Глава 1
Скакать по деревне Тамара Степановна не собиралась, это все Герцог виноват – выбежал и дал дёру. В мелкой пучеглазой живности благородства не было ни на грош, как, впрочем, и ума. Зато шума, прыти и дурости – хоть отбавляй. Поэтому внук Серега и сплавил докучливого питомца на дачу.
От такого «подарочка» хотелось отказаться, но Серегина жена вот-вот должна была родить, и лишний шум в квартире действительно ни к чему, пришлось согласиться.
– Стой! Сто-о-ой! – завопила Тамара Степановна, когда меховая пуля, свернув с дороги, понеслась к лесу, но толку это не возымело. Спустя несколько мгновений песик растворился в еловом сумраке.
Добежав до края леса, Тамара Степановна остановилась, переводя дух. Эти темные жутковатые заросли она не любила и потому не испытывала ни малейшего желания заходить внутрь. Уже хотела махнуть рукой и оставить глупую животину набираться уму-разуму, но тут заметила мелькнувшее невдалеке светлое пятно и, рявкнув: «Стой, поганец!» – бросилась вперед.
Собачий сын петлял между деревьями как заправский заяц, на крики не реагировал. Тамара Степановна уже решила плюнуть на бессмысленную гонку и вернуться, когда он внезапно остановился. Поднажав из последних сил, она бросилась к нему, запнулась и рухнула на пружинистый хвойный ковер… который внезапно превратился в воду, сомкнувшуюся над головой.
Не успев понять, что происходит, Тамара Степановна замахала руками, пытаясь выплыть, но вода сковывала движения, заливалась в рот, в нос, воздуха не хватало… Далеко вверху мелькал свет, там было спасение, Тамара Степановна устремилась к нему, собрав последние силы…
Как удалось выбраться, она и сама не поняла. Очнулась уже на берегу, открыла глаза, увидела перед носом выжженную солнцем траву и только потом вспомнила, что никогда не умела плавать.
Лежать на траве было хорошо, но не вечно же так валяться? Тяжелая мокрая одежда сковывала движения, сесть получилось не сразу, но, стоило это сделать, как эти трудности тут же забылись, вытесненные увиденным. Невдалеке высилась кованая ограда с воротами, за которой виднелся ветхий двухэтажный особняк, жутко неухоженный и заросший зеленью. Над воротами вилась какая-то надпись. Тамара Степановна, кряхтя, поднялась на ноги и едва не упала, наступив на длинный подол платья.
«В смысле?» – воскликнула она, озадаченно оглядывая мокрую многослойную ткань. В погоню за псом она отправилась в бриджах и майке, так откуда взялась эта хламида?
Странное одеяние было не только мокрым, но еще и грязным – купание в озере и валяние на траве не прошли для него даром. Руки тоже были измазаны.
Оглянувшись, Тамара Степановна хотела сполоснуть их в воде, но обнаружила, что озеро исчезло – позади простирался луг, который пересекала грунтовая дорога, а дальше начинался лес, но не тот темный, что окружал дачный поселок, а посветлее и пожиже.
«Я что, головой ударилась?» – спросила она себя. Потрогала черепушку – ни шишки, ни ссадины не нашла. Ущипнула за руку и ойкнула – иллюзия развеиваться не спешила. Оставалось ждать, когда там, в реальности, сознание вернется на место. И надеяться, что дикие звери в том, реальном лесу, не сожрут бренную тушку, лежащую без присмотра.
А пока, рассудив, что стоять на месте смысла нет, Тамара Степановна обтерла руки о платье и двинулась к воротам. Те оказались не заперты. Надпись над ними наконец-то сложилась в слова – Приют «Большие коты».
Створка ворот противно заскрипела, стоило ее тронуть. Под ногами зашуршал крупный песок – желто-серая дорожка тянулась к крыльцу особняка. Тамара Степановна осторожно двинулась вперед.
Котов она любила немногим больше, чем собак, однако за все время пути ей не попалось ни одного хвостатого – ни большого ни малого. Пели птицы, стрекотала живность в траве, но ни одна живая душа показываться не спешила.
