрывно следящих за пришедшим. Казалось, все было направлено на то, чтобы вызвать у посетителя максимальный дискомфорт и ощущение всемогущей власти владельца кабинета.
– Вы не волнуйтесь, – кивнув, начал мужчина в костюме. Он явно действовал по классике, прекрасно осознавая, что ничто так не выводит человека из себя, как то, когда ему говорят «не волнуйтесь». – В принципе, мы уже многое выяснили, и тем не менее давайте еще раз попробуем вместе с Вами восстановить некоторые детали с самого начала. Если Вы не против, я включу диктофон.
Вежливый и совершенно не вопросительный тон профессионального следователя однозначно дал понять, что вопрос про диктофон абсолютно формален, согласия приглашенного не требовалось.
– С чего изволите начать? – посетителю явно не понравился мужчина, пригласивший его на беседу. А еще больше не нравилось, что приглашение носило больше принудительный характер. И особенно, искусственная вежливость, с какой велась беседа. Желания играть по навязываемым правилам тоже не было. Что они могут предъявить? Все сделано, как по нотам. Поэтому особого беспокойства обстановка не вызвала. Наоборот, поспособствовала вести себя более дерзко, чем в обычной жизни.
– Начните с рассказа о Филипповой Наталье Георгиевне. Так сказать, общие вопросы, чтобы потом постепенно перейти ближе к нашей теме, – вопрос специально был сформулирован так обще и без конкретики, чтобы посетитель сам все рассказывал. Как известно, не надо людям мешать, они сами о себе все выложат.
Пришедший на беседу задумался на несколько мгновений, пристально глядя на мужчину в костюме. План хозяина кабинета в принципе был понятен, можно было попробовать «поиграть». В глазах посетителя появился дерзкий огонек:
– Я много, чего о ней знаю…
– Вы, главное, не волнуйтесь, – повторил мужчина в костюме, не оставляя попыток вывести из равновесия собеседника. Он где-то читал теорию о том, что наши слова влияют на действия других людей, причем частица «не» не воспринимается на слух. Поэтому надо давать людям только прямые команды. Например, детям в комнате нельзя говорить «не балуйтесь» и «не шумите», потому что их подсознание услышит команды «балуйтесь» и «шумите». Детям лучше дать команду «Играйте тихо и спокойно». Соответственно переживающему человеку нельзя говорить «не волнуйтесь», он и так волнуется, надо сказать «успокойтесь». Но в данном случае команда «не волнуйтесь» была самой подходящей. – Сами понимаете, любимый цвет и духи нас не интересуют. По крайней мере пока. Расскажите о более существенных вещах.
– Думаю, не открою Америки, – посетитель выказывал полное спокойствие и не собирался поддаваться на провокацию, – у Натальи недавно все пошло кувырком. Муж ушел. Официальная версия, что она променяла его на работу. Ну так обеспечил бы ее всем, глядишь, ей не пришлось бы пахать. Все-таки женщина – это хранительница очага. Насколько я знаю, сын ушел с отцом. Ушел сам, никто его не принуждал. Пятнадцать лет – уже вполне взрослый мужик.
Хозяин кабинета вынужден был принять, что собеседника с наскоку не разговорить, а потому не стал больше тянуть резину и приступил к делу:
– Хорошо, предлагаю перейти сразу к моменту ее увольнения. Что-то есть сказать по этому вопросу? – он пристально вгляделся в посетителя, наблюдая за его микрореакцией, – Вы лично как-то связаны с этим?
– Ну Вы же понимаете, у меня вся информация исключительно от самой Натальи. Она сугубо субъективна, – гость и глазом не моргнул, пропуская последний вопрос мимо ушей, – я ничего нового, а тем более, объективного рассказать Вам не смогу.
– Да Вы не волнуйтесь так, – в очередной раз ласково подстегнул мужчина в костюме. Он прекрасно видел, как постепенно нарастает раздражение собеседника в ответ на его радушный и заботливый тон. – Просто расскажите. Вы можете поведать следствию об отношении Натальи Георгиевны к данному неожиданному для нее событию, ее мнение.
