Глава I
– Это магия! – Эрия тянула носом воздух, прохаживаясь по спальне принца, – я чую.
Была она бледна и уже не так красива, как на балу. Напоминала, скорее, ведьму, нежели принцессу. Она злилась, что упустила Эранора и жаждала отомстить за испытанную боль и за раны её феникса.
– Но портала нет. Кто-то уничтожил его! – Карсейн де Ласс потирал подбородок, склонив голову к разбрызганным по полу осколкам ростового зеркала, – нужно прочесать весь замок и найти виновного. Вдруг это кто-то из слуг Эранора или же, та, новая служанка Грейс, о которой мне говорила Анора утром. Я бы с удовольствием отыгрался на любом из северян! Хотя, должно быть…нет, не может же это быть сам принц!
– Может! Я чую магию! – Эрия вне себя. Сегодня была не первая в её жизни схватка, но впервые против такого же мага, как она сама. Против хозяина божественного зверя.
– Не думаю, что он настолько отважен, чтобы остаться здесь. Но кто бы это ни был, он не мог уйти далеко.
– Едва мой Всполох оправится, я пошлю его облететь окрестности. Он найдет сильный источник магии! Не успеет и день минуть. Я уверена, это Эранор!
Очень кстати выдалась эта заминка! Ведь тем временем над главным замком Эритреи, как огромная полярная звезда, что освещала ночью пути Фирнена, воссиял символ рода Хокк. Дерево боярышника с короной из перевернутого вниз серпа луны, а над ним ворон, что окутывал дерево своими могучими крылами. Магический символ был настолько огромный, что его могли увидеть и в соседних столице городах. Он означал, что проигран бой, но война только началась, и Север в стороне не останется. Семейные гербы были созданы изо льда, и если бы Эрия и Карсейн могли сейчас его видеть, то гадать, кто их сотворил, было бы ни к чему.
Конечно же, Эранор был тем, кто так красноречиво заявил де Лассу, что все еще находится в Эритрее. Пусть ищут! Пусть собьются с ног! Но пока опомнятся, проворный принц уже покинет Аспер и поскачет через лес в сторону границы с Фирненом.
Эранор создал это небесное представление еще и потому, что ему нужно было потратить всю ману, оставив лишь крохи, необходимые для поддержания жизни. Он умеет бороться и с людьми и с магами, так что скрыл свой дар, банально его растратив. Ничего страшного, восполнится! Зато божественный зверь, облетая округу, не увидит ничего. Эранор не будет отличаться теперь от обычного человека. А еще, он прихватил с собой тот черный шарик, который скрывал магию Эрии, когда покидал тронный зал. В кошельке на поясе этот могущественный артефакт защитит от любых поисковых чар огненной «принцессы». Поэтому, сколько бы Эрия ни искала, она не найдет принца. В конце концов, ей придется отозвать феникса.
***
Ужасное горе королю на старости лет пережить дворцовый переворот. И, вместе с тем, пережить его в буквальном смысле – редкостная удача. Жаль только, что Элеманх уже давно не прибегал к мечу, давно не вел полки в атаку и не занимался никакой политикой. Он не знал даже, есть ли у него сторонники, к кому обращаться за помощью. Слишком уж сильно южанин полагался на вчерашнего врага – Север, наивно полагая, будто из страха никто не посягнет на его правление после войны. Но заминку со свадьбой принца и принцессы враги короны восприняли как шанс и подняли головы.
Никто из собравшихся в уютном зале замка короля Хрона не знал еще о том, что над Аспером воссиял знак, обозначающий побег королевской семьи и протекцию Севера, зато весть об этом уже стремительно разносились по Эритрее. Но участники Совета уже разделились на два лагеря: те, кто за традиции и поддерживает Ровену и те, кто вдохновился смелыми порывами Грейс и готов к переменам. Вассалам же приходилось совершать непростой выбор – присягнуть на верность де Лассу или ждать решений из Фирнена. И то и другое было опасно, ведь Ровена могла жестоко покарать отступников, а сама ничуть не жаловала всю прочую Эритрею, видя в ней лишь военный потенциал, а вовсе не земли для возделывания и процветания. Вся казна, с учетом вклада принца Эранора, пойдет на приобретение провизии, на наемников и экипировку. На стороне противника еще и огненный маг с божественным зверем. И кто знает, сколько еще в армии Ровены затесалось одаренных людей.
***
Мимур был огромным городом у подножия горы Лорхан. Его ограждали две внушительные стены, которые, в свою очередь, защищал ров, сейчас скованный кромкой льда, поэтому замок возможно было атаковать только с одной стороны – со стороны города. Сам замок, который называют Каменным гигантом, древние северяне возвели прямо на горе. Это величественная махина с изумрудной крышей, о семи башнях, с чудесным святилищем, расположенным прямо внутри горы. Мимур от Каменного гиганта отделял огромный мост, который вел к главным воротам. Стоит открыть их, как перед новоприбывшим предстанет внешний двор и первая оборонительная полоса дворца. Он располагался так, будто стоял на каких-то ступенях для великанов.
Замок Фирнена был куда больше замка Эритреи, то же касалось и Мимура, которому уступал Аспер. Город вполне можно увидеть из окон замка. Но если подняться на самую высокую башню Каменного гиганта, то откроется вид не только на город с его каменными монументальными сооружениями, уютными и теплыми домами, увеселительными заведениями, банями и рынками, но и на лес и горы, которые окружали его.
