Перед закатом Земли (Мир-оранжерея)

Совершенно потрясающий, жуткий, страшный, жестокий, ни на что не похожий… растительный мир выдумал автор в своей апокалиптической книге (вышедшей в 1962 г.). Старушка Земля через многие миллионы лет превратилась в один огромный лес, где каких только странных тварей нет. Точнее, растений, разнообразие которых зашкаливает, с единой лишь общей чертой – страстью убивать друг друга и все, что движется мимо них.В том числе и сильно одичавших, обмельчавших (ростом) и потупевших (умом) людишек, выживающих в нелегких условиях фантастических джунглей. Кроме дикарей, удивительным образом сохранивших связную речь, из нерастительного мира выжили только некоторые насекомые, как, например, дикие осы, пчелы и термиты (ныне лучшие друзья бывших хозяев планеты), да что-то в океанах, где водоросли тоже не хило охренели и порываются даже отвоевать пространство у леса.Такой вот бардак. Дело в том, что Солнце к тем временам практически подошло к концу своего существования, изменив яркость, интенсивность и многие другие, не обязательные к озвучиванию и пониманию факторы. Проще говоря, светило медленно умирает. Поток радиации во много раз превысил показания, возможные к существованию фауны. Вот флора и заняла их место, скопировав во многом внешний облик, образ жизни и способы охоты и трапезы.Вроде внешне похожие, например, на птиц, осьминогов или пауков на деле тоже растения. Некоторые из них – траверсеры (автор, кстати, напридумывал новых названий и существ – на десяток книг хватит) – могут достигать в длину до… мили (это примерно полтора километра).Не буду рассказывать о всех сумасшедших приключениях человеческих дикарей в этом не прекращающем удивлять мире, отмечу только, что именно траверсеры и есть последняя надежда человечества в умирающей Солнечной системе, где гаснет Солнце и умирает Земля. Эти километровые лжепауки научились путешествовать в космосе, связав паутиной… Землю и Луну, постоянно путешествуя туда и обратно. На спутнике, кстати, благодаря траверсерам, появилась атмосфера и своя, чуть менее агрессивная флора.И именно эти гиганты могут пуститься в путешествие к другим планетам, чтобы перевезти крохи умершей цивилизации на новую почву. Но это уже другая книга (не знаю, есть ли продолжение у романа, не все у автора переведено на русский, а было бы любопытно).Отмечу, что за эту книгу Олдисс был удостоен в 1962 премии «Hugo». И это вторая книга творчества Олдисса, после потрясающей истории о регрессе экипажа космического корабля в дикие племена, обитающие в периметре того же корабля («Без остановки»), которую я прочел. И обе книги просто отменные. Автор крепко вошел в мой топ лучших фантастических писателей.А ведь, если верить рецензорам, у автора есть вещи и получше. Возьмемся за выяснение, так ли это на самом деле…P.S. Роман «Теплица» в США вышел под названием «Долгие сумерки Земли».

За этот роман английского писателя взялась с удовольствием предвкушения – очень давно с ним знакома, читала его роман «Нон-Стоп» (даже дважды) и несколько рассказов – всё очень нравилось. Но с «Теплицей» всё пошло не так. Мир, описываемый в ней, чем-то похож на мир из «Нон-Стоп» – точно так же горстка людей выживает в забравшем силу мире растений, только в «Нон-Стоп» дело происходило на космическом корабле, который несется куда-то уже многие сотни лет, сменившиеся поколения людей на борту корабля уже давно забыли не только об этом, но и вообще о том, что они на корабле – они живут как люди в обычном мире, только страшно ограниченные, суеверные и беспомощные – всем на корабле заправляют роботы.В «Теплице» же рисуется мир, в котором после какой-то катастрофы главенствующую роль в биосфере стали играть невероятно мутировавшие растения – у некоторых из них даже появляются зачатки разума. Всю планету стремится покрыть одно-единственное дерево, дающее миллионы отростков всё дальше и дальше от материнского ствола. И когда оно покроет всю планету – всем придет конец, ибо дерево это тупо и не понимает, что для нормальной жизни нужно немного потесниться и дать возможность жить всем – потому что в природе всё тесно взаимосвязано, один-единственный вид живых существ не сможет жить.Люди уменьшились в размерах раз в пять, живут в скорлупах орехов в кроне этого гигантского дерева. Но есть и другие люди – настолько другие, что они являются другими жизненными формами «древесных» людей, люди стали проходить циклы превращений, как бабочки вылупляются из куколок. Такое превращение древесные люди воспринимают как смерть. Но она обставлена у них рядом неукоснительно соблюдаемых ритуалов – как потом выясняется, без этих ритуалов невозможен благополучный переход из одной формы в другую. Много опасностей подстерегает людей в этом жестоком и бездушном мире…

Невозможное хождение за три моря (почти буквально) по дикой планете, где все формы жизни пытаются нивелировать отличия между собой и амебой. Текучий сон о чем-то худшем, антиутопия в декорациях «Наследников» Голдинга, или, если хотите, пресловутого «Повелителя мух» – только минус размышления о природе человеко-тьмы, плюс ядовитые растения-титаны, пауки ростом с небоскрёб, горячая слизь, зыбкое марево вечного полудня, хищный воздух, смерть по пятам. Меня поразила способность Олдиса выдумывать мир, до такой степени не похожий на наш. Настолько детальный, правдоподобный и, вместе с тем, сюрреалистичный. Такое буйство фантазии действительно заслуживает высшей оценки.Но не было того момента узнавания в гигантской (всемирной!) аллегории чего-то человеческого. Т.е. я только «за» фантастику, фэнтези, придуманные реальность и воображаемые миры – в том случае, если они отражают что-то настоящее, невыдуманное, что-то близкое и понятное. Если это аллегории не ради аллегорий, а ради (ох не хотелось мне эти слова говорить, но…) доступного гуманистического смысла.Мне в этой книге с головой хватило феерического полёта мысли. И не хватило простоты понимания. Показалось, что Олдису судьба такого мира, ТАКОГО человека безразлична. Спору нет – это трезвый подход, в литературе позволительный и часто даже необходимый (всё-таки не стоит забывать, что в конечном итоге любая книга – выдумка). Но мне очень импонирует позиция: хорошее произведение – отчасти упражнение в сочувствии. И я вслед за автором испытываю безразличие к судьбе этого безумного, безумного, безумного мира.Диковинная полу-научная галлюцинация – видение вселенной, до такой степени не похожей на нашу или любую другую, описанную в ранее читанной мной художественной литературе, что перспектива подобного будущего даже не пугает: общечеловеческое благополучно теряется на фоне фантасмагорического. И по-другому, как экзотический читательский опыт, воспринимать эту книгу не получается.