Завещание ангела

Было странно сидеть в кафе под прицелом городских камер и спокойно пить кофе, не думая ни о чём. На самом деле стаи, нет, не стаи, а целые океаны неприятных мыслей роились где-то глубоко внутри, но Марфа старалась давить их и просто тупо таращилась на прохожих, по московской привычке куда-то опаздывающих. Она одобрительно улыбнулась нервной официантке с коротко остриженными волосами, принёсшей заказ, а та лишь невежливо и зло поджала губы и убежала на кухню. Плевать. Плевать на работу, которой больше нет, плевать на отсутствие дома и того жалкого подобия семьи, которые у неё раньше были, плевать на всё вокруг… Просто сидеть. Дышать. Пить кофе. Ничего не планировать.

Федя сочувственно прищурился и положил свою ладонь поверх её, а она отдёрнула руку и схватилась за маленькую кружку обеими руками, как за спасательный круг.

– Меня всё устраивает, – он улыбнулся одними губами. – Я не хочу возвращать воспоминания.

– Ты это уже говорил, Федь. Мне всё равно. Честно. Делай, что считаешь нужным. Зачем вообще вы оба за мной таскаетесь? Я отлично выживу в одиночку и мне не нужна нянька. Тем более – две няньки.

– Я и сам не в восторге от Вериного общества. Хочешь, прогоню её? – безнадёжно произнёс Федя, убрав руку.

– Не смешно.

– А я и не шутил.

– Угу. Она найдёт тебя где угодно. И, сам знаешь, она от тебя не отстанет, девушка-то настойчивая. И она по-своему очень права – ты её муж, пускай ты этого и не помнишь. Наверняка в прошлых жизнях и в прошлых телах у вас были толпы детишек! Так чего же упорствовать? Возьми, да и вспомни. Вдруг ты упускаешь своё счастье?

Федя дёрнулся, как от пощёчины, и спрятал руки под столик.

– Не надо мне приказывать, я этого не выношу! Каждый раз передёргивает.

– Так в чём проблема? Свали уже куда подальше. Хоть к Вере, хоть ещё куда. Ты не обязан меня нянчить.

– Фила больше нет, денег у тебя тоже нет. Даже барахла нет. Где и на что ты будешь жить?

– Серьёзно? Тебя это волнует? Деньги? Недвижимость? Люди как-то сами справляются, вот и я справлюсь. Забыл, что помереть от голода или холода мне не грозит? Я же типа бессмертная, если Фил не наврал под конец! Могу спать на скамейке в парке, если менты не прицепятся. А если прицепятся, просто уйду в другое место. Плевать, – последнее слово она произнесла уже машинально, потому что оно рефреном крутилось у неё в голове.

– У меня для тебя новость, кстати. Тебе понравится. Мария Захаровна унаследовала особняк Фила, – Федя пытливо изучал её раздражённое лицо, пытаясь разобрать реакцию.

Марфа яростно схватилась за десертную вилку и принялась за яблочный пирог с корицей.

– Круто! Кто-то из демонов помог ей подправить завещание? – безразлично уточнила Марфа с набитым ртом. – Потому что я точно знаю, что всё было оформлено на меня. Я типа единственная наследница. Не видела весь список заводов и пароходов, конечно, но там должно быть прилично. М-да, какая жалость. Меня явно надули на приличную сумму, не считая спрятанных в подвалах привидений.

– Хочешь это исправить?

– Зачем? Мне же так не хватало симпатичного особнячка в центре Москвы, куда регулярно слетаются толпы исполнителей и заказчиков! Налаженный бизнес, так сказать. Спасибо, но я пас.

– Позволишь ей рулить?

– Почему бы и нет?

– Ты так злишься из-за Фила, да? Я же не виноват…

– Злюсь ли я из-за убийства человека, который воспитал меня, как родную внучку? Который готовил меня себе в преемницы и использовал, как запасную почку? Который обманывал меня насчёт родной матери и который всё-таки не убивал мою единственную недоподругу? Пожалуй, нет. Пожалуй, мне плевать.

– И ты не будешь ей мстить?

– Нет.

– Уверена?

– Нет.

– И что мне с тобой делать?!

– По-моему, я уже отвечала на этот вопрос.

Вера впорхнула на веранду кафе и чмокнула Федю в макушку, плюхаясь за столик.

