Когда откроются двери. Эйна возвращается

Глава 1. Новое жилище Эйны

Эйна сидела на траве и рассматривала облака. Одно – овальное, крупное – было похоже на авион, который год назад привёз Эйну из Третьей зоны во Вторую. Другие – мелкие, полупрозрачные, сбившиеся в стайки – напоминали о недавней весне, когда Эйна шла через Безлюдные земли и каждый день, ложась отдохнуть в жаркие послеполуденные часы, подолгу смотрела на небо и думала о Кортане. Вот и сейчас она не могла не думать о нём. Где он? Прошло уже три месяца после того, как Эйну выслали из Второй. Он бы уже давно нашёл повод оформить командировку в механические мастерские Четвёртой, если бы захотел… Если бы захотел! Но раз он до сих пор не приехал, значит, не хочет? Эйна почувствовала, что глаза наполняются слезами, и запрокинула голову.

– Эйна, ты куда смотришь? Что там? – раздался звонкий голос Килика, семилетнего сына крестьян, которые нашли Эйну в степи, выходили и оставили жить в своём доме. – Ой, вон то большое облако на птицу похоже! Как будто она к солнцу летит!

– И правда. А знаешь сказку про птицу, которая солнце проглотила?

– Сказку? Как это?

Эйна смутилась. Что в посёлке почти ни у кого нет книг – к этому она уже привыкла. Но здешние дети и сказок не знают. Родители Килика целыми днями работают в полях, обычно он остаётся дома один. Теперь, когда Эйна выздоровела, они гуляют вдвоём. Ей с самого начала хотелось как-то отблагодарить своих спасителей – если бы не они, Эйна бы не выжила. Но единственное, что она сейчас могла сделать – развлекать их сына. И она старалась. Килику нравилось разговаривать с Эйной, и он охотно проводил с ней время.

– Как бы тебе объяснить… Сказки – это такие выдуманные истории. Люди их рассказывают друг другу.

– Зачем рассказывать выдуманные истории? – удивился Килик.

– Так ведь они интересные! Хочешь, расскажу?

– Ну давай.

Эйна легко вскочила – нога уже зажила после укуса змеи – и начала рассказывать, размахивая руками и меняя голос, чтобы персонажи говорили по-разному. Это была совсем простая детская сказка о птице, которая глотала всё подряд и однажды проглотила солнце. У птицы заболел живот, она хотела выплюнуть горячий шар, но не могла. А потом пришёл человек, взял птицу за ноги, встряхнул, и солнце выкатилось на небо. С тех пор птицы не пытаются проглотить солнце.

В приюте, где росла Эйна, эту сказку рассказывала девочкам одна из наставниц. Многие смеялись, ведь всё это звучало очень глупо, а когда глупо – это часто бывает смешно. Сейчас Эйна поглядывала на Килика, надеясь увидеть хотя бы лёгкую улыбку. Но Килик только хмурился, а потом спросил:

– Зачем ты мне врёшь?

Эйна растерялась. Ей никогда не приходило в голову, что сказки можно называть враньём.

– Я не вру. Это просто сказка такая.

– Но ведь так не бывает! Птица не может солнце проглотить.

– Конечно, не может! Потому это и называется сказкой. Кто-то придумал, что птица так сделала, рассказал про это, и всем было смешно. А потом они стали это рассказывать своим знакомым, и им тоже было смешно.

– Что тут смешного? – не понимал Килик.

– Даже не знаю, как тебе объяснить… Это как игра. Вот представь: мы с тобой играем, что мы две птицы. – Эйна опять замахала руками. – Как будто мы летим над тропинкой! Ну же, давай!

Килик неохотно встал и недоверчиво смотрел на Эйну. А она подбадривала его, и в конце концов он тоже взмахнул руками.

– Ну вот, молодец! Представь, что мы с тобой летим по небу! Быстрее! – Эйна побежала вперёд, Килик за ней.

Вскоре он развеселился, стал смеяться и даже крикнул:

– Я птица! Я лечу!

А потом, когда они набегались и бросились на ворох скошенной травы, Эйна осторожно спросила:

– Тебе понравилось?

– Да! – ответил Килик. – Завтра опять будем так играть, ладно?

– Обязательно!

