Убийство Иисуса. Расследование самого громкого преступления в истории

Всем, кто любит ближних, как самих себя, посвящаем эту книгу

Bill O’Reilly

and Martin Dugard

KILLING JESUS:

A History

Copyright © 2013 by Bill O’Reilly and Martin Dugard

Published by arrangement with Henry Holt and Company, New York.

All rights reserved.

Перевод с английского Наталии Холмогоровой

© Холмогорова Н.Л., перевод на русский язык, 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Обращение к читателям

В НАЧАЛЕ БЫЛО…

Назвать Иисуса Назареянина самым влиятельным человеком в истории – значит сказать банальность. В наше время, почти через две тысячи лет после его жестокой казни, более 2,2 миллиарда человек по всему миру стремятся следовать его учению и считают его Богом. В их число, согласно опросам Института Гэллапа, входят 77 % жителей США. Идеи Иисуса оказывали и продолжают оказывать огромное влияние на все человечество.

Об Иисусе, сыне скромного плотника, написаны бесчисленные тома. Но знаем мы о нем по-прежнему немного. Разумеется, у нас есть Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна, но порой они, кажется, противоречат друг другу, а кроме того, представляют скорее духовный взгляд на Иисуса, чем его историческое жизнеописание. О том, кем был Иисус и что именно с ним произошло, и по сей день ведутся ожесточенные споры.

Создавая эту книгу, основанную на фактах, мы с Мартином Дьюгардом не пытались сделать вид, что знаем об Иисусе все. Но знаем мы многое – и расскажем то, чего вы, возможно, никогда не слышали. Наши поиски откроют вам увлекательную, а местами, пожалуй, и шокирующую историю. В биографии Иисуса имеются серьезнейшие пробелы, и временами нам остается лишь гадать, опираясь на известные свидетельства, о том, что происходило с ним тогда-то и там-то. По возможности мы старались опираться на классические труды. Основные наши источники перечислены на последних страницах этой книги. Как и в предыдущих наших книгах, «Убийство Линкольна» и «Убийство Кеннеди», в тех случаях, когда мы не знаем, что произошло, или не можем с уверенностью полагаться на свидетельства, мы откровенно в этом признаемся.

У римлян государственный учет и контроль был поставлен отлично; несколько иудейских историков, живших в Палестине приблизительно в одно время с Иисусом, также сохранили для нас известия о происходивших тогда событиях. Проблема в том, что Иисус привлек внимание общества и властей лишь в последние несколько месяцев своей недолгой жизни. До того он был просто иудеем, одним из многих, выживающим в суровом мире, и его слова и дела интересовали только его друзей.

Однако эти друзья многое передавали из уст в уста; с их слов записаны евангельские повествования. Но мы написали не религиозную книгу. Мы описываем Иисуса не как Мессию, а лишь как человека, который, проповедуя философию мира и любви, вызвал волнения в отдаленной провинции Римской империи и нажил себе могущественных врагов. Пожалуй, ненависть к Иисусу и ее последствия могут даже ошеломить наших читателей. Действие этой мрачной истории происходит и в Иудее, и в самом Риме, где императорам также поклонялись как богам.

Мартин Дьюгард и я – католики, получившие образование в религиозных школах. Но, кроме этого, мы историки и в первую очередь стремимся рассказывать правду о выдающихся людях, а не обращать кого-то в веру. С таким намерением мы исследовали биографии Авраама Линкольна и Джона Кеннеди, с тем же намерением приступаем и к биографии Иисуса. Кстати сказать, и Линкольн, и Кеннеди верили, что Иисус – Бог.

Чтобы понять, что совершил Иисус и за что он заплатил жизнью, необходимо ясно представить, что происходило вокруг него. Он жил во времена, когда западным миром правил Рим, не терпевший своеволия. Человеческая жизнь стоила очень мало. Средняя продолжительность жизни составляла меньше сорока лет, а для тех, кому случалось разозлить римскую власть, – и того меньше. Прекрасное – хотя, быть может, несколько велеречивое – описание этой эпохи дал в 1949 году журналист Вермонт Ройстер:

Все, кроме кесаря Тиберия и немногих его друзей, жили под жестоким гнетом… Зачем живет человек, если не для того, чтобы служить Тиберию?