– Что? Опять ругаетесь? Кончайте уже! Слышали про завещание?

– Ага, – Марфа прикрыла веки, чтобы не видеть сияющую Верину физиономию, – ты опоздала. Мы уже обсуждаем радостную новость.

– Исправим оплошность? Всё должно было достаться тебе, я знаю.

– И ты туда же? Я не хочу его жизнь, не хочу его дома и его барахло. И его друзей и врагов тоже.

– Тогда можем устроить тебе маленькую и уютненькую квартирку на отшибе, – Вера махнула, призывая запыхавшуюся официантку, – где-нибудь в Жулебино.

– Не говори за меня, – поправил Федя.

– Ой, извини. Ты бы подарил ей квартиру побольше? В приличном месте? Да не вопрос! Чего ссориться-то? – Вера подняла пластиковый лист меню и показала, чего хочет.

– Мне ничего не надо, – Марфа поставила чашку и рассеянно провела пальцем по блюдцу. – Слышно что-то про официальное расследование? Кого объявили виноватым в убийстве?

Вера и Федя неловко переглянулись, почему-то не решаясь сказать ей правду, и девушка горько усмехнулась.

– Чего молчите? Давайте, не стесняйтесь. Обрадуйте.

– Там только один человек попал на камеру… – Вера потупилась, – и больше подозреваемых нет. Его уже задержали и допрашивают.

– Что? Погодите… Это Рома, да? Его подозревают в убийстве?

– Ну, других кандидатов как бы и нет, – Вера легко посыпала словами, как горохом, – зачем что-то выдумывать? Он там был. Сам приехал, на своей машине. Повязали на месте. Кучу всего интересного в автомобиле нашли, опять же, он ведь профессиональный чистильщик. Представляешь себе расклад? Да и сам Рома не станет трепаться попусту. Не та школа. Он же не дурак, соображает, что за правду его ещё быстрее приговорят. Свои же. А Мария Захаровна ловко отмазалась, да и какой спрос с пенсионерки, а вот юноша подходит по всем статьям. И мне тоже его жаль, кстати. Он симпатичный, только немного дикарь.

– А то, что она теперь завладела всем имуществом Фила?! По логике…

– Ты иногда такой ребёнок! – Вера с досадой отодвинула солонку. – Рома устроит всех. И это было очевидно сразу. Даже ему.

– И что? Мы ничего не сделаем с этим?

– Ого! У тебя появились конкретные указания? Прогресс, ещё вчера ты ничего не хотела. Так мы тебя слушаем! Приказывай.

– Я не хочу приказывать. Но мы можем…

– Раз приказаний нет, ты не против, если мы спокойно позавтракаем? – Вера лениво поковырялась вилкой в поданном ей салате и закатила глаза. – Ну всё, сдаюсь, я плохая, ты хорошая. Что предлагаешь? Только без соплей, конкретно.

– Стереть записи камер? Вы же можете.

– Поздно. Его поймали на месте преступления, прямо рядом со стариком. Это уже неважно.

– Но почему он не сбежал?

– Как ты помнишь, ехать с нами он отказался. Хотя я лично его и не приглашала бы. Не успел, значит.

– Но… Вы же всё равно можете решить вопрос! Для вас это ерунда. Федя!

Федя задумчиво потёр переносицу и мягко спросил у Марфы:

– Всё мы можем. Даже можем обвинить… кого-нибудь. В данном случае я солидарен с Верой, озвучь, пожалуйста, свои пожелания.

Марфа подобралась и заговорила уже не так уверенно:

– Они же могут снять с него обвинения… Так, чтобы железно. Чтобы никогда не возвращаться к этой версии… Что думаешь?

– Хорошо. Марфа, не переживай. Я это устрою.

– Мы это устроим, – Вера подмигнула им обоим и отодвинула тарелку, – хватит слёзы лить. А здесь совершенно не умеют готовить! Давайте я вам приготовлю что-нибудь нормальное? Накупим продукты, найдём квартиру с хорошей кухней… Оттянемся! Давайте, а? Сто лет не была такой свободной и счастливой!

Марфа вопросительно покосилась на Федю, но тот лишь ждал, что скажет она.

– Ладно, – Марфа вздохнула, – надо же где-то есть и спать. Выбирай!