Вечером, поднявшись в свою комнатку на чердаке крестьянского дома, Эйна долго не могла заснуть. Размышляла о детях Четвёртой зоны. Школы в посёлке нет, читать почти никто не умеет. В Третьей, где Эйна жила в детстве, тоже не все умели читать – но дети хотя бы знали, что такое сказки! В младших группах их рассказывали наставницы, а в выходные можно было слушать по системе вещания короткие передачи для детей. А старшие воспитанницы потом пересказывали друг другу всё, что запомнили.

Раньше Эйна даже не задумывалась об этом – нужны ли детям сказки? Что будет, если ребёнок растёт без выдуманных историй? Откуда он узнает, что в мире есть что-то ещё, кроме привычного уклада его семьи? Как он научится решать новые задачи, если в его реальной жизни всё однообразно и предсказуемо? Эти рассуждения быстро утомили Эйну – она совсем недавно выздоровела и пока ещё очень уставала после долгих прогулок с Киликом, —она закрыла глаза и заснула.

В прошлом месяце, когда Эйну нашли крестьяне, она была без сознания. А когда очнулась и приоткрыла глаза, поняла, что её привезли в небольшой деревянный домик. В сумерках разглядела силуэты мужчины и женщины. Мужской голос сказал:

– Как она сюда попала? Из других зон пешком не дойти, слишком далеко. Может, беглая преступница?

– Да нет, не похожа, – ответила женщина.

Эйна увидела протянутую чашку, но не смогла взять её. Женщина помогла – придерживала чашку обеими руками, пока Эйна пила горьковатый отвар. После горячего питья Эйне стало чуть легче. Женщина присела на корточки и разрезала штанину на опухшей ноге Эйны. Крикнула мужу:

– Беги за Гиярой, приведи её сюда! Пусть прихватит мазь от укуса змеи. Да не болтай лишнего! Придёт – сама всё расскажу!

Эйна то дремала, то прислушивалась к голосам в комнате. Хозяин домика привёл с собой девушку, женщина начала объяснять:

– Вон, смотри, кого нашли на дальнем поле. Не могли же мы её там оставить. Не выжила бы. Сможешь помочь?

Эйна чувствовала, как на ногу льют холодную воду, потом втирают что-то липкое, и нога перестаёт гореть, боль смягчается. После этого Эйна провалилась в долгий глубокий сон, а когда проснулась, ощутила зверский голод. Хозяйка увидела, что Эйна открыла глаза, и принесла миску тёплого супа.

– На вот, поешь. Другой еды тебе пока нельзя, буду постепенно тебя откармливать.

В первые дни Эйна молчала – неизвестно, можно ли сказать хозяевам правду. Они не удивлялись: считали, что спасённая девушка ещё слишком слаба для разговоров, и ни о чём не спрашивали, а только сами иногда рассказывали ей о себе и о своей жизни. Широкая скамья, на которой крестьяне устроили Эйну, стояла в кухне, поэтому можно было незаметно наблюдать, как семья завтракает, обедает и ужинает. Эйна украдкой разглядывала своих спасителей, пытаясь понять, что это за люди.

Аниша ей сразу понравилась: крупная, с загорелыми полными руками, которые так уверенно месят тесто, что от одной этой картины у Эйны просыпался аппетит. Длинные чёрные волосы Аниша заплетала в косу; а когда приходилось часто наклоняться к печке, скручивала косу в узел и закалывала на затылке тонкими деревянными палочками, чтобы не мешала. Её муж Халим казался Эйне угрюмым, когда молча проходил мимо. Может, потому, что из-за короткой шеи он как будто всё время горбился и держал голову опущенной. Но когда он садился напротив Эйны и начинал говорить, она каждый раз удивлялась: какой у него мягкий голос, какая забота чувствуется в его словах и какая у него добрая улыбка.

Вскоре Эйна окончательно поверила, что ничего плохого ей здесь не сделают.

Дважды в день Аниша кормила гостью – приносила миску супа, кусок хлеба и стакан молока. На полу рядом со скамейкой всегда стоял кувшин – в первые дни Эйна пила очень много воды. Аниша садилась напротив, облокотившись о стол и подперев щёку ладонью, и задумчиво наблюдала. Когда она решила, что гостья уже готова говорить, начала задавать вопросы.

– Как тебя зовут?