Вблизи усадьба оказалась еще более запущенной, чем на расстоянии – то тут, то там валялись какие-то обломки, часть окон была заколочена, а ступени крыльца так выщерблены, что подняться по ним можно было только сбоку.
Однако в этих развалинах явно кто-то жил – на веревке, натянутой между деревьями, сушились ветхие одежонки, а недалеко от крыльца валялась лопата со следами еще не высохшей земли.
Осторожно поднявшись на крыльцо, Тамара Степановна остановилась возле двери. Массивные деревянные створки потемнели от времени, но от них все еще веяло былым величием, как и от металлического кольца с пластиной, укрепленного над ручкой. Вспомнив, что в древности такие штуковины служили чем-то вроде дверного звонка, она принялась стучать кольцом по пластине.
Никаких шагов она не услышала, но почувствовала, что с той стороны кто-то есть – замерев, стоит прямо за дверью.
– Эй! – крикнула она, наклонившись к замочной скважине. – Откройте! Мне нужна ваша помощь!
Вначале ничего не происходило, и она уже почти уверилась, что ее не пустят, но тут лязгнул засов, дверь чуть-чуть приоткрылась, и в просвете показалось испуганное детское лицо.
Она уже хотела спросить, нет ли в доме кого из взрослых, когда дверь внезапно распахнулась.
– Хозяйка! Хозяйка вернулась! – к ней бросилась девчушка лет пяти и, обняв, уткнулась в мокрое платье.
– Таша, это не она! – другая девочка, чуть постарше, попыталась ее оттащить, но малышка вцепилась намертво. – Таша, отпусти! Это чужая!
– Нет, это Хозяйка! – девчушка лягалась, не желая разжимать руки.
– Хозяйка давно умерла!
– Нет! Сама посмотри! Вон! – освободив одну руку, девчушка обернулась, указывая на здоровенный портрет, висящий на стене напротив входа.
Тамара Степановна присмотрелась к нему и остолбенела – с древней картины смотрела… она сама. Одежда выглядела допотопной – длинное бордовое платье с золотой вышивкой, лиф со шнуровкой. Волосы были уложены в замысловатую прическу, в которой блестели драгоценные камни. Дамочка на портрете в средствах явно не нуждалась.
– Видишь, даже выглядит так же! – торжествующе воскликнула девчушка. – Хозяйка! Ты ведь нас спасешь?
В детских глазах было столько надежды, что Тамаре Степановне стало не по себе.
Глава 2
– Что у вас тут стряслось? – спросила Тамара Степановна.
– Нас выгоняют, – ответила старшая девочка. – Приют закрыли, имение забрали за долги. Завтра надо уходить, а нам некуда.
– А как же ваши родители?
– Так нету их.
Тамара Степановна озадачилась еще больше.
– Так что же, котов вы сами содержите? Вы ж маленькие еще.
Дети переглянулись.
– Каких котов?
– Ну, этих… больших. Там, над воротами написано, что здесь приют для больших котов.
– Нету здесь никаких котов, – вздохнула девочка. – Это человечий приют. Его в честь озера назвали – Большие коты. Там вода целебная, и теперь тут будет курорт для знати.
– Погодите, – Тамара Степановна совсем запуталась. – Если это человечий приют, то вы что, сироты?
– Ну да.
– И как же вас тогда выгнать могут? А как же службы соцзащиты или кто-там детьми занимается? – девочки уставились на нее непонимающе. – Так, ладно, вы не знаете. Взрослые где? Ну, кто тут за вами присматривает? Не одни же вы тут живете.
Дети снова переглянулись.
– Одни, – ответила все та же девочка. – Начальница, госпожа Кук, всех уволила, потому что платить нечем. Детей распродала и уехала, только мы остались.
– Мы спрятались, – доверчиво улыбнулась ее сестренка.
– Как это распродала?! – опешила Тамара Степановна. – Дети не вещи, как их можно распродать?
Дети посмотрели на нее так, словно она сморозила глупость.
– Так, ладно, – сдалась Тамара Степановна, – разберемся. Но для начала мне нужна горячая вода и сухая одежда.
