Глава 1. Олеся
Семь часов утра. Я бегу по Чистопрудненскому бульвару. На мне спортивная форма и легкие кроссовки. В ушах наушники. Раз-два, раз-два. Темп спокойный. Сегодня выходной. Вокруг никого, даже собачников нет. Красота! Я смотрю на смарт-часы, еще километр и можно переходить на ходьбу. Бульвар заканчивается, и я плавно выруливаю на обочину проезжей части. Сейчас преодолею запланированные тысячу метров, пересеку дорогу и – домой. Неожиданно, как «черт из табакерки» появляется черный Крузак и громко сигналит. Я перевожу взгляд на водителя – брюнет в темных очках, трехдневная щетина. На вид очень даже себе и ничего. Он улыбается белозубой улыбкой.
– «Динамо бежит»? – зубоскалит он.
Мужик, конечно, классный, но придурок!
Я показываю ему фак, пересекаю проезжую часть и сворачиваю к своему дому. Не хватало мне еще обращать внимание на всяких там придурков!
Уже дома, я становлюсь под прохладный душ, закрываю глаза, и неожиданно перед глазами, практически материализовалось красивое лицо с белозубой улыбкой. Да, кажется этот тип похож на мечту всей моей жизни. Сколько ему лет? Ну что он старше меня. это точно. Возможно двадцать восемь, может тридцать. Интересно, он высокий? Если еще и высокий, то это вообще супер! И чего это я так размечталась? Увидела красивого мужика и поплыла?
– Так, Олеся, возьми себя в руки! – сурово приказываю я себе. – Ты с ним никогда не увидишься, к тому же он придурок! – Я завернулась в пушистый, махровый халат и устроилась с компом на диване.
А теперь немного обо мне. Я Олеся Викторовна Лазарева – студентка первого курса РУДН, специальность «Лингвистика», языки – английский и испанский. С детского садика изучаю английский и свободно разговариваю на испанском. Почему я выбрала испанский? – спросите вы. Да потому, что во мне течет испанская кровь. Мою прабабушку в 1936 году привезли ребенком из Испании. Потом она выросла, благополучно вышла замуж за моего деда и поменяла свою звучную испанскую фамилию – Гонсалес на русскую – Лазарева. Она родила сына. Вот этот сын и стал моим дедом – Лазаревым Иваном Викторовичем, для которого испанский язык стал вторым родным языком. А мой папа – Виктор Иванович Лазарев тоже очень хорошо разговаривает на испанском и приобщил меня к этому языку с трех лет. Наверное, от моей прабабушки мне достались большие темно-шоколадные глаза. Мама говорит, что за такие глаза можно и «Родину продать». А вот от мамы я получила светлые волосы и белую кожу. Жалко, что я не смуглая, как испанка. Все говорят, что я красивая. А мне кажется, что ничего особенного. Подумаешь, глаза, губы, волосы, стройная фигура и острый язык! Да-да, язычок у меня ой-ой-ой! Лучше мне не попадаться под горячую руку! Может быть, поэтому у меня до сих пор нет парня? Не то, чтобы совсем никого нет, ребята посматривают в мою сторону. А Пашка Кулаков – мой одноклассник и вовсе поступил в РУДН из-за меня. С Пашкой мы дружим, но на большее пусть он даже и не рассчитывает! Он не герой моего романа! Мне уже шестнадцать лет, скоро должно исполниться семнадцать, через год восемнадцать, и тогда все – жизнь закончена! И до сих пор никакой любви! А так хочется большой любви, чтобы неожиданно появился «принц на белом коне» и увез меня в волшебную страну. Но пока принц на моем горизонте не проглядывается, видать пришпорил своего буйного коня возле какой-нибудь таверны, пьет горькую и совсем не думает обо мне. Кстати, этот мачо очень даже и подходит на роль принца. Правда «конь» у него черный. Хотя, я совсем даже и не против, пусть будет черный. Я глубоко вздохнула.
– Мечты, мечты, где ваша сладость? Прошли мечты осталась гадость!
