Часть 1. Будь моим несчастьем
Он пахнет звериной болью и одиночеством.
Наша встреча была предопределена судьбой.
Он – мое отражение. Он – моё наваждение. Он – всё, что у меня осталось.
Пролог
Что может быть хуже осени? То дожди, то морозы, то грязь по колено. Кто-то любит ливни и затянутое тучами небо, кого-то прельщает пар изо рта в сентябре месяце. Я сходила с ума исключительно по жаркому – градусов под сорок – лету.
Но сегодня – осень. И завтра – осень. Запотевшие окна, за которыми стелется серый город. Я, укутанная по самую макушку в плед, боролась с дремотой за чтением фантастического романа. Настолько фантастического, что не верила ни одному слову.
В дверь затрезвонили. Мерзко и очень долго, так, как звонят исключительно нежеланные гости. Я шумно вздохнула и, так и не выбравшись из-под пледа, прошествовала в коридор. Глянула в глазок – никого. Пожав плечами, вернулась за чтение, но только нашла нужную страницу, как звонок повторился. На этот раз я стянула плед, в три секунды оказалась у входной двери, но вновь никого за ней не застала.
– Кто там?!
Хотя сама знала ответ: никого.
Как поступит любой нормальный человек, не получив ответа? Правильно, уйдет. Я тоже относила себя к адекватной части населения и развернулась, но третий – самый настойчивый и долгий – звонок заставил вернуться. Пальцы тихонько провернули ключ в замке, и я со всей силы толкнула дверь от себя. Но никто не упал, не вскричал и не показался на свет. Нет уж, далеко этот хулиган не скрылся бы.
Я выбежала на лестницу. Лифт в доме, конечно, имелся, но за все время моего проживания я ни разу не видела его работающим. Поэтому этот шутник мог скрыться только по лестнице. И точно, на три пролета ниже промелькнула чья-то голова.
Это придало мне злости. И я, перепрыгивая ступеньки, побежала вслед за негодником, твердо вознамерившись оторвать ему уши. Двери лестничных площадок не хлопали, а значит, хулиган прятался где-то внизу. На первом этаже царствовала привычная абсолютная тьма, поэтому я попыталась поймать нахала на ощупь. Не поймала. Зато он толкнул меня с такой силой, что я свалилась и стукнулась затылком о ступеньку. Голова противно заныла, а в глазах появились слезы.
И тут мне стало по-настоящему страшно. Дико, до одури. Что, если это никакой не хулиган, а самый обычный маньяк, и сейчас меня будут убивать в полной тьме? Я попыталась отползти. Вспышка белого света как от фонарика на секунду ослепила. Откуда этот свет? Почему он обжигает кожу?
А дальше произошло удивительное. Свет осветил лестницу, но никого, кроме меня, на ней не оказалось. Я вскочила на ноги, но не успела ни приглядеться, ни отбежать – свет засасывал. Жаркий воздух облепил тело, белые лучи стянули запястья. Я оказалась в плену. В ноздрях было горячо. Перед глазами плыло.
Хлопок, и уже нет ни света, ни лестницы… ни меня.
Глава 1. Опасный преступник
В висках гудело так, будто в голове шумел кулер от системного блока. Минуту-другую я лежала на неудобном матраце, стараясь не двигаться – авось опять усну, и голова перестанет болеть. Глаза открывать совершенно не хотелось. Наверное, скоро прозвенит будильник, оповещая о том, что будни в самом разгаре, учеба и работа терпеть не станут, а поспать можно и в старости.
Любопытный же мне приснился сон: поток света, который выжигал тело, засасывая внутрь себя. Впрочем, не в первый раз. Мои сны чаще всего были странные, невнятные, но вполне реалистичные. Никаких расплывчатых линий или силуэтов – всё так чётко и осязаемо, словно на самом деле есть какие-то незнакомые мне города с деревянными домами, люди в смешных одежонках: пышных платьях или камзолах; ощущение тревоги и взгляда за спиной.
Все эти мысли так сильно въелись в сознание, что задумалась о крайней неудобности кровати я много позже. Осторожно ощупала поверхность и поперхнулась. Руки коснулась мокрая от росы трава. Я вскочила и ужаснулась сильнее прежнего. Да, сегодняшняя постель, и правда, была травяная.
