Пролог
Если бы раньше кто-нибудь поинтересовался у меня: верю ли я в судьбу, я бы наверняка посмеялась над спросившим и посоветовала найти себе более достойное занятие, чем задавать глупые вопросы девице на выданье, мечтающей ощутить на безымянном пальце приятную тяжесть золотого кольца с бриллиантом каратов эдак пяти – шести. Той, которая спит и видит себя идущей навстречу прекрасному жениху, с сияющей улыбкой ожидающему ее возле самого алтаря. В белоснежном платье и длиннющей фате "от кутюр" она плывет по усыпанному розовыми лепестками полу величественной церкви, где собрались все их близкие и не очень. Под торжественные звуки органа и хорового пения прекрасная пара в присутствии свидетелей, утирающих кто слёзы счастья, а кто зависти, обменивается клятвами любви и верности, скрепив эти клятвы долгим поцелуем, от которого непременно кружится голова и часто бьется сердце. И вот, теперь уже муж, подхватив ее на руки, как истинный джентльмен, выносит из церкви под громкие пожелания долгой и счастливой жизни, приправленные дождём из риса и разноцветных конфетти.
Грезящая о большой семье, я подарила бы мужу четверых детей, которые успели бы сделать нас бабушкой и дедушкой прежде, чем мы постарели бы и умерли в один день…
Прекрасные мечты, не так ли? Вот то-то и оно, что это прекрасно только в мечтах, а на самом деле…
Едва дождавшись совершеннолетия, я вышла замуж за Сэма Андерсона, с которым познакомилась в выпускном классе после того, как его семья перебралась к нам из Небраски. Прикончив бутылку текилы и распрощавшись с невинностью сразу же после школьного бала, мы решили, что созрели для серьёзных отношений и, боясь наутро передумать, вылетели на папином самолёте в Вегас, чтобы совместить утро следующего дня с началом новой жизни.
Гм… утро, конечно, встретить удалось, но только, к сожалению, мне одной. Не успели мы, поженившись, пьяно хохоча выбежать из церкви во взрослую жизнь, как внезапно блеснувшая в безоблачном небе молния ударила в новёхонькую неоновую вывеску, возвещающую о том, что мы только что посетили "Свадебную часовню Гименея", которая сорвавшись, с грохотом накрыла собой моего не успевшего ничего понять новоиспечённого супруга.
Утро я встретила в полицейском участке, куда совсем скоро ворвались наши родители, чтобы забрать меня, пребывающую в глубоком шоке и протрезвевшую, домой и предать земле то, что осталось от несчастного Сэма.
Юность тем и хороша, что всё плохое в силу несмышлёного возраста быстро забывается и, через некоторое время, ты вновь начинаешь ощущать вкус к жизни. С Риком Эбернети мы познакомились в бюро ритуальных услуг для домашних питомцев, куда я, безутешно рыдающая, пришла заказать погребальную церемонию для моей Мими – крошечной собачки породы лион бишон. Мы с ней были неразлучны последние два года, пока она, совершенно случайно не сорвалась с поводка, гоняясь в городском парке за бабочками и не стала жертвой несущегося на полной скорости безответственного мотоциклиста в чёрно-синем шлеме.
Горе моё было столь глубоко, что я даже не представляла себе, как смогу пережить весь этот ужас, если бы не симпатичный молодой человек, с приятной улыбкой предложивший свою помощь в выборе стильных аксессуаров, которые бы могли понадобиться моей любимице в загробной жизни. Наши совместные усилия затянулись до самого вечера и незаметно переместились из ритуального агентства в номер ближайшего отеля, где, в перерывах между близким узнаванием друг друга, я слезливо рассказывала ему о том, как скучаю по лающему комочку шерсти, которого мне теперь очень будет не хватать.
Как оказалось, Рик обладал просто фантастическим даром утешения, неутомимо демонстрируя его мне весь остаток каникул до начала занятий в универе. И вот, в тот самый момент, когда пришла пора расставаться, мы внезапно поняли, что нужны друг другу как воздух. Точнее он был нужен мне, а ему – деньги, которые я щедро тратила на его капризы.
Придя к выводу, что представляем собой идеальную пару, мы решили пожениться. На этот раз я заранее подстраховалась. Установив по всему периметру церковного двора с десяток молниеотводов и тщательно изучив сводки метеорологов на ближайшие недели, я пришла к выводу, что всё пройдёт идеально.