Рим преследовал тех, кто думал иначе, кто при-слушивался к чуждым голосам или читал странные рукописи. Рим порабощал выходцев из иных земель, презирал всех, кто был не похож на римлян. И прежде всего – безмерно презирал человече-скую жизнь. Чего стоил в многолюдном мире один-единственный человек?

И вдруг в этом мире воссиял свет. Явился некий галилеянин и сказал: отдавайте кесарю кесарево, а Богу Божье.

И этот голос из Галилеи, должно быть разъяривший кесаря, проповедовал новое царство – царство, в которое каждый войдет с поднятой головой и не будет кланяться никому, кроме Бога… Свет воссиял в мире – и люди, жившие во тьме, ужаснулись и попытались скрыть этот свет за завесой, чтобы подданные по-прежнему искали спасения в царях и князьях.

Но, как ни старались люди тьмы погасить этот свет, объятые страхом и злобой, у них ничего не вышло. Ибо в мир пришла Истина и сделала нас свободными.

И все же, хоть и на краткий миг, люди тьмы одержали победу. Иисус был казнен.

Но эта невероятная история о смертельной схватке добра и зла никогда еще не была рассказана полностью. Мы попытаемся рассказать ее от начала до конца: в этом цель нашей книги. Спасибо за то, что решили ее прочитать.

Билл О’Рейли

Лонг-Айленд, Нью-Йорк

Книга I
Мир Иисуса

Глава первая

ВИФЛЕЕМ, ИУДЕЯ

МАРТ, 5 ГОД ДО Н.Э.

УТРО

Этому ребенку предстоит прожить на свете тридцать шесть лет. Сейчас ему всего несколько дней от роду. Но за ним уже охотятся.

Воины, вооруженные до зубов, идут из столицы – Иерусалима – в этот маленький городок, чтобы найти и убить младенца. Это солдаты разных национальностей и даже рас: наемники из Греции, Галлии, Сирии. Имя младенца, им неизвестное, – Иисус; его единственная вина – в том, что некоторые верят, что он станет следующим царем еврейского народа. Нынешний монарх, полуеврей-полуараб по имени Ирод, сам стоит на пороге смерти – но так жаждет гибели этого ребенка, что приказал своим войскам перебить в Вифлееме^[1] всех мальчиков младше двух лет. Как выглядят мать и отец мальчика или где именно находится их дом, никому из солдат не ведомо; но они готовы истребить всех детей в округе, чтобы будущий царь Иудейский точно от них не ушел!

В Иудее весна, сезон зеленеющих лугов и пастбищ. Воины маршируют по грязной дороге мимо густых масличных рощ и пастухов, пасущих свои стада. Грязь летит из-под сандалий. Ноги воинов обнажены, чресла прикрыты птеругами – своего рода юбками. Под железными доспехами и глухими бронзовыми шлемами, закрывающими макушку, лоб и щеки, солдаты обливаются потом.

Воинам прекрасно известна жестокость Ирода, неустанная готовность преследовать всякого, кто, как ему чудится, готов покуситься на его престол. Но приказ убивать младенцев их не смущает^[2]. Они не обсуждают, хорошо это или дурно. Не спрашивают себя, хватит ли им духу вырвать плачущего ребенка из рук матери и совершить над ним казнь. Когда придет время, они выполнят приказ и сделают то, что должны сделать, – иначе сами будут казнены на месте за неповиновение.

Избиение младенцев. Питер Пауль Рубенс. 1609−1610 гг.