– Эйна.

– А родовой номер?

– Семь пятьсот тридцать семь. – Эйна ответила, но голос дрогнул: она испугалась. «Зачем им мой номер, они хотят выдать меня охранителям?»

Аниша заметила, как напряглась её гостья, и сказала:

– Не бойся, тебе тут ничего не грозит. – Но Эйна смотрела недоверчиво, и Аниша добавила: – Иначе мы бы не стали тебя выхаживать!

Аниша улыбнулась, и Эйне стало легче. В это время в кухню бесшумно вошёл босой мальчик лет семи – лохматый, с длинными рыжеватыми волосами, с веснушками. Он каждый день видел здесь Эйну, но сейчас она впервые заговорила, и он смутился. Спрятался за мамину спину и внимательно смотрел на незнакомку.

– Привет! Я Эйна. А тебя как зовут?

Мальчик опустил глаза и ничего не сказал. Аниша легонько подтолкнула его в спину:

– Иди во двор, поиграй там. Нам поговорить надо.

– Вы, наверное, хотите знать, откуда я взялась, – опередила её Эйна. – Но я пока не могу рассказать. Это долгая история. Скажу только, что я не из Шестой зоны, не бойтесь! Я никаких преступлений не совершала.

Аниша заметила, что этот короткий разговор утомил Эйну, и вышла из кухни.

Целыми днями, пока хозяев не было дома, а их сын где-то гулял или отсиживался в своей комнате, Эйна то смотрела на бревенчатый потолок, то, повернувшись на бок и приподнявшись на подушках, в окошко, за которым виднелись верхушки пышных зелёных кустов, и вспоминала те страшные недели, когда она пробиралась по степи на юг. В детстве, ещё в Третьей зоне, у Эйны был девиз: «невозможное возможно». Именно так можно было назвать всё, что с ней случилось – она выжила в Безлюдных землях между зонами. И даже сейчас, когда Эйна уже выспалась, отъелась, утолила мучительную жажду первых дней, она всё ещё не могла поверить, что справилась. Иногда ей становилось страшно, что это только чудесный сон, а на самом деле она сейчас лежит на горячей сухой земле, с опухшей ногой, и жить ей осталось совсем немного.

Ещё через пару дней, когда Эйна уже могла ходить по дому, не держась за стенки, Халим попросил её перебраться на чердак. Он оборудовал для Эйны небольшую комнатку – толстый матрас, набитый соломой, низкий столик, пара пустых ящиков для вещей.

Аниша принесла корзину с одеждой:

– Я всё постирала: и что на тебе было, и что в рюкзаке лежало. И кое-что из моих вещей положила, а то у тебя почти ничего нет. А штаны твои я зашила – мы их разрезали, чтобы ногу полечить.

Эйна почувствовала, как на глазах выступили слёзы. Конечно, эти люди не причинят ей зла.

Однажды вечером, когда Эйна спустилась в кухню обедать вместе с хозяевами, Халим сказал:

– Сегодня наш староста придёт. Я ему уже говорил, что мы нашли на поле девушку. Что ты была без сознания и ничего не могла объяснить. Староста должен разобраться, кто ты такая, и сообщить в правление. А там решат, можно оставить тебя в посёлке или нет.

Эйна напряглась, крепче сжала в руке ложку, но не подала виду, что ей страшно:

– Хорошо. Я понимаю.

Не успела она доесть суп, как в кухню вошёл, слегка наклонив голову, чтобы не задеть низкий косяк и как будто загородив собой сразу весь дверной проём, высокий пожилой мужчина. Первое, что заметила Эйна – глубокие складки от носа к низко опущенным уголкам губ, из-за чего лицо казалось печальным. Однако живые подвижные глаза сразу меняли это первое впечатление, а голос звучал весело:

– Ну, где тут ваша загадочная девушка? Это ты? Здравствуй! Я Тарий, староста посёлка!

Эйна привстала, поздоровалась.

– Поговорим? Может, прогуляемся? Погода хорошая, ещё светло.

Они вышли во двор, обошли вокруг дома и медленно пошли по широкой тропе вдоль леса. Тарий не торопил Эйну, дал ей время собраться с мыслями.