В чём-то я оказалась права. Церемония венчания действительно шла безупречно вплоть до того момента, когда возле церкви затормозил тот самый мотоциклист на своём ужасном "монстре" по чьей вине погибла моя дорогая Мими. Он оказался никем иным, как крупнейшим партнёром моего отца, выкроившим минутку своего драгоценного времени для того, чтобы заявиться в не особо подобающем костюме на торжество и самолично поздравить молодожёнов.
Отчаянно борясь с желанием закатить скандал и высказать негодяю все, что думаю о его езде и бесчувственности по отношению к крошечным лающим существам я, по настоянию отца, протянула в приветственном жесте руку, терпеливо ожидая, когда он снимет с головы чёртов шлем и переложит его для удобства подмышку другой руки.
– Дерек Кингстон, партнёр и друг вашего отца, – от сверкающей улыбки рокового красавца, которым он к моему вящему неудовольствию оказался, так как винить некрасивых гораздо легче, чем прелестников, которым обычно всё прощается само собой, у меня зарябило в глазах. – Примите мои самые искренние поздравления и пожелания счастливой семейной жизни!
Крепко удерживая мою руку в своей он, неожиданно склонился и поцеловал кончики пальцев с тщательно наманикюренными острыми ноготками, которыми я с удовольствием вцепилась бы в его самодовольную физиономию. Убийце не место на моей свадьбе! Но, приличия и праздничная обстановка требовали от меня элементарной вежливости, поэтому, растянув в фальшивой улыбке кончики губ, я неискренне поблагодарила поздравителя, назвав его лобызание моей верхней конечности верхом галантности.
Блеснув широкой улыбкой ещё раз, заставив меня на миг зажмуриться, чтобы окончательно не ослепнуть, он подмигнул Рику, назвав его счастливчиком, и, больше не задерживаясь, запрыгнул в седло двухколёсного друга и умчался прочь, видимо, на поиски зазевавшихся на дороге собачек.
Инцидент, оставивший после себя неприятный осадок, вскоре был совершенно позабыт, так как свадебный кортеж дружно и весело отправился в отцовский особняк, где на зелёных просторных лужайках были установлены ломящиеся от угощений столы, а на импровизированной эстраде вовсю выводили трели и рулады приглашённые звёзды.
Тосты поднимались за тостами, так как каждый приглашённый считал своим долгом поднять бокал за здоровье молодых, и, если бы можно было взвешивать каждое пожелание, на которое не поскупился ни один гость, то поверьте, перед нами бы сейчас возвышалась многотонная гора чистого, ничем не замутнённого счастья.
Медовый месяц было решено провести на частном острове Феррадура, расположенном в Средиземном море недалеко от Ибицы. Мы уже как-то отдыхали там всей семьёй, и у всех остались только самые приятные воспоминания.
Получив известие о том, что отцовский "Гольфстрим" готов к вылету, мы с Риком покинули роскошное торжество, оставив гостей продолжать веселиться без нас. Правда ускользнуть от бдительных очей незамужних подружек невесты и старых дев, кочующих со свадьбы на свадьбу в надежде поймать вожделенный букет невесты, нам не удалось. Пришлось бросать.
Повернувшись спиной к оккупировавшим проход желающим выйти замуж я, под смех и не совсем приличные шутки, сосчитала до трёх и, размахнувшись посильнее, подкинула букет, который, к всеобщему огорчению, не поспешил спланировать прямо в алчущие его руки, а предпочёл застрять в ветвях растущего рядом дерева, планируя провести остаток своей недолгой жизни в неге и покое.
Не тут-то было! Мечты букета так и остались лишь мечтами, так как желающих изменить свою жизнь к лучшему оказалось не так-то легко сломить. В два счёта раздобыв у садовника лестницу, визжащие и толкающие друг друга девицы полезли вверх и, судя по победному кличу одной из них и по разочарованному вздоху остальных, донесшимся до нас в тот самый момент, когда мы усаживались в автомобиль, кому-то явно сегодня повезло. Правда, ненадолго. Проезжая мимо них, в открытое окно мы услышали треск ломающихся веток и вопли тех, кто на них сидел, подобно спелым плодам под громкий хохот подвыпивших гостей, грохнувшихся прямо на землю.
