1
Едва тяжёлая дверь за Марией закрылась, как пол и стены задрожали, а проём впереди подёрнулся туманной дымкой. Маша, испугавшись, дёрнулась было назад. Но теперь вместо входной двери в университет культуры и искусств, куда она вошла, была кирпичная кладка.
Девушка, не веря в произошедшее, уж слишком это всё было похоже на сон, постучала костяшками пальцев по кирпичной стене. Пальцам стало больно. Значит, правда?
Ну уж нет, глупости! Такого просто не может быть! К тому же Мария Иванова, несмотря на свои семнадцать лет, была упрямой и уверенной в себе, она не привыкла так сразу сдаваться. Эта девушка всегда добивалась своего.
Маша приложила ладони к преграде, отделявшей её теперь от такого родного и привычного мира, толкнула, что есть силы. Затем ещё и ещё, пока руки не начали кровоточить, исцарапанные шершавой кладкой. Тогда она ударила несколько раз плечом, потом бедром. Затем ногой, обутой в открытую летнюю сандалию. Пальцы тут же отозвались острой болью. Маша ойкнула, на глазах выступили слёзы.
Да что же это такое происходит?! Почему она не может выйти обратно?!
Но сдаваться так просто девушка не собиралась. Она решила найти отсюда выход во что бы то ни стало.
Снова положив ладони на кирпичную стену, начала прощупывать кладку, пытаясь найти в ней хоть какой-то изъян, какую-нибудь трещинку, хоть самую маленькую. Мария прошлась по всему периметру университетского тамбура, вставая на цыпочки, чтобы подняться как можно выше. Но ни одной, даже малюсенькой щёлочки она не обнаружила. Стены были крепкими и прочными.
Тогда Маша повернулась к двери, ведущей в холл университета. Вместо той по-прежнему была туманная дымка, напоминавшая тончайшую органзу.
Девушка осторожно приблизила к ней пальцы. Они свободно прошли сквозь эту дымку. Мария не почувствовала никакого дискомфорта и продвинула руку ещё немного вперёд. Вот уже и запястье исчезло в туманной пелене. Маша с интересом разглядывала словно растворившуюся в мареве ладонь.
Как вдруг кто-то сильно дёрнул её за руку.
Мария даже не поняла, что случилось с ней дальше. Всё будто закружилось, в глазах потемнело. Она, наверное, на несколько секунд потеряла сознание.
А когда пришла в себя, то обнаружила, что её удерживает на руках какой-то незнакомый мужчина, к тому же пристально рассматривает.
Маша, ещё не до конца осознавая реальность происходящего, принялась смотреть на него в ответ из-под полуопущенных ресниц.
Массивный подбородок, красиво очерченные губы плотно сжаты, прямой нос с еле заметной горбинкой, высокие скулы, глаза, как у хищника, зелёные, очень яркие, будто утягивающие за собой.
Мария сама не заметила, как широко распахнула ресницы, покоряясь зелёному взгляду. Как губы сами приоткрылись, приглашая к поцелую. Мужчина не заставил долго себя ждать. Его рот резко и властно накрыл её губы, сминая, подчиняя, словно ставя своё клеймо.
Маша, которую целовали так властно впервые в жизни, несомненно растерялась бы, если б у неё была возможность задуматься о том, что сейчас происходило. Но то, что творил мужчина губами и языком, совершенно лишило её воли. И заодно разума. Девушка еле стояла на ногах, которые вдруг стали ватными. Чтобы не упасть, она ухватилась за широкие и крепкие плечи незнакомца, сильнее прижалась к нему, как к единственной надёжной сейчас опоре.
– Такая сладкая, нежная, – шептал мужчина, ненадолго отрываясь от её губ. – Как же долго я тебя ждал…
В ответ Маша сумела издать лишь полувсхлип, полустон. В бедро ей неудобно упиралось что-то твёрдое. Девушка почти неосознанно поёрзала, чтобы изменить положение, и нечто перестало б так сильно давить. Но незнакомец отреагировал на это сдавленным рыком и ещё крепче прижал Марию к себе, продолжая исступленно целовать.
