bannerbannerbanner
Название книги:

Жар твоего тела

Автор:
Лилия Орланд
Жар твоего тела

000

ОтложитьЧитал

Шрифт:
-100%+

Пролог

Жарко, душно и влажно.

Я смотрю на женщину, мою женщину, распластавшуюся передо мной на скомканных простынях. Она тяжело дышит. Ждёт, когда я войду и наполню её собой.

Она полностью обнажена. Это первый раз, когда я занимаюсь любовью с голой женщиной. Да и сам я только что снял одежду, словно скинул с себя оковы, сдерживавшие меня столько лет. Перчатки стягиваю последними и тут же провожу ладонями по её животу.

О-о, какое это сладостное ощущение. Её кожа, нежная, шелковистая, так и манит ласкать её. Сначала только кончиками пальцев, затем всей ладонью. Всё смелее и смелее. И вот уже решаюсь коснуться её губами. Ещё и ещё. Затем провожу дорожку языком.

Да!

Какие же это острые, эротичные ощущения, отдающиеся спазмами в паху.

Вкус её чуть солоноватой кожи приводит меня на грань экстаза. Я так рад, так благодарен ей за эти острые, чувственные, неведомые мне ранее ощущения.

Я готов вылизать её сверху донизу, исцеловать каждый сантиметр её тела. Мои губы цепляет лёгкая щетинка на её лобке, и чресла сводит очередная судорога. Я так скоро кончу, и моей девочке ничего не достанется.

Но я хочу поцеловать её там.

Сегодня так много «впервые», пусть и этот первый раз случится сейчас.

Я спускаюсь ниже, устраиваюсь удобнее у неё между ног и смотрю. Пока только смотрю. Любуюсь её совершенством. Прежде ни на одну женщину я не реагировал так.

Я понимаю, что это зависимость, а значит, слабость. Конечно, я не забыл слова наставника о том, что мне нельзя отпускать контроль. Ни на секунду. Никогда.

Но сейчас так хочется забыть о чёртовом контроле и отдаться страсти с моей женщиной.

Я склоняю голову, вдыхая её пряный, чувственный аромат. Собираюсь коснуться её там губами, испить её сока.

Но она не может уже терпеть. Она тянет меня за волосы и заставляет взглянуть ей в глаза, подёрнутые поволокой страсти.

– Возьми уже меня, – её голос хриплый, она изнемогает, ей нужна разрядка. – Пожалуйста.

И я не могу отказать ей в этой просьбе…

1. Надежда

Несколько месяцев назад.

Если день не задался, то обычно это видно уже с самого утра.

– Вот блин! – картонный стаканчик, который я несла в левой руке, накренился, и горячий кофе тонкой, дымящейся струйкой полился на мою белоснежную блузку. Правой рукой в это время я прижимала к груди увесистую кипу папок с документами. Они так и норовили выскользнуть, поэтому приходилось ещё и выполнять волнообразные движения бёдрами, подталкивая папки вверх.

Как назло, коридор был пуст. Поставить стаканчик совершенно некуда. Кофе продолжал стекать по пальцам. На моей блузке росло коричневое пятно. А на груди ожог от горячей жидкости.

Я шипела, кряхтела и высматривала хоть что-нибудь, любую поверхность, куда я могу свалить папки или выбросить уже этот проклятущий кофе.

Блузка, бюстгальтер и настроение были непоправимо испорчены. Хотелось плакать или материться. А лучше, то и другое вместе.

Наконец в этом бесконечном и безлюдном коридоре показался кулер. Я готова была расцеловать того, кто установил его здесь. Опустила стаканчик с кофе на пластиковую подставку и перехватила папки поудобнее.

Окинула взглядом пострадавшее место. Пекло уже не так сильно. Но наверняка, на коже вскоре появится розовое пятно ожога. Вот блин.