Да, свадьба явно удалась на славу!
Белый самолёт взмыл ввысь, унося нас на райский остров, где мы собирались провести незабываемый медовый месяц перед тем, как вступить в счастливую и безоблачную жизнь. И мы его действительно провели, точнее не месяц, а чуть больше двух недель, потому что затем, во время одной из почти ежедневных прогулок на роскошной яхте, благодаря дикой и необразованной акуле, понятия не имевшей о том, что заплывать представителям её семейства на территорию залива, окружающего остров запрещено, я вновь стала вдовой.
Это чудовищное по всем человеческим канонам преступление произошло тогда, когда Рику, бросившему якорь в середине залива, непременно понадобилось понырять с аквалангом, не упуская возможности лишний раз продемонстрировать мне, плавающей с виртуозностью топора, свою физическую форму и возможности. Оценить его мне не удалось, но, уж простите за каламбур, акуле вполне оказалось это по зубам. Всего секунду назад я снимала на камеру, как Рик весело машет мне рукой и вот, уже в следующий миг, огромная зубастая хищница испортила весь кадр, лишив меня мужа и окрасив частное морское владение кровью.
Приходила в себя я достаточно долго, а когда смогла выйти из ступора, нашла в себе силы соединиться по рации с береговой охраной и с грехом пополам сообщить координаты.
Узнавшие о трагедии родители прилетели сразу же, как только обо всём узнали, и забрали меня домой. К сожалению, от Рика к тому времени ничего не осталось, так что отпевать пришлось пустой гроб, на котором золотыми буквами было выгравировано: «Ты всегда в моём сердце!»
В тот день в церкви к нашей безутешной семье присоединился и отцовский партнёр Дерек Кингстон. Выразив соболезнования и на этот раз воздержавшись от никому не нужной галантности, от сел по другую руку от отца и со скорбной миной уткнулся в телефон, чем еще больше настроил меня против себя.
Ничто не стоит на месте, и время по-прежнему неумолимо летит вперёд. Единственное, что продолжало оставаться неизменным, это необъяснимое шараханье от меня всех представителей мужского пола начиная от подростков и заканчивая почтенными джентльменами в ходунках. Мало того, после гибели второго мужа меня за глаза единогласно окрестили "Чёрной вдовой" и теперь, если я появлялась на каких-нибудь благотворительных мероприятиях, представляя интересы нашей семьи, в радиусе десяти метров от меня не задерживались даже официанты.
Было очень горько и обидно, и так до тех пор, пока я не встретила его…
Глава 1
– Ох, Джози, и счастливая же ты всё-таки, чертовка! Такого мужика отхватила! – Бонни – моя лучшая заклятая подруга была явно сегодня в ударе. – Слушай, а там больше таких не было? А то, если что, имей ввиду, что я пока свободна.
Последнюю фразу она произнесла почти шёпотом, косясь в сторону Линды, ещё одной нашей подруги, а по совместительству сестры Ника, благоверного Бонни.
– Свободна? – сделав глоток шампанского из услужливо поданного официантом фужера, я весело расхохоталась, – а куда ты собираешься девать двухметрового мужа и близнецов? Возьмёшь с собой на свидание?
– Да ну тебя, – Бонни обиженно сморщила носик и, схватив меня под локоток, потащила к барной стойке, за которой вовсю трудились ассы своего дела, получившие чёткие инструкции никого с девичника трезвым не выпускать. – Нет, ты не подумай, Ника я очень люблю… но твой Тед такой…– она замялась, пытаясь руками изобразить то, что не удавалось воспроизвести начавшим слегка заплетаться языком, – тут… и тут… и, я уверена, что и там … он просто…
– Он – мужчина, которого я люблю и замуж за которого собираюсь в самое ближайшее время, – я подала знак бармену, чтобы он Бонни больше не наливал, потому как она у нас девушка эксцентричная и вполне способна выкинуть нечто такое, за что наутро придётся не только краснеть со стыда, но и обзавестись фингалом под глазом, на который наверняка не поскупится её ревнивый муженёк.
– Слушай, я что хотела спросить…– Бонни подмигнула парню за стойкой и на миг отвлеклась от разговора, дав мне столь желанную передышку, – вы с Тедом вместе уже год, так?