Но каким образом?! Почему?! Что это?! Сон продолжается, не иначе.
Ярко светило солнце. Межу окружал изумрудный луг с невысокой травой и россыпью цветов окраски спелого лимона. На всякий случай я ущипнула себя, но дивное место никуда не исчезло. На линии горизонта виднелся темнеющий лес, а с другой стороны величественной стеной выстроились высокие серые горы. А если провести взглядом по дороге, которая делила «постель» из цветов и трав на две части, то можно увидеть вдали что-то, похожее на деревеньку. Красивая картинка, но что это, черт возьми, такое?!
До меня донесся скрежет и стук копыт, разбавляемые негромким пением. Я оглянулась и заметила старенькую телегу с лысым дедушкой, одетым в потертую белую – теперь уже серую – рубаху, во главе. Воз был нагружен объемными холщевыми мешками, а тощенькая черная в рыжих пятнышках лошадка, служащая тяговой силой, грустно переставляла копыта.
– Простите, пожалуйста! – С этим криком я невежливо преградила телеге дорогу.
Дедок остановил лошадку и недовольно посмотрел на меня.
– А где я нахожусь?
– А что? Надралась вчера, не знаешь, куда завезли? – Он подозрительно сощурился.
– Не совсем, – ощущая всю глупость ситуации, я потупила глазки.
– Вон там, – указал на очертания деревни, – село Прилесное. И находишься ты, если уж запамятовала, в Кристани. Ты заблудилась? Что на тебе за чудная одежда? – Удивленным и настороженным взглядом осмотрел меня снизу доверху.
– Кажется, я сумасшедшая… – доверительно призналась я. Кстати, а чем его одежда-то не устроила? Свободные черные брюки и бежевый вязаный свитер идеально подходят для домашнего отдыха. Кто ж виноват, что я не дома…
– Я вижу… – Он кивнул. – Почему мужские вещи-то носишь, бесстыдница?
Как это мужские?! Очень даже женские. Мне в вечернем платье разгуливать по квартире? И вообще, в какой деревне нужно жить, чтобы не знать, что и девушки носят штаны.
Меня неожиданно осенило.
– Я всё поняла! Это чья-то шутка, правильно? Мы с друзьями, – правда, у меня и друзей-то не особо много, – где-то здесь отдыхали, и один из них оставил меня одну ради хохмы! Кто это был?! И почему я ничего не помню? Отвечайте! Да и каким образом сейчас может быть лето? На дворе ведь октябрь.
Из меня вылетела настоящая пулеметная очередь слов и вопросов. Такого удивления в уставших глазах я не видела уже давно. Дедушка явно не понимал, чего от него хочет визжащая девчонка. А хотела я обратно домой.
– То есть вы ничего не знаете? – Я вздохнула. – Хотя вы явно с кем-то заодно! Вы же придумали это дурацкое название… Как его… Кристаллия?
Я замолчала и сурово свела брови в одну линию, заглядывая дедушке в глаза. Тот распахнул рот от удивления, а потом аж отдернулся в сторону.
– Да как ты смеешь оскорблять мою родину?! Коверкать название моей страны? Ты ненормальная пьянчуга. Я должен был сразу это понять по твоей одежде и виду. – Это был крик, полный ярости, ужаса и обиды. Мужчина плюнул в мою сторону, натянул вожжи и уехал до того момента, как я успела придумать хоть какой-нибудь остроумный ответ.
Ага, моя одежда, мой вид, да и к тому же я с самого начала заявила ему о своей ненормальности.
Солнце невыносимо припекало ноющую макушку. Видимо, я даже не в своём городе – у нас уже давно не предвещалось жары. А ведь мне даже не снять свитер. Под ним ничего нет. Что ж, когда узнаю, кто из моих приятелей так пошутил, то отомщу! Моральное здоровье подорвано, а если пойти до того бутафорского села, что виднеется вдали, пешком, то и с физическим можно попрощаться. А так как не нашлось ничего даже похожего на транспортное средство, то мне пришлось вздохнуть и пойти вперед.
Дело даже не в том, что среди знакомых нет людей, способных опоить меня и увезти куда-нибудь за тридевять земель ради хохмы. Сама по себе ситуация пахнет нереалистично.
