000
ОтложитьЧитал
С тех пор, как три месяца назад началась эта вампирская эпидемия, никакой жизни не стало! В учебке каждую неделю гоняют на сдачу крови. Границы закрыли. Поезда не ходят, в Данбург к родителям не съездить. Более того, командование постановило на Новый год вообще никого не выпускать с территории учебной части, чтобы по «скоплениям народа» не шлялись. И вот только сиди безвылазно в казарме и слушай тупые домыслы.
Как же они достали! Я раньше был лучшего мнения об однокурсниках – хотя ясно, что у нас тут пехота, а не физмат, – но теперь они каждый день читают новости и бесконечно обсасывают эту хрень! Как только заканчиваются занятия – всё, привет, в общей спальне время вампиров. Всей толпой смотрят допотопные чёрно-белые фильмы и спорят, похожи тамошние уродцы на настоящих или нет. Джефферсон буквально каждый день рассказывает тот случай, как он пошёл ночью в сортир, а в коридоре мелькнула настолько ужасающая тень, что он со страху вернулся в спальню и поссал в окно, но, как назло, попал на голову коменданту, который дозорил вокруг общаги. Были предположения, что комендант и есть вампир, так что Джефферсону ещё повезло, что тот не куснул его за высунутые в окошко причиндалы – видать, они столь незначительного размера, что и не ухватиться.
Но всегда – всегда! – разговоры переходят на обсуждение, как выглядят эти самые вампиры. Бледные красавцы, старающиеся не привлекать внимания? Или, наоборот, яркие и харизматичные аристократы духа? Скрюченные уродцы из канализации? Психи на всю голову – из тех, что на улице разговаривают со светофорами? У каждой теории есть сторонники, вооруженные примерами из игр, фильмов и книжек.
Единственное место, куда я могу сбежать от этой однообразной болтовни, – кофейня «У Фрэнка». Она дальше от учебки, чем другие заведения, так что наши сюда не ходят. А, и ещё здесь в основном работают парни, что значительно уменьшает привлекательность этой кофейни в глазах кадетов, ведь мужицкие морды мы и так ежедневно видим.
Спрашивается, что же тогда здесь забыл я? Сейчас, выдержу интригующую паузу…
Особый сервис. Секретный. В бар-то кадетам нельзя, а «У Фрэнка», если знать верный подход и кодовые подмигивания, то добавят тебе в кофе пару ложек вишнёвого бренди, а в «Вечер на пляже» вместо сиропа нальют настоящий апельсиновый ликёр. Получается сладко и крепко, м-м, просто идеально.
Вот поэтому я делаю заказ только у проверенных официантов. В последнее время из-за эпидемии сильная текучка, и из старых-знакомых остались двое – сам Фрэнк и Эрик.
Фрэнк изначально первый спросил, не хочу ли я добавить в кофе «дополнительные ингредиенты», – и подмигнул настолько пакостно, что я даже засомневался, соглашаться ли, потому что за таким подмигиванием могло последовать что угодно, вплоть до клофелина в моей чашке. Оказалось, он всего лишь подразумевал алкоголь. И, естественно, заинтересован держать это в тайне. Однако, несмотря на надёжность, заказывать у Фрэнка мне не нравится. Типичный торгаш, наглый и беспринципный. Например, если зазеваться, то он всегда добавит дополнительный сироп, соус, булочку, а то и две. Ещё и улыбается – мол, «комплимент от заведения». Народ тает, а потом как в чек посмотрят, как увидят стоимость этого «комплимента»… Некоторые и не замечают, что им подсунули кучу левого. Многим неловко отказаться. Иногда бывают скандалы, но Фрэнку что в лоб, что по лбу. Учитывая, что я пошёл в армию ради того, чтобы помогать людям – то есть ради крупного калибра тоже, но не только, – мне не нравится такое отношение к посетителям.
В этом плане Эрик гораздо лучше. Нормальный. Всегда уточняет: «Как обычно?». Если появляются новинки, то предлагает, но не подсовывает без спроса, как Фрэнк. Вежливый, внимательный. По поведению – очень взрослый, хотя выглядит не старше меня. Нет, понятно, что если работает полную смену, то совершеннолетний, но вот его внешность… Действительно странная.