С душем не сложилось – в доме его не оказалось. Недоумевая, как можно жить в таком здоровенном здании без удобств, Тамара Степановна поплескалась в тазу с чуть теплой водой и натянула на себя длинное допотопное платье, которое принесли девочки. Судя по запаху, оно долго лежало в сундуке. Комплектом к нему шли длинная рубаха типа ночнушки, панталоны с завязками и короткие стоптанные сапоги. «Музей ограбили, что ли?» – подумала она.
Привередничать, однако, не стала, все-равно выбора не было. Переоблачилась, покинула комнатушку, где приводила себя в порядок, и вышла в коридор. Там ее ждал сюрприз – дети, как оказалось, все это время ждали ее под дверью, только теперь их стало уже трое – младшая девочка держала за руку крошечного босоногого мальчугана.
– Хозяйка, это Сафир, – представила его она. – А я – Таша. А это моя сестра Лия, – она показала на старшую девочку. И церемонно поклонилась.
Тамара Степановна представилась в ответ. В глазах старших детей светились волнение и надежда, младший сосал палец и выглядел таким несчастным, что захотелось взять его на руки, прижать к сердцу, обогреть и накормить. Чадолюбием Тамара Степановна не страдала, и такая реакция ее изрядно смутила, поэтому тискать и тетешкать несчастное дитя она не стала, а вот идея с кормежкой показалась здравой.
– Самое время угостить бабушку чаем, – заявила она.
Далеко идти не пришлось – помывочная комната находилась недалеко от кухни.
Дом явно знавал лучшие времена – дорожка под ногами была так сильно истерта, что о ее первоначальном цвете можно было только догадываться. Стены облупились. Высокое зеркало, попавшееся на пути, тоже выглядело не очень, но со своей функцией худо-бедно справлялось – из сероватых недр выглянула всклокоченная седовласая бабуля в длинном серо-буром платье. Ни гордости, ни величия в ней не было и в помине. Невольно оглянувшись на портрет, Тамара Степановна почувствовала себя уязвленно – тетка с картины смотрела на нее свысока. «Ну и ладно, зато ты в могиле, а я иду пить чай», – утешила себя Тамара Степановна.
Чаепитие выдалось скромным – чашка кипятка с мятым зеленым листиком, да кусок булки, больше похожий на сухарь.
– А сами как же? – Тамара Степановна посмотрела на девочек, которые, словно почетный караул, встали рядом.
– А мы… уже позавтракали, – сглотнув слюнки, ответила старшая.
– Д-да, позавтракали, – с трудом отвернувшись от булки, ответила младшая.
Сидящий на табурете малыш тихонько всхлипнул.
Не без труда разломив сухарь на четыре части, Тамара Степановна произнесла:
– Угощайтесь.
Три осколка исчезли с тарелки почти мгновенно. «Бедные дети», – подумала она. И принялась за расспросы.
Чем больше рассказывали дети, тем больше ей не нравилось происходящее – малышня оказалась брошена на произвол судьбы. Как они выживали – непонятно. Что со всем этим делать – непонятно вдвойне. «Ладно, – сказала она себе, – как-нибудь разберусь. Это же сон, так чего убиваться?»
Напрягало ее лишь одно – пусть этот мир и был ненастоящим, чувство голода выглядело очень правдоподобно. От крошечного кусочка сухаря оно стало еще сильней. Да и не удивительно – бросившись в погоню за собачонкой, позавтракать она так и не успела, и сейчас где-то там, в настоящем мире, прокисал снятый с плиты борщ. Стоило вспомнить об этом, и желудок сердито заурчал.
Девочки разом умолкли, глянули виновато, лишь малец продолжил с чмоканьем досасывать сухарь.
– Чем же вы тут питаетесь? – спросила Тамара Степановна, решив не ходить вокруг да около.
– Ну-у… мы…– начала было старшая.
– У нас есть репа, – пришла на выручку младшая, – во-о-от такая большая, – она развела руками. – Но мы ее уже доели, только хвостик остался, – добавила она тихо.