Избавляться от младенцев воины намерены ударами мечей. Все они вооружены иудейской разновидностью острых, как бритва, pugio и gladius, какими пользуются в римских легионах; сейчас меч висит у каждого на поясе. Впрочем, мечами или кинжалами никакие правила их не ограничивают. Любой воин может, если пожелает, размозжить младенческую головку камнем, сбросить ребенка со скалы или просто придушить голыми руками.

Способ убийства неважен. Важно лишь одно: царь ли он Иудейский или нет – младенец должен умереть.

* * *

В Иерусалиме царь Ирод смотрит из окна своего дворца на Вифлеем, нетерпеливо ожидая вестей о свершившемся убийстве. Внизу, среди мощеных городских улиц, перед царем, ставленником Рима, раскинулся многолюдный рынок, где торгуют всем: от воды и фиников до бараньего жаркого и сувениров. Около восьмидесяти тысяч жителей города стиснуты на обнесенном стенами клочке земли площадью менее двух с половиной квадратных километров, на шумном перекрестке торговых путей восточного Средиземноморья. Достаточно скользнуть взглядом по толпе, чтобы различить гостей города – бедно одетых галилейских крестьян, сирийских женщин в ярких одеяниях, чужеземных солдат на службе Ирода: сражаются они отважно, однако ни слова не понимают по-иудейски.

Ирод вздыхает. Прежде, в молодости, ему не случалось вот так стоять у окна и с тревогой думать о будущем. Великий царь и воин, он не стал бы полагаться на солдат – приказал бы оседлать любимого белого скакуна, сам помчался бы в Вифлеем и убил младенца своими руками. Но Ирод уже не тот, что прежде. Ему шестьдесят девять лет. Он безобразно тучен и очень болен – болен так, что уже не выходит из дворца, не говоря уж о том, чтобы садиться в седло. Уродливое раздутое лицо его окаймлено бородой, едва прикрывающей адамово яблоко. Сегодня он одет на римский манер: белая шелковая туника с короткими рукавами, а поверх нее – пурпурная царская мантия. Обычно на ногах у Ирода мягкие кожаные сапожки, но сегодня прикосновение даже мягчайшей материи к воспаленному большому пальцу ноги причиняет ему нестерпимую боль. Так что Ирод, самый могущественный человек в Иудее, ковыляет по своему дворцу босиком.

Ирод Великий. Гравюра

Но подагра – самый меньший из недугов Ирода. Царь иудеев (так любит он себя называть, хотя давно уже не выполняет предписаний иудейской религии) страдает от болезни легких, проблем с почками, болезни сердца, глистов, венерических заболеваний, а также от кошмарной гангрены, из-за которой его гениталии загноились, почернели и кишат паразитами, так что Ирод не может даже сесть в седло, не говоря уж о том, чтобы скакать на коне.

К своим болезням Ирод притерпелся, но слухи о новом царе, родившемся в Вифлееме, его пугают. С тех пор как римляне поставили его царем над Иудеей, – а было это больше тридцати лет назад, – Ирод разоблачил бесчисленное множество заговоров и одержал множество побед, чтобы остаться царем. Он убивал всех, кто пытался сместить его с трона, казнил даже тех, кого только подозревал в заговоре. Над жителями Иудеи он всевластен. Никто здесь не в безопасности. Ирод казнил своих противников мечом, огнем, повешением, приказывал душить, побивать камнями, бросать к зверям или змеям, забивать до смерти, заставлял публично бросаться с крыш высоких зданий. Впрочем, он никогда не применял распятия – длительной казни, самой мучительной и унизительной из смертей, когда человека бичуют, а затем нагим прибивают к деревянному кресту и выставляют на позор перед всем городом. Мастера в этом жестоком искусстве – римляне, и фактически только они одни его практикуют. Ирод не собирается злить своих римских господ, присваивая их любимую казнь.

У Ирода десять жен – точнее, теперь девять, ибо страстную Мариамну он казнил, заподозрив в заговоре против него. Для верности он казнил также ее мать и двоих собственных сыновей, Александра и Аристобула. Не пройдет и года, как от руки Ирода погибнет и третий его наследник. Неудивительно, что римский император Август, услышав об этом, сказал: «Лучше быть свиньей Ирода, чем его сыном».