– Я понимаю, ты мне не доверяешь, ты меня первый раз видишь. Но я тебе не враг. Просто у меня работа такая – знать всех, кто в моём посёлке живёт. Расскажи, что сама считаешь важным.

– Хорошо. Меня зовут Эйна, Семь пятьсот тридцать семь. Вообще-то я из Третьей зоны. Родилась там, в школе училась, потом сдала экзамены на Бирже труда. И получила работу во Второй зоне.

– Вот как? – перебил ей Тарий. – Значит, ты очень хорошо училась?

– Как вы это поняли?

Староста улыбнулся:

– Так это во всех зонах одинаково: во Вторую зону только лучших учеников отправляют. И как же тебя оттуда к нам занесло?

Эйна глубоко вздохнула. Она ещё не решила, что можно рассказывать Тарию, а что нет. Помолчала. Решила кое-что утаить.

– У меня там с документами недоразумение случилось. Я работала детской помощницей, и хозяйка отправила запрос в Комитет по проживанию, чтобы заключить со мной новый договор. А потом передумала, отозвала запрос, а меня уже на заседание вызвали. По правилам мне должны были выдать разрешение на въезд в Третью. А регулятор его не оформил. Получилось, что я не могла ни во Второй остаться, ни в Третью вернуться. И тогда меня просто вывезли в Безлюдные земли. Вот так я и попала сюда.

Тарий недоверчиво посмотрел на Эйну.

– А ты знаешь, сколько километров оттуда до нас?

– Примерно. Я больше месяца шла.

– Ты меня разыгрываешь? Разве можно столько пройти и выжить?

Эйна развела руками.

– Получается, что можно.

– А чем же ты питалась? Где ночевала? Как нашла дорогу?

– Друзья подсказали, куда идти. Снаряжение для похода успела купить в последний день. А чем питаться, в энциклопедиях прочитала. Могу рассказать, только вам неприятно будет это слушать.

Выражение лица Тария изменилось, в его глазах появился искренний интерес.

– А ты непростая девушка, как я погляжу. Если всё это правда, ты просто героиня. Я таких ещё не встречал. Хочу услышать от тебя всю историю – что ты с собой в дорогу взяла, как приспособилась к такой жизни, как выжила. Расскажешь?

– Расскажу. А вы что будете делать? Сдадите меня властям? Какие у вас тут порядки?

– Мне надо подумать. Сдать – никогда не поздно. Ты ведь не убежишь отсюда? Не захочешь опять по степям скитаться?

– Не убегу. Я себе не враг. У вас тут прекрасное место. И еды вдоволь, и люди хорошие, и зелени много! Мне тут очень нравится.

– Вот и хорошо. Поживи пока у Халима с Анишей, они не против. А я подумаю, как нам быть.

Глава 2. Эйна не хочет сидеть без дела

Килик каждый день просил Эйну играть с ним в сказки, она охотно соглашалась. Отчасти это заменяло ей занятия с Крией, по которой Эйна очень скучала. Однажды, когда они с Киликом были дома одни, Эйна решилась.

– У меня есть кое-что интересное. Хочешь посмотреть?

– Конечно, хочу!

Они поднялись на чердак, Эйна достала из ящика свой рюкзак и положила на столик книгу.

– Что это? – удивлённо спросил Килик.

У Эйны сжалось сердце. «Бедный мальчик, не видел ни одной книги!» – и сразу же пришла другая мысль: «Зато растёт свободным, на природе, среди зелени!»

– Это детская книга. Тут сказки. Их можно читать.

– Читать? Я знаю, мне мама говорила, что некоторые люди могут читать. Но она не умеет. И папа не умеет.

– А хочешь, я тебе почитаю? Но сначала давай посмотрим картинки!

Килик с интересом разглядывал страницу за страницей. К этому времени Эйна уже успела рассказать ему много сказок, поэтому Килик больше не возмущался и не спрашивал, зачем Эйна врёт. Теперь ему нравилось смотреть на драконов, великанов, волшебниц, нарисованных в старой детской книге Эйны. А она объясняла Килику, что там происходит – если он уже что-то знает об этих историях, ему будет проще слушать, как Эйна их читает. С этого дня у них появилось важное дело: после прогулок они шли в комнату Эйны, Килик пролистывал книгу от корки до корки, а потом Эйна читала ему одну сказку.