– Так, – улыбнулась я при воспоминании о самых приятных моментах жизни с женихом.
Впервые, я была по-настоящему счастлива, потому что встретила, наконец, свою вторую половинку. Это была самая настоящая любовь с первого взгляда, неистовая и сумасшедшая…
Мы познакомились на одном из европейских горнолыжных курортов, куда меня затащили подруги, всерьёз обеспокоенные тем, что в свои двадцать пять лет я веду замкнутый образ жизни. Решив, что "Чёрной вдовушке" просто необходимо развеяться, они практически силком запихнули меня в подходящий по размеру костюм, поставили на лыжи и, всучив в руки две не внушающие особого доверия палочки, спихнули с горки вниз, пожелав мне самых приятных впечатлений.
Посчитав, что блестяще справились с поставленной задачей, девчонки отправились отмечать это знаменательное событие в ближайшем питейном заведении, совершенно не озаботившись поинтересоваться, как продолжает путешествие та, которая до этого дня не только ни разу не спускалась с горы, но и вообще впервые стояла на лыжах.
О, приятных впечатлений я испытала массу. Особенно незабываемым оказался полёт вниз головой, когда прежде, чем нырнуть в сугроб, я умудрилась сбить с ног пару отдыхающих, заехать одной из палочек по шлему стоящего неподалёку инструктора и, вцепившись мёртвой хваткой в спину ещё одного скатывающегося, который в отличие от меня до этого момента красиво скользил по снегу, с видом собственницы увлечь его за собой.
– С ума сошла? Отпусти сейчас же, ненормальная! – мужчина пришёл в себя раньше и попытался освободиться от моих пятидесяти пяти килограммов живого веса, упакованного в лыжный костюм, сейчас вполне себе удобно разместившихся поверх его, вдавленного в снег тела.
К такому тону я не привыкла. Подтянув сползшую на глаза лыжную шапочку, я собиралась уже объяснить грубияну, что действовала не специально, когда поняла, что будь у меня второй шанс, я бы непременно сделала бы то же самое. Глядя в пылающие гневом небесно-голубые глаза незнакомца, я мечтательно думала о том, что никогда прежде не встречала таких красавцев. И, раз уж там, на небесах, решили смилостивиться надо мной и после всех неудач подстроить нашу встречу, пусть и таким варварским способом, мне стоит лишь воспользоваться предоставленным шансом и ухватиться за такой подарок судьбы руками и ногами.
– Привет, – кокетливо хлопая ресницами, я постаралась придать лицу то самое выражение, которым экранные красотки сводят с ума каждого встречного представителя сильного пола, отчего они тут же раз и навсегда в них влюбляются и, по крайней мере до конца фильма, носят на руках. Но, то ли я красотой до голливудских эталонов не дотягивала, то ли мой новый знакомый не интересовался женщинами, но только вместо того, чтобы ошалело уставиться в мои глаза и с придыханием ответить: "Привет", – мужчина грубо спихнул меня в снег и, отчётливо произнеся "Идиотка!", попытался вскочить.
Он так торопился покинуть моё общество, что не заметил, как из-под его короткой куртки выпал довольно увесистый пистолет, который я поспешила воспринять как знак свыше и уже смелее окликнула незнакомца:
– Эй, тут ваше оружие!
Он резко повернулся и с нескрываемым ужасом уставился на кусок металла, зажатый в моих руках.
– Это не моё, вы ошиблись! – побледнев так, что стал почти не отличим от снега, мужчина шарахнулся в сторону. Но, не тут-то было! Я нашла своё счастье и ни в коем случае не собиралась от него так просто отказываться.
– Неправда! Я видела, как "это" выпало из вашего кармана! Ну же, берите! – я попыталась впихнуть оружие в его руки, в то время как он, в панике оглядываясь по сторонам, видимо решал, что ему со мной делать.
Наконец, приняв решение и убедившись, что никто на нас по-прежнему не обращает никакого внимания, он выхватил пистолет и, запихнув его в карман, притянул меня к себе.
О, этого момента я ждала всю свою жизнь!
– Послушай меня, если ты…
Никаких "если" допускать было нельзя. Не давая ему договорить, чтобы ненароком не услышать неприятных вещей типа имеющейся в наличие невесты или, что ещё хуже – жены и трёх детей, я затараторила без остановки:
– Слушай, мы тут с подругами зависли на весь уик-энд, так что, если у тебя есть свободная минутка, милости просим в нашу честную компанию! Или же есть другой вариант: можем вдвоём поужинать в каком-нибудь романтическом месте. Как тебе такая идея?
