Эффект домино. Грешники

ГЛАВА 1 ПОБЕГ

Книга вторая. Первую книгу можно найти здесь: https://www.litres.ru/book/kira-ollis-32636929/effekt-domino-padenie-69928945/

Брайан

Так дело не пойдёт. Если я сорвался один раз, это обязательно повторится снова, поэтому нужно срочно что-то решать с дальнейшей судьбой Кассандры. Её нахождение в моём доме небезопасно как для неё, так и для меня. Да, меня ждёт крайне неприятный разговор из-за того, что мне пришлось втянуть в свою деятельность ещё одно действующее лицо, нарушив всевозможные инструкции, но это меньшее из всех зол.

Ещё одна проблема в том, что мне нельзя покидать Лос-Анджелес без веской причины, и не поставив в известность Дона, не говоря уже о том, чтобы свалить куда-то одному. В таком случае я сразу стану мишенью для всей группировки. В том числе и для этого мне нужна Ханна. Она – мой пояс верности мафиозной семье, который приходится надевать всякий раз, когда мне нужны вот такие поездки. Последний раз это был лжеотпуск в Майами почти год назад. Теперь придётся тащить её в Вашингтон.

Прошерстив ночью десятки сайтов бьюти-индустрии, я нашёл то, что искал: отличную приманку для дочери Робертса. С учётом её зашкаливающего тщеславия всё должно быть сыграно, как по нотам.

Встав с утра пораньше, я съездил в город за необходимыми покупками для Кассандры и уладил одно очень важное дело. Возможно, меня не будет несколько дней, поэтому, предвосхищая требования Колючки, решил подготовиться заранее.

Отдаю себе полный отчёт в том, каким ублюдком буду выглядеть в её глазах, но иного выхода я просто не вижу. Всё зашло слишком далеко, и к чему я пришёл? Только к осознанию того, что помешан на ней, как и раньше. Если не сильнее…Воспоминания о прошлой ночи, одолевающие меня ежеминутно, только доказывают правильность принятого решения. Она должна отсюда уехать. И чем дальше, тем лучше.

***

Над столовой сгустились чёрные тучи. Разве что дождь с потолка не полился. За обеденным столом сидит мрачная Ханна, как обычно, читающая что-то очень важное в телефоне. Возле плиты задом ко мне стоит Кассандра, но даже сквозь затылок я вижу выражение её лица. К сожалению, за эти годы я не разучился чувствовать её настроение. Между девушками сверкают разряды молнии, запущенные той, что так усиленно размешивает в кастрюле какое-то варево. Могу представить, о чём она думает: о том, что я сволочь, трахающая всё, что подаёт признаки жизни.

– Доброе утро, – здороваюсь с приподнятой интонацией и по неизменной привычке целую свою девушку в макушку.

– Hola, – не поворачиваясь, отвечает моя «домработница». Её приветствие было произнесено таким тоном, что я его перевёл бы как: «Пошёл к чёрту».

Кто-то встал не с той ноги?

Ханна предсказуемо оживляется. Иногда даже раздражает её «навсёсогласие» и излишняя уступчивость. Я действительно виноват перед ней, а она смотрит так, будто просит прощения. Смотрю в голубые глаза с улыбкой, а сам копошусь в себе, пытаясь понять, почему я ничего не чувствую к этой невероятной красотке с модельной внешностью? Всё при ней: манеры, фигура, покладистый характер, если не считать вчерашней сцены ревности. В общем, мечта любого мужика, который хочет дома видеть дом, а не пилораму.

Но тянет непреодолимо к другой. От которой не знаешь, чего теперь ожидать. Которая не любила меня или любила недостаточно сильно, чтобы доверять так, как ей доверял я. Да и о чём, собственно, речь? Она никогда не произносила тех самых трёх слов в открытую. В нашей паре я был влюблённым дурнем, который сам придумал взаимность с её стороны, романтизировав нашу связь и сочинив сказочки про птиц и чёртовы полёты. Я не стал перекрывать рисунок на теле только по этой причине: чтобы никогда не забывать обещания, данные самому себе.

То, что произошло между нами вчера, не должно ничего поменять в наших жизнях. Да, было кайфово, даже отрицать не стану, ну и что с того? Я должен думать верхней головой, а не нижней. Не подросток, в конце концов.

