Встреча, которой не было

© Островская Е., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

* * *

Татьяна Устинова
Аромат полевых цветов и скошенной травы

Новый детектив «Встреча, которой не было» Екатерины Островской получился захватывающим. Это настоящий триллер, подкупающий сложностью загадок, бешеным темпом погонь и плотностью перестрелок. Книга держит в напряжении от первой и до последней страницы. Происходящие события страшны и грандиозны, действие разворачивается в прошлом и настоящем, а сюжет выписывает один головокружительный вираж за другим, и героям приходится молниеносно подстраиваться под быстро изменяющийся сюжет. Запутанная и стремительная история, словно горка в аквапарке, подхватывает, кружит и стремглав уносит куда-то! Остается наслаждаться скоростью и брызгами в лицо: душа уходит в пятки и хочется визжать от восторга.

И вновь – будто бы вовсе не целясь – Екатерина Островская попадает в десятку, предлагая нам билет на самый любимый аттракцион, по которому мы так соскучились с момента выхода ее последней книги. Она лихо закручивает интригу, доводя читателя до блаженного исступления. Но детектив «Встреча, которой не было» оказался крепким орешком: вычислить злодея и понять, чем все закончится, совершенно невозможно. Лучше с самого начала довериться автору и отказаться от этих попыток. В нужное время – будьте уверены – Екатерина Островская раскроет вам все тайны.

Кроме интересного сюжета и необычной фабулы, у «Встречи, которой не было» есть еще одно очень важное для меня, как для читателя, преимущество: великолепно прописанный антураж. Читая по-настоящему хорошо написанную книгу, то и дело оказываешься будто бы внутри повествования: видишь, слышишь и осязаешь то же, что и герои, становишься их верным спутником. Екатерине Островской удался отличный детектив! Действие происходит за городом, в коттеджном поселке, и эта история пахнет полевыми цветами, скошенной травой, теплым песком, студеной речкой, смолистой хвоей и горьким дымом костра. Островская, пожалуй, первая российская писательница детективов, которая – в лучших традициях Агаты Кристи – в своих книгах стала давать названия домам. Послушайте только, как звучит: «Коттедж Иволга»! Есть в этом что-то неуловимо норфолкское, не находите?

Когда Настя и Света возвращаются в Россию из США, куда были отправлены много лет назад после загадочного исчезновения их отцов-бизнесменов, они против собственной воли оказываются втянутыми в таинственную и очень опасную историю двадцатилетней давности. Трагедия их родителей, казавшаяся страшной сказкой из детства, вновь повторяется. И зло, когда-то вынудившее двух подруг бежать за границу, никуда не исчезло. Оно лишь затаилось на время и готовится нанести новый удар. Когда снова прольется кровь, Насте и Свете бежать будет некуда – они накрепко увязли в паутине лжи и обмана, сплетенной холодным и расчетливым убийцей. От кого ждать помощи? Кто сумеет развеять происходящий наяву кошмар? И какую роль в этой драме играет бывший партнер убитых бизнесменов – Игорь Селезнев, который знает явно больше, чем говорит…

Глава 1

Настя возвращалась домой, когда зазвонил мобильный. Телефон лежал в сумочке, сумочка – на переднем пассажирском сиденье, и смысла перестраиваться в крайний правый ряд и выискивать место, где можно припарковаться, не просматривалось, да и что могло быть такого архисрочного, чтобы отвлекаться от дороги! Мобильник замолчал и тут же зазвонил и затрясся снова, да с такой яростью, словно хотел выпрыгнуть из сумочки. Это разозлило.

Светофор загорелся красным и, затормозив, Настя решила все-таки ответить на вызов. Взяла аппаратик, увидела, что звонит подруга Света, нажав на кнопку, просто сказала: «Я за рулем». Но еще не успела сбросить вызов, как услышала вопль подруги:

– Я познакомилась с ним!

– С кем?