Гуляя по посёлку, они часто встречали других детей, и Килик восторженно рассказывал им, как интересно Эйна умеет играть и какие необычные истории она знает. Другим тоже хотелось посмотреть, что это за игры и истории.

Эйна была не против: она видела, что жители посёлка целыми днями работают в полях, подростки тоже, а за малышами присматривают соседские дети, но игры у них очень однообразные. Детям быстро надоедает делать одно и то же, и тогда самые тихие просто болтаются по улицам, самые активные дерутся от скуки, а самые маленькие начинают хныкать, потому что на них никто не обращает внимания.

Эйна уже давно чувствовала неловкость из-за своего безделья. Но пока староста не решил, что с ней делать, крестьяне боялись давать Эйне поручения – думали, что у них могут быть неприятности, если они сейчас доверят ей работу, а потом выяснится, что она не имела права находиться в Четвёртой зоне. А пока они выжидали, Эйна страдала, что живёт тут на всём готовом и не приносит никакой пользы. Поэтому она с радостью ухватилась за возможность помочь жителям хотя бы так – развлекать их детей, пока родители работают.

Теперь она целыми днями играла с малышами, разучивала с ними простенькие стишки, которые слышала от мамы, рассказывала истории. Дети только и говорили, что о новой девушке, которая так много всего знает и умеет. В конце дня Эйна разводила малышей по домам, а они просили родителей и завтра отпустить их к Эйне.

По ночам, ворочаясь на соломенном тюфяке, Эйна перебирала в памяти картинки прошедшего дня, вспоминала восторженные детские лица и весёлый смех. Это помогало ей не думать о том, от чего у неё сжималось сердце и перехватывало дыхание – о Кортане и Крии. Чтобы заглушить боль, Эйна пыталась посмотреть со стороны на свою новую жизнь, описать её словами, как будто рассказывала о ней кому-то из старых друзей. Например, Фризии.

«Знаешь, что такое комната присмотра? Это когда мамы идут на работу, а детей оставляют с женщиной, которая с ними играет. Вот и у меня сейчас так. Присматриваю за детьми».

Постепенно Эйна стала относиться к этому, как к своей обязанности. Каждое утро перед домом Килика собирались малыши. Сначала ей казалось, что все они очень похожи друг на друга – смуглые, темноволосые, с карими глазами. Рыжеватых и веснушчатых, как Килик, было ещё двое. У одной девочки волосы были совсем светлые – для Четвёртой зоны это было очень необычно. Но вскоре Эйна запомнила детей и по внешности, и по именам, и ей больше не казалось, что все малыши в посёлке на одно лицо.

Сначала Эйна выводила их на прогулку, бегала с ними по поляне у края леса, а потом они все вместе шли во двор к Килику. Приглашать детей в дом Эйна стеснялась – думала, что Халиму с Анишей это не понравится, да и места там было мало. Поэтому она усаживала малышей прямо на траву и разговаривала с ними.

Иногда Килик дёргал Эйну за рукав и шептал:

– А книга? Мы сегодня будем смотреть книгу?

Эйне казалось, что дети ещё не готовы к этому. Уж слишком непоседливыми они были, а как читать вслух малышам, которые скачут и шумят? И всё же она решила попробовать. Попросила детей подождать, пока она сходит в дом, принесла книгу и начала показывать картинки.

Первое время дети не могли долго сидеть смирно. Рассматривали одну картинку, спрашивали, что тут нарисовано, а потом вскакивали и начинали носиться по двору. Эйна не удивлялась, она понимала, что их переполняют чувства. Каждая картинка – как окошко в новый незнакомый мир. Заглянули, отшатнулись и убежали. Им требовалось время, чтобы свыкнуться с этими впечатлениями. Поэтому сначала Эйна даже не пыталась им читать. Иногда, если она видела, что дети набегались и расселись на траве, коротко рассказывала им истории по картинкам.

Килик важничал, ему нравилось, что он всё это уже видел и даже запомнил несколько сказок. Он то и дело перебивал Эйну, подсказывал, что было дальше, а она только улыбалась. Позже, когда дети привыкли смотреть картинки, Эйна решила, что теперь можно почитать им вслух.