– Я очень сильно тебя хочу… Прямо сейчас… Не могу ждать… – шептал он, целуя её шею, слегка покусывая, обводя языком пульсирующую венку. Его голос был хриплым и прерывистым. – Идём в мои покои…
Мужчина наконец сумел оторваться от неё и, схватив за руку, потащил куда-то. В этот момент Маша будто очнулась от гипноза и осознала, что какой-то незнакомец тащит её в неизвестном направлении. И намерения его явно не благородны.
Она остановилась, упираясь пятками в каменный пол. И что есть силы дёрнула руку, за которую держал незнакомец. От неожиданности он выпустил её, остановился и удивлённо посмотрел на девушку.
– Что произошло? – он вопросительно изогнул бровь. – Тебе ведь всё нравилось…
– Вовсе нет! – от осознания, как она только что вела себя в объятиях совершенно незнакомого мужчины, Маша густо покраснела. А ещё до девушки наконец дошло, что же такое твёрдое в неё упиралось.
– Значит, нет? – мужчина шаг за шагом, медленно начал приближаться к ней. А ещё Мария видела, что он ухмыляется. «Вот ведь гнусный хам», – подумала она, отступая. – А мне показалось, что тебе понравилось.
– Вот именно – показалось! – выкрикнула Маша, делая ещё один шаг назад и упираясь спиной в холодную каменную стену.
– Давай проверим, – мужчина смотрел на неё, как кот на сметану, которой собирается немедленно полакомиться.
Он подошёл совсем близко, так, что Мария вдыхала его запах – немного мускусный и в то же время мятный, словно наполненный морским бризом. Девушка невольно вдохнула поглубже, чтобы насладиться им. Прикрыла глаза.
Незнакомец тут же отреагировал, вжимая её в стену и захватывая в плен её рот. На этот раз Машино сознание не утекло в неведомые дали, оставив беспомощное тело властному захватчику.
– Нет, – выдохнула она, широко распахивая глаза и встречаясь с замутнённым желанием взглядом мужчины.
– Да, – прошептал ей в ответ незнакомец и продолжил свои бесстыдные движения.
Маше было приятно. Даже очень. Мужчина словно околдовал её своим взглядом, своим напором. Он касался её так, будто лишь он один и имел на это право.
Но она не была готова отдать свою девственность вот так – с первым встречным, неизвестно где, прижатой к холодной каменной стене. Поэтому Машаа, собрав силу воли в кулак, оттолкнула его руку. И когда мужчина попытался схватить девушку за плечи, ударила коленом в пах, как учили на уроках самообороны в школе.
Незнакомец ахнул и согнулся пополам. А Мария что есть мочи побежала к видневшейся в конце вестибюля лестнице.
2
О только что произошедшем она старалась не думать. Попытка проанализировать собственные ощущения заставила щёки покраснеть. Потому что было очень стыдно, но в то же время сладко. И от этого Маша смущалась ещё больше. Нет, конечно, это не был первый её поцелуй. Хотя… Теперь она уже сомневалась…
Мария была современной девушкой. И, как и большинство её одноклассниц, планировала расстаться с девственностью после выпускного вечера. С Вовкой из одиннадцатого «Б», который ей уже давно нравился и был одобрен подругами, как подходящий кандидат.
Девушки подошли к подготовке весьма ответственно: сняли номера в гостинице, рассыпали лепестки роз, приготовили свечи и зажигалки, в холодильнике своего часа дожидались фрукты и шампанское. В общем, эта ночь должна была стать красивой, романтичной и запомниться Маше на всю жизнь. Вот только оказалось, что Вовка вовсе не настолько ей нравился, как она думала. Сначала он обслюнявил ей рот, а потом начал лапать везде своими холодными влажными руками.
