Детям старик показался странным. По скошенному полю он брел неуверенной походкой, едва переставляя ноги. Блаженная улыбка не покидала его лица, …из блекло-голубых глаз текли слезы. Блестящие росинки одна за другой скатывались по шершавым щекам за ворот серебристого комбинезона…
Искусственное солнце светило по-утреннему. На беспорядочном скопище бетонированных конструкций лежал приторно-багровый отблеск. Деревья разных планет, сумевшие прижиться на Алмее, широким кольцом опоясывали Центральный Алмейский космодром.
…Среди густых зарослей мальчик с, по-детски серьезным лицом, сидя на корточках, расковыривает вибролучом-игрушкой тонкий слой доставленного с других планет чернозема, …пытается докопаться до пластилинообразной красноватой неплодородной и безжизненной – алмейской почвы…
В юном алмейце Хэстрон узнал себя.
…Потом он увидел себя – совсем малышом. Няня-робот сильными руками подняла его повыше, чтобы через головы столпившихся алмейцев ему было видно приземление космического корабля.
В те годы, будучи малышом, Хэстрон еще не мог понимать, что среди приземлившегося экипажа космического судна должен был быть – его отец.
Люди радостно бежали к звездолету. Обратно они шли медленно, скорбно опустив головы…
Позднее Хэст узнал, что тот приземлившийся корабль – был необитаем. Все члены его экипажа – погибли, войдя в зону аннигилирующего излучения антивременного безорбитного астероида. Встреча с таким астероидом – смерть для всего органического. То было далекое время, когда человечество немного знало об аннигилирующей природе подобных космических тел, и астролетчики не могли их заранее обнаруживать.
…Ти-ти-та… ти-ти-та… – тревожный настойчивый сигнал повышенной опасности вклинился в мозг, напрочь изгоняя из сознания только что виденные сновидения. Хэстрон открыл глаза. По тому, как быстро наступало бодрствование, он понял , что иммуносберегающая система впрыснула в него изрядную долю стимулятора. Хэстрон мысленно ругнул систему: минуты внеанабиозного пребывания на незаторможенном корабле среди искривленного пространствыа – могут стоить ему годов жизни. Таково печальное свойство этого пространства, что значительно интенсифицируется от межполевых пересечений скоростного звездолета: оно увеличивает скорости, но уплотняет время.
Затекшей рукой Хэстрон нащупал пульт панорамного экрана. На засветившемся изображении, в глубине экрана среди мирриадов звезд зеленеющим ромбом зловеще пульсировало быстро нарастающее тело. Оценив вдобавок показания датчиков, Хэстрон понял все раньше, чем услыхал ровный бесстрастный голос пилота-автомата: „…Антивременной астероид – размер… расстояние.., зона притяжения…”
Автопилот, включенный на частичную программу, не рискнул самостоятельно принять решение и вывел из анабиоза астролетчика. Неодушевленный трудяга „недопонял”, что человек, бодрствуя, не сможет долго протянуть в условиях взаимоналожения полей – в точке повышенной пространственной искривленности.
Хэстрон упрекнул себя в том, что, может быть, – из чувства профессионального эгоизма – не задал автопилоту программы полной самостоятельности действий. Теперь за эту свою оплошность приходится буквально расплачиваться жизнью. Вносить коррективы в программу длящегося полета не было времени и Хэстрон, поэтому – изо всех сил вцепился в рычаг ручного аварийного управления реверсивным механизмом. Требовалось срочно и хоть сколько-нибудь – затормозить корабль. Переводя антигравитатор в режим двойного минуса, Хэстрон подумал, что неприятности – и следовало ожидать: слишком уж гладко – до сих пор – все у него шло с выполнением полетной программы.