Часть 1. В постели с Дьяволом
Пролог
Я видел чудо и был в такой дали,
Где даже лето приходит в декабре.
Но если ты спросишь меня о любви,
Я не знаю, что сказать тебе…
Браво, «Это за окном рассвет.»
Я развращенный деспот. То есть, Майкл Норват. В чем моя особенность? Я жесток, безжалостен, порочен, сексуально ненасытен. Железная воля, чудовищный нрав, горячий темперамент. Угнетающий взгляд, требующий тотального подчинения. Беспринципная правда, подавляющая любую другую. Вместо сердца – антрацит.
Что исповедую я? Грязный секс. Пытки. Виски. Рок. Одним словом – зверь. Даже кое-кто Дьяволом называл.
Вот, с кем ассоциируется парень с непростой судьбой. Но никто из тех умников и умниц, повесивших на меня ярлык бездушной сволочи, и не догадывается, каким образом я приобрел сей статус. Кому-то он покажется завидным, но я так не считаю. Это проклятие. Клеймо на всю оставшуюся жизнь.
Немаловажную роль в становлении меня в качестве тирана сыграли женщины. Они всегда видели во мне власть как главный критерий оправдания их слабости, зависти и лени. Покорные до тошноты, согласные на все. То и нужно этим сукам: хотят видеть меня зверем, желают валяться у моих лап и выполнять любые извращенные приказы. Не ради любви, женщины используют меня. Когда я понял это, что случилось довольно скоро, с удовольствием начал использовать и их. Выворачивать наизнанку, а затем бросать.
Не за что уважать женщин. Так говорил мой отец. А потом и я взял его слова в качестве главного принципа. Каждая голодная до денег тварь, конвейером проходящая через меня, все сильнее утверждала тот принцип понимания гнилой и продажной женской сущности. Искренность и любовь? Нет. Валюта и доминация – вот и все, что им нужно. Одно водил своей зарплатной картой по «паховому терминалу» сучек.
Девочки, сверкая одержимыми глазенками, изнемогали, умоляя, чтобы им запихнули побольше денег в их бездонные глотки. А я и запихивал, причем, не жадничая, а затем как можно глубже проталкивал кое-чем другим. А им нравилось это. Ради банкнот терпели все, что я творил.
Чего только не проворачивал по молодости с женщинами… Даже самому вспоминать жутко. С другой стороны, почему нет? Зачем их жалеть? Не знаю человечности. Нет во мне такого к женщинам.
Женщин надо любить? Не смешите! Не знал я любви, не был любим. Долбить до потери пульса – вот, чего они заслуживали.
Мою светлую сторону еще во времена юности довольно быстро поглотила тьма. Случилось это в шестнадцать лет. Причиной тому стала обида на весь мир. Я считал, что изуверством и издевательством смогу отомстить за ту боль, что причинила мне главная женщина. Моя мать. Та, что бросила меня и отца ради любовника! Детство прошло в грязи, я увидел порок собственными глазами слишком рано. Со мной никто не нянчился. Никто не объяснял, что плохо, а что хорошо. Я рос сам. Рос и наблюдал за тем развратом, что окружал меня. Но при этом достигал собственных высот, как в науке, так и в работе. Каждый день впитывая от отца ту первопричину, из-за которой у меня не было матери, мое мальчуковское сознание упорно ломалось не в пользу слабой половины человечества. Отец как единственный мужчина, с кого следовало бы брать пример, слыл ужасным человеком. Уровню тирании, непоколебимой самовлюбленности и бездушности Майкла Норвата-старшего можно было завидовать бесконечно! Насколько помню, после ухода матери из семьи отец без разбору бросился менять женщин. Я видел это и знал, что так нужно, запоминал и впитывал то, что делал он. Больше не на кого было равняться! Именно отец повлиял на мое восприятие действительности. Искаженной, грязной, порочной действительности. Но зато моей.
Страшно представить, каким бы я стал, если б продолжил жить в свое удовольствие и дальше. Наверняка, черти приняли бы Майкла Норвата боссом в ад без конкурса! Но, к превеликому счастью, почти сразу появились самые крепкие рычаги подавления звериной сущности – дети. Дети всегда смягчали меня, заставляли оставаться человеком. Не ради себя. Ради них.
Но только не ради женщин.
Я познал многих самок. Очень многих… Но главных, которые оставили неизгладимый след в моем сердце и врезались в память, лишь три. Да, три женщины, не одна, как следовало ожидать.