Я потянулась, нащупала телефон и набрала номер Лиды – моей одногруппницы и уже почти год, как подруги. Мы договорились встретиться ближе к обеду в кафе, в центре города. Мои родители в данный момент отсутствуют. Они в отпуске на море. Я предоставлена сама себе, и, если честно, иногда не знаю, чем себя занять.
Я сижу возле окна, пью кофе и высматриваю Лиду. Через стекло я встречаюсь взглядом с высоким мужчиной, у которого в руках стаканчик с латте. Он неожиданно улыбается, показывая все свои тридцать два зуба. Это Он? Тот самый мужик, который мачо, с которым я встретилась утром на пробежке? Как такое возможно, что в Москве я два раза случайно сталкиваюсь с одним и тем же мужиком, да еще с таким мачо? Он что, следит за мной?
Мужик салютует мне стаканчиком с латте, улыбается еще шире, подмигивает мне и направляется к двери кафе. Ко мне? У меня мгновенно покраснели щеки. Мамочка дорогая! Что делать? Я потупила глазки, внимательно рассматривая узоры на скатерти. Минута, две, пять, ничего не происходит. Я отрываю взгляд от созерцания узоров и оглядываюсь. Мужика нигде нет, перевожу взгляд в окно и вижу, как он большими глотками пьет воду из бутылки, подходит к своему Крузаку, садится в него и уезжает. Он конечно же узнал меня, но зашел в кафе купить бутылку воды, а вовсе не для того, чтобы познакомиться со мной! Я для него вообще малолетка, он с такими не знакомится. Стало так обидно, до слез! Еще Лидка запаздывает. Хотя, если бы этот мужик подошел с ней одновременно, не факт, что он выбрал бы меня. Лидка очень симпатичная, брюнетка с синими глазами, кроме того, она старше меня, ей недавно исполнилось восемнадцать. Значит, у нее больше шансов, чтобы он обратил на нее внимание.
– Ау, подруга! – окликнула меня Лидка.
Она подошла незаметно, или это я задумалась и не заметила ее.
– Л-е-с-ь, – смешно растягивая слова, протянула Лидка, – а куда мы все-таки пойдем на практику? Куратор сказал, что нужно самим найти место и срочно.
– А в университете? – предложила я.
– Не! – сморщилась Лидка. – Бесплатно? Ни-ког-да!
– А кто нас возьмет с зарплатой? – усмехнулась я. – Мне вообще еще семнадцати нет, тебе только восемнадцать стукнуло.
Лидка хитро прищурилась.
– К моему бро – Никите! Давай вместе к нему на фирму заявимся. Меня он не очень хочет брать, а с тобой точно возьмем. Ты как раз в его вкусе. Он любит блондинок.
Я хмыкнула.
– Но он же не знает, что мне семнадцать еще не стукнуло. Зачем ему брать на работу малолетку?
– А мы ему не скажем! А потом, когда он узнает, ему будет неудобно нас уволить, – она сложила вместе ладошки. – Лесь, ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! У Никиты на фирме есть парен – его зам, такой красавчик, и мне он очень нравится. Представь себе! Целый месяц работать с ним рядом! – Лидкины глаза загорелись. – Л-е-с-ь. соглашайся! Давай попробуем? Вот прямо сейчас и поедем на фирму к Никите, а?
Я немного подумала. Может действительно попробовать? Пока родители в отпуске, заработаю денег. Здорово! Не то чтобы родители сосем не дают мне денег, дают, конечно. Но это будут мои, лично заработанные деньги! Действительно, отрабатывать в университете скучно.
– Давай. – согласилась я. – А твоему брату сколько лет?
– Никите двадцать восемь лет. Но у него уже довольно серьезная строительная фирма. Отец с мамой сейчас за границей, а бро теперь за мной приглядывает. И так мне его опека достала! Но ничего, к сентябрю предки вернутся, и Никита отстанет!