С первой же минуты дети сидели, как зачарованные. Их восхищало, что Эйна смотрит на непонятные чёрные значки и говорит слова. Некоторые не верили, что всё это написано в книге – думали, что Эйна сочиняет. Но когда она снова и снова, день за днём, говорила одни и те же слова, глядя на одни и те же строчки, дети поверили, что она и правда читает.

Однажды, когда дети разошлись по домам, Килик смущённо спросил:

– А я смогу читать, как ты?

– Конечно! Только тебе придётся заниматься. Ты готов?

– Да!

В тот же вечер Эйна показала Килику три буквы, из которых состояло его имя. Когда он похвастался друзьям, что умеет читать одно слово, они подбежали к Эйне:

– Мы тоже хотим! Научи нас читать!

Она растерялась: ей и хотелось взяться за это новое для неё дело, и было немного страшно. Учить детей читать – это же важная профессия! Этому учат дарители знаний, которые прошли специальные курсы. А Эйна была всего лишь детской помощницей, она просто делала уроки вместе со своей воспитанницей. И вот теперь у неё появилась возможность попробовать что-то незнакомое, сложное, неожиданное. Разве могла она отказаться от этого вызова?

– Научу! – решительно сказала она.

Для этого Эйне пришлось вспомнить свои занятия с тётушкой Мартой. Как тяжело было запоминать буквы! Как тяжело было складывать из них слова! Можно ли сделать так, чтобы этим крестьянским детям, которые так привязались к Эйне и так доверяют ей, было легче? По вечерам, уединившись на своём чердаке, Эйна напряжённо думала. Рисовала в блокноте буквы, схемы, группы слов, разбивала их на слоги, а слоги делила на типы. Её так увлекло это занятие, что она несколько дней не могла приступить к урокам со своими новыми учениками.

Но вот у неё появился ясный план, как надо действовать, и в одно прекрасное утро Эйна объявила детям:

– Сегодня будем играть в школу!

И дети охотно включились в игру. Эйна рисовала элементы букв палочкой на песке, выкладывала из мелких белых камушков, из обломков веток. Малыши повторяли за ней, запоминали названия букв, потом стали учить слоги, потом – составлять из них свои первые слова.

Всё шло прекрасно, пока однажды во двор к Килику не заявился возмущённый отец одной девочки.

– Что это ты задумала? Ты что нашим детям головы морочишь!

Эйна растерянно смотрела на него и молчала. Неожиданно за неё вступился десятилетний Вайрат, старший друг Килика – высокий смуглый мальчишка с жёсткими чёрными вихрами:

– Ничего она не морочит! Мы читать учимся! Эйна хорошая!

– А ты молчи, не дорос ещё со мной спорить! – прикрикнул на него крестьянин.

К счастью, в это время с поля вернулась Аниша. Она быстро оглядела всех, кто собрался в её дворе, быстро всё поняла и миролюбиво сказала соседу:

– Тихо, не сердись! Эйна нездешняя, она не знает наши порядки! Ты иди домой, а мы тут сами разберёмся! Потом поговорим, ладно?

Крестьянин кивнул, жестом подозвал свою дочку и увёл её со двора. Аниша повернулась к Эйне:

– Что тут у вас случилось?

– Не знаю, – развела руками Эйна. – Я не поняла, что ему не понравилось. Дети со мной каждый день играют, я думала, я вам помогаю…

У неё по щекам потекли слёзы. Это было так обидно! Аниша обняла Эйну за плечи, повела в дом, а детям крикнула, обернувшись:

– Расходитесь, сегодня больше не будет игр!

Когда Эйна успокоилась и рассказала Анише, что учит детей читать, та поняла, в чём дело:

– У нас тут многие считают, что это баловство! Никому не нужна эта ваша грамота! Думают, что если их дети читать научатся, то не захотят потом в поле работать. Боятся.

– И что же мне делать? Перестать их учить? Но им это нравится!

– Надо подумать. Ты сама – как считаешь, зачем людям уметь читать?

– О! Это же целый мир перед тобой открывает! Столько всего интересного можно узнать! Ты даже не представляешь!

Аниша вздохнула:

– Я бы хотела… Но уже поздно!

– Вовсе не поздно! – воскликнула Эйна. – Я и тебя могу научить! И Халима!