Теперь ещё придётся отпрашиваться у начальницы, чтобы сбегать в ближайший торговый центр и купить новую блузку. Но сначала отнести документы и сбегать за новым кофе. Я провела зрительную ревизию стаканчика – пить с такими потёками на стенках она не будет. Безжалостно выбросила в стоявшую рядом урну и двинулась дальше.

Постучала в дверь кабинета Эммы Геннадьевны, моей начальницы и, дождавшись разрешения, вошла. Разложила папки перед ней, строчившей кому-то сообщение. Не глядя, она протянула руку и сжала пальцами воздух над столом. Подняла удивлённые глаза, посмотрела на меня.

– Надь, где кофе? – потом спустила взгляд ниже, на расплывшееся у меня на груди пятно. Хмыкнула, вновь уткнувшись в айфон. – Принеси новый, а потом сбегаешь переодеться.

Я молча вышла из кабинета. Сегодня у Эммы хорошее настроение. Видно, с мужем помирилась. Когда они были в ссоре, начальница кидалась и орала на всё, что движется.

Её муж Сергей Евгеньевич Грушевский – генеральный нашей фирмы, а Эмма – его зам. Я считаю, что мне повезло устроиться к ней секретаршей. Правда, официально – я секретарь директора. Но фактически в ООО «Дизайн-продукт» всем заправляла Эмма Геннадьевна.

Два года назад я только окончила институт. У меня не было ни опыта, ни связей. А с финансами без работы и вовсе приходилось туго.

Но тут, как говорится, мне помогло чужое несчастье. Эммина секретарша Варенька попала в аварию. На носу были серьёзные переговоры, и ей срочно искали замену. А я как раз была на неудачном собеседование у их соседей этажом выше и по совместительству главных конкурентов – ООО «Сервис и дизайн».

В лифте услышала разговор Грушевских о новой секретарше, ну и напросилась. Мне кажется, они тоже довольны сделанным тогда выбором.

А Андрей Тимурович из «Сервиса и дизайна» как-то раз подловил меня после работы и предложил к нему переметнуться. Разумеется, я отказалась, а потом ещё и Эмме нажаловалась. Она мне и рассказала историю появления двух дизайнерских фирм с почти одинаковыми названиями.

Оказывается, изначально это была одна компания. Как и Сергей с Андреем были закадычными друзьями. А потом то ли кто-то кого-то приревновал, то ли кто-то кого-то увёл (эту часть Эмма поведала весьма скомкано и кратко). В общем, каждый забрал по половине и основал свою фирму.

Ну и страсти, конечно, периодически закипали. То Андрей у нас главного дизайнера сманит, то Эмма контракт у конкурента из-под носа уведёт. Иногда такая ругань из-за двери директорского кабинета раздавалась, что хоть беги с рабочего места. Но до драк, к счастью, пока не доходило.

Впрочем, поживём – увидим.

Спускаюсь на первый этаж, где у нас находится кафетерий, и становлюсь в очередь. В это время дня живительный глоток кофе обретает особую ценность. Развлекаюсь тем, что рассматриваю людей, ожидая, когда придёт мой черёд.

Телефон в левой руке завибрировал. Так и знала – Эмма. Ну что ещё случилось?

2. Надежда

– Алло. Не можете потерпеть десять минут без кофе? – усмехнулась в трубку.

У нас с Эммой сложились весьма дружеские отношения. Подшучивания друг над другом допускались. Но я всё равно неизменно говорила ей «вы».

– Отбой кофе, – сообщает начальница. – Дуй сюда и поживее.

О как!

Значит, действительно что-то серьёзное. Уж если начальница отказывается от «оживляющего напитка», как она называла кофе…

Я поспешила к лифтам и нетерпеливо нажала кнопку вызова.

Интересно, что же там всё-таки случилось?

В кабинете меня ожидала Эмма вместе с мужем. Они стояли у окна и что-то негромко обсуждали. Когда открылась входная дверь, повернулись ко мне.

Вообще, мне нравилась эта пара. Они даже внешне смотрелись очень гармонично. Всё ещё привлекательная миниатюрная блондинка, с довольно-таки неплохой для её возраста и двоих детей фигурой, и высокий худощавый брюнет с пробивающейся на висках сединой.