Мы с Лидкой загружаемся в ее Мазду и медленно выруливаем с парковки. Офис ее брата расположен совсем в центре, у Белорусского вокзала. На проходной Лидка звонит брату, и нас пропускают. В приемной директора сидит длинноногая, крашенная блондинка. Увидев Лидку, расплывается в улыбке.
– Лидия Александровна? – она скользнула по мне взглядом и немного нахмурилась. – Никита Александрович не говорил, что вы должны зайти.
– Для меня у бро всегда есть время, – сухо заметила Лидка и потянула меня за собой.
Она толкнула дверь, и мы оказались в большом кабинете. За столом сидит молодой мужчина и нахмурив брови читает какие-то бумаги. Он поднимает взгляд, и я чуть не вскрикнула. Никита Ларионов – брат моей подруги, о котором она прожужжала мне все уши, оказался тем самым мачо, с которым я виделась два раза и который втайне мне очень понравился.
– Никит. – затараторила Лидка, – у нас к тебе важное дело. И мы надеемся, что ты поможешь нам.
Он поднялся из-за стола и застыл, не сводя с меня синих глаз. Офигеть! У него оказывается синие глаза. Брюнет с синими глазами! Этот какой-то трэш!
Глава 2. Никита
Я поднял глаза от бумаг и встретился с удивленными шоколадными глазами. Не может быть! Это мистика какая-то! Я вчера утром возвращался из аэропорта. Ехал по Чистопрудненскому бульвару и увидел тонкую, стройную бегунью. Я посигналил, девчонка обернулась. Вот тут я и присвистнул! Девчонка кра-си-ва-я! Большие, широко распахнутые шоколадные глаза, и волосы светлые. А лицо…Черт, такое красивое лицо! Высокие скулы, маленький аккуратный носик и пухлые губы. Охрененная девчонка! Правда молодая совсем. Я не удержался, вспомнил крылатую фразу из знаменитой комедии и громко окликнул ее:
– Динамо бежит?
Глупо, конечно. Учитывая, что по молодости своей, она могла и не смотреть комедию «Джентльмены удачи». Девчонка дерзко показала мне фак, пересекла дорогу и скрылась в каком-то дворе. Облом! А что вы хотели, Никита Александрович? Вы для нее, наверное, уже старый. Я поехал дальше, испытывая какое-то глубокое разочарование. Весь день эта девчонка не выходила у меня из головы. В принципе, я запомнил двор, в который она свернула. Но дом-то большой! Да и не собираюсь я никого искать! Блажь, какая-то! У меня Лана есть. Свое напряжение всегда можно сбросить. А больше мне ничего и не нужно, по крайней мере, пока. А сегодня я остановил машину у кафе, заскочил купить бутылку воды, и неожиданно увидел эту девчонку через стекло. Она сидела у окна и пила кофе. Она тоже заметила меня. И я ничего умнее не мое придумать, как широко улыбнуться и нахально подмигнуть ей. Она опустила глаза вниз, уставилась на скатерть стола. А мне стало стыдно. Дурак! Молодая девчонка, не старше моей сестры Лиды. И я вдруг представил, как кто-то клеит мою Лидку. Я скрипнул зубами, вошел в кафе, купил бутылку воды и, не глядя в сторону девчонки, вышел. А теперь она стоит передо мной с широко распахнутыми глазами, в которых плещется страх. Я усмехнулся. Я такой страшный? Или она думает, что я сейчас потащу ее в постель? А почему она с Лидкой? Они что, знакомы?
– Никит, – подала голос сестрица, – это Олеся. Мы вместе учимся в университете. Помнишь я просила тебя присмотреть мне место для практики, – она вздохнула и умоляюще посмотрела на меня. – Вот мы с Олесей хотели бы проходить практику у тебя, с зарплатой, – добавила Лидка.
– Ага! Олеся, значит! – усмехнулся я про себя. – И что же вы умеете делать, девушки, – а это уже вслух. – За что я должен вам платить? Просто так?
– Ну почему же, просто так? – сердито зыркнула на меня Лида. – Мы можем и на компьютере работать, и в ворде, и в экселе. Потом мы знаем английский язык, можем переводить тебе тексты. А Олеся вообще знает испанский в совершенстве. У нее бабушка испанка.