– И денег тоже нет, – догадалась Тамара Степановна.
Старшая девочка уныло кивнула.
– Деньги госпожа Кук забрала. Мы искали – нету.
– А как насчет рыбы? Вы же говорили, тут озеро есть.
– Так не пускают. Оно герцогу принадлежит. Там собаки.
– Во-о-от такие здоровенные! – вклинилась младшая девочка.
Тамара Степановна задумалась. Годы работы в паспортном столе натолкнули ее на мысль.
– А покажите-ка мне, девочки, кабинет этой вашей госпожи Кук.
В кабинете ее ждал облом – все бумаги на дом начальница прихватила с собой, как и документы детей. Остались только пустые папки, разбросанные по комнате.
– Ну тогда остается только найти клад, – вздохнув, произнесла Тамара Степановна.
Приступить к поискам они не успели – из приоткрытой форточки донеслись цокот копыт и лошадиное ржание.
Девочки бросились к окну.
– О, нет, – чуть не плача, воскликнула старшая. – Он же разрешил остаться до завтра.
– Это кто? – спросила Тамара Степановна, разглядывая подъезжающую карету.
– Герцог, – шепотом ответила младшая, прячась за штору.
– Ах, герцог, – мстительно произнесла Тамара Степановна. – Что ж, отлично. Сейчас я ему покажу как детей на улицу выгонять!
Она огляделась по сторонам, выискивая что-нибудь потяжелее, однако ни дубинки, ни какой-нибудь завалящей палки в кабинете не обнаружилось. Схватив первое, что попалось под руку – тяжелую папку – Тамара Степановна устремилась навстречу незваному гостю.
Глава 3
Когда Тамара Степановна выскочила на крыльцо, карета уже подъехала. Стремительно распахнув дверцу, из нее выскочил мелкий кривоногий человечек в камзоле и полосатых штанах до колена. Белые чулки и туфли с огромными золотыми пряжками смотрелись на нем ужасно глупо. Зато сам их хозяин нес себя до крайности надменно.
– Ну? Что уставились? – размахивая руками, воскликнул он. Громкий визгливый голос, выпученные глаза, тонкие ножки… Тамара Степановна даже растерялась от такого невероятного сходства.
– Герцог? – не веря глазам, произнесла она. – Это и правда ты?
– Следи за языком, женщина! Где твой поклон? Где почитание? Ты кто вообще такая? И что ты делаешь на моей земле?
– Я здесь с детьми. Они…
– Забирай своих побирушек и уматывайте к чертям отсюда! Это мой дом и моя земля! Вон! Вот пошли! – кривоногий гость, брызгая слюной, ринулся в нападение. – А то я вас сейчас…
– А ну цыц! – рявкнула Тамара Степановна. Клацнув зубами, герцог умолк на полуслове. Глаза его выпучились. Казалось, того гляди, брякнутся под ноги. – Никуда мы не пойдем. По документам дом принадлежит детям, – она красноречиво хлопнула ладонью по папке, – так что убирайся-ка ты сам подобру-поздорову.
– Врешь! – взвизгнул герцог, приходя в себя. – Дом мой! Все имение мое! Все, все здесь мое! А ты и дети твои…
– Цыц! – рявкнула Тамара Степановна, и он снова замолк, но совсем ненадолго. – Вон отсюда!
Она шагнула вперед, и герцог попятился, злобно сжимая кулаки.
– Я тебе покажу!.. Покажу!.. Завтра вернусь и вышвырну тебя с твоими недоносками…
– Рот закрой! – подавшись к нему, Тамара Степановна взмахнула папкой.
Пулей влетев в карету, герцог рявкнул: «Трогай!», – и та торопливо двинулась прочь.
– Мы его победили! – радостно воскликнула Таша.
– Чего ты радуешься, глупая? – тихо сказала сестра. – Он вернется. Что же теперь с нами будет?
– Все хорошо будет, – ответила Тамара Степановна как можно более уверенно. – Идемте, дети, – и она первая вернулась в дом.
Вошла – и тут же наткнулась на укоризненный взгляд женщины с портрета.