Но Аниша помотала головой:

– Нет. У нас и времени на это нет. А вот дети… Думаю, пусть учатся. Ты не переживай, мы с Халимом поговорим с соседями, убедим их, что ничего плохого в этом нет! И Тария позовём. Послушаем, что он скажет.

На следующий день, вернувшись с поля, Аниша привела с собой Тария. Он улыбнулся, увидев посреди двора Эйну, окружённую детьми.

– Ты как курочка с цыплятами!

Эйна немного растерялась. За два месяца, проведённых в Четвёртой зоне, курочек она ещё не видела. Для этого надо было ехать на птицеферму в соседний посёлок, и Аниша с Халимом давно обещали отвезти туда Эйну, но летом в поле было много работы, и они никак не могли выбрать время. И сейчас Эйна не знала, как реагировать на слова Тария: он её похвалил? Или он над ней посмеялся? Она украдкой глянула на Анишу и решила, что всё в порядке.

– Ну, рассказывай, чем вы тут занимаетесь! Взбудоражила весь посёлок, а я самый последний узнал!

– Так у тебя детей нет, потому и не знаешь ничего! – засмеялась Аниша.

– Дядя Тарий, мы тут читать учимся! – крикнул Килик.

Другие дети радостно загалдели:

– Читать! Да! Мы читаем!

– Погодите, – остановил их Тарий. – Пусть Эйна сама скажет!

– А что тут говорить… Всё верно. Килик, давай, покажи, что ты умеешь. – Эйна протянула ему свою книгу.

Тарий подошёл ближе, дети подвинулись, и он уселся на траву рядом с Эйной. Килик начал водить пальцем по строчкам:

– В од-ном ста-рин-ном го-ро-де… жи-ла де-воч-ка…

Аниша восхищённо смотрела на сына, а Тарий склонился к Эйне и шепнул:

– Как ты это сделала?

Вскоре дети разошлись по домам, Килик остался во дворе читать, а Аниша с Халимом пригласили Тария в дом.

– Что скажешь? – спросил Халим. – Зря мы Эйне позволили заниматься с ребятишками? Ты же знаешь, многие родители недовольны!

– Почему же зря? Эйна молодец. Пусть занимается. Это всем на пользу.

– Да кому от этого польза! – махнул рукой Халим. – Глупость сплошная. Принцессы какие-то, волшебные палки…

– Да просто у меня нет других книг! – не выдержала Эйна. – Были бы у меня тут книги про лес, например, или про пшеницу, или про овощи – детям бы потом легче было во всём этом разбираться!

Она посмотрела на старосту, как будто искала у него поддержки, и он кивнул:

– Эйна права. Книги мы достанем. Вот только… – Тарий замолчал, потом сказал: – Эйна, давай-ка прогуляемся. Разговор есть.

На тропе за посёлком, где они уже беседовали несколько недель назад, Тарий долго не мог подобрать слова, и Эйна испугалась:

– Что-то случилось? Мне больше нельзя тут оставаться?

– Пока не знаю. Поеду в Первый посёлок, расскажу о тебе. А что они решат – понятия не имею. У нас раньше такого не было, чтобы из Безлюдных земель кто-то приходил. Что про это в законе написано? Да и написано ли?

– В самом законе этого точно нет, – уверенно сказала Эйна. – Мы в приюте его наизусть заучивали. Но есть же много дополнительных правил. Может, там про такие случаи говорится?

Тарий шёл, опустив голову, как будто разглядывал траву под ногами, и не смотрел на Эйну. Она догадалась, что он боится встречи с правлением зоны. По тому, как он разговаривал с Эйной, было понятно, что она ему нравится и он охотно оставил бы её в своём посёлке. Особенно когда увидел своими глазами, как к ней привязались дети. Но разрешит ли правление?

– Скажите, а вы знаете в Первом посёлке человека по имени Санат? – спросила Эйна.

Староста вздрогнул и повернулся к ней.

– Конечно! Это же глава правления! А почему ты спрашиваешь?

– У меня есть для него письмо. От его дочери.

– От Альфии? Она твоя подруга?

– Ну… Не совсем. Мы вместе работали.

– Что же ты молчала? – Тарий оживился, глаза загорелись. – С таким письмом, думаю, нам будет проще всё уладить! Завтра же отправимся. Я за тобой зайду в десять часов, будь готова!