Марии стало противно, и она вывернулась из его захвата.
– Ты чего? – хрипло спросил ошалелый Вовка, для которого этот раз тоже должен был стать первым.
– Ничего! – раздражённо ответила Маша. – Шампанского хочу.
Но ни после шампанского, ни после шоколада и клубники девушке не захотелось повторять слюнявые поцелуи с Вовкой. И она, сославшись на то, что завтра нужно рано вставать, чтобы подать документы в университет, отправилась домой.
С того дня, точнее ночи, прошло почти полтора месяца. Но Вовка больше ни разу не позвонил, а если и видел её в городе, то спешил перейти на другую сторону улицы.
И вот она снова целовалась… Причём с незнакомцем. И испытывала совершенно иные чувства…
Так хватит! Пора взять себя в руки. Со всеми этими поцелуями она совсем забыла о том, как сюда попала.
А куда, собственно, она попала?
Только теперь Мария обнаружила, что это место совсем не похоже на холл университета культуры, где три дня назад она сдавала последний вступительный экзамен.
Сегодня как раз должны были вывесить результаты. Маша была практически уверена, что поступила, ведь на оба вопроса она ответила блестяще, но ей всё-таки надо было увидеть свою фамилию в списках на зачисление.
И вот вместо универа она попала в какой-то… замок. Да, именно это слово подходило для описания места, где оказалась Маша.
Длинный сумрачный холл, без единой лампочки, освещался лишь светом большого окна, занимавшего почти полстены над первым пролётом широкой лестницы. Стены же самого холла были совершенно пустыми, не считая держателей для факелов.
Может быть, это музей?
Маша добежала до лестницы и обернулась. Противоположный конец вестибюля терялся в полумраке.
Странного мужчины, напавшего на неё, не было видно. Ладно, он не нападал на неё. Но всё равно, то, что этот совершенно незнакомый человек вытворял с ней, было противозаконно. Ей ведь даже восемнадцати ещё не было, должно исполниться только через две недели.
Хотя выглядела она вполне совершеннолетней, наощупь и в полумраке можно перепутать. Мария была невысокой девушкой со светло-русыми волосами чуть ниже плеч и ярко-голубыми глазами. Стройная фигурка обладала приятными округлостями в нужных местах.
Мысли о незнакомце привели к воспоминаниям о его страстных поцелуях и умелых пальцах. Машу бросило в жар, и она замотала головой, пытаясь прогнать наваждение.
– Так! Сейчас не время думать о разврате! – произнесла она тихо, но твёрдо. – Надо решить, как искать выход из этого музея!
Точно! Это наверняка музей. Правда, Маша не знала, какой именно. Потому как особо по ним не ходила. Но это бы объяснило странную одежду незнакомца.
Сразу девушка не обратила на неё внимания, как-то не до того было. А теперь точно вспомнила, что одет мужчина был в чёрный камзол, расшитый серебристыми нитями. Они были жёсткими и кололи пальцы, когда Мария обнимала его за плечи…
Девушка раздражённо топнула ногой. Что за привязчивый тип? Даже в мыслях от него никуда не деться!
Постояв несколько секунд у подножия лестницы и убедившись, что мужчина не преследует её, Мария начала подниматься. До первого пролёта лестница была широкой и единой, большое многостворчатое окно гармонично довершало её силуэт. Дальше лестница раздваивалась, и девушка, немного подумав, выбрала левую сторону.
И ступени, и перила были облицованы светлым мрамором, который неприятно холодил ладонь. «Да здесь вообще довольно прохладно», – подумала Мария и поёжилась. Она была одета в лёгкий летний сарафан.
Её шаги гулко отдавались от стен. Девушка остановилась, и всё стихло. Она прислушалась. Тишина давила на уши. Создавалось такое впечатление, что в музее, кроме неё, никого нет. Но разве сейчас не рабочий день? К тому же в самом разгаре.