К тому же, по пути домой Кассандра вкратце объяснила, как докатилась до выступления на сцене, и мне даже стало немного стыдно за свою ярость. Совсем чуть-чуть. После её слов я ещё больше уверился в том, что с её стороны это был элементарный выплеск адреналина от страха быть пойманной. Любой психоаналитик подтвердит, что это вполне естественная защитная реакция организма.

– Как настроение? – лебезит передо мной Ханна, собственнически укладывая ладонь на моё бедро, как только сажусь рядом.

– Замечательное. Ты уже позавтракала?

– Нет, эта твоя Мария готовит завтрак со скоростью улитки. Долго она будет тут ошиваться, Брайан?

– Потерпи немного, – кошусь на «улитку», которая на моих словах стала мешать ложкой ещё медленнее. – Скоро решу этот вопрос. А в чём дело? Её не видно, не слышно.

– Сама не знаю. Просто она меня напрягает.

– Значит, самое время напряжение снять, – подмигиваю ей, слегка улыбнувшись. – Может, съездим куда-нибудь в мини-отпуск, пока твоего отца нет? – закидываю свою удочку.

В этот момент Кассандра слишком громко стучит ложкой по кастрюле и, наконец, вылавливает оттуда какую-то белую хрень, которую выкладывает на тарелку и ставит перед носом Ханны. Повар из неё стал «отменный», конечно. Не удостоив нас даже коротким взглядом, она сразу разворачивается, отчего подол её платья вихрем приподнимается, обнажая смуглую кожу её бёдер. Чёрт.

Она явно не в духе. Ревнует или просто задето женское самолюбие?

Каково это – играть второстепенную роль, Кассандра?

– Правда? Конечно! Когда? Давай прямо сегодня! – Ханна начинает радостно тараторить, вынуждая вспомнить о деле.

Специально кладу свой смартфон поближе к Ханне и начинаю смотреть погоду на ближайшие дни. В это время на экране «случайно» всплывает реклама о грядущем мастер-классе стилиста, прославившегося на весь мир. Знаю, что Робертс хотела вывести свою сеть салонов на уровень, который отличал бы их от основной массы. Такой шанс она точно не упустит.

– Достала реклама этих парикмахеров, – бормочу под нос. – Это не тот, про которого ты мне все уши прожужжала? – сую дисплей ей под нос.

– Тот… – Ханна выхватывает телефон из моей руки и по мере пролистывания информации её глаза становятся всё больше. – Брайан! Он даёт единственный мастер-класс уже завтра! Но в Вашингтоне… – она резко сникает, прикусив палец, и задумывается.

Давай-давай. Соображай быстрее!

Пока она взвешивает все за и против, отхлёбываю из своей чашки кофе, который, мать его, оказывается крепким чаем. У меня аж язык немеет от его терпкости.

– Мария, ты ничего не перепутала? – спрашиваю свою «домработницу», переходя на испанский.

– Нет, а в чём дело? – Она продолжает невозмутимо натирать столешницу, то наклоняясь ниже, то снова выпрямляясь. Вроде бы такое простое действие, наверняка, без всякого умысла, но оно явно нравится моим грёбаным тестостеронам.

– Ты прекрасно знаешь, что я не пью чай.

– Правда? Мне показалось, тебе нравится разнообразие. Не один же кофе всю жизнь хлебать!

Сделав вид, что не понял её намёк, с довольным видом откидываюсь на спинку стула и отвечаю:

– Для разнообразия мне достаточно в кофе что-нибудь добавлять: сливки, например.

Кассандра застывает, но не успевает ничего ответить, потому что её перебивает восклицание Ханны:

– Брай, котик! Поехали в Вашингтон! Пожалуйста-пожалуйста! Какая разница, где проводить отпуск, правда?

Сдвигаю брови к переносице:

– Серьёзно? И чем я буду заниматься в отпуске, пока ты будешь ходить по мастер-классам, делая селфи с этим Лабутеном?

– Его зовут Кристофер Лабутс, – закатывает глаза. – Не будь такой занудой! Пока ты покайфуешь в спа-комплексе отеля, я улажу все свои дела. Представляешь, как взлетит рейтинг наших салонов после такой рекламы?

Молчу, выжидая несколько секунд. Ничто так не усиливает желание, как томительное ожидание.

– Ладно, уговорила. Пойду пока с билетами разберусь.