– Прабабушка, – тихо подала голос моя Бегунья.
Я иронично приподнял одну бровь.
– Да что, вы говорите? Испанка, значит! Ну-ну!
– Никит, – Лидка умоляюще посмотрела на меня, – можно я буду помогать твоему заму, ну который высокий блондин. А Олеся может…
– Так. Стоп, – сурово прервал ее я. – Если я решу взять вас к себе, я сам подумаю, куда вас пристроить.
В этот момент в дверь постучали. И в кабинет заглянула заплаканная секретарша.
– Никита Александрович, у меня случилось несчастье.
– Что? – растерянно спросил я.
– У меня умерла мама. Мне срочно нужно уехать. Может быть, на две недели.
Я сочувственно кивнул.
– Езжай Юля, – я повернулся к девчонкам. – Ну вот! Вы, Олеся, пока займете место Юли. А ты, Лида пойдешь помощницей к Олегу – моему заму, если уж ты так просишь. Прямо сейчас, девушки, можете и приступать.
Лидка бросилась мне на шею, чмокнула в щеку и очень живенько отбыла по месту своей работы. Я позвонил Олегу, сообщил ему, что теперь у него есть помощница, и это моя сестра. В ответ Олег коротко, очень коротко, буквально в трех словах, объяснил мне, что он думает по этому поводу. Я рассмеялся, положил трубку и обратил внимание на застывшую в дверях девушку.
– Олеся, – я скользнул взглядом по стройной фигурке сверху вниз, – примите дела у Юли. Согласны?
Она кивнула.
– Ну вот и отлично. Кстати, правда, что вы знаете испанский в совершенстве?
– Да, знаю. – она неожиданно улыбается, и на щеках появляются очаровательные ямочки.
У меня губы самопроизвольно расплываются в улыбку. Я с удовольствием рассматриваю ее. Хорошенькая! Правда совсем молоденькая.
– Вам сколько лет? – интересуюсь я.
– Мы с Лидой учимся в одной группе, – напоминает мне она, покусывая губку.
– То есть, восемнадцать? – уточняю я, продолжая ее разглядывать. Мне кажется она моложе Лидки. Может потому, что она блондинка? Брюнетки всегда выглядят старше. А Лидка, когда накрасится вообще тянет на двадцать пять. Что за желание у молодых девчонок, выглядеть старше, не понимаю?
Девушка прикусила губку и кивнула.
– Ладно, Олеся, идите работать. Кстати, к нам через два дня из Испании приезжает инвестор, вот как раз и опробуем ваш испанский.
Девчонка удаляется, и я могу наконец свободно выдохнуть. А то, как будто грудь сдавило в ее присутствии. Интересно, почему? Нет, девчонка, конечно красивая. Но это же не повод, чтобы так заморачиваться? Слава богу, большой мальчик! Я глубоко вздохнул и втянул в легкие воздух, пропитанный ароматом духов. Лидка так не пахнет. Она любит цветочный запах. А это был какой-то тонкий, свежий аромат, с нотками цитрусовых.
И неожиданно я понял, что на меня так подействовало, даже не этот приятный аромат духов девушки. Интересно все-таки, какими духами она пользуется? Хотя на каждой коже духи имеют разные нотки. На ее коже – это просто супер! На меня подействовал запах самой ее кожи – тонкий, легкий, как морозная свежесть. Я неожиданно вспомнил, как в детстве любил вдыхать запах белья, которое мама зимой снимала с балкона. Белье стояло колом, но как оно пахло! Это еще когда отец не занимался бизнесом, и мы жили в обычной квартире с большим балконом. Лидки тогда еще и в помине не было. Наша семья состояла из мамы, папы и меня. Не было такого достатка, как сейчас. Но как же было хорошо! Мама пекла по выходным пирожки, а мы с отцом ходили на лыжах и брали с собой в термосе чай и эти пирожки на перекус. Какое было счастливое время! Отец тогда часто бывал дома, его военная часть стояла в Наро-Фоминске. И вообще, в семье у нас царила полная гармония. Нет, конечно же, я не могу сказать, что сейчас родители отдалились. Они по-прежнему любят друг друга, но по той простой и теплой атмосфере я скучаю ужасно. Это было что-то чистое, настоящее, вот совсем, как девочка Олеся, которая мне все и напомнила. Я мотнул головой, пытаясь отогнать эти странные мысли, и вышел из кабинета в приемную. Юля уже ушла, наверное, сдала все полномочия. Олеся подняла глаза от компьютера.
