Авторы: Барра Инесса, Дмитриева Майя, Громович Светлана, Стимитс Алёна, Дмитриева Светлана, Парамонова Татьяна, Киселёва Анна, Ворожбицкая Людмила, Орлова Ксения, Стрекаловская Валерия, Калимуллина Юлия, Баженова Татьяна, Попова Алевтина, Норкина Елена, Чудинова Екатерина, Стрикунова Ольга, Галиакберова Айгуль, Шлапак Ирина, Танеева Селина, Хеннинг Ольга
Редактор Светлана Громович
Редактор Алёна Стимитс
Редактор Светлана Дмитриева
Редактор Татьяна Парамонова
Редактор Майя Дмитриева
Редактор Ксения Орлова
Редактор Анна Киселёва
Редактор Людмила Ворожбицкая
Дизайнер обложки Ольга Парамонова
© Инесса Барра, 2024
© Майя Дмитриева, 2024
© Светлана Громович, 2024
© Алёна Стимитс, 2024
© Светлана Дмитриева, 2024
© Татьяна Парамонова, 2024
© Анна Киселёва, 2024
© Людмила Ворожбицкая, 2024
© Ксения Орлова, 2024
© Валерия Стрекаловская, 2024
© Юлия Калимуллина, 2024
© Татьяна Баженова, 2024
© Алевтина Попова, 2024
© Елена Норкина, 2024
© Екатерина Чудинова, 2024
© Ольга Стрикунова, 2024
© Айгуль Галиакберова, 2024
© Ирина Шлапак, 2024
© Селина Танеева, 2024
© Ольга Хеннинг, 2024
© Ольга Парамонова, дизайн обложки, 2024
ISBN 978-5-0062-1736-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Когда у русского появляются деньги, он едет в Париж, снимает там мансарду и пытается почувствовать себя французом. Так я однажды сказала. И так я больше не думаю. Но теперь, когда мир стремительно меняется и все мы проходим через болезненные состояния перехода, я знаю: если у вас в жизни случился Париж, вы никогда его не забудете.
Что такого особенного в Париже? Оказывается, в этот город частенько приезжают те, кто ищет особенный опыт и кто мечтает об особенной встрече: встрече с самим собой.
Вот обыкновенная туристка, которая неожиданно для себя обнаруживает в антикварном магазине копию давно утраченной семейной реликвии… А вот – еще одна, которая приехала погостить к дочери, и внезапно вовлекается в интереснейшее исследование парижских мужчин… Или – знаменитая фигуристка, которая получает в Париже роковую травму, ее карьера завершена, но жизнь – только начинается… Героиня другого рассказа оказывается в Париже на роскошном приеме, где получает в подарок… три литра пузырьков! И, наконец, пенсионерка, мать семейства, которая внезапно обнаруживает себя в Париже – на вечере в свою честь.
Женщины, прогуливающиеся по Монмартру и Елисейским полям, женщины, ожидающие приключения в Булонском лесу, женщины, возносящиеся в небеса в поисках острых ощущений и волшебных огней… Влюбленные, уставшие, опустошенные, предвкушающие, – все они оживают, едва только открываешь этот сборник, и все они проходят через Париж как через некий рубеж, чтобы наполниться чем-то сокровенным, что останется с ними навсегда.
Мог ли быть на месте Парижа тут другой город? – спрашиваю я себя. И мечтательно разглядываю обложку этой книги, простую и живую, сдержанную и романтичную… Пожалуй, нет. Ведь… когда русскому нужно пересечь черту и преобразиться, он… едет в Париж. Должно быть, чтобы еще больше почувствовать себя русским.