– Как Вы, вероятно, в курсе, Наталья работала Генеральным директором фирмы, – гость, нервозность которого действительно начала накапливаться, отлично понимал, показывать свое недовольство категорически нельзя. Будь его воля, он вообще бы сюда не приходил, но отказ от беседы, как эти товарищи обозвали обычный допрос, скомпрометировал бы его. Уж лучше оказывать содействие. – Недавно там сменился собственник. Сначала все шло хорошо, и ей предложили и дальше исполнять свои обязанности. Как бы подразумевалось, что она так и останется Генеральным директором. Во всяком случае Наталья была в этом уверена. Однако, …
– Продолжайте, продолжайте, – подбодрил посетителя хозяин кабинета, видя, что тот задумался, – что случилось потом?
– Потом ее внезапно уволили. Официально в связи со сменой собственника. Реальной причины, насколько я знаю, ей так и не объяснили.
– Известно, чем она занималась после увольнения?
Побег на дачу
Наталья столь энергично подлетела к воротам, что еле успела затормозить и чуть не врезалась в них. Их участок стоял в дачном поселке на Т-образном перекрестке, поэтому подъехать к воротам можно было с трех сторон. Наталья всегда выбирала прямое пикирование.
Водитель раздраженно достала пульт и, чертыхаясь про себя, несколько раз ткнула кнопку. Створка ворот, улыбаясь полукруглой декоративной выемкой, по черепашьи медленно поползла влево, открывая безнадежно заросшую сорняками стоянку.
Картина, открывающаяся по мере движения ворОтины, повергла приехавшую в шок. К середине лета трава, оставленная без надзора хозяев, практически полностью овладела участком, даже добралась до засыпанной щебенкой стоянки для машин. Наманикюренные коготки Натальи нервно заколотили по кожаному рулю. Их владелица сидела, извергая пар и ожидая возможности въехать внутрь, чтобы, наконец, отгородиться от внешнего мира.
Водитель уже с нетерпением выглянула из окна, чтобы подбодрить неторопливую створку, когда воротина вдруг издала какой-то сиплый звук и остановилась на половине пути. «Только этого еще не хватало», – мысленно возмутилась Наталья. Она выскочила из машины и, ступая на мысочках, чтобы не провалиться в щебенку километровыми шпильками, отправилась оценивать состояние предательницы ворОтины.
Впрочем, причина остановки стала ясна сразу, достаточно было посмотреть на разросшуюся траву, которая лезла, кажется, из каждого сантиметра земли, переплеталась между собой, проходила через щели в заборе и возвращалась обратно. Проклиная всех и вся, приехавшая изо всех сил схватилась за репейник, на ее взгляд, мешающий движению створки ворот, и резко дернула его из земли. «Черт», – в очередной раз ругнулась Наталья, когда растение изобразило полное равнодушие к ее усилиям. Расставив, на сколько позволяла юбка, ноги, уперевшись шпильками в крупные камешки и поднапрягшись, она дернула лопух еще раз.
Со второй попытки дело пошло настолько успешно, что репейник, словно пробка из бутылки, вылетел из земли, опрокинув обидчицу на землю. Прочувствовав своим задом каждый камешек щебенки, которой была засыпана стоянка для машин, Наталья яростно зашвырнула злосчастный лопух куда-то в сторону бескрайнего космоса. Однако, поверженный враг, не собираясь улетать так далеко, по красивой параболической дуге перемахнул через забор и с легким шлепком зашел на посадку на соседнем участке.
– Ща догоню и уши оборву, – сердитый мужской голос, раздавшийся практически тут же, произвел эффект грома среди ясного неба.
Наталья, корчась от боли в пятой точке и шепча про себя проклятья, принялась искать удобный способ, чтобы подняться, не испортив окончательно туфли и узкую юбку. Разборки с владельцем голоса совершенно не входили в ее планы. И тем не менее их вести предпочтительнее было как минимум стоя. Не успела воительница разработать толком план подъема, как уже через несколько секунд пострадавший от полета репейника материализовался перед ней во всей своей красе.
Слегка запыхавшийся то ли от бега, то ли от жажды мести мужик с всклокоченными отросшими волосами, чье тело прикрывали лишь легкие шорты до колен, остановился у открытого проема и внимательно стал вглядываться поверх зарослей, ища своего обидчика. Наталья сразу же поняла, что перед ней наемный работник, от которого можно ждать чего угодно.
– Добрый день, – дипломатично пискнула Наталья осипшим голосом.
Сосед перевел взгляд вниз, и практически вплотную к себе увидел расположившуюся на земле женщину в зеленом офисном наряде, сливающимся с окружавшей ее травой. Его заросшее щетиной загорелое лицо из угрожающе-злобного вытянулось в удивленно-непонимающее. Очевидно, офисная барышня была не совсем тем, что он ожидал увидеть среди зарослей лопухов.