Дорога была отвратительной и по-настоящему необъезженной. Грязная, пыльная, не вымощенная никаким камнем. Не хотелось даже думать, сколько мне ещё идти, спотыкаясь о каждую выбоину, поэтому я просто поглядывала то в сторону леса, то на расплывчатые очертания села.
Уже почти стемнело, когда я дошла до ворот, показавшимися мне удивительно старомодными и кривыми. «Ничего себе, кто-то так чтит традиции, что даже гвозди вбивает криво» – подумала я, постучав по старенькому дереву со всей силы. Ворота приоткрылись, а на меня смотрел немолодой лысый мужчина, вся волосистость которого скопилась на длинной лохматой бороде. Одет он был в потертые штаны и выцветшую меховую жилетку коричневого цвета на голое тело.
– Чой надо-то, девушка? – причмокивая, спросил он и постучал по земле чем-то, похожим на деревянное копьё.
– Да я… У меня тут… Друзья вроде как… Наверное… – промычала я, всё еще с удивлением разглядывая мужчину.
– Чой за друзья-то такие? Не знаем мы никаких друзей! И одежда нелюдская у тебя какая-то. Не ведьма ли часом? – «Охранник» ткнул копьем в мою сторону.
Я закашлялась. К тому, что моя одежда всем пришлась не по вкусу, уже привыкла. Но вот ведьмой ещё никто не называл. Да, запылилась немного по пути сюда, ну растрепалась. Метлы с собой нет, да и взглядом города не сжигаю. Чем там ещё занимаются приличные колдуньи?
– Нет, точно не ведьма. А не подскажите, где я?
– В селе Прилесном, что находится на пересечении нескольких торговых дорог. Наши изделия пользуются необычайным спросом даже при королевском дворе! – слишком правильным и уверенным голосом без единой ошибки в ударениях, будто бы фраза отлично заучена, проговорил мужик.
– Прелестное? А в чём же его прелесть?
– Какая ещё прелесть, девочка? При лесах мы находимся, вот и название такое! Ты заходить будешь, али тебя у ворот оставить?
Я покачала головой и вошла внутрь. И тут же закашлялась, рассматривая село. Такое я видела только в фильмах о старинной жизни. Деревянные домишки, простенькие заборчики и темные колодцы, выструганные фигурки животных по краям дороги. В глаза сразу кинулась надпись: «Постоялый двор «У леса», и я с опаской побрела в его сторону. Редкие люди прожигали во мне дыры взглядом, а одна женщина, одетая в простенькое серое платьице, даже назвала меня неприличным словом.
– День добрый! – Губы растянулись в жалком подобии улыбки.
Я опасливо заглянула внутрь заведения. Обстановка именно такая, какая должна была быть в этом… как же их называли… трактире, что ли. Деревянная мебель, тканый выцветший ковёр на задней стене. Полное отсутствие любых посетителей и вообще звуков. К этому великолепию прилагался одинокий трактирщик лет пятидесяти с короткими черными волосами, стоящими торчком, и усталым взглядом. При моём приветствии он перестал протирать стойку, вытер руки о замызганный фартук и угрюмо посмотрел в мою сторону.
– Милостыню не подаю.
– Да и не очень она мне нужна. – Вообще деньги были ой как нужны, но требовать их у людей в мои планы не входило. – У меня к вам вопрос. Не останавливалась ли здесь компания ребят? А может, вам было сказано о том, что придет ничего непонимающая девушка? И её нужно накормить? А потом объяснить, где она находится?
– Нет, не было такого. Уходите, если ничего заказывать не собираетесь! Не собираюсь кормить нищенок! – с еще большим отвращением проворчал он.
Я искренне ужаснулась такому обращению. Чудный сервис. Выгоняют без лишних вопросов. Неужели глупых девчонок, забредших в этот трактир, так много?
Неожиданно ко мне в ноющую голову постучалось то, что обычно зовут озарением.
А если это правда. Если эта деревня – такое специальное место – розыгрыш, и попадая сюда, несчастная жертва должна полностью усомниться в своём психическом здоровье? Решить, будто она действительно попала век этак в восемнадцатый-девятнадцатый? Тогда лучше подыграть, а не возмущаться.