Светлана Богданова, писатель, культуролог
Татьяна Парамонова. ПАРИЖСКИЕ МУЖЧИНЫ
Магазин только открылся. Мужской отдел: продавщица и покупатель, который просматривает стопку трикотажной одежды, склонившись над низким столом. Заглядываю ему через плечо, вдруг там то, что я ищу? Оказывается, он подбирает цвет тонкого светлого свитера. Оттенков слоновой кости несколько, выбрать сложно. Он и сам одет примерно в такой же свитер примерно такого же цвета, и ему идет. Лет тридцать, очень симпатичный, слишком загорелый для конца весны, с красивой стрижкой и ухоженными руками. Так, надо и мне сосредоточиться на своей задаче. Решаю, что свитер мне не нужен, лучше пусть это будет летний пиджак – льняной или из хлопка.
Первое утро в Париже я встретила на Рю де Ренн. В магазине. Мне хотелось начать путешествие с покупки подарка мужу на серебряную свадьбу, которую планировали отметить через месяц. Было приятно закончить все дела и переключиться на ритм такого нового для меня города. По магазинам мы отправились вместе с дочерью. Надо сказать, в Париже я оказалась, чтобы навестить ее, пока она здесь учится.
Едва зайдя в магазин, дочь улизнула в соседний отдел, и мне приходится подыскивать подарок самой.
Вешаю перед собой два понравившихся пиджака и перевожу взгляд с одного на другой. Теперь уже мужчина, которого я увидела у входа, наблюдает за мной. У него появилось время – свитер он выбрал, но нужного размера не оказалось, и, видимо, продавщица ушла посмотреть в подсобке.
Конечно, я и сама бы справилась с выбором, но тут до меня доходит, что покупатель одного роста и комплекции с моим мужем. И стоит тут совершенно без дела, приветливо улыбаясь. Вот удача! Я протягиваю ему два пиджака и прошу примерить их – французского я не знаю, поэтому говорю по-английски. Мне показалось, что у молодого человека мелькнуло на лице какое-то странное выражение, но он быстро взял себя в руки и стал натягивать один из пиджаков. Он был явно расстроен и смущен, потому что хлопковый летний пиджак ну совсем не украшал его элегантный образ со свитером.
Тут из соседнего отдела наконец-то вернулась дочь. На руке – пакетик с покупкой. Оценив обстановку, она что-то быстро объяснила бедолаге на французском, явно слегка иронизируя на мой счет. Тот заметно повеселел, артистично прошелся по залу, сначала в одном, потом в другом пиджаке, изображая манекенщика. Выбор был сделан. Мы поблагодарили молодого человека за помощь и отправились на кассу со своей покупкой.
Пока шли до метро, я терялась в догадках, чем же занимается такой стильный молодой человек? Может, телеведущий или актер? Но дочь сказала, что тут все примерно так выглядят – и художники, и инженеры.
Потом, забрав у меня пакет с пиджаком, чтобы мне не пришлось гулять с ним весь день, она унеслась по делам в неизвестном направлении. А я, с картой города в одной руке и путеводителем в другой, осталась одна.
***
Для начала надо купить «карт оранж» – проездной на неделю на все виды транспорта, в него даже вклеивается фото, которое я припасла заранее.
Проездные продавал молодой человек, ровно настолько же впечатляющий, как и мой помощник в магазине. Он, конечно, был одет в специальную форму, но стрижка, элегантные очки, ухоженные пальцы, достоинство во взгляде и готовность прийти на помощь были на высоте. Мне не сразу удалось понять, что и куда вписывать в транспортной карте и где вход на нужную станцию. Билетный кассир охотно помог, даже оставил свой киоск и сопроводил меня немного, задав нужное направление. Ему явно нравилась эта незамысловатая работа.
***
К вечеру первого дня я ужасно устала. На улице, несмотря на конец апреля, стояла почти летняя жара. Хорошо, что на мне любимое легкое платье в стиле ретро. Я сшила его сама, поэтому сидело оно идеально. Тонкие бежевые ромбы на серой ткани перетекали один в другой, создавая неброский узор. Бежевые туфли на небольшом каблуке дополняли картину. Но больше всего мне льстило, что мой удобный, простой и привычный московский наряд в столице моды оказался отмечен – я то и дело ловила на себе одобрительные взгляды парижанок. Одетые в основном во что-то черное, они стремительно проносились мимо, но успевали оценивающе оглядеть меня. А одна даже сказала мне «Сэ манифик!» Можно было вообразить о себе слишком много, но я поняла, что привлекаю внимание тем, что выгляжу как-то не по-местному. Надо бы присмотреться к дамам, ведь я в Париже!
