000
ОтложитьЧитал
Митяй ничего не понял, но уточнять побоялся. Ночью во сне ему казалось, что рядом ревут моторами автомобили, ездят совсем близко – вот-вот раздавят. Пару раз он просыпался, но в ночном лесу стояла тишина.
Весь следующий день шли лесом, ориентируясь по одному Стасу известным приметам. Под вечер вышли к заброшенному поселку: две трехэтажки без окон, без дверей, широкая площадка с полусгнившими, полуразобранными грузовиками и тракторами, вытянутый бокс гаража с десятком ворот и прилепившееся к нему административное здание, единственное относительно сохранившееся. Во всяком случае двери здесь уцелели, а окна заколочены фанерой или досками.
Стас замер на опушке, не спеша выйти на открытое пространство. Долго прислушивался, осматривался:
– Не бежать! Держись рядом. Делай, как я скажу. Пошли!
Они успели подойти ко входу в административное здание, когда из леса друг за другом выскочили два «ГАЗика». Старых, с круглыми капотами, круглыми крыльями, круглыми фарами. Таких не то что давно не выпускают – на дорогах уже не встретишь!
– Здесь кто-то живет?! – не сдержал удивления Митяй.
Стас рывком втащил его за собой и захлопнул дверь. Посмотрел на Митяя так, что у того все внутри похолодело:
– Да. Здесь живут они. Без меня ни шагу! На улицу не высовывайся. И помалкивай. Понял – кивни.
Митяй сглотнул, кивнул, принялся дрожащими пальцами расстегивать пряжки рюкзака. На улице послышался приближающийся гул моторов. Стас осторожно приоткрыл дверь, посмотрел в щелку:
– Сейчас все соберутся. Бросай рюкзак, пойдем знакомиться.
Он повел спутника по коридорам без пола, с осыпавшейся штукатуркой и кое-где висящими выгоревшими плакатами. Мимо закрытых дверей, мимо распахнутых дверей, мимо остовов мебели. Через дверь в дальнем конце коридора – в гараж.
– Стой здесь! – Стас остановил Митяя на пороге. Сам сделал пару шагов, – здравствуй, Эмочка!
Яркий свет резанул по глазам. Митяй зажмурился, а когда смог разлепить веки, глаза его поползли на лоб. Такой машины он никогда вживую не встречал. Только в кино видел. Про войну, Великую Отечественную. Громадный, черный… нет, Митяй не знал, как называется этот кузов.
– Это М-1, ГАЗ, знакомься, Эмочка – Митяй. Он пришел помогать. Нет, без него не обойтись, ты же знаешь. Открывай ворота! – лишь последняя фраза была адресована Митяю, шокированному тем, как вежливо Стас разговаривает с машиной.
Пока подросток трудился над ржавыми шкворнями и засовами, Эмочка вжикнула стартером и завелась. Сама. Стас продолжал что-то говорить вполголоса, но теперь за ревом мотора старинного автомобиля слов стало не разобрать.
Потом ворота поддались, распахнулись, и все трое – Стас, Митяй и Эмочка – вышли-выехали из гаража. Широким полукругом перед ними стояли старые автомобили: ЗиС 157, ЗиЛ 130, МАЗ 500, пожарный ГАЗ 66, пара ГАЗиков 69, медицинский РАФик – откуда он только взялся в этой глуши! За ними толпились другие грузовики и трактора. Не подкатились лишь те, что стояли на краю площадки – безжизненные разрушенные остовы техники. Да и те, что встречали гостей, выглядели не лучшим образом. Облезлые, с проржавевшими кузовами, с разбитыми фарами, зеркалами, стеклами. Но от них еще веяло жизнью. Жутковатой, неописуемой жизнью.
Митяй замер, боясь не то что звук проронить – пошевелиться. А Стас разговаривал с ними, подходил, гладил, похлопывал, пинал по колесам, заглядывал под днище, открывал капоты.
Потом была короткая ночь, а с рассветом закипела работа. Митяй помогал Стасу обслуживать, ремонтировать удивительный автопарк, больше всего напоминающий дом престарелых, а не заброшенную автобазу. Работы оказалось не так уж и много. К удивлению Митяя, состояние большинства автомобилей оказалось почти идеальным. Одним нужно было долить масла, другим подрегулировать тормоза или рулевую, пятисотому пришлось, правда, заменить два колеса – работа не сложная, но тяжелая.
Три дня они трудились, не покладая рук. На четвертый Стас сказал:
– Сегодня поедем в лес. Вот там твоя помощь будет неоценима.
Они забрались в сто пятьдесят седьмого и в сопровождении пятисотого и ГАЗиков покатили по наезженной колее вглубь тайги. Ехали долго. Молчали. Остановились, когда дорога уперлась в болото. Вдали виднелась крыша кабины КрАЗа.
– Берм тросы. Он хорошо засел. Нужно его зацепить и вытащить. Полгода бедолага здесь кукует. Осторожно, там внизу бревна, мне не пролезть, так что нырять тебе придется. Главное – не торопись. Лучше потратить лишнее время, чем за новым помощником идти.
До темноты общими усилиями двух людей и двух грузовиков вытаскивали старика из трясины.
– Как он так умудрился?! – шепотом спросил Митяй, весь мокрый и грязный.
– Зимой провалился. А если сейчас не вынуть – считай погиб, – также тихо ответил Стас, – их стариков, и без того с каждым годом все меньше. Давай, цепляй трос! Тянем!
Вытащенный на сухое грузовик выглядел жалко, но от него веяло радостью освобождения из долгого плена. Ночевали здесь же. Наутро приводили КрАЗ в порядок: почистили, смазали, завели.
Весь следующий день отмывались – в боксе гаража обнаружилась настоящая баня.
– Понимаешь, они не просто машины, – неожиданно разговорился Стас, – они живые! Почти как мы с тобой. Только жизнь им дали не другие машины, а люди. Прошлые хозяева, которые на них ездили, работали, ремонтировали их, вкладывали в них свою душу, порой даже не понимая этого. А потом этих стариков здесь бросили, похоронили. Кто-то и при жизни не жил – вон они на краю стоят, мертвые, холодные. А эти – живые, и они ждут меня. И тех, кто со мной придет, чтобы вложить в них сою душу. Они не всех принимают. Дважды я ошибся и привел холодных людей. Эти двое остались здесь навсегда. Потому что им не место рядом с живыми.
– Их убили?
– Нет, они сами умерли. От страха. Машины умеют пугать до смерти. Но если ты с ними сдружился, в обиду не дадут. А ты молодец, отлично себя показал. Вернемся – пойдем тебе спутника жизни искать. Ты ведь знаешь: как ты к технике относишься, так и она к тебе. Ну, и сам понимаешь…
– Никому?
– Ты им понравился. В следующий раз можешь прийти один, они тебя запомнили. Им постоянно нужно наше внимание. Без этого старики чахнут и быстро умирают. Я не хочу, чтобы это место однажды превратилось в обыкновенное кладбище.