Вот так и добился статуса тирана. Развращенного деспота. Пока в мою черную, как уголь, душу не ворвалась она – последняя из моих самых дорогих женщин. Она сломала беспринципные устои, выжгла искаженные постулаты, которые ни один десяток лет считал для себя истиной. Она перезапустила меня. Убила прежнего Майкла Норвата.
А мне не оставалось иного выбора, кроме как впустить в сердце и разум то непривычное наваждение, что насильно вторглось и забрало и без того редкий покой.
Чувство, которое стягивает самообладание, сплющивает отторжение и уплотняет непокорность, словно асфальтоукладочный каток, превращающий несвязный грунт в абсолютно гладкую поверхность, поселилось внутри меня. Когда это подселение произошло, я не понимал, что со мной творится. Это непривычное ощущение пугало и приводило в ярость, но не отпускало, как бы не старался избавится от него. Меня настигло то незавидное сумасшествие, что принято называть любовью. Любовь прекрасна? Как по мне – это безумие. Транс, впав в состояние которого, уже не выйдешь оттуда самим собой, если вообще найдешь выход.
А Майкл Норват, то есть я, получив возможность обрести нечто иное, больше не хочет искать выход.
Он хочет любить!
Решился на отчаянные меры ради любимой женщины, сделал хоть и неуверенный, но широкий шаг на путь к исправлению.
Ради нее я буду другим. Ради нее я стану человеком.
Забегаю вперед, ведь это уже конец истории. А я пока только начал…
Глава 1
Душу протезом не заменишь.
Аль Пачино «Запах женщины».
– Норват, подъем! Дважды повторять не стану! – назойливый бас отца оборвал безмятежный сон.
Я неохотно открыл глаза. Тут же нахмурился, с протяжным мычанием перевернулся на спину, бросил подушку на лицо. «Привет, мой гадкий мир.»
Смотреть на реальность глазами безвольного раба в сотни раз хуже, чем невыносимо. Меня никто никогда не спрашивал: хочу ли жить так, как живу. К шестнадцати годам абсолютно все окружение успело осточертеть изрядно.
Или почти все…
– Господин… – служанка осторожно приоткрыла дверь спальни. Я тут же повернулся на ее голосок. – вам нужно прибыть на шахту сразу после сдачи экзаменов…
– Не говори, что мне нужно делать, Персик. И тогда я не скажу, куда тебе идти.
– Но ведь меня зовут…
– Плевать на то, как тебя по паспорту. Мне нравится Персик, значит, будешь Персиком.
– Как вам угодно. – служанка несмело подошла к постели, поставив на тумбочку поднос с завтраком, затем стыдливо поглядела на меня и тут же опустила глазки.
– Ах, Персик, Персик… Ни стыда, ни совести!
Персик немного старше меня. Ох, и заводная девчушка! Издевательски будоражит больное воображение. Так и приманивает мои глаза аппетитной фигуркой. Пышные грудки, будто спелые дыньки, норовят выпасть из глубокого выреза блузки и порадовать глаз. Умоляют их потискать! Ниже – округлые бедрышки, которые выигрышным образом подчеркивает до невозможности узенькая юбчонка. Казалось, вот-вот треснет по швам та юбчонка, что кончалась под складкой сочной попки!
Большие пугливые глазки Персика призывали действовать без промедления. И длинные волосы, которые с большим удобством намотаются на кулак…
Все это в целом не давало мне покоя. Самый настоящий Персик, а не как ее там.
Кроме безрассудного желания пощупать все то очевидное, но не досягаемое, успел к Персику привыкнуть. Два месяца, как хожу и облизываюсь.
Отец частенько менял прислуг. Вероятно, быстро надоедали его переменчивому вкусу, хоть и подбирал одну краше другой. И сейчас в особняке Норват две служанки. Вторая, новенькая, ко мне никогда не заходила. Та ублажала отца.
Но Персик служила только мне. Она, к моему удивлению, и задержалась в нашем доме дольше остальных.
– Ты красива, Персик. – скрипуче ляпнул я, голодными глазами окинув служанку с ног до груди. А затем облизнулся. Утреннее возбуждение пока не отпустило. Приподнятое одеяло предательски выдавало мужской неподдельный интерес к этой бесправной особе, чего я и так никогда не скрывал. А еще я заметил, куда таращились похотливые глазки Персика, что подстегивало сотворить с ней нечто вопиющее в эту самую секунду.