Пока ликующая Ханна принимается за звонки своим администраторам, осталось уладить последнее дело:

– Ven a mi oficina en diez minutos (Прим. авт.: Зайди ко мне в кабинет через десять минут), – бросаю насупленной Кассандре, выливая остатки гадости в раковину.

***

Кассандра

Через двадцать минут вхожу в кабинет Брайана. Все стратегии по возрождению нашей любви, так тщательно выстраиваемые мной в течение половины бессонной ночи, разбились об его «Доброе утро», сопровождаемое нежным поцелуем в обесцвеченные волосы Ханны. Это чмоканье было таким громким, что, даже стоя задом, я представила, как он это делает. Отличное показательное выступление, Кроу. Удивительно, но мой боевой дух, наоборот, начал разрастаться до поразительных масштабов. Мы ведь оба понимаем, что он пытается делать: убедить меня и себя в том, что обратного пути нет.

Есть. Уверена, что есть. Жаль, что я не распознала этого ещё тогда, в восемнадцать. Какая же я была глупая, закомплексованная и неуверенная в себе настолько, что так легко сдалась от его слов, сказанных в порыве отчаяния. Мне нельзя было бросать его в горе, а именно это я и сделала. Даже если бы Брайан мне не поверил, я была обязана хотя бы попытаться объясниться. Трусиха… То, что я сбежала в другой город, стало последним гвоздём в крышке моего гроба, а теперь он проржавел настолько, что придётся приложить титанические усилия, чтобы из него выбраться.

– Ты перестала понимать испанский? Заставляешь себя ждать, – огрызается Кроу на испанском, сидя в кресле за столом, как генеральный директор какой-нибудь всемирной корпорации. Ему идёт, кстати.

– Обслуживала твою подружку, – с беспечным видом пожимаю плечами, усаживаясь на небольшой диванчик возле рабочего стола.

Брайан бросает мимолётный взгляд на мои бёдра, слегка оголившиеся при закидывании ноги на ногу, и настороженно прищуривается, пытаясь разгадать мои мысли. Но я их ему пока не покажу. Ещё не время. Настала пора играть по его же правилам.

– Меня не будет несколько дней, – зачем-то оповещает, расслабленно подперев щёку кулаком.

– Ясно.

– Я могу быть уверен в том, что ты будешь паинькой?

– Что ты имеешь в виду?

– Просто не высовывайся из дома. Сегодня придёт Лорен, а через два дня мы вернёмся, так что не успеешь соскучиться.

– И не собиралась скучать, – безумно хочется и дальше препираться с ним, но вовремя себя останавливаю. Меня интересует другое: – Зачем тебе в Вашингтон? Я же не дура, Кроу.

– А я обязан тебе докладывать о своих перемещениях?

Как же тяжело бодаться с ним, Господи. Глубоко вздыхаю, отводя взгляд в сторону огромного книжного шкафа. Неужели до сих пор читает книги?

– Не обязан, но, мне кажется, я имею право получить некоторые ответы.

– Тебе кажется.

– Хоук! – не выдерживаю я, обращаясь к нему так, как он велел ещё в первый день. – Мне нужно элементарно увидеться с мамой. У меня нет никаких источников связи с внешним миром. Я хочу хотя бы позвонить ей!

– Это опасно, – немного смягчается он. – С твоей матерью всё в порядке, верь мне.

– А отец? Что ему нужно от того человека, который хочет меня убить? Вернее, убил…

– Власть, деньги, бизнес, город… Выбирай любой вариант – и он будет верным.

– И сколько ещё ты будешь меня прятать? Где та финишная черта, которая положит всему конец?

Откинувшись на спинку кресла, Брайан скрещивает пальцы на животе и принимает задумчивый вид.

– Я ведь вижу, что это всё… – продолжаю я, небрежно обведя рукой окружающее пространство, – не твоё. Это – не ты! Если бы ты и правда работал на тех людей, о которых говоришь, я бы уже покоилась в земле.

– Мария, – произносит моё ненастоящее имя с нажимом, – ты даже не представляешь, во что оказалась замешана, и я собираюсь это исправить. Потерпи несколько дней.

– Ты для этого едешь в Вашингтон? Что там или кто?