Во-первых, он бледный. Очень. Вообще белый – и кожа, и волосы, и даже ресницы. Глаза тоже светло-светло-серые. Но, несмотря на всё это, очень смазливый, всегда в зале кто-нибудь из девчонок пялится на него и с подружками хихикает. Во-вторых – ну, как я уже сказал, Эрик кажется странно-взрослым для своего возраста. Точнее, возраст именно что не понятен. На лицо и за школьника сойдёт. Но странного: ростом с меня – а это, на минуточку, метр девяносто – и с внезапно низким голосом, что естественно для высокого роста, но неожиданно для такой миленькой внешности. В общем, ходячий диссонанс, потому и не ясно, сколько же ему лет. И вот в дополнение к этому всему он ещё и ведёт себя, будто средневековый аристократ. Никакого сленга, подростковых хиханек, подкатывания к девочкам… Да если бы я работал в таком месте, то менял бы подружек ежедневно! Одной подмигнул, другой улыбнулся, третьей – салфеточку с номером… А Эрик – как ледяная статуя, я специально наблюдал. Они, значит, ему хихикают и глазки строят, а он в ответ улыбается так же вежливо, как и всем прочим клиентам, как и мне: слегка поднимет уголки губ, а глаза равнодушные. Или уставшие. Или… слишком взрослые?
Ведь вампиры стареют очень-очень медленно. Это один из немногих симптомов, который официально подтверждён, наравне с потребностью в свежей крови. Но разве в заведениях общепита не проводят регулярные медосмотры для сотрудников? Хотя Фрэнк настолько жадный, что может и не тратиться на подобную роскошь.
Дальше. Когда Эрик остался одним из немногих официантов, у кого можно безбоязненно заказать коктейль «с добавками», я невольно стал отслеживать его расписание и заметил, что работает он только в вечерние смены, то есть когда солнце уже уходит на другую сторону и не светит в окна кофейни. А ведь непереносимость солнечного света – тоже один из вариантов, как опознать заражённого вампиризмом.
Выяснив, что вечерняя смена начинается в четыре, я несколько раз проследил за приходом сотрудников. Эрик всегда был в чёрном, капюшон куртки глубоко надвинут, руки в карманах, солнечные очки по любой погоде. Или наркоман, или рок-звезда. Или вампир.
И держится отстранённо. Приходит один, уходит один – тут я тоже проследил, хоть и рисковал получить по шее за позднее возвращение в общагу. С коллегами не болтает. В целом ведёт себя как человек, который никому не доверяет. А значит, на то есть причины.
Поразмыслив об этом, я решил, что, даже если – теоретически – Эрик вампир, парень он нормальный. Доносить я бы точно не стал. Ведь он не бросается на людей, не какой-то психопат, просто работает и всё. Всегда здоровается, когда я прихожу, быстро приносит заказ. И даже не ехидничает по поводу моих вкусов, что тоже много значит, а то некоторые придурки считают, что любить сладкое – как-то не мужественно.
Дальше я заметил ещё кое-что. Все официанты носят такие длинные чёрные фартуки с карманом для блокнота, чтоб заказы записывать. И вот у всех блокноты электронные, а у Эрика – БУМАЖНЫЙ. И ручка с пером. Я как увидел – чуть со стула не рухнул. Ну точно же! Кто сейчас пользуется такими, кроме старых дедов? А какой у него почерк? Ровный, аккуратный, я бы при всём желании не смог так написать. И буквы с завитками. Будто это не заказ из кофейни, а рукопись какого-нибудь Чарльза Диккенса – это такой древний писатель, ещё из тех, что писали перьями на бумаге.
На этом моменте я окончательно убедился, что Эрик вампир. Всё складывается! Вот только это значит, что ему угрожает опасность, ведь сейчас на вампиров фактически открыта охота.
Несколько дней я не ходил в кофейню, всё думал, как бы намекнуть Эрику, что я в курсе его ситуации и готов помочь, если нужно. А вдруг он скажет, что ему нужна кровь для питания? Кусать в шею, как в фильмах? Это как-то… Нет, нужно обдумать заранее.