– Господин, если не поторопитесь, пропустите экзамен!
Персик постоянно отшивала меня, что и будоражило до самих костей. Но дальше пошлых слов я не заходил. Тогда еще не знал подходов к соблазнению женского пола. Опыта не было. Мое беспомощное состояние сносило и без того неустойчивую подростковую крышу.
Я повернулся полубоком и прытким движением дернул служанку за юбку.
– Прикрой стыд, накаляешь! – издевательски продолжал действовать Персику на нервы.
Что и следовало ожидать! Она опять выскочила из спальни с ошалелым видом. Люблю дозолять Персика!
Довольный собой, я встал с кровати и с улыбкой проковылял до ванной комнаты.
***
Я сидел на подоконнике с блаженным видом и лапал аппетитную смугляночку из своего класса. Помог девчушке с экзаменом, дал списать втихую, пока учитель не видел. Ну разумеется, не за просто так. Запросил кое-чего взамен. И теперь в награду мои пальцы увлеченно отстукивают ритм на крутейшей попке шоколадки.
Довыпячивалась та попка, будет сегодня отрабатывать. Одно юбчонку вверх подбрасывала при ходьбе, оголяя упругие булочки. А как перегнется через парту девочка, у меня глаза на лоб сразу от того зрелища. И слюни мои бегут ручьями, только и успевал, что подтирать. Давно поглядывал на смуглянку, все раздумывал, как бы зацапать те румяные булочки… И вот нашел способ!
Не могу сказать, что та смуглая лялечка с шоколадными кудряшками сильно импонировала моему вкусу в выборе девчонок… Все же, предпочитаю белых. Но как та попка дразнила меня! Так и не давала покоя! Сам в шоке, как умудрился отучиться последний год на отлично в одном классе с ней.
– Пойдем в туалет, шоколадка? – я внаглую оттянул клетчатую юбчонку за пояс, опустив голову и разглядывая красные трусики в горошек, надетые на мулатке. «Клубничка в шоколаде».
Другую ладонь просунул между ее ножек, отодвигая трусики в сторону.
– За тобой должок!
Ну да, я бессовестный. Не стыдно мацать девочку в коридоре школы. Я же тот самый Майкл Норват!
Замашки мои всегда оставляли желать лучшего, и сегодняшний день – вовсе не исключение. Я ведь больше не вернусь в эти стены! Все, экзамены сданы! Гуляй, Норват! Безмятежная свобода!!!
– Майкл Норват?
Мулаточка, услышав мужской голос неподалеку, отскочила от меня и помчалась по коридору.
«Ну что еще?»
Я нехотя повернул голову и надменно покосился на того, кто мне помешал. «Директор… Только его этим утречком не хватало!»
– Хотел лично поздравить вас с успешным окончанием школы! Вы – наша гордость, господин Норват! Хоть и с поведением раньше бывали некоторые незначительные пробелы, но вы и ваше стремление превзошли все наши ожидания!
Я заставил себя улыбнуться. Но про себя скривился. Как же, гордость школы!
– Признателен вам за столь теплые слова, господин директор!
– Вы уже решили, чем займетесь после школы?
Директор своим, на первый взгляд, невинным вопросом, поставил меня в неловкое положение.
Проблема недалекого будущего каждый проклятый день вкручивалась саморезом в сознании. Все давно решено отцом за меня.
Тьма. Шахта. Уголь. Пыль.
Вот мое чертово будущее! Как ни противился, мнения моего отец не спрашивал. Удрученно. Тошно. Непосильно.
Но надо! «Не хочешь – заставлю!» – то и дело слушал от отца.
– Подумываю получить горное образование и заняться семейным делом, господин директор. Шахта отца сейчас переживает трудные времена. Эта информация не держится в тайне.
– Уверен, с делами все наладится! Держу за вас кулаки, господин Норват!
Я искоса поглядел на директора. Он всегда называл меня господином. Господин, господин… Почему все только и делают, что прививают мне то пресловутое господство?! Как надоела эта пафосная фамильярность! Хочу простоты в общении!
– Несомненно, – я нехотя кивнул и пошел к выходу.
***
Поглощенный раздумьями, брел по городу. Солнечная и тихая погодка сладостно нашептывала прогулять работу. К тому же, сегодня настал тот долгожданный денек, когда я, наконец, окончил школу. Праздник все же. Только кому важно, что у меня праздник? Только мне. Да и мулатку упустил… Теперь уже не отработает.