Устав прислушиваться, Маша продолжила подниматься по лестнице, то и дело оглядываясь назад. Отчего-то ей вдруг стало неуютно и страшно в этом огромном пустом замке. Постепенно она всё замедляла и замедляла шаги. Ей казалось, что кто-то поджидает её на втором этаже.
Последние несколько ступеней, казалось, она преодолевала на протяжении многих минут. Но всё же лестница закончилась, и Мария ступила на мраморный пол второго этажа. Здесь было так же сумрачно и тихо.
В конце коридора действительно виднелся крупный мужской силуэт.
– Ну здравствуй, дочка, – произнёс звучный голос. – Пойдём, пора уже нам с тобой поговорить.
3
Что? Как он её назвал? Мария решила, что ей послышалось. Ну или этот мужчина называет «дочками» всех молоденьких девушек.
Он стоял, не двигаясь, и ждал, пока она подойдёт ближе. Маша сначала не решалась, но потом поняла, что, чем дольше она раздумывает, тем глупее выглядит в глазах этого человека. Он ведь не пытается её поймать или напасть, или ещё что-нибудь. Пригласил поговорить. Так почему бы и не пообщаться?
Может быть, она наконец узнает, где оказалась, и как отсюда выбраться?
Девушка сделала несколько неуверенных шагов и вдруг словно попала в тёплый луч света. Как будто окунулась в уют родного очага. А из глубин подсознания неожиданно всплыло воспоминание…
Сумрак осеннего дня. В окна стучится дождь. Комната освещена лишь пламенем камина. Потрескивают поленья, отдавая своё тепло двоим, склонившимся над колыбелью.
Кто они?
Мария снова замерла. Казалось, она вот-вот вспомнит нечто давно утраченное…
Внезапно вспыхнули факелы на стенах, освещая коридор и мужчину, стоявшего на его противоположном конце.
Как и тот, внизу, этот человек был весьма странно одет. Как будто участвовал в театрализованном представлении… Но Маша уже где-то глубоко внутри понимала, что этот замок не имеет ничего общего с музеем, театром, да и вообще со знакомым ей миром. Как, впрочем, и его странные обитатели.
На этом мужчине тоже был камзол, тёмно-серый, расшитый синими нитями. Маша никак не могла уловить рисунок вышивки, он словно ускользал от её взгляда. На ногах у человека были не слишком плотно обтягивающие тёмно-серые штаны и чёрные сапоги почти до колена. Длинные тёмные с проседью волосы затянуты в хвост. На пальцах мужчины Маша разглядела перстни с крупными камнями.
Девушку поразил контраст в его облике – величия и неприкаянности одновременно.
Да и ещё было в его лице что-то неуловимо знакомое… Его голубые глаза с холодными серыми искрами, оттеняли нависшие брови, придававшие всему его лицу выражение строгости, крупный нос, массивная челюсть. На вид ему было около пятидесяти лет. Может быть, чуть больше.
– Ты очень похожа на свою мать, Мариэн, – негромко произнёс мужчина, ласково глядя на Марию.
– Откуда вы знаете мою маму? – спросила девушка, но тут же почувствовала, как её сердце быстро-быстро забилось, предвкушая разгадку некоей тайны.
– Идём, дитя моё, – мужчина сделал приглашающий жест рукой, – нам предстоит долгий разговор.
Маша заметила, как дверь по его правую руку открылась, будто сама собой. Словно зачарованная, девушка проделала несколько десятков шагов, что разделяли их. И вот распахнутая дверь в кабинет оказалась прямо перед ней. Мария, отчего-то затаив дыхание, шагнула туда.
Кабинет оказался весьма уютным. Может, потому что с трёх сторон в нём стояли стеллажи, снизу доверху заставленные книгами. Или это ощущение создавал растопленный камин, являвшийся, похоже, единственным источником тепла в этом замке. Или, возможно, старые кожаные кресла в стиле «ампир». Или толстый ковёр на полу, занимавший две трети помещения.
