Ехать по ночному городу было классно. Пустые дороги, меланхолия желтого света фонарей, романтика темноты и редких горящих окон домов, детский восторг от иллюминации – всё оно смешивалось в неразделимую общность, умиротворяющую и приятную. Володя упёрся в руль и вжался спиной в кресло. Он улыбнулся своему удовольствию, но тут же одёрнул себя: любить поездки по ночному городу – банально до пошлости. С другой стороны, клише появляются не просто так. По радио заиграла знакомая неплохая композиция. Володя прибавил звук и расслабился.
Машины были. Конечно, были! Вряд ли в мегаполисе может быть иначе. Но они попадались редко, и по большей части появлялись мгновенно, обдавали холодным острым светом и рёвом двигателя, и тут же исчезали. Он тоже мог бы гнать – этой возможности всегда не хватало днём, в пробках. Но гнать не хотелось – неторопливо катить по жёлтым коридорам спящего города было приятнее. Наверное, подобное состояние пытаются вызвать у своих пациентов психотерапевты – гипнотический покой: ни волнений, ни страха. Словно ненадолго вылез из реки жизни на берег и впервые видишь жизнь такой, какая она есть на самом деле: не такая уж быстрая и чёрная, пороги вовсе не похожи на адские водовороты, какими виделись из воды, и главное – за ними река продолжает спокойное мерное течение. Машина была единственным местом, где Володя мог почувствовать подобное. С работой – понятно, там не до медитаций. Но и дома в глаза кололи десятки несделанных, незаконченных или ещё даже не спланированных дел: от перегоревшей две недели назад лампочки, за которой надо куда-то идти, до счетов, готовки, наведения порядка и того, что одному, сколько бы он ни пытался себя убедить, одному ему не так уж и классно, нужна подруга, но с её появлением всё сломается и появятся новые задачи, проблемы, углы… В машине эти мысли не трогали. Ведь ты вроде как занят делом. Но дело это делалось само собой, на автоматизме, спасибо мышечной памяти. За рулём он был свободен, счастлив своему уединению и защищен во всех возможных смыслах.
– Найден более быстрый маршрут.
Дорогу он более ли менее знал, но по привычке включил навигатор. Выходит, не зря.
Володя снял телефон с держателя и мельком глянул на альтернативный маршрут. Этого пути он не знал. Новое пугало, но в отличие от привычной дороги, эта была прямой практически до самого пункта назначения. К тому же, по ней выходило на полчаса быстрее. Володя пару раз ткнул в экран, подтвердив солидарность с навигатором, и скользнул в неприметный съезд.
– Прямо. Восемьдесят километров.
Володя откинулся на сидении.
Темнота сгустилась – он выехал за черту города. Иллюминация и фонари остались вдоль дороги, но за магазинчиками и торговыми центрами небо избавилось от болезненного румянца городской засветки, почернело.
«Жизни за МКАДом нет».
Через пару десятков километров сторонний свет кончился вовсе. Изредка попадались заправки и какие-то островки механо-колёсных сервисов. Они светились не спокойным жёлтым, а лицемерным и дерзким белым, вызывавшим безотчётное недоверие. И попадались они всё реже.
Завидев впереди очередной купол света над лесом, Володя глянул на датчик топлива – почти полбака. Но чёрт его знает, что там впереди. К тому же, если в безжизненность заМКАДья Володя и не верил – байки про дерьмовое топливо удалённых заправок проверять на правдивость не хотелось.
Володя подкатил к колонке, рука привычно и безотчётно дёрнула рычажок, открыв крышку бака. Он заглушил двигатель и пару секунд вглядывался в окно. Заправщика не было. С минуту он сидел в ожидании, но никто не появился, и он вышел и двинулся к зданию заправки. Пикнул центральный замок – слишком громко, как никогда громко без фонового-то шума города и дороги. Володя поёжился. В торговом зале играла музыка. От неё стало спокойнее. Но и здесь не было персонала – ни охранников, ни кассиров.