Я старалась быть предельно вежливой, поэтому совершенно не понимала: почему он смотрит на меня как на ненормальную. Боже! Неужели я в нём ошиблась? И как я только не подумала? Ну, конечно же, зачем ему я, если он относится к тем, кого девушки вообще не интересуют?
Настроение пропало. Моментально сникнув, я продолжила уже более бесцветным голосом:
– Парней в нашей компании нет, так что если ты по этой части, – я сделала небольшую паузу, чтобы он понял о чём идёт речь, а затем продолжила, – то мне очень жаль, потому что ты такой хорошенький, а я как раз свободна, и вообще мне в последнее время не везёт в личной жизни и… знаешь, что… одолжи мне свою пушку ненадолго, я застрелюсь, а потом можешь делать с ней всё, что захочешь.
О, я никогда не забуду, как его рука потянулась к моему лицу и, приподняв за подбородок, он заставил меня взглянуть ему прямо в глаза:
– Эй, ты чего, крошка? Какие к чёрту парни? Ты откуда такая?
Его неожиданно нежный тон вернул меня к жизни, и я, всхлипнув, робко улыбнулась:
– Из Холмби-хиллз…
Так неожиданно завязанное знакомство продолжилось тем же вечером за романтическим ужином в прелестном ресторанчике, где в перерывах между едой и вкусным вином я отвечала на бесконечные вопросы нового знакомого касаемо меня и моей семьи. Тед объяснил мне, что пистолет в его кармане оказался не случайно, так как он был секретным агентом сверхсекретной спецслужбы, находящимся в данный момент на ответственном задании по спасению человечества. Он был крайне обеспокоен тем, что я могла случайно его выдать и испортить дело всей его жизни, на которое он потратил столько времени и сил. Ну, разумеется, так поступить я не могла, а потому дала клятвенное обещание не рассказывать никому о том, чем он на самом деле занимается, так что подругам на следующий после знакомства день я сообщила, что познакомилась с многообещающим фитнес-инструктором.
То, что началось, как ничего не значащий курортный роман, очень скоро переросло в сильное обоюдное чувство и настойчивое желание быть всё время вместе. Мы приобрели небольшой домик в районе Санта-Моники и, не связывая себя официальными узами брака, зажили счастливой, почти семейной, жизнью, разлучаясь лишь на время очередного очень ответственного поручения правительства, что, кстати говоря, происходило довольно часто. Зато возвращался он всегда на подъёме и в прекрасном расположении духа, привозя из своих многочисленных поездок подарки и магнитики на холодильник, от которых на белоснежной поверхности уже скоро просто не осталось ни кусочка свободного места.
Мне очень нравилось жить на берегу океана, каждое утро просыпаться и смотреть, как весь город бежит вдоль него, так я чувствовала себя живой, как никогда. Единственным, что несколько омрачало нашу идиллию, была необъяснимая неприязнь моих родителей по отношению к Теду, которого они за глаза звали альфонсом, и, как ни странно, их мнение целиком и полностью разделял проклятый Кингстон, и не думающий скрывать своего пренебрежения к моему жениху.
Взамен, я платила ему тем же, поворачиваясь спиной на всех мероприятиях и намеренно ставя в неловкое положение, игнорируя любые его знаки внимания. Подливало масло в огонь еще и то, что все это не ускользало от всевидящего ока представителей прессы, не упускающих ни малейшей возможности осветить нашу очередную стычку в своих грязных газетёнках.
Постепенно наша конфронтация дошла до того предела, когда перелилась в откровенную вражду – ни один из нас не желал уступать другому, всячески подрывая авторитет в глазах общественности.
Я так была поглощена борьбой за собственное счастье, что совершенно не замечала ничего из происходящего вокруг, а зря, так как мне следовало больше уделять времени родителям, которые искренне страдали из-за происходящих со мной перемен, полагая, что причиной их является Тед.