«А может, всё-таки музей?» – снова засомневалась Мария, у которой интерьеры замка вызывали стойкое чувство узнавания. Она как будто уже видела и такую мебель, и такие полки с книгами…
Может быть, на картинках? Точно!
В книгах она видела иллюстрации, изображавшие русских классиков девятнадцатого века в точно таких же интерьерах. Того же Пушкина или Гоголя, или… ещё какого-нибудь великого писателя. Почему-то больше классиков того периода Маше не вспоминалось.
– Садись, пожалуйста, – мужчина приглашающе указал на одно из обитых коричневой кожей кресел.
Лишь дождавшись, когда Мария удобно разместилась, сам хозяин кабинета также занял своё место по другую сторону круглого столика из карельской берёзы.
Мысли девушка разбегались в разные стороны. Так много впечатлений и эмоций вызвало недолгое пребывание в этом странном и необычном месте. Маше о стольком хотелось расспросить этого, почему-то кажущегося очень одиноким, человека, но она не решалась. Сама не понимая, почему. Словно чувствуя: то, что мужчина намерен сообщить ей – во сто крат важнее.
Заметив, что хозяин кабинета также разглядывает её, Маша опустила глаза. Ей показалось, или рисунок на ковре повторяет вышивку на камзоле мужчины?
Но лишь только девушке стоило вглядеться, в попытке разобрать отдельные символы, как узор словно распался и разлетелся на мириады синих песчинок.
Глазам стало больно. Мария потёрла веки, стараясь восстановить зрение.
– Магия Истинных тебе не дастся, пока ты не станешь женой истинного и не пройдёшь инициацию. Предназначенный тебе Истинный должен поделиться каплей своего семени, зародив внутри тебя искру вместе с новой жизнью.
– Что, простите? Истинную каплю? – переспросила Маша, у которой после его слов почти в прямом смысле выпала челюсть.
Мужчина терпеливо улыбнулся и сказал.
– Я не жду, что ты сразу поймёшь и поверишь моим словам. Ведь ты, Мариэн, выросла в ином мире, где другие нравы, обычаи и представления. Наш мир находится в упадке, но в твоих силах возродить его.
Маша уже и не пыталась закрыть рот, который от удивления распахивался всё шире с каждой обронённой мужчиной фразой. Что удивительнее всего, несмотря на весьма необычную обстановку и личность хозяина кабинета, а также его непонятные речи, у Марии вовсе не возникало ощущения, что он сумасшедший.
Напротив, его слова ложились словно откровениями на привычные для девушки понятия. Где-то глубоко внутри, на уровне подсознания, Маша понимала, что всё, сказанное мужчиной, правда.
– Разговор нам предстоит непростой и долгий. Поэтому предлагаю сначала выпить чаю, – он вопросительно приподнял брови.
И дождавшись утвердительного кивка Маши, позвонил в колокольчик.
«Ну точно в девятнадцатом веке!» – восхитилась девушка изящной вещице.
И принялась раздумывать, должны ли слуги подслушивать под дверью, чтобы услышать звонок, затем быстро сбегать на кухню, приготовить чай и принести в кабинет. А разве не нужно сначала зайти внутрь и поинтересоваться, что именно изволит заказывать гостья?
В общем, Маша уже решила, что придётся долго ждать обещанный чай, как вдруг в дверь постучали. Она даже вздрогнула от резкого звука. Вслед за которым дверь открылась, и в комнату вошёл… Или всё-таки вплыл? Или, скорее, влетел? Одним словом, появился.
Это было похоже на дворецкого. Выше пояса – точно. Такой типаж Мария тоже видела в книгах.
Но вот вместо ног у него было какое-то синеватое марево, сильно сужающееся книзу и сантиметров двадцать-тридцать не достающее до пола.