Но эта новая угроза, хоть и исходит она от ничтожного младенца, – самая опасная из всех. На протяжении столетий иудейские пророки предсказывали, что придет новый царь и начнет править народом^[3]. Они называли пять событий, которые укажут на рождение Мессии.

Первое: на небе вспыхнет яркая звезда.

Второе: ребенок родится в Вифлееме – там же, где тысячу лет назад родился великий царь Давид.

Третье: младенец будет прямым потомком Давида – факт, легко проверяемый по тщательно ведущимся в Храме родословным записям.

Четвертое: великие и знатные люди явятся из дальних стран, чтобы поклониться ему.

Пятое: мать ребенка будет девственницей^[4].

Больше всего беспокоит Ирода, что первые два пророчества точно исполнились.

Он бы встревожился еще сильнее, если бы узнал, что верны оказались все пять. Ребенок – из рода Давидова; могущественные люди явились издалека поклониться ему; а его мать, юная Мария, несмотря на беременность, клянется, что не познала мужчины.

Он не знает еще, что ребенка зовут Йешуа бен Иосиф, или Иисус, что означает «Господь – спасение».

Сперва Ирод узнает об Иисусе от путешественников, пришедших поклониться младенцу. Эти люди называют себя волхвами; по пути к Иисусу они останавливаются у него во дворце. Это астрономы, прорицатели, мудрейшие люди, изучившие священные тексты всех великих религий мира. Среди этих текстов – Танах^[5], собрание исторических сочинений, поэзии, пророчеств и песен, рассказывающих историю еврейского народа. Богатые и знатные паломники проделали путь почти в полторы тысячи километров по безводной пустыне, следуя за поразительно яркой звездой, вспыхивавшей в небесах каждое утро перед рассветом.

– Где родившийся царь Иудейский? – спросили они, прибыв во дворец Ирода. – Мы видели его звезду на востоке и пришли поклониться ему^[6].

Поразительно, но волхвы везли с собой сундуки, полные золота и благовонных смол – смирны и ладана. Это были мудрые, высокоученые священнослужители. Они провели жизнь в наблюдениях и размышлениях. Что оставалось заключить Ироду? Либо эти волхвы безумны, раз решили рискнуть такими сокровищами в путешествии по обширной и беспокойной Парфянской пустыне, либо действительно верят, что это дитя – новый царь.

Взбешенный, Ирод призывает своих религиозных советников. Сам он человек светский и мало смыслит в иудейских пророчествах. Ирод требует, чтобы первосвященники и учителя религиозного закона объяснили ему точно, ясно и подробно, где искать нового царя?

Ответ приходит немедленно:

– В Вифлееме Иудейском.

Учителя закона, которых допрашивает Ирод, – люди смиренные, в простых белых льняных ризах и плащах. Но длиннобородые храмовые священники – совсем другая история! Одеты они роскошно: в синие ризы, украшенные яркими кистями и колокольцами, и бело-голубые льняные головные платы, перехваченные золотыми обручами. Поверх риз носят плащи и сумки, расшитые золотом и драгоценными камнями. Обычно этот наряд выделяет их из толпы на улицах Иерусалима. Но в царском дворце нет богаче, нет величественнее вида, чем у самого Ирода – даже сейчас, когда он болен и не в духе. Он продолжает изводить учителей и священников вопросами:

– Где же этот так называемый «царь Иудейский»?

– В Вифлееме, земле Иудиной, – цитируют они буквально слова пророка Михея, жившего около семи столетий назад. – Оттуда выйдет вождь, который станет пастырем народа Израилева.

Ирод отправляет волхвов своей дорогой. И, прощаясь с ними, приказывает, чтобы, найдя младенца, они вернулись в Иерусалим и сообщили Ироду, где он, дабы и царь мог поклониться новому царю.