– Думал, мальчишки балуются, – мужчина явно изо всех сил силился сдержать смех, а потому включил галантность и предложил обидчице измазанную мазутом руку. Впрочем, предварительно он вытер ее об единственный элемент своей одежды. – Игорь.
Наталья тоже с удовольствием расхохоталась бы, если бы не она сама сидела на щебенке среди сорной травы, но что-то сейчас не было желания.
– Наталья Георгиевна, – Наталья с сомнением посмотрела на протянутую руку, прикидывая, что больше нанесет ущерб – прикосновение к грязной руке незнакомого Игоря или самостоятельный подъем на ноги. После секундного размышления она все-таки взялась за протянутую руку. Корячиться перед незнакомцем совершенно не хотелось. Это только Сандра Булок в «Предложении» смогла с колен аккуратно подняться на шпильки, а тут реальная жизнь и надо еще суметь хотя бы на колени элегантно встать. – Спасибо.
Тут же мощный рывок подхватил ее вверх с такой силой, что чтобы притормозить и не упасть по новой, Наталье пришлось вцепиться обеими руками в голые плечи сомнительного спасителя.
– Спасибо, – еще раз выдавила из себя Наталья, пытаясь удержать равновесие и отстраняясь подальше от насмехающегося мужчины.
Госпоже Филипповой здорово не понравился цепкий, как будто жуликоватый, оценивающий взгляд мужика, который в сложившейся обстановке смел еще и улыбаться. Будучи руководителем верхнего эшелона, она привыкла, что окружающие обращаются к ней если не с придыханием, то по крайней мере с должным пиететом, который не предусматривает столь откровенное изучение ее личности. В обычной жизни холодный и официальный взгляд Натальи Георгиевны сразу же ставил на место всех непонимающих. Возможно потому, что изначально люди играли по правилам. Она – Генеральный директор, они – подчиненные. А здесь дачный поселок. И обычному деревенскому работнику плевать, что еще вчера она руководила огромным коллективом, и при ее появлении некоторые если не успевали вовремя скрыться, то маскировались в интерьере и становились невидимыми.
В душе Натальи противным червячком шевельнулась острая неприязнь к спасителю. Вроде, он ничего такого предосудительного по отношению к ней не сделал, но внутреннее чувство подсказало, что от него лучше держаться подальше. Одним словом, хамло деревенское.
– С воротами помочь? Или сами справитесь? – прервал ее размышления насмешливый голос Игоря.
С интересом изучая стоящую перед ним высокомерную даму, мужчина особенное внимание обратил на светлые лодочки на огромной шпильке. Дама среди высокой сорной травы смотрелась диковинной птицей, непонятно как очутившейся в здешних местах. Его явно заинтересовало, что эта фифа собирается здесь делать? Да еще в таком прикиде.
– Да, если можно, – справившись с эмоциями, Наталья нашла в себе силы улыбнуться, – я не ожидала, что здесь все настолько заброшено.
Игорь молча нагнулся и вытащил палку, застрявшую между забором и воротиной. Створка, наконец, продолжила движение влево. Наталья, облегченно вдохнув, метнулась к машине, которая, терпеливо пыхтя, ждала свою хозяйку.
– Зря только лопух дергали, – Игорь, помахал на прощанье палкой и пошел к своему участку. Нарушительница деревенского безмятежья, дойдя до машины, окликнула его.
– Эй, послушайте, если мне вдруг понадобится помощь, я могу к Вам обратиться? – спросила она, пытаясь изобразить на лице вежливость. – Где мне Вас искать? Ваши хозяева не будут ругаться, что я украду у них работника? – чисто из вредности Наталье захотелось обозначить разницу в их статусе, чтобы хам помнил, что над солидными людьми смеяться не вежливо.
– Обращайтесь. С хозяевами разберемся, – не сразу и немного резковато ответил мужчина. – Я практически всегда на месте. И чисто для информации – к голосовым командам я лучше приучен, чем к лопухам.
– Извините, – мысленно дав себе слово, что ни за что на свете не обратится за помощью к этому грубияну, Наталья въехала на стоянку и нажала на кнопку пульта, чтобы закрыть ворота.