Но сейчас у обоих были взволнованные лица. Я бы даже сказала, что они встревожены.

Да что стряслось-то?!

– Добрый день, – поздоровалась я, Сергея сегодня ещё не видела.

– Ничего доброго! – Эмма тяжело опустилась в своё кресло.

– Привет, – махнул мне директор и направился к стоявшему в углу сейфу.

– Э-э… мне кажется, я чего-то не знаю… – попыталась намекнуть, что неплохо бы и ввести уже меня в курс дела.

– А что тут знать… пора уже готовиться к банкротству…

– Не драматизируй! – одёрнул её муж.

Эмма вытряхнула содержимое сумочки на стол, нашла в образовавшейся кучке косметики и безделушек пачку «Винстона» и вытащила одну тонкую сигарету. Впрочем, прикуривать не стала, просто втянула ноздрями запах табака.

Всё очень и очень плохо, если начальница достала сигареты в кабинете. В прошлый раз сработала противопожарная сигнализация, и Эмму вместе с зажжённой сигаретой залило водой.

Мы тогда почти неделю приводили всё в порядок, и хорошо, что она об этом не забыла.

Сергей достал из сейфа металлическую папку-кейс с кодовым замком, которая применялась для перевозки особо ценных или секретных документов. Вроде такую и взорвать-то не особо легко.

Учитывая, что я даже не подозревала о наличии этого чуда безопасности документооборота, дело плохо. Я бы сказала, что оно пахнет керосином.

– Садись, Надежда, – Сергей Евгеньевич указал на стул для посетителей.

Я осторожно опустилась на него, уже чувствуя, что сейчас услышу что-то, что мне очень не понравится.

– У нас кто-то стучит…

Оба пристально уставились на меня, вычитывая что-то в моей мимике.

– Эй! – возмутилась я. – Вы что, меня подозреваете?!

Грушевские из вежливости сделали вид, что смутились.

– Нет, тебя мы как раз не подозреваем, – Эмма ещё раз провела сигаретой у носа и вдохнула запах табака. – По крайней мере, меньше, чем остальных.

– Ну спасибо, хоть так, – усмехнулась, ожидая продолжения рассказа.

Я была спокойна, потому что точно знала, упрекнуть мне себя не в чем. Да и Эмма с Сергеем мне доверяли. Как видно, в разумных пределах.

И вообще, у меня была возможность переметнуться к конкурентам и не один раз, но я осталась в «Дизайн-продукт». Конечно, если бы я была шпионом конкурентов, мне было бы выгодней оставаться здесь и сливать информацию. Но всё-таки я надеялась, что за два года сумела заслужить доверие начальства.

– Вот смотри, – Сергей открыл папку-кейс и достал оттуда документы. – Начиная с января, мы обхаживали «Строй-дом», четырнадцать многоэтажек, контракт на восемь лет, в начале апреля они подписали контракт с Андреем.

 

Он присел на край стола и протянул бумаги мне, чтобы я их просмотрела.

– Дальше. Весь март мы работали над контрактом с коттеджным посёлком, подписал Андрей. В мае он увёл у нас два магазина и ночной клуб. Совпадения? Не думаю.

М-да, я задумчиво листала проекты интерьеров и фасадов, варианты витрин и барных стоек. Кто-то, словно глумясь, выжидал, пока проект не будет полностью проработан и готов для демонстрации заказчику, и лишь тогда сливал информацию.

Очень жестоко и, я бы даже сказала, цинично.

Кто на такое способен?

Сергей сложил бумаги обратно в кейс и собирался было его закрыть, но Эмма остановила мужа.

– Подожди! – она достала из ящика стола несколько тонких пластиковых папок с прозрачным верхом и отдала ему. – Личные дела.

– Ага, – Сергей положил и их в кейс и запер электронный замок. Пододвинул ко мне. – Мы тебе доверяем, поэтому ты отвезёшь это сейчас к специалисту.