Стиснув губы, он молча встаёт из-за стола и принимается собирать с него бумажки. Затолкнув их в ящик, следом забрасывает смарт-ключ от BMW, и достаёт оттуда какой-то пакет. Он взвинчен настолько, что это ему даже не удаётся скрыть. Быстро подойдя ко мне, вручает его, и снова уходит на прежнее место. Такое чувство, что ему сложно даже дышать рядом со мной. Я тебя понимаю, Брайан.

С любопытством заглядываю в пакет, в котором обнаруживаю желанный телефон, прокладки, тампоны и какой-то медицинский препарат с неизвестным мне названием. Растерянно верчу его, будто это как-то облегчит моё понимание.

– Достаточно одной таблетки, – поясняет Брайан холодным тоном.

– Для чего достаточно?

Где-то глубоко внутри до меня начинает доходить, к чему он клонит, но, видимо, защитные механизмы моей психики пытаются бороться с этим поганым чувством ненужности, вцепляющимся мёртвой хваткой в каждый орган моего тела. Бесстрастный взгляд Кроу словно гнётом придавливает меня к дивану, превращая в неподвижную куклу. Заставляю себя хотя бы моргнуть, но даже это простейшее действие мне не даётся. Брайан сам жёстко обрубает натянутую между нами нить, озвучивая то, о чём я не осмеливаюсь подумать:

– Для того, чтобы наш случайный срыв не имел последствий.

ГЛАВА 2 КЛИН КЛИНОМ

Брайан

В Вашингтон мы прилетаем в тот же день практически ночью. Благодаря куче бабла, поступившего на счёт «Лабутена», место на его мастер-классе, на который уже был закрыт набор, чудесным образом появилось. С нами отправились ещё две сотрудницы Ханны, которые и будут брать у него уроки. Если бы я был обычным человеком, клал бы я на такой занимательный отпуск с прибором, но сейчас ситуация вынужденная, так что даже на руку, что моей девушке будет не до меня.

Когда мы заезжаем в пафосный отель чуть ли не в шаге от Капитолия, моё единственное желание: брякнуться на что-то горизонтальное и забыться мёртвым сном. Меня устроил бы даже хостел с десятью иммигрантами под боком – настолько я вымотан. И речь не о физической усталости, конечно.

Чтобы Ханна не донимала меня пустыми вопросами, в самолёте я сделал самую банальную вещь на свете: напялил маску для сна, взятую из пассажирского набора, и притворился спящим. Но вместо сновидений, уносящих в мир забытья, я видел перед собой только карий взгляд, полный осуждения и, что самое жуткое, испуга… Так Кэсси смотрела всего лишь раз: когда я обвинял её в смерти своих родителей. Её не вводил в ужас даже пистолет, приставленный Мэддоком в автобусе, но напугала крохотная таблетка.

Единственный вопрос, которым я задавался на протяжении всего пятичасового перелёта, так и не уснув, не совершил ли я ошибку? Как показала личная практика, убийцей быть несложно, а каково быть убийцей собственного нерождённого ребёнка?

Никогда не был поклонником бухла, но сегодня чувствую в нём острую необходимость, поэтому, как только заходим в наш номер, отправляюсь прямиком к бару. Выуживаю бутылку с коричневой жидкостью и, не прочитав название на этикетке, до верха наполняю стакан, услужливо приготовленный для гостей. Со сноровкой матёрого алкаша заливаю в себя сразу всё содержимое. Глотку неприятно обжигает, но я хотя бы отвлекаюсь от паскудных мыслей. Давно мне не было так паршиво от самого себя.

– Брай, что с тобой происходит? – раздаётся рядом обеспокоенный голос Ханны.

Она тоже боится. Только не меня, а осознания того факта, что я не принадлежу ей. Вижу по взгляду, мечущемуся между моими глазами и бутылкой, как оказалось, бренди. Любишь меня, девочка, знаю, потому что то же самое испытываю и я, за одним исключением: все мои страхи связаны не с тобой.

– Ничего. Просто устал, – наполнив стакан второй раз, сажусь на край кровати и продолжаю заглушать потерю, которой ещё даже не случилось.

– Я ведь вижу. Ты отдаляешься от меня. Что не так?

О, «пила» подъехала, а я уже начал переживать, что Ханна идеальная. Видно, у женщин это в крови. Просто некоторые пилы – родные и любимые и даже пилят как-то сладко, а некоторые – действуют на нервы.