Зайдя отдохнуть после долгой прогулки в сад Тюильри, я решила понаблюдать за ними. Следующей моей остановкой должен стать Лувр, тем более что в пятницу он открыт до десяти вечера. Дав себе на отдых целый час и купив горячий блин у колоритного продавца, я уселась на скамейку среди подстриженных кустов и изящных скульптур.
Женщины в лучах заходящего солнца казались одетыми в унисон. Почти на всех я заметила элегантные, но простые по крою рубашки или лаконичные топы, несмотря на жару – преимущественно темные брюки или юбки с черными колготками, а в руках сразу по две сумки. Показалось даже, не все из них сегодня расчесывали волосы. Это не выглядело небрежно, скорее подчеркивало индивидуальные особенности. Да, парижанки изящные, стройные, полные шарма, но такие, будто они ничего для этого специально не делают. Загадка, заключенная в этой естественности и простоте, была мне недоступна.
Но я уже спускаюсь через прозрачную пирамиду в Лувр, покупаю билет, беру схемы залов и иду, глядя влево-вправо, пытаясь решить, с чего начать.
***
Внезапно ко мне бросается высокий мужчина и что-то быстро говорит по-французски. Он, кажется, чем-то расстроен, буквально заламывает руки. Спрашиваю по-английски, что случилось, и понимаю, что в английском он не силен. Секунду поколебавшись, мужчина все же старается объясниться, используя то английские, то французские слова. А вся проблема заключается в том, что египетский зал сегодня закрыт. Для меня это никакая не проблема, мне все равно не обойти музей полностью за один вечер, но я вежливо сочувствую и собираюсь отправиться дальше.
Он не дает мне уйти и, немного успокоившись, уточняет, когда я пришла? А, только что? Видимо, он меня с кем-то путает. Нет-нет, просто он тоже только что вошел и предлагает провести для меня экскурсию. В голове мелькают кадры из фильма «Плащ Казановы». Но Бернар, да, теперь он Бернар, говорит, что это бесплатно, он просто обожает Лувр, бывает тут каждую пятницу и у него есть абонемент. Все это я понимаю из смеси слабых английских и непонятных французских фраз. Я, конечно, никуда не хочу идти с этим настойчивым торопливым человеком. Но мое промедление он истолковывает по-своему: хватает за руку и тащит в греческий зал. Ведь египетский закрыт!
Немного странно мчаться по Лувру, на слух ухватывая названия картин и фамилии художников, взявшись за руки с незнакомым мужчиной, когда ты еще утром покупала подарок любимому мужу на серебряную свадьбу. Но я успокаиваю себя тем, что, возможно, для Парижа это нормально. К тому же от скорости мне становится смешно и, чтобы не расхохотаться, стараюсь получше рассмотреть моего персонального гида. Темные кудрявые волосы, крупные черты лица. Не красавец. Хотя Бернар и моложе меня лет на десять, на лбу четко обозначены морщины, явно потому, что его брови каждую минуту удивленно взлетают вверх.
Конечно, он бесподобно ориентируется в Лувре, глупо это не использовать, хотя языковой барьер не позволяет ему рассказать что-нибудь существенное, и он лишь перечисляет шедевры. Бернар предлагает назвать те картины, которые я обязательно хочу увидеть, и он составит маршрут, чтобы все было включено. Но я полагаюсь на его выбор. Мы стремительно движемся по залам, пока не подлетаем к разделу итальянской живописи, где выставлена Мона Лиза. Бернар останавливается и говорит, что он будет ждать здесь, у входа в зал. Я не собираюсь проталкиваться к знаменитому портрету через толпу туристов и смотреть сквозь пуленепробиваемое стекло, поэтому говорю, что уже видела Мону Лизу и тоже не пойду.