Первой ласточкой стал внезапный сердечный приступ, случившийся у отца прямо на собрании акционеров нашей компании. Обеспокоенный Кингстон, присутствовавший там же, немедленно вызвал врачей, которые настоятельно рекомендовали госпитализировать больного, но отец отказался. Вместо этого он предпочёл провести выходные в загородном доме в компании Дерека и целой команды адвокатов, что-то с ними обсуждая и внося серьёзные поправки в существующие документы.
Узнав о состоянии отца, я немедленно приехала вместе с Тедом, но мама передала, что отец уже спит, поэтому будет лучше, если мы навестим его в другой раз.
Я прорыдала всю ночь, а когда на следующее утро вернулась в отчий дом, была поставлена перед жестким выбором: семья или Тед. Было у этого ультиматума ещё одно условие: в случае, если я выбирала любимого, я лишалась родительской опеки и огромного отцовского наследства. Оно при таком раскладе было бы распределено по целой куче благотворительных фондов, так как мама с папой полагали, что редкому виду розовых мышей такая сумма денег понадобится больше, чем мне с любимым.
О, они не знали собственной дочери! Меня в тот момент не пугала перспектива остаться без денег, ведь, как известно: "С милым рай и в шалаше", поэтому, вернувшись домой, я обняла любимого, и первая предложила пожениться.
Желание доказать всем и вся, что не позволю вмешиваться в свою жизнь привело к тому, что я совершенно позабыла собственную клятву никогда больше не выходить замуж.
Девичник отмечался с размахом. Воспользовавшись отсутствием Теда, выполняющего очередное правительственное задание, я решила оторваться так, как никогда в жизни, для чего оставила чёткие указания обслуживающему персоналу, не позволять ни одной участнице вечеринки оставаться до её конца трезвой. Алкоголь лился рекой, а приглашённые стриптизёры своими зажигательными танцами лишь подогревали желание веселиться до упаду, что мы, в общем-то, и делали.
– Джо, ты не в курсе, где у них тут отдельные кабинеты? Тот милашка, одетый копом, обещал мне приватный танец, представляешь? – несмотря на мой запрет, Бонни успела упиться до такой степени, что, совершенно наплевав на присутствие золовки, вовсю строила глазки симпатичному мулату в костюме полицейского, отчаянно вцепившегося в бутафорскую дубинку, которую пьяные девицы дружно пытались вырвать из его рук. Для чего она им могла понадобиться, оставалось загадкой не только для меня, но и для них же самих.
– Бонни, хватит, по-моему, это уже перебор, – я пыталась остановить разбушевавшуюся подругу, но куда там… С победным кличем индейца на тропе войны, она вырвала из рук несчастного его оружие и угрожая "арестом", погнала в сторону отдельных кабинок.
Оставшись в гордом одиночестве, я огляделась по сторонам. Каждый нашёл себе занятие по собственному вкусу, и на несчастную, брошенную всеми, невесту внимания никто не обращал. А мне, между прочим, тепла и ласки тоже не хватало. Решив нарушить строжайший запрет любимого на то, чтобы названивать ему во время выполнения миссии, я, опрокинув в себя добрую порцию горячительного, вытащила телефон и, порывшись в расплывающихся перед глазами контактах, набрала номер. Плевать, что сейчас середина ночи, мне нестерпимо хотелось услышать голос Теда и сказать ему о том, как я счастлива, что он у меня есть.
После третьего гудка трубку подняли, и сонный голос недовольно буркнул:
– Слушаю?
– Приветик, – хихикнула я, представляя себе его удивление, – знаю, что не должна тебе звонить и уж тем более в такой час, но… я просто не могу справиться со своими чувствами. Ты мне так нужен!
– Джози?! Ты что, пила?!
Странный вопрос. Разумеется, я пила. И, много. Ведь сегодня, в конце концов, мой праздник! Не видя причины скрывать это от жениха, я пьяно расхохоталась:
– Ну, конечно, глупенький! Я выпила столько, что, если сейчас ко мне поднести спичку, я просто воспламенюсь, знаешь почему? Потому что я хочу тебя, малыш! Девчонки разобрали стриптизёров, и мне так одиноко…
Молчание на том конце провода раздражало. Мне так хотелось услышать от него ответное признание, что я, не сдержавшись, ляпнула:
– Знаешь, если ты за мной сейчас же не приедешь, то, клянусь, я немедленно пойду и…
– Уже еду! – прозвучал короткий ответ, и любимый бросил трубку.