Вера дурашливо захлопала в ладоши и закрутила указательным пальцем, победно целя в уютные домики в переулке по соседству с кафе. Одно из зданий вызвало её интерес – чуть расширив глаза, рыжая провозгласила:

– Бинго! Шикарная студия, хозяев нет, но всё чисто и полный фарш. Чур, продукты тоже на мне. Ну же, пошли? – она вскочила, словно только что запланировала необыкновенно воодушевляющее приключение.

Марфа немного робела перед этой новой Верой – без старого хозяина рыжая девчонка вела себя столь непосредственно, впадая в щенячий восторг от каждого пустяка, что Марфа элементарно стыдилась понукать ею. А Веру было уже не остановить, она, как ураган, втащила их в какой-то баснословно дорогой и крохотный магазин, втиснутый между ювелирным и банком, и накупила там полную телегу еды, а потом заставила всех подниматься с пакетами на третий этаж без лифта.

– И это элитное жильё? – притворно возмутилась Марфа.

– Ничего не понимаешь в элитке! Это высший класс! Посмотрим, что ты скажешь внутри…

Вера мимоходом вскрыла замок и с торжеством поволокла их к окну, выходящему в тесный двор-стакан, забитый машинами.

– Ну, и что такого?

– Да не в окно смотри, а на стены!

– А что со стенами? – Марфа скептически изучала новомодную мебель, резко контрастирующую с особняком Фила.

– Деревня! Вот, послушай! – танцующей походкой Вера скользнула к непонятному шкафу и выбрала одну из пухлой стопки виниловых пластинок. Зарядив проигрыватель, она добавила громкость и, как довольная и мурлычущая кошка, устроилась на подоконнике.

Да, звук был потрясающий. Волшебный.

Марфа замерла, растворяясь в ней, и с восхищением подняла глаза на Федю, а тот робко улыбнулся в ответ. Вера же снова вскочила и принялась раскладывать на стойке продукты, между прочим бросив:

– Ты не помнишь, но под эту песню мы с тобой танцевали целый век назад. Конечно, пластинка не настолько старая, но квартира та же. Мы жили здесь с тобой. Вдвоём.

Радужное настроение, только что заполнявшее комнату, мгновенно испарилось. Марфа с вытянувшимся лицом потопала мыть руки, а Федя, рванувший было сгладить некрасивую Верину выходку, наткнулся на хлопнувшую перед носом дверь. Постучав для приличия пару раз, Федя услышал оглушительный шум воды из всех кранов и несолоно хлебавши вернулся к виновнице происшествия. Вера с невинным видом обняла колени и промурлыкала:

– А что я такого сказала? Я же не виновата, что это так и есть. Мы здесь жили и были женаты. Нам было замечательно. Исторический факт, не более того.

– Обязательно ей об этом сообщать? – Федя навис над девушкой и понизил голос до угрожающего шёпота.

– А почему нет, собственно? – Вера даже не смутилась. Ни капли. – Вы же не вместе. С какой стати я должна беречь её чувства, если она их никак не выражает? Уверен, что они вообще там имеются, кроме банальной ревности? Сколько раз она тебя уже послала? А ты всё бегаешь за ней, как последний дурак. Поверь, когда ты вспомнишь прошлое, тебе не придёт в голову так унижаться. Ты будешь любим, и причём – взаимно. А это вовсе не так уж мучительно, как ты воображаешь. Попробуй! – она игриво потянулась, позволяя юбке сползти её на пару сантиметров вниз.

– Ты заколола её приёмного отца! Имей совесть. Видишь же, она жутко бесится, когда ты так напираешь.

– Ну, я-то в своём праве. Кроме того, Фила заказала твоя дражайшая мать, а сама Марфа, на минуточку, предала Фила, развязав мне руки. Прекрасно отдавая себе отчёт в том, что может случиться. Я всего лишь восстановила справедливость, разве нет? И в результате освободила тебя. Мы все так или иначе послужили инструментом или причиной завершения биографии Фила, так что тут ещё обсуждать?

– Марфа не знала, что вы с моей матерью заключили договор… – Федя запнулся на полуслове, по привычке назвав мать так, а не по имени-отчеству, как он упорно пытался себя приучить.

– И что это меняет? Она рисковала Филом вполне сознательно. Аминь.