– К какому специалисту? – не поняла я.

– Он занимается компьютерной безопасностью и такие дела щёлкает как орешки. Мы ж должны узнать, кто у нас стучит.

– Там и моё дело есть? – уточнила я, кивнув на кейс. – Меня он тоже будет проверять. А как же доверие?

– Надь, ты ж знаешь поговорку? Доверяй, но проверяй. Не стоит обижаться, но мы должны быть уверены. – Сергей смотрел на меня с ободряющей улыбкой, но я всё-таки обижалась.

У Эммы запиликал телефон.

– Такси подъехало, – сообщила она, мельком взглянув на дисплей. – Пойдём, провожу тебя.

Начальница прихватила сигарету и зажигалку. Сергей вручил мне кейс, который оказался весьма увесистым. Килограммов пять-шесть, если не больше. Интересно, а гранатой его и правда не разорвёт?

Мы молча спустились на первый этаж. Эмма была погружена в свои невесёлые мысли, а я по-детски дулась.

– Давай зайдём? – начальница свернула в курилку. Хорошо, что у меня нет этой вредной зависимости. Это ж не набегаешься туда-сюда.

Народу здесь было мало, и мы заняли свободный уголок. Но в целях конспирации Эмма всё равно говорила вполголоса.

– Отдашь ему кейс и сразу обратно, такси не отпускай, я оплатила дорогу в оба конца. Если Лев что-то спросит, отвечай, как есть. Не бойся. Всё. Пошла.

Эмма сделала последнюю затяжку и потушила окурок в пепельнице.

– Лев? – переспросила я.

– Его так зовут. – она достала айфон и перелистнула несколько слайдов. Протянула мне. – Вот смотри.

Я взяла мобильный и вгляделась в изображение. С экрана на меня смотрел Бен Аффлек. Ну если и не сам актёр, то кто-то, очень на него похожий.

3. Лев

От автора:

Дорогие читатели!

Возможно, герой полюбится вам не с первого взгляда, но, поверьте, он достоин любви как никто иной. Дайте ему шанс, и вы не пожалеете!

Ночью мне опять приснился этот мерзкий кошмар. Опять ко мне тянулось множество грязных рук, жаждущих коснуться моего тела. Я вздрогнул от гадкого брезгливого ощущения и проснулся.

Как и всегда после этого сна, дыхание было прерывистым, на коже выступил пот. Нужно сходить в душ, прежде чем приступить к ежеутренним процедурам.

Отец Феодор называл эти кошмары моими внутренними демонами. Это они тянут ко мне зловонные руки, желая затянуть в омут отчаяния. Они хотят, чтобы я сорвался. Но, благодаря многолетним тренировкам, мой внутренний контроль выдерживает очередное испытание.

«Никогда не ослабляй контроль. Ни на секунду!» – всплывают в голове слова отца Феодора. Не знаю, верю ли я в Бога, этот вопрос всегда оставался для меня сложным, учитывая обстоятельства моей жизни. Но я совершенно точно верю в одного священника, давшего мне шанс на настоящую жизнь. По крайней мере, на её подобие.

Наверное, я никогда не забуду тот день, когда стал таким. Чудовищем. Монстром. Так называл меня отец. И возможно, он был прав. Но именно этот человек породил монстра внутри меня.

Шёл тысяча девятьсот девяностый год. Мы жили в небольшом посёлке. Мне было чуть меньше пяти. Старшие брат и сестра ходили каждый день в школу. Поэтому они и не знали, что тогда произошло.

Отец опять потерял работу и напился. Даже не знаю, где он брал деньги. Ведь в нашей многодетной семье даже холодильник никогда не был полон.

У матери был выходной, и она работала в огороде. А я обретался где-то рядом, в поле её зрения.

Услышав через открытое окно звук бьющейся посуды и пьяную ругань, мать поспешила в дом.