Но волхвы мудры, они прозревают обман – и не возвращаются.

Проходит время, волхвов нет – и Ирод понимает, что должен действовать сам. Из окон хорошо укрепленного дворца ему виден весь Иерусалим. Слева высится огромный Храм – самое важное, самое священное здание во всей Иудее. Возведенный на массивном каменном основании, придающем ему сходство скорее с цитаделью, чем с простым домом молитвы, Храм воплощает в себе иудейский народ и его древнюю веру. Первый храм был построен Соломоном в X веке до н. э. В 586 году до н. э. вавилоняне сравняли его с землей, а почти семьдесят лет спустя, при власти персов, Зоровавель и другие отстроили Второй храм. Ирод недавно обновил и расширил храмовый комплекс, придав ему громадные размеры: теперь Храм намного больше, чем был при Соломоне. Храм и его дворы стали символами не только иудаизма, но и самого грозного царя.

По иронии судьбы, к этому моменту, когда Ирод беспокойно бродит по дворцу и смотрит в сторону Вифлеема, Иисус и его родители уже дважды побывали в Иерусалиме и посетили эту величественную каменную крепость, возведенную на том самом месте, где иудейский праотец Авраам едва не принес в жертву своего сына Исаака. Первый визит состоялся через восемь дней после рождения Иисуса^[7], чтобы его обрезать. Тогда же, в соответствии с пророчеством, мальчика нарекли Иисусом. Второй визит состоялся, когда ребенку исполнилось сорок дней. В этот день, согласно иудейскому закону, он был внесен в Храм и формально представлен Богу. В честь этого важного события его отец, плотник Иосиф, принес в жертву двух молодых голубей.

В день, когда родители Иисуса во второй раз вошли вместе с ним в Храм, произошло нечто странное и мистическое – нечто, указывающее на то, что у них и вправду родился очень необычный ребенок. Двое незнакомцев, старик и старуха, ничего не знавшие ни об Иисусе, ни об исполнении пророчеств, заметили семью в многолюдной толпе и поспешили к ней.

Мария, Иосиф и Иисус путешествовали совершенно неизвестными, избегая всего, что могло привлечь к ним внимание. Старца звали Симеон; он был убежден, что не умрет, пока не увидит нового царя Иудейского. Симеон попросил разрешения подержать новорожденного. Иосиф и Мария согласились. Взяв Иисуса на руки, Симеон вознес молитву, в которой благодарил Бога за то, что тот позволил ему своими глазами увидеть нового царя. Затем отдал Иисуса Марии с такими словами: «Cе, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, и Тебе Самой оружие пройдет душу».

В этот же миг подошла и женщина по имени Анна^[8]. Эта вдова восьмидесяти четырех лет, имевшая славу пророчицы, все свое время проводила в Храме, постилась и молилась. Слова Симеона еще звучали в ушах Марии и Иосифа, когда Анна, приблизившись к ним, также вознесла хвалу Иисусу и громко возблагодарила Бога за то, что в мир явилось это чудесное дитя. Сделала она и очень необычное пророчество: предсказала Марии и Иосифу, что их сын освободит Иерусалим от власти Рима.

Мария и Иосиф дивились словам Симеона и Анны. Как всякие молодые родители, они гордились вниманием, оказанным их сыну, но и не могли взять в толк, что значат все эти разговоры об оружии и об искуплении. Они закончили свое дело и вышли из Храма в шумный город, полные воодушевления, но и тревоги за будущее сына.

* * *

Если бы только Ирод знал, что Иисус так близко – буквально в каких-нибудь пятистах метрах от его дворца! Но для него Иисус и его родители остались невидимыми и безымянными: всего лишь трое прохожих, протискивающихся сквозь густую и шумную толпу на узких улочках Иерусалима.