«Заварила ты кашу, Тамара», – словно бы говорила она.
«Что могу, то и делаю. В отличие от некоторых».
Сердито фыркнув, Тамара Степановна отправилась обратно в кабинет. Швырнула папку на стол и направилась к креслу, чтобы присесть отдохнуть.
И вдруг обо что-то запнулась. Глянула под ноги и обнаружила, что паркетная доска отскочила, а под ней…
– Девочки, ну-ка гляньте, что там, – она указала на сверток из мешковины.
В мешковине обнаружился кожаный мешочек, в котором что-то позвякивало. «А вот и денежки», – обрадовалась Тамара Степановна.
Радовалась она рано – внутри оказались совсем не деньги, а какие-то странные штуковины, похожие на семечки подсолнуха, только из металла.
– Ох, ничего себе! – выдохнула Лия. – Это же ликоморы!
– Ура! – воскликнула Таша. – Ликоморы! Мы спасены!
Малыш не сказал ничего, только радостно заулыбался, видя, как радуются другие.
– И что это за ликоморы такие? – Тамара Степановна взяла одну «семечку», чтобы рассмотреть получше, и почувствовала, как та шевельнулась, словно внутри пряталось что-то живое. Ойкнув, разжала пальцы, и ликомора, звякнув, упала обратно в мешочек.
– Их надо в землю закопать. Пойдемте! – Таша бросилась прочь из кабинета. Лия, подхватив малыша на руки, поспешила следом. Тамаре Степановне ничего не оставалось, как отправиться за ними.
Как оказалось, из дома имелся еще один выход – на задний двор, густо заросший травой. Бурьян там вымахал выше головы.
Нырнув в зеленую массу следом за детьми, Тамара Степановна ускорила шаг, пытаясь их догнать, но голоса почему-то стали удаляться, а потом и вовсе исчезли.
– Эй, дети, вы где? – крикнула она. Голос утонул в стрекоте кузнечиков. Невидимые насекомые разошлись не на шутку, и вскоре их треск стал больше похож на грохот. Он доносился сразу со всех сторон и продолжал увеличивать громкость. Зажав ладонями уши, Тамара Степановна бросилась вперед.
Она бежала что есть сил, спотыкалась, хваталась за травяные стебли, желая только одного – выбраться из грохочущего ада, но никакого просвета в травяных джунглях не появлялось.
Голова кружилась, перед глазами плыли круги, ноги подкашивались…
Она так и не поняла, обо что запнулась. Полетела на землю и, ударившись головой, отключилась.
Глава 4
Тьма привела с собой тишину – проклятый грохот наконец-то смолк. А потом появился свет – маленький огонек, который из крошечной точки постепенно вырос до человеческого силуэта.
– Ну здравствуй, Тамара, – произнесла призрачная женщина, подходя ближе, и Тамара Степановна узнала в ней себя. Точнее, женщину с портрета, висящего в доме. – Вставай, – рука оказалась вполне материальной и на удивление крепкой. Ухватившись за нее, Тамара Степановна поднялась на ноги.
– Так это ты меня сюда заманила, – догадалась она.
– Не заманила, а пригласила.
– Хорошее приглашение, нечего сказать. Ну и чего тебе надо?
– Мне – ничего. Моя жизнь закончилась, а вот детишкам надо жить дальше, и ты им в этом поможешь. Больше некому.
– Но почему я? На мне что, свет клином сошелся?
– Можно и так сказать. Ты – моя наследница. Значит, тебе и выручать.
– Наследница, как же, – хмыкнула Тамара Степановна. – Да я тебя знать не знаю! Ты мне не мать, не бабка, да и вообще, меня здесь нет. Я дома в лесу под кустом валяюсь. Очнусь – и вернусь на дачу. У меня там дел выше крыши – морковь не полота, картошка не окучена, огурцы соседский кот жрет, и вообще…
– Эх, Тамара, Тамара, – покачала головой незнакомка. – Забудь про свой огород. Не будет тебе ходу назад, пока здесь со всем не разберешься. И не лежишь ты ни под каким кустом, уж поверь. Здешний мир будет тебе домом, пока с задачей не справишься.