На третий день захожу в спальню, а там сокурсники какой-то свальный грех устраивают. Оказалось, Джефферсон изображает спящего в гробу вампира, а остальные тренируются его убивать. Нарисовали на груди мишень и с размаху тычут туда, но только не шприцем, как в известном фильме, а колом – настоящим, деревянным!
Вот тут я решился. Пошёл в кофейню.
А Эрика нет.
И на следующий вечер.
И через один тоже.
Я слегка запаниковал. Уже почувствовал за него ответственность, решил помогать, а он исчез! Наверняка что-то случилось. Может, пока я тянул, его уже колом проткнули – а всё из-за моей нерешительности!
Спросил эту новенькую официантку, Клер. Такое глупое имя, похоже на «эклер». Да и сама она не то чтобы умная оказалась – хотя, конечно, очень вкусная блондиночка, этого не отнять, но сейчас-то мне нужен не секс, а информация! А этого она предоставить не смогла. То есть секса тоже не было – ну, потому что я и не хотел. Если б захотел, так другое дело, но сейчас не до того.
Спросил её, значит. Пироженка полчаса думала, чтобы в итоге ответить, что ничего не знает о других сотрудниках. Ещё настучала Фрэнку, тот прибежал выяснять, с чего я интересуюсь Эриком, – он что, меня обсчитал? Фрэнка очень волнует, чтобы финансы не шли мимо его кассы. В общем, так я ничего и не выяснил.
Зато глупенькая Эклер не заметила, как я позаимствовал её ключ. Вообще, я воровать не умею, только в фильмах видел этот приём. Но сработало. В зимних потёмках, когда Пироженка закрыла заднюю дверь, я налетел на неё, якобы поскользнувшись, – по-моему, она так испугалась, что даже не спросила, откуда я тут взялся – и дёрнул её сумку, которая упала и крайне удачно рассыпалась на снегу мелочёвкой. Дальше я извинился и вежливо помог собрать вещи, попутно присвоив ключи. Честно говоря, я был уверен, что она заметила, потому что ключ лежал прямо в центре и блестел в свете фонаря, невозможно было не увидеть, что я протянул руку и взял его. Но она ничего не сказала, собрала оставшееся, поднялась и ушла. Наверное, и правда люди в упор не видят то, чего не ожидают увидеть.
Попав внутрь кофейни, офис с компом я нашёл быстро. Понадеялся, что Фрэнк использовал очевидный пароль, однако нет, пару вариантов система не приняла, в третий раз рисковать не стал. И правильно, как оказалось, потому что на полке сверху, буквально у меня перед носом, нашлась папка с бумажными копиями документов всех сотрудников.
А вот и он. Эрик Сантьяго?.. Фамилия южная, но ведь он совершенно не похож на южанина – я-то знаю, потому что сам оттуда. Фотография от копирования вылиняла, и бледный Эрик на белом фоне кажется полупрозрачным призраком. Девятнадцать лет. Фактический адрес проживания – улица Солнечная, дом 211, квартира 76. Телефонный номер тоже есть. Хм, но если позвонить, что я ему скажу? «Привет, видел тебя в кофейне. Не хочешь укусить меня за шею?». Херня какая-то. Лучше съезжу лично.
И только я собрался выключить свет в офисе, как зацепился взглядом за листок в мусорной корзине под столом. Знакомые завитушки. Ну-ка…
Аккуратно достав и расправив бумажку, я обнаружил, что это часть какого-то списка. Наверху посередине – «Лекарство», ровно выведенное чёрными чернилами. Дальше перечень. Малина, ромашка, масло эвкалипта, корни одуванчика… Возле каждого пункта стоит аккуратная галочка. Кроме последнего, уходящего за границу оборванного листа, – «кро». Кровь? Что это за «лекарство», состоящее из травы и крови? Какое-то колдовское варево, позволяющее вампирам находиться на солнце? Ведь Эрик всё же выходит на улицу днём. Или… Вдруг это лекарство от вампиризма?!