Я заскочил в первый попавшийся магазинчик, чтобы купить сигарет. Дивный запах корицы взбудоражил ноздри.
Специи – моя страсть. Чем острее, тем лучше.
Сунув руки в карманы джинсов, я терпеливо ждал очереди к кассе. Думал о своих проблемах. О том, что хочется что-то обновить в моем сером существовании.
Вдруг кто-то налетел на меня, оборвав мысли. Я схватил девушку за плечи, чтобы она не повалила меня на пол, поднял угрюмый взгляд и подумал: «Неуклюжая…» И тут мой мозг отказался мыслить вообще! «Прекрасна! Прежде не видел столь ослепительной улыбки.»
Передо мной девушка. Из простых. Золотистые волосы. Удивительные глаза цвета ясного неба. Тычет в мою грудь картонной коробкой с коричным ароматом.
– Извини! – девушка покраснела. – Не заметила тебя… – затем еще сильнее прижала ко мне свои булочки в коробке.
Делая вид, что увлечен теми булочками, я позволил себе посмотреть ниже ее лица. Тонкая полупрозрачная кофточка выделяла маленькую грудь, не скрывая очертаний сосков. Такую аккуратную грудь впервые созерцают мои глаза. Волнующая, не то что привычные «дыни» порно-служанок! Кровь мигом прибыла, куда нужно! Я примерил эти груди мысленно. Рассчитывал, уместятся ли те в ладонях. Определенно интригующий размерчик!
– Хочешь? – ласково спросила она.
Я смутился.
Вероятно, девушка имеет в виду булочки сейчас…
Секунду помешкав, я отвечал.
– Если назовешь свое имя, возьму одну, хоть и не люблю сладкое.
– Елена. – ее голос стал тише. – Мое имя Елена.
Имя медовым нектаром разлилось на развязную сущность парня с бушующими гормонами. Сковала ту сущность разом!
– Майкл Норват. Сын шахтера.
– Пойдем, Майкл? – Елена взяла меня за руку и повела из магазина.
Я и забыл в тот момент, зачем вообще заходил туда. Не до того! Какие сигареты в такой-то день? Я иду за ручку с прелестной девушкой!
Мы прогулялись по скверу Св. Мартина и уселись на лавку. Елена открыла коробку и дала мне попробовать пряную сдобу первым. С ее ладошек. Я осторожно захватил край булочки, стараясь не касаться губами женских пальчиков, и быстро проглотил.
Так и не понял вкуса. Слишком уж был взволнован ее прямолинейной заботливостью.
– Я всегда мечтала жить неподалеку от этого места. Вот бы вставать по утрам и глядеть на фонтан влюбленных их окон спальни… – начала Елена, с интересом наблюдая за тем, как я ем.
– Ну и чем же проблема? – я выпрямился и окинул профессиональным взглядом пространство. На другой стороне от сквера раскинулся пустырь. – Вон там можно вполне построить достойное жилье.
Елена замялась и опустила булочку в коробку.
– Не все могут воплощать мечты в реальность, Майк! Некоторым не удается того и за всю жизнь!
– Не верю! Я всегда говорю: если хочешь чего-то – бери и достигай!
Я не лгал Елене. И впрямь так думал. Наивный был тогда. Мал и глуп. Не видал «больших закатов солнца…»
– Сколько тебе лет, Майк?
– Шестнадцать. А тебе?
– Мне? – Елена опустила прекрасные глаза. Загрустила.
– Знаю, что не корректно спрашивать даму о возрасте, но любопытство так и раздирает… Прости, если что не так.
– Я старше тебя, Майк. Намного старше.
– И какое это имеет значение? – я не хотел видеть ее упадка настроения. Тем более, без повода. Повернулся к Елене вполоборота, забросив одну ногу на другую, – Возраст – всего лишь второстепенные цифры. А главные – это те, что лежат в кармане.
– Рассуждаешь так, будто старше своих лет…
– И чувствую себя так же, если быть откровенным.
Я внимательно посмотрел на Елену. Глаза остановились на ее губах. Почему-то они пленили меня. Не тонкие, не пухлые. Обыкновенные. Но понравились. Хотел ощутить их вкус, приправленный корицей. Однако, сдерживал желание. Просто сидел и слушал, о чем рассказывает Елена.
***
Вечером проводил Елену до остановки. Она жила на другом конце города. Далековато от меня, к сожалению.