– Как ты можешь быть настолько толстокожей?

– Что, не нравится? – Вера вдруг вся потянулась к Феде, но тот отпрянул от такого бешеного напора.

– Не хочу быть похожим на тебя, – и сразу же пожалел о сказанном, это было уже слишком. Она не заслуживала такого отношения.

– Спасибо за откровенность, – Вера поникла, а её лицо превратилось в маску.

– Ладно… Извини. Я не то хотел сказать…

– Нет, именно то. Только ты ошибаешься, когда веришь, что сейчас ты другой. Ты просто позволил женщине, которую считал матерью, вместе с Филом обвести себя вокруг пальца, и забыть подлинного себя, а Марфа… Побесится и успокоится. Не бери в голову, люди, они такие. Любят корчить из себя праведников, а дай им волю, начнут такое вытворять, самому тошно станет, – Федя хотел возразить, но она перебила его, прижав палец к губам. – Не спорь. Да, она супер-пупер хорошая, я в курсе. Но я знаю её дольше тебя. С самого детства. Ты вообразил себе невесть что, а девочка просто страдает от недостатка внимания и смертельно боится разочарований. А ты, уж извини за ответную прямоту, гарантированное разочарование для любой человеческой девушки. Ты – демон. Марфа когда-нибудь встретит нормального мужика, типа Ромы, ну или самого ангела во плоти, как там у них бывает, и забудет думать про такого, как ты. Очнись уже.

– Не знаю, права ты или нет.

– Нет, знаешь. Просто обманываешь себя. Даже теперь позволяешь Филу держать себя на коротком поводке. Освободи себя, чего ты боишься? Если после этого ты всё равно будешь бегать за какой-то там Марфой, да пожалуйста. Я уйду. Думаешь, мне самой приятно вот так унижаться перед тобой, моим мужем? А, конечно! Это же другое. Вера же у нас не человек, на Верины чувства можно наплевать и растереть! Всего лишь забытая из-за Фила законная жена, подумаешь, цаца какая! Никто, пустое место! Вот что Марфа вдруг расстроится, тон не тот, или правда глаза колет, так все должны на цыпочках ходить и прощения вымаливать. Да что с тобой? Фил реально выжег тебе мозги?

– Вера…

– Что – Вера?

– Я понимаю тебя, честно. Твою точку зрения. Я понимаю. Но это всё какая-то дичь. Мне нужно разобраться, кто я такой.

– Нет, не нужно. Ты уже кто-то. Просто позволь себе вспомнить! – Вера чуть приподнялась и с горячностью обвила его шею. – Ты не пожалеешь ни на секунду, клянусь тебе!

Щёлкнула дверь в ванную, и Марфа застыла в проёме, застав их в столь недвусмысленной позе.

Это было как мощный удар под дых. Она даже испугалась тому, настолько больно было видеть этих двоих обнявшимися, но тут же с удивительной лёгкостью засунула жгучую боль куда-то за пределы сознания, оставив на потом. Заблокировав эмоции, Марфа вдруг с холодной отстранённостью ощутила, что она не права. Вся ситуация была идиотской, надуманной, а она здесь – абсолютно лишнее звено. Убрать её – и мозаика сходится.

Марфа сделала шаг назад, каждой клеткой своего тела мечтая стать невидимкой, но и Вера и Федя боковым зрением уловили движение. Как в дурацком замедленном кадре, она наблюдала её дерзко искривившийся рот и его взметнувшиеся брови, а потом Федя неловко оттолкнул рыжую дьяволицу, а та захохотала, как безумная.

Вера давилась от смеха, а Федя немного зло встряхнул девушку, прижав к откосу:

– Да что с вами обеими такое?

– А я как раз успокоилась, – ровно проговорила Марфа и нагнулась к первому попавшемуся пакету, – и готова помочь на кухне. Вера, командуй, что куда? Ты у нас шеф-повар.

Вера наконец сумела выдавить:

– Чёрт, Марфа, ты очень не вовремя.

– Извини, – Марфа продемонстрировала ослепительную улыбку, – я не специально. В другой раз обещаю стучаться изнутри и выходить только после особого разрешения.