– Никита Александрович, я печатаю таблицу, которую мне дала Юля. Будут еще какие-нибудь указания?
– Будут, – кивнул я, – принеси мне через пять минут кофе, экспрессо, без сахара, – я сделал глубокий вдох, и легкие снова забились «морозной свежестью». Склонившись над компьютером, рассматриваю, что же она печатает. И клянусь, что в этот момент ничего не вижу. Я дышал ею и не мог надышаться. Черт! Засада какая-то! Мне неожиданно захотелось зарыться лицом в ее волосы и попробовать ее кожу на вкус. Она, наверное, как сливочный крем! Интересно, а парень у Олеси есть? Нужно будет с пристрастием допросить Лидку, Уверен, сестрица в курсе всех дел подруги. Я с трудом оторвался от «сладкой девочки», как я уже успел ее про себя окрестить, и зашел в свой кабинет.
Глава 3. Олеся
Когда я его увидела, думала, тут же упаду в обморок, как вообще, такое возможно? Не иначе, это происки дьявола. Или сам дьявол с синими глазами явился ко мне из преисподней? В его присутствии у меня перехватило дыхание, и сердце начинает колотится так, что я сама слышу, как оно барабанит о ребра. Интересно, а он слышит? Кофе ему сделать! А он спросил, умею я пользоваться кофе-машиной? Вообще-то не умею. Я вздохнула и отправилась искать, где она находится, эта кофе-машина, и кого-нибудь, кто мне подскажет, как она работает. Я очень быстро нашла зону отдыха персонала и даже разобралась, как сделать кофе. С чашкой на подносе, туда же сливки и сахар, я вхожу в его кабинет. Никита стоит у окна. Он разворачивается и, прищурившись, сканирует меня. Его глаза перемещаются сверху вниз, обратно и зависают на моей груди. Чашка на подносе начинает мелко подрагивать. Он делает шаг мне навстречу, я тоже делаю шаг, неожиданно спотыкаюсь на ровном месте и впечатываюсь ему в грудь. Поднос падает вместе с чашкой, а кофе успевает залить его белоснежную рубашку. Какой кошмар! Кошмар Кошмарыч! Никита Александрович морщится и, наверное, матерится, не вслух, конечно. Но что матерится – это точно! На лице у него зверское выражение.
– Спасибо за кофе! – шипит Никита Александрович. – Завариваете вы его отменно, а еще лучше, подаете. Черт! – он достает носовой платок и пытается вытереть коричневые пятна на рубашке. Но ему неудобно.
– Позвольте, я помогу вам, – тихо говорю я, не поднимая глаз, а лицо уже пылает всеми возможными красками. Я беру салфетки и промокаю кофе. Он громко дышит мне в макушку. У меня даже волосы шевелятся, как от ветра. А может мои волосы шевелятся от страха? Я вдыхаю его приятный парфюм. Как сказала бы моя мама: «Пахнет хорошим мужчиной». У него такая широкая грудь! Сердце начинает учащенно биться, разгоняя по венам кровь. Мамочка дорогая, дай мне силы! Как же мне он нравится!
– Достаточно! – отстраняется он. – Вот вам карточка, – он достает из кармана платежную карту. – Смотаетесь в ЦУМ, найдете магазин PRADA, купите мне рубашку, размер и пин-код сейчас напишу, – черкнул он на листке бумаги. – Надеюсь мне не придется вас ждать до обеда. В час у меня встреча.