– Несите меню! – Я театрально махнула рукой. – Закажу что-нибудь с удовольствием.
– Что нести? Простите, вы кто такая вообще?.. – Теперь уже опешил трактирщик. Он отпрянул от начищенного тряпкой дерева, стараясь не смотреть мне в глаза. – Не ведьма ли какая?..
– Видимо, не меню. – Я затрясла головой и попыталась вспомнить курс истории культуры. – О! Список блюд.
– Какой ещё список блюд? У нас есть котлеты куриные, суп тыквенный и компот из ягод. Будете?
– Наверное… – неуверенно прошептала я, усаживаясь за столик у окошка. – А сколько это стоит?
– 40 стерций, но только если вы не ведьма… – задумчиво пробубнил всё еще напуганный хозяин.
– А если я не ведьма, а иностранка… Нет. Чужеземка? И у меня нет стерций… Стерциев. Что делать? – Откровенно говоря, других денег тоже не имелось, но об этом я промолчала. Мне показалось, что если это розыгрыш, значит, всё давно оплачено.
– Так что же вы сразу не сказали! – Всплеснул руками мужчина. – У нас так редко бывают приезжие гости! То-то я и думаю, что и одежда непонятная, и сами вы запыхавшаяся такая. И слова еще эти чужеземные. Неужели вы из Леганов? Больше и неоткуда ведь. Это у них там прогресс полным ходом движется! Кошмар, а я вас чуть взашей не выгнал! Да меня казнят за такое!
Мужчина ещё раз осмотрел меня с ног до головы и разохался, начиная суетиться и бегать возле столика. В одно мгновение липкая древесина приобрела человеческий вид и даже некую опрятность, рядом со мной появились ложки и кусочки хлеба. Я запуталась в обозначениях и радостном щебетании, окончательно потеряв возможность понять, что такое Леганы, где тут чужеземные слова, и почему я вызываю у трактирщика искренний восторг. Пришлось соглашаться со всем, что дают.
– Из… Леганов, да. Приехала вот на ваши земли посмотреть. Да только непривычно пока. Деньги кончились, к примеру.
– Так это не проблема, гостья вы наша дорогая. Таким гостям и еда бесплатно, и комнатку организуем. Чтобы вы хорошо о нас помнили да рассказывали всем о гостеприимстве Кристанских граждан. Милая, расскажите-ка о ваших землях. Эй, Элина, иди ко мне. Живо! – Последний выкрик был адресован к молоденькой румяной девушке, будто бы вылепленной из иллюстраций книги сказок. Длинные ресницы, русая коса до пояса, алые губы – очень милое и простое лицо внушало доверие. Она прибежала на зов и тихо встала около стола, смущенно улыбаясь.
– Учти, это почётная гостья! – не прекращал кричать хозяин. – Накорми её, а потом кровать приготовь! Поняла?!
Девушка кивнула и убежала обратно. А мужчина с неописуемым интересом уставился на меня.
«Хорошие же они актеры» – подумала я, улыбнувшись в ответ.
– Расскажите мне, как у вас в стране? Говорят, наводнения недавно случились? Да и у нас то засухи, то дожди. Даже не разберешься, гневаются боги на нас или счастье посылают!
– Эх, урожай отвратительный. Поля залило водой, потонуло всё вместе с козами. – Я отхлебнула великолепного супа и закивала.
Не знаю, зачем я приплела к этой картинке коз, но, кажется, хозяин не особо удивился. По крайней мере, не подал виду. Он участливо покачал головой, задал еще пару вопросов, а потом, извинившись, ушел к неожиданно забредшему в заведение гостю.
Голова всё ещё шла кругом. Я насытились вкусной пищей и решила прогуляться по уже темнеющему селу. Всё-таки за это заплачено, значит, я должна получать максимальное удовольствие. Видимо, трактирщик рассказал всем об «иностранке», поэтому жители смотрели на меня уважительно. Да, жертвы тут сходят с ума, наверное. Скажешь, что ты ведьма, а в тебя еще и камнями начнут кидаться.
Дико натурально!
В своих раздумьях я вышла на маленькую площадь, полную людей. Было очень шумно, кто-то выкрикивал ругательства, некоторые смеялись, требуя чьей-то смерти. Ух, даже представление организовали. Надеюсь, не моя гибель нужна достопочтенным «гражданам»?