Забрав список с собой, я закрыл дверь кафе и ненавязчиво уронил ключ на ступени. В учебку тоже повезло пробраться без приключений, так что заснул я быстро и крепко, с приятным чувством выполненного гражданского долга. Завтра ещё доберусь до Эрика, чтобы предложить помощь, и будет вообще отлично.
Назавтра я прикинулся больным – очень старался! – и медбрат хоть и хмурился недоверчиво, но освобождение от занятий выписал. Дождавшись, когда спальня опустела, я спустился из окна, пробрался через дыру в заборе, которую комендант ещё не успел обнаружить, и отправился в самоволку.
***
Улица Солнечная – почти на другом конце города, но по такой прекрасной погоде даже приятно проехаться на автобусе, разглядывая город. В этой части я ещё не был. Не люблю местную зиму, для человека из пустыни она слишком влажная, однако нельзя отрицать, что красивая. Особенно сейчас, когда чисто-белый снег искрит на солнце и забавно хрустит под ногами. Я даже специально потоптался по дорожке, чтобы послушать этот звук, а потом свернул на обочину, чтобы поворошить свежие сугробы.
Вот и дом 211, ветхая семиэтажка. Замок на двери подъезда простой, но всё же он есть. Пока я молодецки топочу у входа, стряхивая снег с ботинок, штанов и даже куртки – с деревьев, что ли, насыпался? – подходит старушка с псом, и я, обаятельно улыбнувшись, захожу за компанию.
В подъезде пахнет старьём, но чисто. Пятый этаж, квартира 76. Звоню.
Ничего. Прижимаюсь ухом к простой деревянной двери, но внутри ни звука.
Блин, и что теперь делать? Вдруг его реально убили? А я просижу весь день на лестнице и уйду ни с чем. Однако ломать дверь в квартиру едва знакомого официанта как-то странно. Вскрыть замок? Наверняка в сети есть советы на такой случай, но вроде это делается шпилькой или скрепкой, а у меня только нож.
Ладно, подожду.
Время от времени мимо ходят люди, смотрят с подозрением, но я спокойно сижу на подоконнике, делая вид, что так и нужно, да и вообще погружён в телефон и никого не замечаю.
Через час, когда я уже всерьёз прикидываю, смогу ли вынести дверь с одного удара и не проломить в ней дыру при этом – чтобы быстренько заскочить внутрь и поставить дверь на место, – внизу в очередной раз хлопает. В везение уже даже не верится.
Поэтому, когда на лестнице показывается высокая фигура в чёрной куртке, с солнечными очками в небрежно растрёпанной белой шевелюре – говорю же, та ещё рок-звезда, – в первое мгновение даже подвисаю, не веря своим глазам.
Во второе – подрываюсь с подоконника и налетаю на прифигевшего Эрика.
– Ты куда пропал?! – стараюсь шипеть тише, но из-за скакнувшего адреналина получается не очень. – Тебе кто-то угрожал?!
Молчит, только перекосился в полном ахренении – впрочем, с его внешностью любая гримаса выглядит так, что хоть сейчас на модную обложку, – и глазами хлопает. Хочется аж встряхнуть его, чтобы начал соображать! Пару секунд подождав ответа, рыкаю и, схватив Эрика за рукав, тащу вверх по лестнице, к двери квартиры. Киваю на замок – открывай, мол.
Смерив меня взглядом и подумав пару секунд, всё же открывает. Я впихиваюсь следом. Ой блин, нужно было разрешения спросить? Но теперь поздно, мы уже стоим в коридоре, тёмном и неуютно пахнущем съёмной квартирой. Не дом, а одноразовая халупа, до состояния которой никому нет дела.
Эрик снимает куртку, и я, поглядев на него, тоже раздеваюсь.
Проходим в маленькую комнату. Немногочисленная мебель потрёпана жизнью, пожелтевшие обои в тёмных пятнах. На фоне всеобщей дряхлости бросается в глаза яркое, ещё не успевшее вылинять, бело-синее бельё на неубранной кровати. Словно глоток свежего воздуха в этой затхлой атмосфере. Хотя сама разворошённая постель по нервам царапает, конечно, у нас комендант за такой бардак прибил бы.