– С Максимом Божко! Они у нас в Лесном фильм снимать будут. Я на работу приехала, а он там с каким-то мужиком за столиком сидит…

– Через двадцать минут перезвони…

Двадцати минут подруга выдержать не смогла, позвонила через десять и продолжила:

– …Вхожу и сразу замечаю: все девчонки-официантки красные. А как в зале очутилась – глазам не поверила. Сразу поняла, что это судьба. Божко с каким-то мужиком за крайним столиком. Подкатила к ним, сказала, что я хозяйка этого ресторана и мы рады видеть у себя таких людей… Ты чего молчишь? Тебе хоть слышно, о чем я говорю?

– Я во двор въезжаю, – объяснила Настя.

– Тогда слушай дальше…

Максим Божко был идеалом Светланы. И, вероятно, не только ее. Он был популярным артистом – не мальчик, конечно, за тридцать и, похоже, даже далеко за тридцать. Но ведь и Светка тоже не девочка – ей, как и Насте, уже двадцать четыре. Однако в Божко подруга была влюблена, как семиклассница. Любовь эта, впрочем, не мешала ей крутить романы. Правда, избранники ее не очень походили на известного артиста, лучше сказать – совсем не походили, а потому увлечений этих хватало ненадолго. Хотя, возможно, упомянутые романы и не стоили того, чтобы растягивать их до бесконечности. Предпоследним ухажером Светланы вообще был лысеющий блондин, который уверял, что трудится заместителем директора крупной компании, а на самом деле оказался скрягой невероятным – на цветы он еще раскошеливался, но на более существенные подарки скупился, что, как все понимают, унижает женщину. А потому Света очень быстро стала тяготиться этой связью. Да и мелковатым он был, если честно. Но три месяца они все-таки встречались. Зато нынешний был высок, следил за собой, пользовался дорогим парфюмом, но где работает, не признавался. Скорее всего нигде, потому что он любил ночную жизнь, а по утрам предпочитал хорошенько высыпаться. С финансами у него были постоянные перебои. Деньги у нынешнего ухажера время от времени появлялись, но очень быстро заканчивались. Она и его хотела бросить, но как это сделать, не знала, искала повод для какой-нибудь ссоры или просто обиды, но всегда терялась, потому что парень говорил больше, чем она, и при малейшем намеке на размолвку тут же предлагал поехать к ней. В результате Света каждый раз переносила расставание на другой день.

– …Ну и что твой Божко, и при чем тут Лесное? – спросила Настя, выходя из машины.

И тут же выяснилось, что мужик, с которым популярный артист сидел за столиком в ресторане Светы, был исполнительным продюсером. И этот продюсер как раз рассказывал о том, что снимать самые важные эпизоды фильма собирается в сорока километрах от города, где прекрасная дикая природа, но в поселке трудно найти жилье под аренду, а потому большую часть коллектива придется возить на автобусе: утром привозить, а вечером доставлять обратно. В Лесном, правда, есть плохенькая гостиница на восемь номеров, но она не решит проблему…

Света как услышала про Лесное, сразу поняла, что это судьба, и стала уверять продюсера, что у нее возле Лесного есть комфортабельный домик, в котором при желании могут разместиться хоть двадцать человек.

Продюсер удивился, конечно, такой удаче, спросил, далеко ли дом находится от речки с водопадом, а то из гостиницы надо шлепать по тропинке почти пять километров. И когда услышал, что дом расположен почти на берегу, а до водопада двести метров, и вовсе обрадовался.

– Короче, мы обо всем договорились, мне даже деньги платить будут. А еще я пообещала обеспечить коллектив питанием… Короче, не растерялась. А Божко так на меня смотрел, так смотрел! Прямо разглядывал. Я сегодня как специально хорошо выглядела: на мне шелковое платье – белое в черный горошек, ожерелье жемчужное… Ой, я забыла им сказать, что неподалеку еще один домик имеется – твой.

Оба дома построили отцы Светы и Насти почти четверть века назад, когда занимались бизнесом и дела у них шли хорошо. Дома по тем древним временам были роскошные, теперь они, правда, такими не выглядели, но оба из красного кирпича, просторные и к тому же в окружении сосен. Рядом текла речка, но купание в ней особого наслаждения не доставляло – стремительное течение, холодная вода. Был даже водопад – невысокий, метра полтора-два. Когда-то, очень давно здесь располагалась водяная мельница, от которой остались обточенные течением гранитные валуны и черные бревна, вкопанные в берег. Место было тихим, потому что жители Лесного сюда приходили не часто: у них рядом с поселком было свое мелкое озеро с прогревающейся в солнечные дни водой и имелся даже почти оборудованный пляж с мостками, с которых ныряла местная детвора.