Я немного приотстал и когда показался в дверном проёме, они уже вовсю ругались. Ваза с белыми розами, которые мама выращивала в своём палисаднике, валялась на полу. Как и букет, который мы с такой тщательностью вместе срезали утром.

Я смотрел на розы, поэтому не заметил, в какой момент отец схватил тяжёлую чугунную сковороду и ударил её наотмашь. Изо всех сил.

Она даже не вскрикнула. Ещё и ударившись головой об угол стола, молча упала. Как раз на рассыпанные по полу розы.

Отец бросил сковородку в раковину и открыл кран. Струя воды смыла кровь, и он поставил орудие убийства в духовку, туда, где она и должна была лежать.

А сам ушёл спать.

Я молча стоял и смотрел, как мама лежит, раскинувшись среди белых роз. Казалось, она спала. Я подумал, что нужно подойти и разбудить её. Потому что одному мне было страшно.

Я сделал несколько неуверенных шагов к ней и заметил, что вокруг маминой головы растекается что-то красное, окрашивая цветы.

Я сел рядом и начал толкать маму, чтобы она проснулась. Но она спала слишком крепко. Её голова моталась из стороны в сторону, вырисовывая на полу какие-то жуткие узоры.

Я прижался к ней, обнимая и плача.

А проснулся от жуткого ощущения липкого холода. Я был весь в крови. Как и розы, которые сменили цвет с белого на красный…

Брр! Пришлось встряхнуться, прогоняя эти чудовищные воспоминания. Они подбирались каждый раз неожиданно, заставая врасплох, не позволяя забыть…

Я вошёл внутрь белоснежной ванны. Не терплю никаких пятен, даже задуманных дизайнерами для оживления интерьера. Белый – цвет чистоты, он позволяет мне сохранять контроль.

Принял душ, вытерся белоснежным полотенцем. Им же тщательно вытер насухо душевую кабину, чтобы не оставалось пятнышек высохшей воды, и лишь после этого бросил полотенце в стирку. Запустил машину. Не терплю грязного белья, стираю всё сразу.

Надел мягкую футболку и удобные спортивные штаны. Понимал, что, медленно одеваясь, лишь оттягиваю неприятную процедуру. Но знал, что она необходима для сохранения контроля. Поэтому спустился в подвал, где устроил свою тайную комнату.

Уверен, тайны есть и у любого нормального человека. Правда, для того чтобы их скрывать, большинству не требуется целая комната. В моём доме не бывало гостей, кроме вынужденных, когда нужно было что-то починить или установить. Но всё равно я перестраховывался и закрывал комнату кодовым замком.

Я ввёл пароль из четырёх символов и открыл дверь. На несколько секунд замер на пороге.

В этой комнате, напротив, было множество «пятен» – чёрные коробки аудио и визуальной аппаратуры, серебристая металлическая палка, красное покрывало на софе и красная же электрогитара.

Это была моя комната боли. Комната, где я ежедневно побеждал своих внутренних демонов.

Я двинулся внутрь, пересекая невидимую глазу границу. Тут же сработал датчик движения, и загорелись настроенные на режим мигания люминесцентные лампы. Они вспыхивали на одну секунду и на одну же секунду гасли. Это был наиболее раздражающий режим для моих глаз. В детстве я бы немедленно зажмурился и начал поскуливать. Но годы ежедневных тренировок позволяли сейчас выдерживать ровно десять минут мучений.

Сдерживая рефлекторное желание прикрыть глаза, я направился к софе. Покрывало было кроваво-красным. И каждый раз, когда я садился на него, меня охватывала оторопь. Я испытывал ужас, вновь вспоминая, как просыпаюсь рядом с мёртвой матерью. Мои руки и одежда испачканы в крови, которую невозможно оттереть.

Сделав над собой титаническое усилие, опустился на покрывало. Дал себе несколько секунд, чтобы погасить зарождавшуюся внутри панику, и поднял с пола короткую металлическую палку, похожую на кусок трубы.

Это была самая неприятная из моих «процедур».