Тут снова взлетают брови Бернара. Ты же сказала, что сегодня первый день в Париже?
Я объясняю, что видела портрет в Москве в семьдесят четвертом году. Его привозили в Пушкинский музей. Правда, я умолчала, что мне тогда было четырнадцать лет и пришлось простоять многочасовую очередь, чтобы десять секунд полюбоваться Джокондой.
Бернар переспрашивает в каком-каком году и недоверчиво смотрит на меня. Потом, тряхнув головой и решив, что он чего-то недопонял, предлагает отправиться к Микеланджело. Его шаги замедляются, теперь мне не приходится торопливо семенить, я, наконец, могу отдышаться и посмотреть по сторонам. Но оказалось, что это просто новый этап нашего знакомства. Бернар как ни в чем не бывало кладет руку мне на плечо. Что это? Так в Париже принято? И что будет дальше? Не сбросив эту руку мгновенно, я выгляжу сейчас так, как будто для меня нормально гулять в обнимку с человеком, которого я вижу в первый раз. А может, ему просто удобно опираться о мои плечи: он высоченный, а во мне чуть больше чем полтора метра. Меня начинает напрягать эта игра, но я не знаю, как выйти из ситуации достойно.
Бернар не спеша объясняет мне, чем занимается. Возможно, он программист, но я точно не разобрала, а переспрашивать не хочется. Теперь он просит рассказать поподробнее о себе. Кем ты работаешь? Я знаю разные английские синонимы слова «бухгалтер», но он не понимает. Ну, в общем, в офисе. А, теперь ясно. Следует вопрос: замужем ли я? Показываю обручальное кольцо. Он кивает и говорит, что разведен. «Диворсе». Здесь во французском и английском одинаковые корни, тоже киваю. О, нет, не разведен, живет раздельно – «ви сепареман». Ну ладно, это я тоже поняла. Дальше вопрос, есть ли у меня дети? Для краткости исключаю сына и говорю, что я приехала к дочери. Она учится в Париже в Университете. Переспрашивает: ты учишься в Университете и у тебя маленькая дочь?
Теперь, когда мне начинает казаться, что в некоторых залах мы уже были, локоть Бернара на моих плечах сгибается и его крупные пальцы скользят по моей шее. Считаю, что на этом приключений достаточно. Я высвобождаюсь из-под его мощной лапы, стараясь сохранять непринужденный вид. В чем дело? Он нервно жестикулирует. Мы разве не пойдем ко мне домой после музея? Нет, к сожалению, на этом все, спасибо за экскурсию. А, тебе нужно укладывать маленькую дочь? Бернар старается не показать, что разочарован, оглядывается по сторонам, в нем снова просыпается торопливость, которая была в самом начале.
Пойдем, я провожу тебя до метро. Нет-нет, зачем, я еще здесь побуду и пойду сама, сейчас всего восемь, я не заблужусь. Для убедительности достаю схемы залов из сумки.
Но Бернар хватает меня за руку и тащит к выходу. Скорее, скорее! Он знает, как срезать путь, мы вылетаем из Лувра и мчимся к метро, с меня почти слетают бежевые туфли на маленьких каблучках, на ум приходит известная сказка… Бернар поминутно смотрит на часы и говорит, что ему нужно вернуться в музей, лицо растерянно, и до меня доходит, что у него остается чуть больше часа, чтобы решить вопрос досуга сегодняшнего вечера. Меня снова разбирает смех. Проходя турникет в метро, оглядываюсь. Бернар на своих длинных ногах, засунув руки в карманы и приподняв сутулые плечи, возвращается на охоту в Лувр. У него же абонемент!
***
На следующий день погода меняется. Как так? Вчера было жарко, а сегодня ожидается не больше десяти градусов. Я не привезла ничего теплого, но, к счастью, дочкины вещи лишь слегка мне маловаты. Мы честно поделили пуховик и плащ. У нее выходной. Первое мая – воскресенье и к тому же День труда и ландыша. Все магазины, музеи и выставки закрыты. Остается только гулять по холодным улицам, и мы собираемся в Ля Дефанс, плотно застегнувшись и приподняв воротники.