Отцы девушек дружили со школьных лет, а потому подружками стали и мамы. И потом, когда обеим женам вместе с дочерьми пришлось уехать в Штаты, дружба эта не прервалась. Сначала обосновались в Нью-Йорке, а совсем недавно Светкина мама перебралась в Сан-Франциско. В Калифорнии она вышла замуж за американца. А мама Насти так никого себе и не нашла. В Штатах обе не бедствовали, хотя до шикарной жизни было очень и очень далеко. Правда, у Светы с мамой остался в России ресторанчик, откуда им почти регулярно присылали часть прибыли; и еще имелся сданный в аренду дом неподалеку от поселка Лесное, за который платили на полгода вперед. Похожий домик был и у Настиной мамы, и его тоже сдавали вышедшему на пенсию чиновнику. Три года назад чиновнику надоело платить аренду, и он, очевидно на честно заработанную пенсию, купил собственный коттедж в Комарово и переехал туда. А как раз в это время Настя получила предложение от одного из российских издательств заняться переводами набирающей популярность американской писательницы Джессики Стоун. С Джессикой Стоун Настя была знакома: какое-то время они жили в одном доме в Ист-Сайде. Правда, тогда Джессику звали Аманда Левенштейн и работала она в книжном магазине. Оказывается, она уже тогда сочиняла женские романы, которые читала вслух подругам и знакомым. Очень скоро подруг у нее не осталось вовсе, а из знакомых – одна только Настя.

Аманда начала посылать свои творения в разные издательства, где очень скоро перестали отвечать на ее телефонные звонки. А потом один роман все-таки решили выпустить маленьким тиражом. На удивление издателей, роман очень быстро разошелся, а в книжном магазине, где продолжала работать Джессика, была проведена писательская конференция. Народу было не так чтобы много, но в магазин заскочила, скрываясь от ливня, Джулия Робертс, а следом за ней парочка промокших папарацци. Джессика тут же сфотографировалась с популярной актрисой, всучив звезде свою книжку и развернув ее обложкой в объектив камер. После этого, разумеется, издательство просто обязано было выпустить дополнительный тираж, за который писательнице уже прилично заплатили. Потом вышла вторая книжка, третья и так далее… Джессика Стоун стала известным автором. Критики особенно отмечали ее захватывающие сюжеты. Например, в одной книге рассказывалось, как миллионер встретил в супермаркете домохозяйку: она, конечно, не знала, кто перед ней, а миллионер не сразу понял, что домохозяйка умна и красива. Но потом он стал страдать от любви, даже заболел и чуть было не потерял свой бизнес, но все кончилось хорошо, потому что любовь творит чудеса. В другой книге уже другой миллионер на гавайском пляже встретил девушку в инвалидном кресле, которое увязло в песке. Миллионер помог ей выбраться, даже не представляя, чем все это для него закончится. А закончилось, конечно же, свадьбой, на которую пригласили много одиноких миллионеров и девушек из общества «Инвалиды Америки».

Книги Джессики Стоун хорошо расходились не только в Северной Америке, но и в Южной, и в Центральной, а также в Швеции, Норвегии, Дании, и наконец их решили напечатать в России. Издательство связалось с автором, и Джессика вдруг заявила, что доверяет делать переводы только своей подруге Анастасии Стриджек. Именно так американцы произносят Настину фамилию – Стрижак.

За четыре года издательство выпустило тридцать шесть романов Джессики, после выхода двенадцатой книги Настя решила вернуться на родину, куда незадолго до этого перебралась и Света Воронина. Свету притянула в Россию не ностальгия, а желание продать свой ресторанчик, про который она думала, что это что-то вроде придорожной забегаловки для шоферов-дальнобойщиков, но то, что она увидела, ее поразило. Перед ней был ресторан с французской кухней почти в центе города. Шеф-повар оказался, разумеется, французом, и платили ему столько, что Света и ее мама сразу поняли – их долгие годы обманывали. Просроченный договор с уроженцем Бордо продлевать не стали, директором сделалась Света, француз покричал немного, потом долго ныл и жаловался на русский менталитет и все же вернулся на родину, прихватив с собой ушлую официантку – коренную нижегородку. Коттеджик неподалеку от города стал для Светы дополнительной гарантией финансовой независимости, а в дом по соседству чуть позже въехала Настя. Но она жила там лишь весной, летом и ранней осенью, а на холодное время перебиралась в город. После тридцать второй книги Джессики Стоун Настя приобрела небольшую студию.