– Еще увидимся? – с непривычной надеждой спросил я.
– Если хочешь. Завтра. На том же месте. – Елена быстро зашла в автобус.
– Во сколько? – ответа не последовало.
Автобус тронулся с места. Окрыленный мечтой, что в моей гнусной жизни, наконец, хоть что-то сдвинулось с мертвой точки пресловутой обыденности, я резво помчался к особняку.
В тот счастливый день и вовсе забыл, что меня так и не дождались рабочие обязанности.
***
– Виноват! Исправлюсь! – я устал оправдываться перед отцом. Еще немного – встану и уйду, не закончив ужин! Неучтиво? Да плевать хотел на это! Сколько можно полоскать меня?!
– Норват! – отец окинул меня ледяным прищуром. – Что я говорил?! Шахта – твое будущее, а не тот бред, что вообразил! Мой сын не посмеет бренчать баллады в подземном переходе!
– Да знаю я! – гневно рявкнул, отклонившись на стуле. – Я принял то будущее и давно смирился с ним!
– Похвально. – отец довольно оскалился, сверкнув господским взглядом. – Эй! – бросил служанке. – Принеси-ка виски и два стакана!
Я вытаращил глаза на отца. Он что, предлагает выпить с ним?
– Не рановато ли?
– Ты мужчина, Норват! Чем быстрее расстанешься с детством, тем лучше будет для тебя! Говорят, не спеши взрослеть. Спеши – вот тебе совет от человека, наученного жизненным опытом! Уж поверь, он у меня богат!
– Обижаешь, отец! Чего такого я не видел или не делал, чтобы ты считал меня ребенком?
Передо мной поставили стакан виски. Полный! Отодвинули подальше то, что сошло бы за закуску. Выпить виски просто так?! Издевается, что ли???
Отец затянул сигару, искоса изучая мое удивленное лицо.
– Будешь? Знаю, что ты смалишь, Норват! Можешь не пытаться увиливать. Бери, пока предлагаю!
Отрицательно покачав головой, я внимательно поглядел на отца. Затем – на стакан. Пальцы неуверенно коснулись холодного стекла.
– Давай, Норват! Выпьем же за твою взрослую жизнь! Завтра настанет другим. Прощай, беззаботность! – отец поднес стакан ко рту, но тут же опустил руку, так и не сделав глотка. – Стой! Забыл! – он приманил пальцем Персика.
Та подошла и присела на корточки возле меня. Пальцы ее неуклюже расстегивали верх формы прислуги. Довольно скоро моему взору открылась удивительнейших размеров грудь в кружевном бюстгальтере.
Это лучшее в мире зрелище!
Другая служанка подошла к отцу и сделала то же самое.
– Научу тебя, как пьют виски все Норваты из поколения в поколение! Традициям не изменяют! Смотри и запоминай! За твое светлое будущее, сын!
Отец осушил бокал и припал лицом к грудям служанки! Жадно втягивал носом женский запах! Я затаил дыхание, вытаращенно созерцая всю ту сомнительную процедуру распития алкоголя. Затем нахмурился и покачал головой. Не раз присутствовал при том, как отец пристает к служанкам. То сиськи им вывалит, то юбку задерет, то ползать заставит с протяжным хрюканьем! Но такого я никогда не видел!
Щеки мои загорелись. Как и глаза. Я отвернулся, чтобы отец не заметил этого.
– Вот! – отец с гордым видом выпрямился и стукнул пустым стаканом по столу. – Запах женщины – лучше закуски не найти! Главное для Норватов – благоухание самки! Мы с тобой хищники, сын! Инстинкт зверя заложен в нас еще нашими предками! Течет в гордой крови! Запомни, самое ценное – не прелести девочек, какими бы те не казались умопомрачительными, а то, что источает их кожа! Именно кожа способна дать сигнал о том, что хочет девочка. Понимаешь, о чем я? Скольких уже брал?
Я бросил смущенный взгляд на отца. Подобной темы и вовсе не хотелось обсуждать с ним. Кроме того, и разбирать пока было нечего…
– Не может быть такого! Мой сын – девственник? Норват?!
– Смекаю, к чему ты клонишь. – я намерен был отстоять свою правоту. Пусть говорит, что угодно, но я не отступлю от принципов. – Я не буду ее брать! – кивнул в сторону Персика и скрестил руки на груди, показывая беспредельное упрямство.