Я закатал правую штанину, потому что сегодня был черёд правой ноги. Взял палку руками за оба конца и приложил холодный металл к основанию колена. И, сильно надавив, повёл вниз, к лодыжке. Было неприятно, больно и страшно. Но это была очередная победа над демонами.

Включилась поставленная на таймер стереосистема. Это означало, что прошло уже четыре минуты от начала экзекуции. Ещё шесть, и я буду свободен до завтрашнего утра.

Музыка была мерзкой и громкой. Эту хаотичную какофонию звуков исполняла какая-то панк-группа, на которую я случайно наткнулся в Сети несколько лет назад. И тут же решил, что их музыка идеально мне подходит. Много гортанных выкриков, громкий бас, ударные – олицетворение ещё одного из моих демонов.

Мигал свет, кричали панки, холодный металл вжимался в мою кожу. Я изо всех сил сдерживал себя, мечтая лишь о том, чтобы всё это поскорее закончилось.

Наконец музыка стихла, и свет погас, осталась лишь тусклая светодиодная подсветка двери.

Я положил палку на софу и опустил штанину. Направился к двери. Сейчас для меня это был выход из ада.

Отлично, ещё одна победа над собой. Я смог. А следовательно, заслужил ещё один день жизни.

На подкашивающихся от перенапряжения ногах я поднялся по лестнице на первый этаж. Здесь был приятный для босых ног деревянный пол, в отличие от колючего бетона моей тайной комнаты.

Я снова принял душ, вытер кабинку и вместе с полотенцем поставил стираться одежду.

Надел чистую футболку и штаны.

Теперь завтрак и за работу.

4. Надежда

Я поздоровалась и села на заднее сиденье, уложив рядом с собой кейс. Машина тронулась. В окно я заметила, как Эмма, проводив меня взглядом, вернулась в здание.

Водитель молчал, маршрут он знал и лишними разговорами надоедать мне не собирался. Что ж, тем лучше.

Я задумчиво провела пальцами по кейсу. Мне не нравилась эта ситуация. Зато понравился специалист, которого нашли Грушевские. Я вспомнила внимательно смотревшие прямо в камеру карие глаза. Ах, какой красавчик!

Мне прямо захотелось посмотреть какой-нибудь фильм с Беном Аффлеком. Надо будет вечером этим озаботиться.

Неподалёку от офиса автомобиль остановился на красный сигнал светофора. И дверь вдруг открылась.

Я растерялась и сразу не нашлась, что возразить наглецу, пытавшемуся захватить моё такси.

– Привет, Надин, – произнёс с ударением на последнем слоге знакомый голос. И тут же меня нагло подвинули к противоположной двери. А затем влажные губы Макса Грушевского оставили слюнявый поцелуй у меня на щеке. Это ещё я вовремя увернулась. Он метил в губы.

– Едем-едем, – махнул он рукой тоже ошалевшему от такой наглости водителю.

Макс был сыном Сергея Евгеньевича от первого брака и работал в фирме отца одним из ведущих менеджеров. Правда, продаж у него было не то что бы много. Но статус хозяйского сына давал ему некоторые привилегии.

Сергей верил, что «из мальчика выйдет толк при должной подготовке». Но за два года работы в «Дизайн-продукт» я этого «толка» так и не дождалась.

Хотя… Надо признаться, поначалу Максим произвёл на меня впечатление. Высокий, широкоплечий, галантный, уверенный в себе, сверкающий белозубой улыбкой.

Ну я и осыпалась прямо к его ногам. Это он умел очень хорошо – нравиться молодым дурочкам. К сожалению, я оказалась одной из них. Хотя до этого случая была более высокого мнения о своём интеллекте и вкусе.

К сожалению, Макс не умел долго сосредотачиваться на одной девушке. Я продержалась почти четыре недели. Наверное, мне нужно этим гордиться.