– Чего ж ты сама детям не поможешь, раз такая деловая?
– Меня в этом мире больше нет.
– Меня, знаешь ли, тоже не было!
– Но я тебе помогу, обещаю. Чтобы тебе полегче было.
– Вот спасибо, – буркнула Тамара Степановна. – Я, знаешь ли, со своим дитем нахлебалась, а потом и с внуком. И зачем мне снова эта радость на старости лет? Я, знаешь ли…
Договорить она не успела – тьма раскололась надвое, и свет вместе со звуками живого мира обрушился, словно цунами, заставляя зажмуриться.
– Хозяйка! Хозяйка! – послышался отчаянный вопль. Что-то живое и маленькое врезалось в Тамару Степановну, обхватив руками.
– Все в порядке, – ответила она, погладив вихрастую голову. – Я просто… немного заблудилась.
Глаза наконец привыкли к свету, и, помимо прижавшейся девочки она разглядела ее старшую сестру, держащую за руку малыша.
– Хозяйка, мы тебя потеряли, – всхлипнула Таша.
– А я вот она. Ну что, вы уже нашли место, где закапывать? – произнесла Тамара Степановна как можно бодрее.
Прием сработал – девчушка успокоилась.
– Да, нашли, вон там! – отцепившись наконец от платья, она указала вдаль. – Пойдем скорее!
Взяв ее за руку, чтобы больше не потеряться, Тамара Степановна двинулась вперед.
Бурьян на удивление быстро кончился, и они оказались возле колодца. Рядом чернел клочок вскопанной земли, из которого торчало несколько засохших стебельков. – Тут и вода рядом, – радостно воскликнула Таша, – поливать удобно будет.
– Что-то полив этим растениям не сильно помог, – пробормотала Тамара Степановна, разглядывая мертвый «огород».
– Так это без магии, потому что. А сейчас-то оно – ух! – девчушка выдернула останки растений. Затем выудила из травы лопатку и, вонзив в землю посередине грядки, принялась копать ямку. – Вот, прямо сюда посадим!
Тамара Степановна достала мешочек. Осторожно извлекла одну «семечку» и, снова ощутив шевеление, торопливо бросила в ямку.
Старшая девочка тем временем достала из колодца воды и, как только сестренка закопала посаженное, аккуратно полила сверху.
Затем все трое детей дружно уставились на Тамару Степановну.
– Что? – спросила она, не понимая, чего от нее хотят.
– Теперь нужна магия, – пояснила Лия.
– Твоя магия, Хозяйка, – добавила Таша.
Малыш не сказал ничего, однако и в его взгляде тоже читалось ожидание.
«Ну, приплыли», – поняла Тамара Степановна.
Не в силах вынести эту неоправданную детскую надежду, она уже хотела сказать, что никакой магии у нее нет, и вообще, магия бывает только в сказках. Но не успела.
Земля дрогнула, послышался топот, треск ломаемых стеблей, верхушки бурьяна заходили ходуном – сквозь заросли принялся кто-то ломиться. Кто-то очень большой и наверняка очень опасный.
– Ой, мамочки! – пискнула Таша, зажав ладошкой рот.
Мелкий мальчуган, вытаращив глаза, приготовился зарыдать. Прижав его к себе, Лия прошептала:
– Тс-с-с.
Тамара Степановна заметалась. Хотелось бежать, но рядом были дети – не бросать же их на растерзание неведомому монстру.
– Прячьтесь! – велела она.
Словно мышки, дети шмыгнули за колодец и затаились. Места для еще для одного, взрослого человека, там не было, сами еле умостились.
Шум приближался.
Тамара Степановна огляделась, но никакой палки или хотя бы завалящего камня рядом не оказалось. Ведро было привязано крепко, копаться с намокшим узлом времени не было.
Схватив единственное, что нашлось – заляпанную землей лопатку – она встала в боевую стойку, намереваясь дорого продать свою жизнь…
Шум послышался совсем близко.
Мгновенье спустя трава разошлась, и монстр вырвался на свободу…