– Не будешь?! – мое поведение возмутило отца. – Я купил эту особенную девочку специально для тебя, целехонькую и готовую на все! Не по вкусу? Тогда какие тебе нравятся, Норват?!
Я вновь повернулся к Персику. Ее соблазнительная грудь трепетно вздымалась, глазки хлопали. Боится моих желаний. Я и сам их боюсь. Только бы не дать волю воображению сейчас!
Охота сорвать тот кружевной бюстгальтер шибко долбанула по напряженным пальцам. Но я упорно их сдерживал, сжимая руки в кулаках.
Было нелегко, но я заставил себя отвернуться от неимоверно притягательного зрелища.
– Пей, Норват! – приказал отец. – Не прокатит съехать! Ты меня знаешь – залью насильно!
Персик сняла бюстгальтер и придвинулась ближе, подставив грудь на растерзание. Еще немного, и упрется соском мне в ухо! Я продолжал делать вид, что не интересуюсь ее телом. Недолго думая, служанка уселась на мои колени лицом ко мне. Вернее, тяжелыми грудями. Приблизилась вплотную.
Слюна подступила к горлу. Меня начало колотить! И отвернуться не могу. Слишком близко вижу то, о чем грезил каждое утро на протяжении двух месяцев. Но продолжал сдерживаться. Из последних сил… Персик заерзала на мне. Назло делает же!
– Не мужик, что ли?! – усмехнулся отец.
Я терпелив. Но подобных высказываний никогда не потерплю! Злобно оскалившись, я схватил стакан со стола и проглотил все его содержимое залпом. До последней капли! Мерзкий вкус спирта с приторным шоколадным оттенком обжег горло.
Не медлив, я тут же прижался носом к женским грудям. Чувствую запах. С голодом вдыхаю его, быстро унимая тошноту от виски. Впитываю всем своим существом аромат Персика.
Нежная кожа. Сладкий аромат. Словно цветочный. Наверняка, ее парфюм.
Или же нет…
Я исступленно водил носом по женской ложбинке, втягивая дивный флер. Он вдруг стал меняться. Сейчас Персик пахнет карамелью. До безумия в миг захотелось попробовать ту карамель на вкус. Возбуждение молнией ударило в голову и упало в джинсы. Виски бешено пульсировали. Пальцы машинально двинулись к надутым соскам.
Персик определенно чувствовала, что хочу ее сейчас. Дрожит. Застенчиво дышит рывками. Неумолимо пробуждает во мне то неведомое прежде. Зверская охота взять ее! Персик и ее аромат лишил рассудка.
– Довольно!
Громкий бас.
Мгновение.
Вновь вижу перед собой отца, а не карамельные сиськи!
Персик резво соскочила с меня и пугливо отошла подальше. Теперь все присутствующие в этой комнате внимательно смотрели на меня. Заведенного. Дикого. Запаленного донельзя. Нового Майкла Норвата. Пусть смотрят, подумал про себя, невоспитанно глазея пьяным взором на Персика, которая быстро прятала грудь под тканью униформы.
***
Я лежал в спальне и таращился в зеркальный потолок. Не мог заснуть. Мысленно продолжал сжимать пальцами тельце Персика и вдыхать запах ее бархатистой кожи. Чувствую присутствие самки, и все тут, ничего со мной не поделаешь!
Выходит, я и впрямь хищник? И зачем только решился на ту пытку? А после того, что узнал о Персике немного больше, и вовсе не видать мне покоя! Отец купил ее для меня. Похоже, наши вкусы немного совпадают. Правильнее сказать, обонятельные функции. Сколько же он заплатил девственнице, чтобы та пришла сюда в качестве рабыни? Ума не приложу!
Получается, так просто купить любую девушку? Ткни пальцем, дай денег, и она твоя? Развратно дюже смотрится со стороны та реально жестокая правда. Навевает тоску. Где же настоящие чувства? Где ж та восхваляемая любовь и искренность? Выходит, и нет их вовсе. Деньги правят миром!
Елена и ее бескорыстная забота всплыла в памяти. Интересно, как же пахнет ее миниатюрная грудь? Оказывается, волнует мужское воображение вовсе не размер груди. И даже не попа! А запах кожи. Никогда бы не догадался. Что ж, сегодня узнал гораздо больше!
Я еще долго смотрел в потолок. Заснул под утро. Заведенное состояние неумолимо терзало безграничную фантазию вплоть до наступления рассвета.