Залпом осушаю стакан, не понимая, как я смог проглотить этот горлодёр без закуски. Дрянь, но эффект не заставляет себя долго ждать: конечности наливаются приятной тяжестью, напряжённые мышцы расслабляются, а в голове появляется чувство лёгкости. Хмыкаю. Надо думать! Алкоголь убивает клетки мозга. Видно, те, которые пали смертью храбрых, оказались тяжёлыми.

– Я перестала тебя привлекать? – никак не угомонится Робертс-младшая.

– Детка, иногда усталость – это просто усталость. Без всякого скрытого подтекста. – Не глядя на неё, встаю с места и, убрав стакан, начинаю стягивать с себя вещи.

– Всё изменилось с тех пор, как она появилась в твоём доме.

Лучше бы ты была поглупее, Ханна. Тебе было бы куда легче жить. Говорю, конечно же, не это:

– Ханна. Ещё вчера ты меня ревновала к какой-то девке из клуба, сегодня уже Марию приплетаешь? Ты хотя бы определись, в чём конкретно меня обвиняешь. – Резко откидываю одеяло и ложусь в постель, даже не приняв душ после дороги. Держу пари, стоит мне снять с себя трусы, как ко мне присоединится и подружка. Будет слишком по-свински трахаться с ней, когда моё тело ещё не покинул запах другой женщины. Пусть и иллюзорный… Что делает сейчас Кассандра, интересно?

– То есть это нормально, что уже несколько дней мы с тобой живём, как престарелая пара?

– Не преувеличивай. Завтра мы наверстаем, – и с протяжным зевком ложусь на живот, утыкаясь лицом в подушку.

Хочу снова погрузиться в темноту, чтобы увидеть её глаза. Моё персональное наказание, которое я с радостью готов принимать снова и снова, пока не свыкнусь окончательно и не перестану мучиться угрызениями совести.

– Бра-а-ай, – Ханна залезает на меня сверху и начинает томно дышать в область шеи, разгоняя толпу мурашек вниз по спине. – Ты можешь просто лежать. Я всё сделаю сама.

Несколько секунд, в течение которых она елозит на моей заднице, я раздумываю над её предложением. Может, «клин клином вышибают» – не такая уж и плохая мудрость? Сдаюсь и переворачиваюсь на спину, сжимая упругие бёдра девушки. Она снимает через голову своё мини-платье, оставаясь в одних трусиках. Бренди, похоже, начал вовсю гулять по моему организму, потому что изображение перед глазами слегка плывёт. Пытаюсь сосредоточиться на лице Ханны, но и оно куда-то ускользает от меня, как бы я не пытался ухватиться за эту точку опоры. Поэтому решаю просто закрыть глаза и получать удовольствие.

***

Кассандра

Я потеряла счёт времени, пока глазела на свою раскрытую ладонь с маленькой белой «гранатой», которую мне всучил Брайан, выдернув перед этим чеку. Наш однократный секс, может, и не будет иметь «последствий», как выразился Кроу, но отчего-то на душе так гадко, будто сейчас своими раздумьями я предаю что-то особенное и важное. Гораздо более важное, чем моя собственная жизнь. Настолько значимое, что даже поиск оправданий мнимому презрению Брайана теперь кажется ничтожной чепухой. Дурак, ты хоть осознаёшь, что творишь?

– Привет, Мария! – выпрямляюсь по стойке смирно, пугаясь голоса Лорен, так внезапно ворвавшегося в мои тревоги.

– Hola (Прим. авт. Привет), – натягиваю на себя приветливую улыбку, быстро сжимая пальцы в кулак.

На этом наше общение заканчивается. Спасибо «языковому барьеру», иначе в данную минуту я всё равно не смогла бы поддержать разговор из-за полной сумятицы в мыслях. Пока эта веселушка, напевая себе под нос, принимается за свои кухонные дела, незаметно ретируюсь в свою комнату, чтобы избежать встречи с Кроу и, тем более, Ханной. Пусть они сначала укатят в медовый отпуск, а потом я вылезу из своей «кельи».

Спустя несколько часов ничегонеделанья и просверливания дыры в потолке над моей головой я покидаю своё укрытие. В доме стоит гробовая тишина, а это значит одно: они уехали. И это очень-очень хорошо, потому что не думаю, что в самолёте у Кроу будет возможность наблюдать за мной через свои шпионские штуковины в режиме реального времени.