Расстались мы практически безболезненно. Просто однажды Максим перестал звонить мне и подходить к моему секретарскому столу. Зато его постоянно видели с молоденькой бухгалтершей. Уже позже я узнала, что чаша сия не минует почти ни одну новенькую в «Дизайн-продукт». Это своего рода боевое крещение, что ли.

Не могу сказать, что была в него слишком уж влюблена, но уязвлённая гордость пару недель покровоточила. Затем я успокоилась и остыла.

А Макс, выдержав пару-тройку месяцев, продолжил общаться со мной как ни в чём не бывало. Правда, теперь на правах бывшей любовницы я могла разговаривать с ним грубее, чем с сыном начальника.

– Ты не рада меня видеть?

– Нет, – ответила честно.

– А я рад, – он улыбнулся озорной, мальчишеской улыбкой.

И я вспомнила, почему когда-то увлеклась им. Хорошо, что больше подобное на меня не действовало.

– И вообще, я соскучился, – теперь он сделал обиженное лицо. М-да, зря Макс выбрал экономический, его б в ГИТИС без экзаменов взяли. – Ты помнишь, как нам хорошо было вместе?

 

– Мм, – задумалась я, – нет.

– Ты стала злой.

– Спасибо тебе.

Не знаю, сколько б мы так пикировались, но Макс обратил внимание на кейс.

– А это что?

– Не твоё дело, – отрезала я. – И вообще, Максим, я еду по делам. Говори, что хотел и освобождай транспортное средство.

– Жаль, что ты такая злая, – не знала бы его два года, ей-богу поверила б, что он расстроился. – А я хотел тебя позвать на совместный завтрак.

– Нет.

– Да. Здесь направо поверните, – велел он водителю.

– Не могу, – ответил тот, – у меня оплаченный маршрут. Я должен его придерживаться.

– А куда вы едете? – оживился Макс.

– Не твоё дело! – рыкнула я. – Остановите, пожалуйста, этот человек сейчас выходит.

– Я уйду, только если ты со мной позавтракаешь. Мне нужно с тобой поговорить, – он понизил голос.

И я поняла, что Макс не отвяжется. Он как пиявка – если уж присосался, фиг отцепишь.

– Ладно. Я позавтракаю с тобой, и ты оставишь меня в покое. Договорились?

– О, отличная мысль! – сверкнул он белоснежными зубами.

– Но как же маршрут? – попытался возражать водитель.

– Давайте, вы завезёте нас в ближайшее кафе, подождёте минут десять, и поедем дальше. Вы же понимаете, что эта пиявка не отвяжется.

– Не отвяжется, не отвяжется, – ещё больше разулыбался Макс.

Уж чего-чего, а назойливости в нём было хоть отбавляй.

Через несколько минут блужданий по улицам мы наконец остановились у кафе, которое соответствовало высоким требованиям Грушевского-младшего.

– Я быстро, – шепнула водителю, выбираясь из машины и вытаскивая за собой кейс.

– А это зачем с собой тащишь? – приподнял брови Макс. – Оставила бы в машине. Всё равно ждёт.

– А если уедет? – не объяснять же этому надоеде, что внутри личные дела всех сотрудников нашей фирмы. И Макса, наверное, тоже. Или нет?

Мы прошли внутрь кафе, разместились за столиком. Грушевский попытался было сесть рядом со мной, но я быстро положила на свободное место кейс. И Максим сдался. Сел напротив.

Он заказал себе плотный завтрак, я ограничилась капучино.

– Ну говори, чего хотел?

– Надин, – начал он проникновенным голосом, проникновенно глядя мне в глаза, даже за руку взял. – Скажи мне, только честно, куда ты едешь?

Неужели раньше он мне нравился? Ну вот что я могла в нём найти? Избалованный мальчик-мажор, уверенный в своей неотразимости. Ничего интересного. Пресно, скучно и однообразно. Наверное, он и девушек так часто меняет потому, что боится им быстро приесться.

– Хочешь честно? – спросила я таким же проникновенным голосом, подаваясь к нему.

Макс кивнул, сосредоточенно глядя на меня.