– Хорошо, – тихо говорю я. – Но мне нужно убрать, – я показываю на разбитую чашку. Пол не залит, все досталось рубашке Никиты Александровича.
– Оставьте, – морщится он, – сейчас вызову уборщицу, все уберут. Идите уже, ради бога! И купите рубашек сразу несколько штук. На следующий случай, когда вы зальете меня чаем, – усмехается он.
Я выхожу из его кабинета на дрожащих ногах. Сейчас в самый раз запереться в туалете и вдоволь наплакаться. Но нельзя! Тогда не успею купить ему рубашки. На метро я быстро добралась до нужного места. Минут пятнадцать я потратила, чтобы в ЦУМе найти магазин PRADA. Я выбрала пять рубашек и пошла к кассе. Продавец внимательно осмотрела меня.
– Вы знаете, сколько это стоит? – поинтересовалась она. – Я ведь сейчас пробью чек.
Я кивнула и приложила карточку к аппарату. Когда я получила чек, взглянула все-таки на конечную сумму. Ни фига себе! У Лидки брат что, миллионер? Я на эту покупку потратила больше, чем трачу на отпуск за две недели. Цифра была трехзначная и внушительная. Я смотрю на часы на руке. Ого! Уже первый час. Ускоряюсь, несусь к метро почти бегом. Пятнадцать минут на метро, пять минут пробежка, и я запыхавшаяся влетаю в офис Ларионова. На лифте поднимаюсь к кабинету босса и врываюсь в кабинет, тяжело дыша.
Он сидит за столом и недовольно смотрит на меня.
– Ну и где вы ходите? – возмущенно спрашивает он и поднимается из-за стола. – Времени в обрез! Помогайте теперь мне! – он быстро растягивает пуговицы на рубашке. – Ну что вы застыли? Раздевайте меня!
Я робко приблизилась к нему. А теперь почему-то застыл он. Я осторожно выдавливаю пуговицы из петель.
– Живее, Олеся. Вы что мужчин никогда не раздевали? – в его глазах пляшут черти.
Я покрываюсь красными пятнами. Он издевается? Естественно! Он сбрасывает с себя рубашку, и я закусываю губу, чтобы не застонать от восхищения. Это какой-то сексуальный террорист, а не мужчина. Развитая, накаченная грудь и те самые пресловутые кубики на животе. Ходячий тестостерон! Я смотрю на него во все глаза. Даже оторваться не могу. Он замечает мой взгляд и незаметно улыбается. А может мне только это кажется? Но глаза его смеются – это точно. Наконец он натягивает на себя новую рубашку.
– За раздевание ставлю вам тройку, Олеся. Живее нужно, живее, а то у мужчины весь запал пройдет, – весело говорит он. – А теперь наоборот, в смысле, одевайте. Попробуйте получить хотя бы четверку.
Мы с ним вместе застегиваем пуговицы на его новой рубашке. Мои руки сталкиваются с его длинными пальцами. А у него и правда длинные пальцы. Наконец, все пуговицы застегнуты. Он, не глядя на меня, совершенно не стесняясь, расстегивает ремень на брюках и заправляет рубашку. Я стою, как дура посередине комнаты. Мне уходить-то можно? Наверное, пора. Но я не успеваю. Он вытаскивает из шкафа галстук и вопросительно смотрит на меня.
– Завязать сможешь?
– Ого! – про себя усмехнулась я. – Мы уже на «ты»?
Я молча завязываю ему галстук и встречаюсь с его удивленным, немного прищуренным взглядом.
– Где же ты так хорошо научилась завязывать мужские галстуки? – подозрительно спрашивает он. – Лидка точно не умеет.
Я пожала плечами.
– Нас в школе учили, на труде. А потом я папе всегда галстук завязываю. Мама не умеет.
– Ну-ну! – кашлянул он. – Ладно. Спасибо. Я ушел. Ты принимаешь все звонки и записываешь важные моменты.
Я кивнула. Он двинулся к двери, и у самой двери обернулся, неожиданно подмигнул мне и скрылся за дверью.