В России популярная американская писательница побывала дважды. Посетила музей, два театра, восемь ночных клубов и, конечно же, французский ресторан, где ей понравилось все, особенно молоденький официант с труднопроизносимым именем Валерик. Она даже хотела дать ему сто долларов чаевых, но официант признался:

– Увы, мэм. I am married.

После чего Джессика передумала быть излишне щедрой. К сорока пяти годам она раздобрела, но излишне расточительной не стала, хотя и переводила некоторые суммы на счета разных благотворительных организаций. Делала она подарки и Насте, присылая ей книги со своими автографами. И все же они оставались подругами, несмотря на разницу в возрасте (двадцать лет) и в общественном статусе.

Именно благодаря бывшей соседке по дому в Ист-Сайде Настя жила, в общем-то, неплохо. Занималась тем, что большого труда для нее не составляло, получала за это не огромные, но приличные деньги, и все-таки особой радости в жизни не было. Главное, что Настя чувствовала себя одинокой. Мама осталась в Нью-Йорке, где у нее была работа, Света хоть и находилась рядом, но у нее кипела своя жизнь – порой очень бурная. У Насти же никого не было. В Штатах почти три года тянулся роман с профессором Расселом Валентино; того все устраивало, и профессор не хотел ничего менять в своей жизни. Анастасия даже перебралась к нему, но вместе они прожили недолго. Как раз тогда поступило предложение от Аманды переводить ее книги на русский. Настя начала переводить, Рассел по этому поводу иронизировал: «Ты уверена, что в России, где все выросли на книгах Гоголя и Достоевского, кто-нибудь будет покупать это дерьмо?» Но он оказался неправ, хотя признавать этого не желал, а потом Настя решила его бросить. Покинула профессорскую квартиру с надеждой, что он выскочит из кресла, догонит ее, вернет, в крайнем случае позвонит, но сорокалетний мужчина посчитал, как видно, что найдет себе девушку получше – ту, которой глубоко плевать на проблемы литературы. Короче говоря, действительность оказалась не такой, какой ее описывала в своих романах подруга. Оставаться жить с мамой не хотелось, и Анастасия решила вслед за Светой вернуться в Россию. Конечно, теперь она не жалела о сделанном выборе, но жить одной было грустно.

Глава 2

На всю съемочную группу мест не хватило ни в гостинице, ни в Светином доме. А потому подруга попросила Настю сдать киношникам пару комнат. Та возражать не стала – три спальни всегда были свободны. Вскоре к ней пожаловал исполнительный продюсер, который осмотрел дом, повыглядывал в окна, потом поинтересовался, согласовала ли хозяйка свое решение с мужем, а когда услышал, что мужа нет, сообщил, что, пожалуй, он сам сюда и переберется. И спросил еще о возможности проживания в доме Стрижак режиссера и оператора.

– У Светочки, конечно, весело, но там муравейник получается. А нам, творческим людям, иногда хочется тишины и покоя, – объяснил он.

Продюсеру едва ли перевалило за сорок, он был невысок ростом и улыбчив. Звали его Георгий Баландин, но Насте он разрешил называть себя просто Жорой. Уходить ему явно не хотелось. Он побродил среди растущих у дома сосен и сообщил, что весь состав группы соберется через три дня, а за это время рабочие поставят возле реки дом старого охотника и еще хибарку, в которой, по сценарию, живут ведущие незаконный промысел старатели-нелегалы.

– В этих домиках тоже можно кого-нибудь разместить, – сообщил Баландин, – водителей, например, тех же рабочих, а еще выселять туда тех, кто в приличных домах будет вести себя плохо.

– Такое разве случается в творческих коллективах? – удивилась Настя.