Выходим из метро, и мне кажется, что здесь проводится какой-то флешмоб. Вчера и старики, и молодые люди спешили по делам в пиджаках, а сегодня все они надели поверх этих пиджаков шарфы. На улице более чем прохладно, но, видимо, ничем другим кроме шарфов утепляться парижане не собираются. Зато как изменился образ города! Шарфы попадались крошечные, сдавливающие горло, и огромные, намотанные в несколько рядов, свисающие до земли и скромно заправленные в воротники свитеров, дорогие кашемировые и связанные из простой шерсти, новенькие, будто только из магазина, и покрытые катышками. Французов нисколько не смущала невероятная цветовая гамма, и, хотя некоторые подобрали шарфы в тон одежде, гораздо заметнее были те, кто сделал ставку на контраст. Любимые оттенки – лиловые, оранжевые и бордо. Попадались и совсем невероятные сочетания.
Француженки тоже слегка утеплились, но они совершенно растворились на фоне сопровождающих их франтов. Мне захотелось запечатлеть это чудо природы. Я стала снимать своим маленьким фотоаппаратом идущих навстречу мужчин. Считается, что снимать чужих людей нехорошо, но я не могла удержаться, и теперь в моем файле «Париж» хранится сотня вариантов, как повязать шарф.
В этот день всем женщинам на улице незнакомые мужчины дарят букетики ландышей, возможно, это специальные волонтеры. Ровно два стебелька, связанные между собой. К нам снова и снова бросались молодые люди, но увидев, что по два цветочка у нас уже есть, улыбались, говорили что-то приятное и исчезали.
***
Вторник, и снова тепло. В будние дни мы рано покидаем студенческий городок: выходим вместе с дочерью, спешащей на учебу. Сегодня я еду в зоопарк, это далеко: метро Porte Dorée и там еще пешком или на автобусе.
Выхожу на нужной станции и понимаю, что с автобусами не разберусь – множество их отправляется отсюда в разные стороны, а мой путеводитель не дает точных номеров. Значит, пройдусь пешком, у меня же есть карта. Но от площади лучами расходится столько похожих улиц, что я не могу сообразить, какая же нужна мне. Ничего, сейчас спрошу кого-нибудь. Надо только придумать, как это будет по-французски… Где находится… Нет, этого я не помню. Скажу лучше: «Я ищу зоопарк». Так легче, и каждый поймет!
Навстречу мне идет невысокий пожилой мужчина. Белоснежная щетка усов под носом и два багета, завернутых в бумагу.
– Бонжур, месье! Же шерш зоо! – я старательно делаю ударение на последней «о».
Но месье смотрит с непониманием и пожимает плечами.
– Зоо, зоо, – я добавляю громкость. Ну что тут непонятного? Он же местный, судя по батонам, а кроме зоопарка никаких достопримечательностей поблизости нет.
– Je ne comprends pas, Madame! Я не понимаю, мадам!
Судя по спрятанной в морщинках улыбке, он никуда не спешит и готов дальше наблюдать, как я изображаю руками то ли гусей, то ли лошадей. А мне и спросить больше некого: раннее утро, все проезжают мимо на машинах и автобусах.
– Зоо! Анималь!
Наконец, он решил меня пощадить: моя пантомима достаточно его позабавила.
– Vous voulez dire LE zoo? Pas zoo! LE zoo! Вы хотите сказать зоопарк? Не (просто) зоопарк! Зоопарк (с артиклем)!
Так вот в чем дело! Я забыла добавить артикль. Конечно, мужчина все давно понял, но он захотел преподать мне урок французского. И не лень ему, мог бы просто махнуть рукой в правильном направлении. Ведь найти зоопарк очень легко – нужно пересечь небольшой сквер, а там его сразу станет видно.
– Traversez le parc, Madame! Пересеките парк, мадам!
И когда я, поблагодарив, уже иду в нужную сторону, месье окликает меня:
– Madame, LE parc! LE zoo!