Нет, не моя. На деревянном помосте, рядом с высоким неокрашенным столбом, стоял молодой мужчина со связанными впереди руками. Потертые выцветшие темные штаны служили единственной одеждой на нём и удивительно дополняли весь его блеклый облик. Этот человек был невероятно серым. Бледное лицо с четко выступающими на нем серо-зелёными глазами, странные волосы цвета потускневшего серебра. Такое ощущение, что перед тем, как оказаться здесь, человек долго валялся на земле. Рядом стоящий мужчина с ухмылкой поигрывал плетью. Его образ служил полной противоположностью пленнику. Черные начищенные высокие сапоги, закатанные в них брюки, плотная куртка и злость в карих глазах.
Я ещё раз поразилась отличному актёрскому составу и исполнению разученных ролей.
– А что он сделал? – с интересом спросила у стоявшей невдалеке старушки
– Так он – нечисть проклятая! – взвизгнула та. – Поймали наконец-то демона, немного поучат жизни, а поутру, после рассвета, казнят. Давно у нас такого не было, никак богов прогневали, что они чудовищ к нам направили!
Интересно, как его будут казнить? Прольется бутафорская кровь или артисты наконец-то свернут представление, раскланяются и вручат мне цветы?
Меня подпустили поближе к «сцене», и я выжидающе встала около помоста. Плененный мужчина зло взглянул на меня и закрыл глаза. Никогда бы не подумала, что можно сыграть такой ненавидящий взгляд.
Палач занес кнут. Я с ещё большим интересом подалась вперёд. А зря. Потому что в следующую секунду вздрогнула от самого настоящего звука удара самой настоящей плетью по спине. Молодой человек, сжав зубы, ахнул и неловко повалился на доски. Я уставилась на кровоточащую рану и мелко задрожала.
Неужели такое можно сыграть? Или нельзя? А если нельзя, что же это за место?! Я действительно сошла с ума?
Нет. Это умелая постановка. Ещё немного и этот парень поднимется, поклонится мне и покажет, каким образом была создана такая реалистичная сценка. Ещё чуть-чуть.
Но в этот момент палач с удовольствием пнул пленника под ребра и хлестнул по спине еще раз. Со всех сторон слышались восхищенные крики, рядом кто-то обещал «проучить уродца» самостоятельно. Я же стояла, боясь двинуться в сторону. Это было слишком реалистично и отвратительно. Такое нельзя сыграть. Это плохая шутка. Ещё несколько ударов, и бессильно лежащего на животе мужчину рывком подняли с досок и привязали к крюку, торчавшему из верхушки столба. Палач издевательски похлопал плененного по щеке, а люди начали оскорблять молодого человека и кидаться в него комьями земли.
Блондин сжал зубы и молчал. С лица отхлынули все краски, а когда парень повис на собственных выкрученных руках, оно окончательно побелело. Но он молчал.
Я попросту не выдержала этого зрелища и убежала. Присела на какую-то скамейку и с силой сжала виски. Руки дрожали всё сильнее, а к горлу подкатывал колючий ком. Я всё еще видела перед собой серые глаза преступника, и от этого взгляда становилось страшно. С каждой секундой воспоминаний всё отчетливее становилось понятна реальность этого непонятного мира. Нет игр, в которых так сильно терзают человека, невозможно с такой ненавистью бить ботинком по рёбрам преступника. Не знаю, что это такое, но явно не обман.
На подкашивающихся ногах я побрела к трактиру. В голове прозвучало ехидное: «Раз это правда, то придётся тебе учить старославянские слова, иначе не выживешь», но я только тряхнула головой. Мне было плохо и почему-то стыдно перед этим человеком.
Не помню, как я добрела до комнатки, как легла на постель и сколько лежала, боясь закрывать глаза. Не помню, как заснула. Но проснулась посреди ночи от мысли: «И поутру, после рассвета, его казнят».
Сон отошёл в сторону. Перед глазами стояли острые черты лица, тонкий нос и бескровные прикушенные зубами губы. В сердце поселился неприятный страх, липнущий к грудной клетке. Дышать стало сложно. По телу опять пробежала дрожь, отдалась стуком во вновь заболевшей голове. Но разум прорезала куда более болезненная мысль, от которой я быстро поднялась с кровати, наспех оделась и схватила ножик, который лежал в комнате на подносе с посудой.