Всего лишь люди – что в них проку? Храм – вот истинное чудо света, вот вечный памятник величию Ирода! По крайней мере, так думает сам Ирод. По иронии судьбы, сам он – редкий и неохотный гость в храмовых стенах: властности и жестокости у него в избытке, но веры и благочестия ему определенно недостает.

За Храмом, по другую сторону от долины Кедрон, находится крутая Масличная гора, на чьих зеленых склонах, испещренных вкраплениями известняка, пастухи пасут свои стада. Скоро придет праздник Пасхи, и склоны горы запестреют палатками: десятки тысяч еврейских пилигримов со всего царства Ирода стекутся сюда, готовые платить хорошие деньги за то, чтобы ритуально принести в жертву в Храме своего ягненка.

Резня младенцев в Вифлееме во многом напоминает жертвоприношение. Детей приносят в жертву на благо правления Ирода – а значит, и на благо Римской империи. Ведь без Рима Ирод – никто, марионетка, полностью обязанная своей властью этой жестокой и почти всемогущей республике. Поддерживать ее власть и продвигать ее безжалостные идеалы – для него не только право, но и обязанность. Дело в том, что царство Ирода отлично от всех остальных, которые подчинил себе Рим и которыми правит железной рукой. Иудеи – древняя цивилизация, чья вера решительно отличается от веры римлян и прочих окрестных народов: все они поклоняются множеству языческих богов, иудеи же – одному-единственному Богу.

Ясно, что отношения Рима и Иудеи не могут складываться гладко. Ирод – необходимый посредник между ними. И, если с этим новым так называемым царем Иудейским начнутся какие-то проблемы, кто окажется виноват? Ирод! Римляне не потерпят царя, которого не сами выбрали. А если последователи этого нового «царя» затеют восстание, римляне мгновенно и безжалостно раздавят недовольных. Нет, уж лучше Ирод займется этим сам!

Из своего дворца Ирод не видит Вифлеем – город всего в каких-нибудь десяти километрах от Иерусалима, по ту сторону цепочки невысоких зеленых холмов. Не видит, как по улицам льется кровь, не слышит, как душераздирающе кричат дети и их матери. Ирод смотрит на свои владения из окна, и взор его чист и ясен. Пусть другие винят его в убийстве более десятков младенцев! Он уснет сегодня со спокойной совестью, зная, что убийства эти свершились во благо его правления, во благо Иудеи, во благо Рима. Если кесарь Август услышит о резне, то, конечно, поймет: Ирод поступил так, как должно.

* * *

Иисус и его родные едва уходят из Вифлеема живыми. Иосиф пробуждается от страшного сна: то, что сейчас произойдет, явилось ему в видении. Он будит Марию и Иисуса, и они бегут в ночи. Воины Ирода приходят слишком поздно. Напрасно они избивают младенцев, выполняя пророчество, возвещенное пять столетий назад пророком-бунтарем Иеремией^[9].

В Писании множество пророчеств о жизни Иисуса. Медленно, но уверенно, по мере того как ребенок растет и взрослеет, эти пророчества одно за другим исполняются. Иисус станет бунтарем, известным по всей Иудее зажигательными речами и смелыми, парадоксальными учениями. Народ Иудеи будет его обожать, но он станет угрозой для тех, кто наживается на народе: первосвященников, книжников, старейшин, марионеточных правителей Иудеи и, прежде всего, для Римской империи.

А Рим не терпит угроз. Видя перед собой примеры предыдущих империй – Македонской, Греческой, Персидской – Рим в совершенстве овладел искусством пыток и гонений. С бунтарями и мятежниками он расправляется показательно и жестоко, чтобы другие не вздумали брать с них пример.

Так будет и с Иисусом. И в этом тоже исполнится пророчество.

Поклонение волхвов. Римский горельеф, IV век

Но все это впереди. Пока Иисус – младенец, нежно любимое дитя Марии и Иосифа. Он родился в яслях для скота, его посетили волхвы и принесли драгоценные дары, а теперь он бежит от Ирода и от Рима^[10].