– Увы, – признался продюсер, – на прошлом моем фильме один из актеров стал всех убеждать, что на самом деле он был офицером спецназа и командовал ротой в горячих точках. Все хорошо его знали, некоторые даже очень хорошо, но молчали, не возражали. А он вообще разошелся, начал раздеваться, снимать брюки, чтобы показать фронтовые шрамы, которые, к его удивлению, рассосались. Короче, оператор, а дядечке, между прочим, шестьдесят четыре, не выдержал и дал ему по роже. Полчаса актера в чувство приводили, нашатырь давали нюхать, водой поливали…

– Это тот оператор, что сюда приедет? – спросила Настя.

– Другой, – заверил продюсер.

Никакого оператора не было: вечером со своими вещами приехали продюсер и Максим Божко. И почти сразу прибежала красная от волнения Света Воронина.

– Я свою личную комнату тоже сдала, – объявила она, – так что придется у тебя какое-то время перебиться.

Баландин удивился, но промолчал. А Максим Божко предположил, что это все из-за него, так как он приехал за три дня до начала съемок.

Вообще-то одна спальная комната все равно оставалась свободной, и Света об этом прекрасно знала. Продюсер, правда, сказал, что почти наверняка подъедет главный спонсор – очень известный бизнесмен, который выделил на постановку сериала деньги. Приедет он, скорее всего, с актрисой, которая утверждена на главную роль. У них давний роман.

– А как фамилия актрисы? – стараясь казаться равнодушной, поинтересовалась Света.

– Олеся Руденская, – ответил Максим, – она сейчас много снимается. У нас уже есть совместная работа в фильме «Ошибка опера». Может, видел кто?

– Я смотрела, – как школьница, вскинула руку Воронина, – вашей работой восхищена, а вот Олеся эта мне показалась неубедительной.

– Я бы не сказал, – вступился за актрису продюсер. – У Олеси природный дар быть очень естественной.

– Ну, не знаю, – пожала плечами Света и обернулась к Насте, словно ждала от нее поддержки, – ей ведь за тридцать, а все девочек играет.

– В нашем фильме у нее роль врача. Она приезжает в тайгу, чтобы убедить своего старого деда перебраться в город.

Божко с Баландиным, подхватив свои чемоданы, поднялись по лестнице на второй этаж. А Света, оставшись наедине с хозяйкой, прижалась губами к Настиному уху и начала шептать:

– Ты прости, но там и в самом деле такая толпа, какие-то накрашенные девки ходят. И вообще… Максим на меня уже поглядывает. Ты же мне мешать не будешь?

– Уж чего-чего… – ответила Настя и рассмеялась: подруга была неисправима.

А та бросилась на кухню и заглянула в холодильник.

– Надо какой-нибудь закусон организовать, – сказала она, – а то люди голодные наверняка. Кстати, как тебе Баландин?

Настя пожала плечами. Она не думала заводить роман, тем более с человеком, который приехал сюда на месяц. К тому же продюсер немного напоминал профессора Валентино.

Когда гости спустились, стол был уже накрыт, чему очень обрадовался Баландин.

– Это очень кстати, – заметил он, – а то мы с Максом решили по тридцать капель пропустить.

Он поднял руку и продемонстрировал бутылку виски, которую нес за горлышко:

– Не желаете присоединиться?

Настя отказалась, а Света приветливо улыбнулась и кивнула.

Разговор был долгим. Божко и продюсер пересказывали актерские байки. А потом беседа перешла на сериал, в котором Максиму предстояло сыграть главную роль.

– Дело происходит в девяностые. Бизнесмена по ложному обвинению отправляют в сибирский лагерь, – начал рассказывать Божко. – Вскоре он бежит оттуда, потому что узнает, что его жене угрожает опасность. Бежит он не один, а с уголовниками, но те погибают, перевернувшись на лодке. А герой чудом спасается…

– Не надо рассказывать, а то смотреть будет неинтересно, – закричала раскрасневшаяся от виски Светлана.