Сейчас в Мимуре минус десять градусов, и в отличие от Эритреи, здесь уже три часа ночи. Поэтому город, как и Каменный гигант, спали, и никто еще не знал о прибытии Элеманха и его семьи. О горе, которое постигло Эритрею, королевство, которое две недели было злейшим врагом Фирнена.
Зал, в котором разместили гостей, был по-настоящему уютным, можно сказать, семейным. Небольшой стол, огромный камин, возле которого лежали подушки и шкуры, чтобы можно было расположиться прямо у огня. Прогревался дворец не только благодаря каминам, Эранор пускал горячую воду из святилища по трубам, которые располагались в каменных стенах, и они прогревали дворец. Тут и без каминов было достаточно тепло, но в топах не походишь. На стол подали ароматный чай с еловыми шишками и мятой и небольшой перекус, к которому никто не притронулся.
Южане зябко кутались в плащи и одеяла, поближе придвигались к огню. Холод, царивший на Севере, был для них, разодетых в легкие, пестрые одежды, непривычен. Однако никакие неудобства и лишения не могли затмить чудом пережитый мятеж. Все были в шоке, молчали, уставившись в огонь с выражением полной отрешенности на лицах. Королева Терпсиона прятала лицо на груди старшей дочери и мелко вздрагивала время от времени, её подведенные глаза потекла, а волосы растрепались. Эсфея нервно кусала губу и поглаживала мать по спине одной рукой. Тэса казалась самой спокойной, а может, просто хотела спать, час ведь уже поздний.
Короли вели тихую беседу, в которую никто не встревал. Элеманх поведал о своем обещании выдать Грейс за де Ласса, про его появление в столице и про мятеж. Хрон кивал, вздыхал и, время от времени, обводил усталым и сочувствующим взглядом своих невольных гостей.
Грейс только теперь обратила внимание на находящуюся подле короля Хрона девушку, отмечая её исключительную красоту и неоспоримую беременность. Наверное, месяц шестой. Пышная грудь, какой позавидует даже Эсфея. Длинные каштановые волосы, собранные в пучок на скорую руку, блестят в свете камина и оттеняют белую, как слоновая кость, кожу. Глаза, такие же, как у Эрии, напоминающие два аметиста, загадочно переливаются в обрамлении темных ресниц. Она была высокой, словно создана для Эранора, дабы смотреться подле него величественно. Одета она была скромно, в простое зеленое шерстяное платье, которое не стесняло ее движений. То, как она смотрела на Манкара, брата Эранора, красноречиво заявляло о том, кем они друг другу приходятся.
«Так значит, это и есть Бишон. Невероятно красива. Пусть боги дадут ей легкие роды и здорового младенца. А как она добра к королю… они удивительно похожи с Эранором. Это так странно и так…красиво. То же величие, тот же задумчивый взгляд… Ах, Эранор…»
– Эранор догадывался о том, что произойдет. Он сказал, что мы не успеем придумать, как отбить атаку, но сможет подготовить идеальное отступление, – Хауфо вошла в комнату и забралась на диван между Ёр и Уильямом. Да, слугам тоже разрешили присесть, они ни у кого не спрашивали особо, сидя за столом Хрона уже как члены семьи. Кошка была все такая же ободранная, черная от сажи и гари, с теми же ожогами, которые заживали медленно по меркам божественного зверя, но быстро по меркам людей.Хрон внимательно слушал об ужасе, который пережил Элеманх и его семья и искренне им сочувствовал. Ближе к концу рассказа, Манкар извинился и повел жену из зала, так как тяжело беременной было все это слушать, и женщина устала от того, что на ногах была с часа ночи. Все подготавливали к прибытию короля и его семьи.
– Он подготовил все для того, чтобы можно было привести вас сюда. Поэтому, когда вы вышли в потайные ходы, там вас встретили Ёрдис и Уильям.
Когда королевская семья бежала, их буквально перехватили слуги принца Эранора, заранее поджидающие в нужном месте. Поэтому, когда Грейс пришла в покои, королевская семья уже была в Фирнене. Принц не предугадал две вещи – божественного зверя и танец. Грейс должна была покинуть зал вместе со своей семьей.
– Мы спасли многих горожан. Тех, которые поверили нам и покинули город до того, как началась бойня. Мы вывели большинство слуг дворца, – Вставил Уильям, держа в руках чашку с горячим чаем, – так же мы знали, что портал нужно было уничтожить. Но, когда обсуждали это, решили все же оставить. Эранор передумал в последнюю минуту.
– Вот, значит, как… – ответил Элеманх на слова Хауфо, – своими жизнями мы обязаны его величеству Эранору и его людям. Спасибо! И за то, что позаботились о моем народе и за то, что уцелела моя семья. В столь страшное время…
На этих словах гордая Терпсиона отвернула лицо и тихонько заплакала в плечо мужа. Тэса участливо взяла мать за руку.
Грейс закусила губу от бессилия. Сердце её металось. Так вот откуда это спокойствие, вот откуда эта его решительность! Эранор предугадал почти все, что случилось на балу и рисковал своей головой… вот же глупый! Однако теперь обстоятельства меняются. С одной стороны принц мог уйти и оставить Эритрею и королевскую семью на растерзание Ровены, сделать вид, что ни о чем не знал, и это освободило бы его от необходимости вступать в брак с нежеланной женщиной. Хоть в этом и нет чести, бросить осознанно кого-то на произвол судьбы. А с другой стороны… Грейс больше не принцесса Эритреи. В союзе нет нужды, как и в свадьбе.