Он просил меня быть паинькой? «Бегу, теряя кроссовки» –фраза Брайана, которой я тоже имею право воспользоваться. Мне позарез нужно выяснить, чем он занимается, поэтому решительно вхожу в его запретный кабинет и иду сразу к книжным полкам, которые манили меня ещё утром. Машина-убийца и по совместительству книголюб? Так я и поверила.

До поступления в университет я почти два года работала мерчандайзером в крупном супермаркете. Знаете, на какие полки выкладывают самый залежалый или дорогой товар? На те, что находятся на уровне лица или на расстоянии вытянутой руки, потому что такие продукты раскупают в первую очередь. Какую полку выбрал бы Брайан, если бы захотел спрятать что-то ценное от грабителей или таких любопытных особ, как я?

Самую заметную?

Постояв некоторое время перед массивным стеллажом, принимаю решение начать с ряда, расположенного чуть выше меня – как раз на уровне глаз Брайана. Пробегаю пальчиками по корешкам разнообразных книг, поражаясь его коллекции. В основном, это литература по психологии, философии и классика. Взгляд цепляется за фолиант «По ту сторону добра и зла» Фридриха Ницше. Болезненно морщусь от воспоминаний о том дне, когда Брайан впервые признался мне в любви на пляже. Цитата о бездне и чудовищах как раз из этой книги. Тогда он просто посмеялся над моими умозаключениями, но ведь так и вышло: я невольно утащила этого чудесного человека за собой в свою бездну…

Открыв затёртую обложку, принимаюсь листать пожелтевшие страницы. Издание тридцатых годов прошлого века. С ума сойти. Где он взял этот раритет? Сама не знаю, что я ищу. В фильмах видела, как в книгах прорезают страницы и прячут какие-нибудь ключи. Вдруг Брайан тоже сделал что-нибудь в этом духе? Перевернув последний лист, закрываю книгу ни с чем. Никаких пометок или выделенных слов. Вполне возможно, у меня паранойя и я занимаюсь напрасными поисками, но делать мне всё равно нечего, так почему бы и нет? И, если честно, до чёртиков хочется поперечить Кроу, нарушив запрет на вход в его кабинет. Знаю, что позже он просмотрит видеозаписи и узнает о моей пронырливости, но мне не страшно. Что он мне сделает?

Убираю книгу на место и продолжаю поиски. Не знаю, откуда взялась эта уверенность, но я убеждена, что почувствую, как только окажусь на верном пути. Здесь, по меньшей мере, пара тысяч книг, и тайник, если таковой существует, может скрываться среди любой из них. Тем не менее я пропускаю те, что не вызывают во мне никакого интереса. Брайан Кроу – до жути щепетильный и находчивый человек, и то, что мне запрещено сюда наведываться, только доказывает тот факт, что он знает: я могу догадаться. Или он просто помахал этим запретом, как красной тряпкой, только чтобы выяснить, пройду ли я проверку. Что ж, вынуждена его разочаровать.

К вечеру у меня начинает рябить в глазах, но я не хочу отсюда уходить, поэтому, когда со всеми полками в пределах моей досягаемости покончено, придвигаю стул и, забравшись на него, принимаюсь за исследование книг повыше. Похоже, теория с мерчандайзингом с треском провалилась. О чём мог думать Брайан, когда прятал то, что я ищу? Тут два варианта: «Мысли, как вор, и сделай наоборот» или «Мысли, как вор, и обведи его вокруг пальца».

Смеюсь вслух от своей глупости, ведь я сейчас занималась тем, что делает типичный домушник: шарит по книгам. Ладно хоть под матрас не додумалась заглянуть. Но хихикаю я ровно до тех пор, пока меня не притягивает к себе одно очень знакомое название: «451 градус по Фаренгейту». Моя любимая книга школьных времён. Руки начинают дрожать, потому что я каким-то шестым чувством знаю: это она. Сердце пускается вскачь, но я, не мешкая, хватаю издание с полки и сажусь с ним прямо на пол. Повертев книгу в руках, делаю вывод, что он её никогда не читал: все листочки один к одному, вот только нижние уголки обложки слегка потёрты, как будто эту книгу часто выдвигали с полки и задвигали обратно.

Меня осеняет минуты через две, и я начинаю хохотать, как полоумная, разлёгшись прямо на полу.

Ну, конечно! Как я сразу не сообразила?

Тайник не в книге, а за ней.