– Если хотите, я дам распечатку сценария, – пообещал продюсер, – на самом деле даже я не понял, чем кончается история. Шестнадцать серий, а финала нет. Похоже, что грядет продолжение… Если хотите, я вам обеим подберу роли. Там есть эпизоды с девушками, где и говорить-то не надо. Но, если постараться, можно и текста добавить…

Литровая бутылка виски была опустошена уже на две трети. Мужчины оставались трезвы, а вот состояние подруги Настю стало беспокоить. Света не была сильно пьяна, но вела себя так, что могла выкинуть все, что угодно. Тем более что ей активно подливал Георгий Баландин.

– Девяностые, – с каким-то особенным упоением протянул продюсер, – благодатная тема для подобных фильмов. Вы-то не помните, а я еще застал бритоголовых бандитов в спортивных костюмах, разъезжающих на стареньких «БМВ». В вечерних новостях каждый день какая-нибудь новость: того убили, этого взорвали, третьего в подвале пытали…

– Наши отцы тогда хорошо поднялись, – вздохнула Воронина, – естественно, на них тоже были наезды, угрозы. Настиного отца застрелили, а моего взорвали вместе с нашим «Мерседесом»…

– Простите, мы ничего не знали, – смутился Божко.

– Наши мамы схватили нас с Настюхой в охапку – и в Штаты, – продолжила Светлана. – Бросили здесь все, дома эти и все, что от бизнеса отцовского оставалось… Уехали, чтобы выжить.

– Страшное время, – снова вступил в разговор Баландин. – Кстати, я из окна спальни увидел за соснами еще один дом в таком же стиле, как ваши. Там кто-нибудь живет?

– Дом Иволги, – ответила Света, – так моя мама его называла и запрещала приближаться. Там жила какая-то пожилая пара. А когда мы вернулись, никого в нем уже не видели.

– Страшная история, – все с той же сочувственной интонацией повторил продюсер, наполняя стакан, стоящий перед Светой. – Представляю, как тяжело было в эмиграции.

– Там-то как раз ничего такого не было. Мы в школу пошли, я потом в колледж, а Настя окончила университет… Кстати, вы в курсе, что она очень дружит с американской писательницей Джессикой Стоун?

– Как? – едва не подпрыгнул на месте Баландин. – Это же любимая писательница моей тещи! Она ее книжками перед моим носом размахивает и говорит, что надо вот такие фильмы снимать.

– Настя эти книжки как раз и переводит, – продолжала откровенничать Воронина.

– Простите меня, – извинилась Настя, – но отказаться не хватило духу.

И, увидев, как подруга пытается осушить стакан, ухватила ее за локоть.

– Нам, пожалуй, уже достаточно, – улыбнулась она гостям. – И у вас, как я понимаю, завтра напряженный день.

Как ни странно, Света сопротивляться не стала. Настя отвела ее в спальню, и та тут же бросилась на постель поверх атласного покрывала.

– Как я его люблю, – прошептала она, – если бы ты знала, Настюха! Это же мой идеал на всю жизнь! Десять лет назад, когда я его увидела первый раз… Мать тогда тарелку спутниковую на балконе поставила, чтобы российские каналы принимать, и вот мы включили, а там фильм, где он честного журналиста играет. Мать просто обалдела от его красоты, а я так вообще… А теперь, когда он рядом, просто удержаться не могу… Других мужиков для меня просто не существует…

– У тебя же Славик сейчас.

– Эдик, – поправила Света, – да ну его. Если честно, то он типичный альфонс. Мы как-то в клубе сидели, и какая-то баба лет сорока подошла. Говорит: «Можно вашего молодого человека на минутку?» Я, конечно, отвечаю, мол, потом как-нибудь. И эта мымра, между прочим, вся в брюликах, тогда мне заявляет: «Будьте внимательнее, девушка. Не оставляйте без присмотра вашу сумочку и не сообщайте Эдику пин-коды ваших карточек. Тырит по мелочи, думая, что никто не замечает». Сказала и ушла, гордая такая вся. И в самом деле, зачем мне этот урод! Теперь у меня есть Божко. Ты не заметила разве, что и он ко мне приглядывался? Никому я его не отдам! А если приедет эта Руденская и будет на него свои права заявлять, то я ее просто замочу…

– У нее же свой спонсор есть, – напомнила Анастасия.

– Так спонсор для денег, а Максим для любви. В жизни это сплошь и рядом…