Аккуратно приоткрыв дверь, я прислушалась к обстановке. Кажется, всё спокойно. Мои шаги были тихи, но казалось, что их услышат на другом конце деревни. Услышат и прибегут уже по мою душу. Но всё оставалось таким же спокойным. Я по памяти, спотыкаясь о дорогу, быстрым шагом понеслась в сторону площади. В голове стучала мысль: «Его кто-то охраняет. Его должен кто-то охранять», но я отгоняла её, боясь каждого звука.
Пришла. Глаза привыкли к давящей темноте. Невдалеке виднелся тот страшный помост со столбом и привязанный к нему мужской силуэт. Никто не стремился схватить меня. Кажется, люди не ожидали, что на преступника вообще кто-то покусится. Кстати, я ведь совершенно не знала, за что его собрались казнить. Возможно, он совершил что-то настолько ужасное, что казнь – самое справедливое решение. Может и так. Но я всё еще видела уставшие глаза, а в сердце поселились гуманистические настрои. Нельзя убивать человека. Пусть он и негодяй, но кроме побоев и смерти есть и другие наказания. Тюремный срок или исправительные работы – что угодно, кроме смерти.
Тихонечко взошла по ступенькам и кожей почувствовала, что пленник вздрогнул. А потом услышала слабое, но ехидное шипение:
– Неужели решили не ждать утра? Совесть не позволила перед толпой убивать? Спасибо за заботу.
Я остановилась. Наверное, нужно что-то ответить. Рассказать о своём благородстве. Но сама идея спасения казалась всё более идиотской, а слова прочно застряли где-то в горле. Как мне хотелось сбежать отсюда! Бросить нож и просто уйти. Но теперь уже поздно, поэтому я покрепче ухватилась за деревянную ручку и еще ближе подошла к пленнику.
Он молчал, а спина выглядела неестественно прямой даже для этой странной позы с выкрученными руками. Я закрыла глаза и рывком резанула по веревке, стягивающей его запястья. Мужчина не ожидал этого действия, поэтому слегка пошатнулся, а потом резко обернулся и посмотрел в мою сторону, будто готовясь к нападению.
Я вся затряслась, выставила вперед нож и сделала шаг назад. И чуть не упала с помоста. Ноги подкосились, и я негромко охнула. Пленник незамедлительно поддержал меня за талию и шепнул практически в ухо:
– Не знаю, что означает этот твой поступок, но после него казнить захотят не только меня. Отдай нож, пока не покалечилась. Нужно убираться отсюда.
Кажется, голова сама кивнула, потому что тело не подчинялось моей власти. Я вся дрожала и нервно стучала зубами, ощущая, как глаза наполняются слезами. Мы с парнем спрыгнули с помоста, и мои ноги неуверенно направились в сторону ворот.
– Куда?! – зашипел молодой человек. – Тебя давно не казнили за помощь преступникам? Идём к стене! Оттуда в лес – затеряемся, к утру уже и не найдут.
Я покорно поплелась следом. А что, терять мне нечего. Денег нет, еды и вещей – тоже. Что я так буду бродить непонятно где, что под статусом опасной преступницы. Никакой разницы, в любом из случаев умру от голода. Но сейчас хотя бы с компанией.
Впереди показался высокий бревенчатый забор. Молодой человек повернулся в мою сторону, быстрым движением отвел от лица прядь светлых волос и посмотрел на меня.
– Эй, молчаливая. Ты ведь не перелезешь? Я прав? Видимо, прав. Давай, цепляйся за верхушку, а я подсажу.
Пришлось выполнить указание. Он поднял меня с еле заметным оханьем – наверное, болела исполосованная ранами спина, – а потом перелез и сам. Мы оказались по другую сторону села. Леса я не видела, но мой приобретенный спутник уверенно пошел в его сторону.
– Ну что ж, «спасительница», я – Ричард. Очень приятно познакомиться! – издевательски хмыкнул он.
Я что-то промычала и направилась вслед за ним в жуткую, но спасительную темноту.