– Я еду по личным делам, к новому любовнику, пользуясь при этом служебным положением. – откинулась обратно на сиденье и улыбнулась.

– Врёшь, – он помрачнел и погрузил вилку в только что принесённый салат.

– А ты проверь, – я положила в свой капучино три кусочка тростникового сахара и размешала ложечкой. Что поделать, люблю сладкий.

– Я хочу, чтобы мы попробовали ещё раз…

– Кхе, кхе, – подавилась кофе. Откашлялась и лишь тогда отчётливо произнесла. – Только через мой труп.

Минуты неумолимо утекали. Макс ел яичницу с беконом. Такси ждало меня снаружи. Как и тот красавчик, которому я должна была отвезти документы.

И я решилась.

– Мне нужно в туалет, – сообщила Грушевскому, подхватила кейс и встала из-за стола.

– Чемоданчик-то оставь, мешать будет.

Я остановилась медленно обернулась, посмотрела ему в глаза. Так, здесь важно не переиграть.

– Максим, ты же в курсе, что я тебе не доверяю?

Он ухмыльнулся и вернулся к яичнице. Отлично! Я поспешила в сторону туалетных комнат. На подходе обернулась. Не смотрит. Повезло, что он сидел спиной.

Я шмыгнула в сторону кухни. Открыла дверь и попыталась проскользнуть внутрь.

– Вам сюда нельзя, – преградил мне путь обслуживавший нас официант.

– Пожалуйста, – я выставила перед собой кейс, используя его как таран, и двинулась на юношу. – Мне очень нужно сбежать от моего мужа. Вы понимаете? – постаралась всхлипнуть, но мои актёрские способности явно отставали. – Видите, я уже и вещи собрала, а он отказывается дать мне развод. Удерживает насильно. У вас ведь есть здесь служебный выход?

Я тараторила и таранила его кейсом. Официант растерялся и кивнул, указав мне рукой направление.

– Спасибо, – шепнула и, обогнув его, поспешила в указанном направлении.

Вокруг меня всё шипело и шкворчало, бегали люди в поварской униформе, с покрытыми сеточками волосами. На меня почти не обращали внимания. Лишь когда я покинула кухню и оказалась в ещё одном коридоре, меня окликнули.

– Вы к кому? – какая-то женщина в чёрной юбке и белой блузке спешила ко мне.

Я огляделась по сторонам, светодиодная табличка с долгожданной надписью «Выход» светилась слева от меня.

Успею!

Ничего не отвечая, я перехватила кейс другой рукой и ринулась к выходу. Блин, зря туфли на шпильке надела сегодня. Знала бы, в какие приключения попаду, выбрала б балетки.

Выскочив из здания, я несколько секунд осматривалась по сторонам, чтобы сориентироваться. Кажется, моё такси ждёт там. Я двинулась направо.

Ух ты! Угадала. Машина стояла на парковке, немного в стороне от входа в кафе. И даже водитель был внутри. Значит, смогу улизнуть.

Я нырнула на заднее сиденье и попросила:

– Поехали быстрее.

Водитель повернул ключ зажигания.

Из кафе вышел Макс и, заметив меня в окне, двинулся к автомобилю.

– Поехали! – закричала я.

Машина тронулась с места. Грушевский заколотил в пассажирское окно, сверкая на меня злобными глазищами. К счастью, почти сразу он отстал. Я даже оглядываться не стала.

Подумаешь, обманула, он вообще меня бросил и даже не предупредил. Так что мы квиты. Один – один.

– Полчаса прождал, – забубнил водитель. – Теперь опоздаем. А меня просили приехать к одиннадцати.

Я взглянула на дисплей смартфона. Десять тридцать пять.

– А сколько нам ехать?

– Минут тридцать.

– Успеем, – легкомысленно отмахнулась я. – Пять минут можно нагнать на трассе.

К сожалению, на выезде из города произошла авария, и мы застряли в пробке.


Издательство:
Лилия Орланд