Оставшись наедине с собой, она выключила мотор. Мирная солнечная тишина, нарушаемая стрекотом кузнечиков, окружила машину и даже проникла внутрь нее. Наталья закрыла глаза. Вместо заполонившего участок бурьяна представился цветочный душистый луг и она сама, только лет на двадцать моложе, с огромной охапкой полевых васильков и колокольчиков. Когда это было, где, и было ли вообще? Ей необходимо «зарыться в норку» и побыть какое-то время невидимкой в тишине и своих мыслях. Вспомнив о причине приезда, дама вздохнула и обессиленно уткнулась лицом в руль. Раздавшийся резкий и громкий сигнал автомобильного гудка заставил Наталью чуть ли не подпрыгнуть от неожиданности. «Ну я реально невидимка и неслышимка», – мысленно ударила себя по лбу женщина. «Картинно порефлексировать не удалось», – усмехнулась она, прогоняя прочь накатившую расслабленность. Напомнив себе, что впереди еще много дел, Наталья вышла из автомобиля.
Ей никак не давало покоя слишком независимое поведение спасителя. Он отказался признать ее главенство. «И правильно, что меня турнули, – обругала себя бывший Генеральный директор, – не смогла поставить на место какого-то работягу. Как ни крути, а в ментальном общении он оказался сильнее меня». Вместо благодарности она испытала к Игорю чуть ли не ненависть. Как он посмел так панибратски с ней себя вести? Она уважаемый человек, и с этим непонятным увольнением еще разберется.
Шагнув пару на раз на цыпочках в сторону багажника, доморощенная балерина неловко пошатнулась и была вынуждена встать на полную ступню. Обтянутые кожей шпильки тут же с удовольствием вгрызлись между мелкими камешками со всеми вытекающими последствиями.
– Да чтоб тебя! – воскликнула Наталья, осознав, что с любимыми лодочками придется распрощаться.
– Нужна помощь? Я не сразу понял, что это вы мне гудели, – тут же раздался из-за забора голос Игоря.
– Нет-нет, все в порядке, – поспешно откликнулась Наталья, мысленно отругав себя, что не сдержалась. Лицезреть опять насмешливую морду соседа не хотелось совершенно.
Плюнув на наверняка испорченную падением юбку и не подлежащие восстановлению туфли, Наталья двинулась к дому. Она смело ступала по земле всей ступней, но старательно обходила могучие репейники, пытаясь сохранить целой хотя бы шелковую блузку. Вопрос, чем она думала, поехав в цивильном прикиде на давно не посещаемую дачу, хозяйка участка старательно замяла. И без того было тошно. Другая мысль не давала ей покоя. Почему ее вдруг выперли с работы? Что она сделала не так?
Переодевшись, Наталья почувствовала себя куда более адекватной обстановке. Перетащив в дом привезенные продукты по уже протоптанной среди сорняков дорожке, хозяйка по выработанной годами привычке составила перечень дел, которые необходимо сделать, уж коль она собралась пожить в этом богом забытом месте. Последние лет семь Наталья практически не бывала на даче. Причем, именно она игнорировала тихую деревенскую жизнь. Иван с Кириллом регулярно мотались сюда то на рыбалку, то с друзьями. Да вот только этой весной муж с пятнадцатилетним сыном ушли от нее, оставив ей все, что она с таким трудом наживала. Муж с ребенком ушли от жены и матери – дичь какая, круче было бы только если бы выгнали из квартиры, как какую-нибудь алкоголичку. Им, оказалось, не нужны ни ее квартира, ни дача, ни машина. У родителей мужа был собственный дом в деревне, и мужская часть семьи в знак протеста перекинулась туда. Их семье, видите ли, нужна была жена, мама, уборщица, повариха, постирушница и далее по тексту. А с действующего Генерального директора можно было взять лишь «никому ненужные» деньги.
Наталья тряхнула головой, скидывая с себя морок воспоминаний и обид. Итак, план. Первым делом включить воду. Ужасную мысль, что водопровод может быть неисправен, Наталья откинула сразу. Потом избавиться от сорняков и разросшейся везде травы – теперь это ее личные враги. Осталось малое – узнать, где включается вода. И еще придумать, кто и чем покосит траву. Что-то подсказывало, что фирм, специализирующихся на покосе небольших обильно заросших участков, рядом не водится.