В руках у этого… существа был поднос, уставленный чайными принадлежностями и сладостями. Дворецкий подлетел (а может, подплыл?) к столу и под ошарашенным взглядом девушки начал расставлять приборы. К слову сказать, очень изящные.
Чайничек, сливочник и сахарница были серебряными (по крайней мере, так показалось Маше), на красиво изогнутых ножках. Две небольшие чайные пары были изготовлены из тончайшего фарфора, синего с белыми вкраплениями.
«Такие хрупкие, их, наверное, и в руки страшно брать», – подумалось девушке.
Тонкие прозрачные розетки были наполнены вареньем (кажется, черносмородиновым), мёдом и ещё чем-то, Маше незнакомым.
На широком блюде лежали тонкие ломтики обжаренного белого хлеба, а рядом – маленькие пирожные из заварного теста.
– Спасибо, Джейкоб, – произнёс хозяин кабинета.
Дворецкий церемонно поклонился, подхватил пустой поднос и вышел (выплыл, вылетел?) из кабинета.
Мария ошалело смотрела ему вслед.
– Угощайся, пожалуйста, – мужчина наполнил чашку чаем и пододвинул её девушке. – Сахар? Сливки?
– А кто это был? – Маше оказалось сложно перестроиться. Да и кусок сейчас наверняка не полез бы в рот. Хотя вон те пирожные смотрелись очень даже аппетитно.
– Это Джейкоб, он призванный дух, который решил остаться и служить хозяину, то есть мне.
И как ни в чём не бывало сделал глоток чая. Будто призванные духи каждый день ему на стол накрывают. Хотя ему-то как раз и накрывают, это для Маши здесь всё – экзотика.
И вот она снова вернулась к главному вопросу: где именно – здесь – она находится? И только было собралась задать его мужчине, как он, словно читая её мысли, перебил.
– Мариэн, я понимаю, что у тебя накопилось множество вопросов ко мне. Но если я сейчас начну отвечать на них, где-то мне придётся делать отступления, что-то я могу забыть. И ты можешь пропустить нечто важное. Мне стоит начать с самого начала, чтобы ты поняла, как причины моего поступка, так и всю ответственность возложенной на тебя миссии. Поэтому предлагаю сначала спокойно попить чаю, набраться сил, а затем уже приниматься за рассказ. Ты согласна?
Маша кивнула. Подождать, так подождать. Она как раз успеет обдумать список вопросов, которые у неё накопились, чтобы задать мужчине после его истории. И первый из них – кто такой этот человек? И что ему нужно от неё, Марии? И почему он называет её странным именем – Мариэн?
Нет, это явно не один. У неё целый ворох вопросов.
Маша решила последовать мудрому совету и набраться сил.
– Дайте мне, пожалуйста, вон те пирожные, – она указала на блюдо.
Мужчина улыбнулся и положил ей несколько штук.
– Твоя мать тоже любила их…
Но на готовый сорваться с её уст вопрос мужчина покачал головой и пододвинул розетку с вареньем. Действительно оказавшимся черносмородиновым.
Так они и сидели молча. Тишину нарушало лишь позвякивание серебряных ложечек и постукивание чашек о блюдца.
Дворецкий Джейкоб, словно наблюдавший в замочную скважину, вошёл именно в тот момент, когда хозяин кабинета и его гостья насытились. Он унёс посуду и закрыл за собой дверь.
И тогда мужчина глубоко вдохнул и начал своё повествование.
– Меня зовут Натэн Вард, и я твой отец.
Мария уже открыла было рот, чтобы задать вопрос. Но Натэн остановил её властным жестом.
– Подожди, не перебивай. Я всё тебе расскажу. – он снова сделал паузу. Будто собираясь с духом, чтобы сделать разоблачающее признание. – Это я виноват в том, что наш мир пришёл в упадок… Дело в том, что двести лет назад…