***
Так и есть, зоопарк еще закрыт, приходится подождать. Но вот в окошке появляется кассир, и я вхожу в ворота. Первая!
Здесь красиво, очень зелено, хотя всего лишь начало мая. Зоопарк – обязательный пункт любого путешествия, где бы я ни была. В моей коллекции их уже много, но этот – какой-то особенный. Он раскрывается не сразу, за каждым поворотом будто кто-то поджидает. Дорожка, петляя, уводит меня все дальше, длинные лиловые тени раннего утра задают глубину и заставляют ступать осторожно. Я оглядываюсь назад, уже не понимаю, где свернула, и внезапно холодок тревоги охватывает меня. Да ведь я здесь совсем одна!
Мне становится не до носорогов. Где люди? Так не бывает! Ощущаю себя, как в сказочном лесу. Мелькает мысль вернуться ко входу и подождать, может, просто слишком рано… Тут я замечаю молодого человека и облегченно вздыхаю. Нет, все в порядке, зоопарк работает, я не в сказке. Сейчас он пойдет дальше, а я посмотрю на пингвинов, а потом сверну вон туда, к озеру с фламинго.
Но молодой человек не идет дальше, он останавливается в паре метров от меня и двигается следом, только когда я покидаю антарктических обитателей.
Направилась в сторону больших розовых птиц. Он тоже. Постояв у фламинго, я сменила направление на противоположное и завернула в небольшой проход, ведущий к оленям Давида. Тут уже сомнений не осталось, рыжеватый молодой человек в бейсболке, больше похожий на студента, чем на маньяка, продолжал тихо следовать за мной, хоть и на расстоянии. Интересно, что у него в объемистом рюкзаке?
Походив под преследованием еще немного, я решила все-таки отвязаться от него. Села на скамейку около «овец обыкновенных» и решила, что не сдвинусь с места, пока он не уйдет. Но человек в бейсболке тоже пристально смотрел на овец, облокотившись на ограду и никуда не торопясь. Пауза затягивалась.
И вдруг все оживилось. По дорожке к овцам бежал целый класс детей. На вид им было лет по семь. Следом еле успевали две учительницы. Пока я любовалась разноликой группой малышей, мой преследователь исчез, будто его напугали цветные флажки и резкие звуки свистулек. Я его больше не видела, хотя еще полдня провела в зоопарке.
Вот интересно, что это было? Может, показалось, что меня преследуют? А может, он здесь работает, иначе зачем приходить в такую рань? А может, у него тоже абонемент?
***
Прошло десять дней, сегодня я возвращаюсь домой. Но самолет после обеда, а сейчас раннее утро, и я прикидываю, не сходить ли еще раз в музей д’Орсе. Я успела там побывать, но пары часов мне недостаточно. Сегодня в музее бесплатный день, и, если приду к открытию, успею пробежаться по залам. К тому же воскресенье, поэтому в финальном забеге меня будет сопровождать дочь.
Мы пришли рано, отстояли очередь из любителей бесплатного. И, когда оказались в музее, поняли, что времени совсем мало. Мы сразу поднялись на самый верх, к импрессионистам. Основная часть утренней толпы осталась на нижних этажах, и мы бы могли любоваться картинами в тишине, если бы не группа школьников-подростков, выполнявших задания в рабочих тетрадях.
Я заглянула в их большие папки с черно-белыми листами, состоящими из схем и таблиц, заполнить которые, не побывав в музее, было бы невозможно. Школьники, не торопясь, привычно вписывали ответы, кто – сидя на полу, кто – прямо перед полотнами и скульптурами. Изредка они обращались с вопросами к своим молодым преподавателям, и те без суеты и наставлений посвящали их в историю искусства. И вдруг я узнала одного из учителей. По загару и свитеру. Это был тот самый молодой человек, которого я заставила примерять пиджаки в самое первое утро моего путешествия. Он нас тоже заметил, помахал рукой и поздоровался. Теперь я знала, кем он работает.