Впрочем, ответ был на поверхности. Надо прошерстить поселок и найти, кто сможет ей помочь. Впрочем, с поиском помощи Наталья решила обождать. Для начала занялась уборкой дома, практически заново знакомясь с ним после нескольких лет отсутствия. Сплющенное ведро, улыбнувшееся ей из-под крышки колодца, привело хозяйку в поросячий восторг. У нее есть хоть какой-то доступ к воде! Наталья старалась во чтобы то не стало мыслить позитивно. Вот, например, фотографии на стенах – изображают давние счастливые мгновения. А вот и старые занавески, купленные по дешевке на распродаже – напоминают о беззаботных временах молодости. А пыльные тарелки, скинутые на дачу после покупки более современного сервиза – сразу вспомнились теплые и веселые компании, которые собирались в их доме сразу после женитьбы. А… Не выдержав вал позитива, Наталья разрыдалась.
К вечеру, когда дом более-менее был убран, а язык из последних сил норовил высунуться и прилечь отдохнуть на плечо, Наталья, наконец, выдвинулась на прогулку. Проходя мимо соседнего участка, она попыталась рассмотреть дом. Однако высокий сплошной забор встал грудью и надежно укрыл приватную жизнь его владельцев, являя миру лишь зеленую крышу, да верхушки окон не то второго, не то третьего этажа. Когда-то на этом месте жили старички, муж с женой. Впрочем, кажется, дедулька помер еще в те времена, когда Наталья занималась дачей. Сейчас она совершенно не представляла, кем являются хозяева Игоря. Их приезд и стройку она не застала…
Наталья шла по поселку, отмечая, что нового появилось за последние годы. Ровным счетом ничего – как была деревня, так и осталась. Городские районы развиваются гораздо быстрее, чем сельская местность. Кажется, быстро тут развиваются только ненавистные теперь сорняки. Не встретив ни одного знакомого, Наталья остановилась около бабульки, сидевшей на скамейке у калитки. На ее лице явно читалось желание с кем-нибудь перекинуться парой слов. Однако, узнав, из какого дома Наталья, баба презрительно фыркнула и ушла, сообщив, что работники сейчас на вес золота, на них очередь до самой осени.
Наталью такое поведение местной жительницы практически не удивило, она вообще уже перестала чему-либо удивляться. В самом деле, это не Москва, где соседи в десяти метрах от дома уже не могут узнать друг друга. В поселке известно все обо всех и твой авторитет имеет весомое значение. Вероятно, женщина, чьи мужчины ездили на дачу в гордом одиночестве, не вызывает симпатии у местных аборигенов. Тем лучше, никто не полезет в душу и не будет набиваться в друзья-товарищи.
Придя домой, Наталья в который раз набрала номер подруги, совмещающей это гордое звание с должностью ее заместителя в Компании. Жанна, коза, весь день то не отвечала на звонки, а то и скидывала их. Что скидывала Наталью не удивляло. Слону понятно, что на фирме что-то происходит. Не зря же она, вопреки договоренности, вылетела с работы одним днем. А Жанна? Впрочем, если бы Кускову тоже турнули, она бы уже давно оборвала бы Натальин телефон. Значит, еще работает и просто не может говорить.
Жанна ответила после десятого или пятнадцатого звонка.
– Прости, подруга, – запыхавшись, произнесла ее заместитель, – сегодня такой жуткий день. Твое увольнение – это только цветочки. Целый день совещания, собеседования. Жуть. Я вот только пришла, душ приняла. Голодная аки крокодил. Весь день без обеда…
– Жанн, ты по мне хоть что-нибудь знаешь? – прервала словесный поток подруги Наталья. – Ты же сейчас исполняешь обязанности Генерального.
– Слушай сюда, – сразу же подобралась Жанна, словно они обсуждали важные рабочие вопросы, – со счетов фирмы увели огромную, просто неприличную, сумму денег. Подробностей не знаю. Пока все держится в секрете. Но главная подозреваемая ты.
– Кускова, – чуть не сорвав голос, воскликнула Наталья, – не пори чушь! Меня уволили со всеми полагающимися выплатами. Ни один человек не задал мне ни одного наводящего вопроса.
– Тут все просто. Наши юристы встали на твою защиту и сказали, что, если увольнение будет незаконно, ты легко оспоришь его в суде. Поэтому новый босс распорядился все сделать по закону. А уже потом собрать материалы и передать их в полицию, чтобы на тебя завели уголовное дело со всеми вытекающими последствиями.
– Они там все спятили. Я немедленно звоню Морозову. Он, как начальник Службы безопасности, должен знать все подробности. Пусть он объяснит…
– Натуль, расслабься, – спокойный усталый голос из телефона только усилил панику в настроении бывшей директрисы, – ни Морозов, ни его подчиненные, ни Главбух тебе ничего не скажут. Им категорически запрещено общаться с тобой. Мне, кстати, тоже пытались запретить. Но я сразу предупредила, что мы дружим вне работы. Поэтому меня просто исключили из доверенных лиц в части расследования. Все детали по этому вопросу контролирует непосредственно собственник.
– Ну, хорошо, подождем результатов их расследования. А не может быть это тот …
– Натка, я приеду к тебе в субботу и обо всем поговорим. Не хочу болтать по телефону, к тому же жрать хочу, сил нет. Кажется, я уже об этом как-то упоминала.
– Жанн, я на даче. Конечно приезжай, поговорим. Может, еще что узнаешь.
– На даче?! – удивилась Жанна, – ты же терпеть ее не можешь.
– Я не смогла дома сидеть. А тут столько дел! Как раз для меня, чтобы немного забыться, – Наталья с презрением оглядела могучие, с нее ростом растения, заполонившие участок.
– Прекрасно! Соберем наш Женсовет! Помнишь? Мы давно собирались встретиться у тебя на даче. Так сейчас в самый раз! Тебя срочно надо взбодрить. А то голос у тебя что-то не того. Только мы вчетвером, никаких мужиков. Алку и Ленку я беру на себя. С тебя столовая посуда и уют. Остальное мы обеспечим.
Обсудив еще минут пятнадцать подробности спонтанно нарисовавшейся сходки, Жанна взмолилась о пощаде, утверждая, что если не съест хоть что-нибудь прямо сейчас, то откусит и сжует свою собственную руку, чего бы ей очень не хотелось, так как завтра еще подписывать документы.
После разговора с заместителем, точнее бывшим заместителем Наталья немного приободрилась. По крайней мере стала частично понятна та скорость, с которой ее убрали из Компании. Да и перспектива увидеть своих тридцатипятилетних девчонок радовала. С университетскими подругами Алкой Петровой и Леной Самойловой они раньше встречались как минимум по четыре раза в год на дни рождения. Устраивали девишники, вспоминали студенческие годы. Опустошив пару-тройку бутылок вина, на раз-два разруливали жизненные проблемы друг друга. Правда, последние семь лет Наталья выпала из обоймы и общалась с подругами все больше в общем чате в WhatsApp.
В главном Жанна права, сейчас самое разумное было успокоиться, насколько это возможно – хотя легко, конечно, ей говорить. Пусть расследование идет своим чередом. «Неужели всплыл тот случай пятилетней давности? – свербела в мозгу Натальи тревожная мысль, – но все еще можно попробовать отыграть, и вообще ситуация не такая по сути серьезная была».
Усилием воли бывший Генеральный директор откинула мрачные мысли. В настоящее время наиважнейшим для нее вопросом стала дача. Дом уже вполне прибран, однако, без воды принимать гостей невозможно, да и «траву по пояс» с участка надо срочно убирать – «а-ля натюрель», конечно, модный тренд последних лет, но все же подстриженный газончик куда как лучше.
Покрутившись в технических отсеках, хозяйка поняла, что самостоятельно разобраться, как запустить водоснабжение, миссия невыполнимая. Это не электричество – перевела рубильники в верхнее положение, и «да будет свет». С водой так не прокатит. И никто, кроме мужа, здесь ей помочь не сможет.
– Что-то случилось? – вместо приветствия спросил Иван, ответив на ее звонок.
– С чего такие предположения? – огрызнулась Наталья, прекрасно понимая, что за пятнадцать лет совместной жизни Ванька знает ее как облупленную. – Впрочем да. Я не могу включить воду на даче. Может, поможешь?
– Даже не знаю, чего больше бояться – что ты на даче или что это происходит в будний день вечером…
– Ничего не бойся. Я уволилась, и мне не хочется сидеть в квартире в Москве. Что неясного?
– А ну да, теперь действительно все ясно, – изумленно протянул муж после некоторого молчания, – на даче гораздо больше простора для выброса энергии. Квартиру ты разгромишь в два счета.
– Иван, не ерничай. Не хочешь помочь, так хоть дай телефон сантехников, к которым ты обычно обращался. Ты же понимаешь, я тут вообще не «ку-ку».
– Телефон сантехника сейчас пришлю. Если потерпишь до завтра, то попробую приехать и сам сделаю. Или, если невтерпеж, позови кого-нибудь из соседей. Кто там сейчас из мужиков есть? Только из тех, что с руками. Я по телефону объясню, что делать.
– Спасибо, Вань, – растроганно произнесла Наталья, – я постараюсь уладить все завтра с утра, чтобы тебе не пришлось мотаться. А как там Кирилл? Все еще злится на меня? Не думает домой возвращаться?
– К чему этот вопрос? Он дома, Наташ. Наш сын взрослый мальчик и сам выбрал себе дом. И с ним все хорошо, отдыхает у моих родителей на даче. Если все это ты делаешь, чтобы восстановить семью, то я думаю ты зря увольнялась, – муж помолчал и, чувствуя, что жена не отвечает, продолжил, – думаю, что нам не следует пытаться восстанавливать в пыль разрушенную семью. У нас давно не те отношения, чтобы жить вместе.
– Нет, что ты, Вань! Меня вполне устраивает, что мы с тобой остались просто друзьями. Родители общего сына и ничего личного, – муж окончательно выбесил Наталью, и ей больше не хотелось продолжать этот разговор
– Про увольнение расскажешь?
– Нет.
– Ну тогда завтра напиши, что с водой. Если что, подгребу, – Иван завершил разговор и отключился.
Ложась спать в когда-то их общей с Иваном спальне, Наталья подвела итоги суматошного дня. Из отрицательного. С утра как снег на голову на нее обрушилось совершенно неожиданное увольнение. Днем, потерпев фиаско в борьбе с лопухом, она налетела на хама-работника с соседнего участка. Чуть позже ее практически послала какая-то баба. Вечером муж, покинувший ее три месяца назад, сообщил, что сын все еще не хочет с ней общаться. Впрочем, это и так ясно, раз не звонит и скидывает ее звонки. Из положительного – вера, что все будет хорошо. Разве мало? Да и еще в субботу приезд девчонок и вполне дружеские отношения с покинувшим ее мужем. Можно сказать, что плюсы слегка компенсировали минусы. На завтрашний день, уже засыпая, Наталья запланировала все ту же траву и воду.
С утра новоиспеченная жительница деревни, вкусив классический завтрак простолюдина – вареное яйцо и хлеб с маслом, принялась звонить сантехнику. Тот радостно пообещал, что сейчас освободится и к вечеру, если получится, заедет посмотреть, в чем проблема. Такой расклад Наталью совершенно не устроил, потому что она и сама знала, в чем основная проблема – водопровод надо включить, а она не знает, как это делать. К тому же, вечером мог приехать Иван. Хотя, честно говоря, встречаться с мужем, даже при всем их хорошем взаимоотношении, пока не тянуло. Он реально знал свою жену как облупленную, и Наталье не хотелось, чтобы он видел ее в таком подавленном состоянии, когда она не в состоянии контролировать ни ситуацию, ни эмоции.
Поселок после вчерашнего общения с бабкой-хабалкой также перестал привлекать. Наталья все больше склонялась обратиться за помощью к профессионалу – вчерашнему хаму Игорю. Только не напрямую, слишком много чести, а через хозяина соседнего дома. Еще вчера, придя с прогулки, она внимательно изучила шикарный особняк из окна своей спальни на втором этаже.
Коричневые с разными оттенками каменные стены с шикарными эркерами, вызвали жгучую зависть. «Скорее всего клинкерная плитка, – оценила хозяйка, – не может же быть дом реально каменным, как в сказке про трех поросят».
Оборудовав у окна на втором этаже наблюдательный пункт, Наталья провела шпионскую операцию. Ей удалось подглядеть, что соседский участок завораживал своей ухоженностью. Проектировал его явно профессионал. Четко выделялись зоны – клумбы, лужайка, кустарники, деревья, небольшой огородик, место для отдыха с качелями, шезлонгами и бассейном, хозяйственные постройки, включая небольшой домик, явно для работников или гостей. Все зоны логично перетекали одна в другую и одновременно были разделены дорожками из желтоватого кирпича. «Мы в город Изумрудный идем дорогой трудной» возникла в голове песенка из мультика «Волшебник Изумрудного города». Наталья представила себя девочкой Элли, бредущей по дороге, выложенной желтым кирпичом, в Изумрудный город в надежде, что в конце этого непростого пути все ее желания будут исполнены.