Вера прыснула, а Федя с недоумением вытаращился на Марфу, нарочито тщательно занявшуюся мытьём овощей и зелени, но явно не отдающую себе полный отчёт, что именно суёт под воду. Вера аккуратно забрала у Марфы огромный пучок сельдерея и удовлетворённо заявила:

– Мерси, дорогуша. Давай я лучше сама, а ты разложи остальное. Федя, займись вином. Бокалы вон там.

Федя понаблюдал, как Марфа остервенело набивает ящики стерильно чистого холодильника, а Вера виртуозно орудует с мясом, и с вопросительной миной предъявил пару бутылок из скудного ассортимента ближайшей лавки.

– Какое открывать?

Вере бегло глянула на этикетки и уверенно ткнула в одну из них:

– Ещё одна причина вернуть себе память – автоматом начнёшь разбираться в напитках, как бог. Ты даже не представляешь, насколько смешон сейчас был твой вопрос! Конечно, не белое.

– Ну прости, что за эту человеческую жизнь я не освоил все положенные аристократические навыки.

– Прощаю! – Вера в шутку ткнула его локтем и вручила штопор, спрятанный в специальном отделении под столешницей.

– А ты здесь отлично ориентируешься? – Марфа отметила, что колдующая над будущей снедью Вера безошибочно угадывает местонахождение любой утвари.

– Ну, я же вижу то, что в шкафах, для этого мне не надо их открывать, как людям.

– Но секрет ведь не только в этом? Это твоя квартира?

– Формально – нет.

– А по факту?

– Я держу её за собой с тех пор, как вернула память.

– Не буду спрашивать, как ты расправилась с прошлыми владельцами…

– С чего такая кровожадность? Это всё пещерные предрассудки о демонах. Я дала им то, чего они хотели. Всё по-честному, не беспокойся.

– Ага, – Федя наполнил бокалы, – она отправила бедную старушку в Прибалтику, к дочери.

– Очаровательная старушка когда-то получила эту квартиру за такие заслуги, что ты бы не стала её жалеть. Честно. А я обошлась с ней по-доброму.

– В каком-то смысле – да, – Федя хохотнул, а Марфа снова поняла, что шутка пролетела мимо неё.

– А как ты вернула себе память, Вера? Расскажи нам. Вдруг Феде понадобится. И, кстати, я официально считаю, что тебе тоже нужно вспомнить себя. В конце концов, упираться глупо.

– С чего вдруг такая перемена позиции? – Вера достала чугунную сковороду.

– Просто пораскинула мозгами. Если бы я вдруг открыла, что есть какая-то часть меня, и довольно значительная, которую насильно отняли, разве не логично вернуть её себе?

– Очень логично, – Вера плеснула масло и повернулась к ним спиной.

– Федя, чего ты затих? Давайте уже озвучим вслух то, что и так всем понятно, – Марфа подняла бокал, – игнорировать собственное прошлое – банальная трусость.

– Вот как? – Федя посмотрел сквозь вино на свет. – А что, если мне и правда страшно?

– Тем более. Докажи себе, что ты стал другим. Ты же не забудешь свою нынешнюю личность? Просто разживешься дико старомодными навыками…

– По-твоему, всё так легко?

– Нет. По-моему, жестоко и бессердечно заставлять жену уговаривать тебя вернуться в семью.

– Вот как ты повернула?

– Именно так. Давайте за поиски себя!

Звон бокалов получился смазанный, но пили все с чувством.

– Ну и что ты решил? – подчёркнуто безразлично спросила Вера после десерта, созданного не иначе, как с применением чёрной магии.

Вопрос повис в воздухе. Федя закупорил початую бутылку и лениво подошёл к общей с соседями стене, чтобы осмотреть хромированные полки, заполненные новенькими книгами по искусству, по крайней мере, судя по броским суперобложкам.

– Кто собирал библиотеку? Ты?

– Нет, конечно. Я поручила выбрать книги студентке, живущей по-соседству. Никогда не инспектировала результат, если честно, но смотрится именно так, как надо. Кстати, живёт она как раз за этой стеной, где ты стоишь.

– Это она там кричит? – сперва Марфе показалось, что она отдалённо слышит жалостливое мяуканье кошки, но потом звук превратился в хорошо различимые рыдания, чудом проникающие через толстенные каменные стены, и он него стало невозможно избавиться. – Что там вообще происходит? Вы же слышите?

– О да, – Вера начала ревностно собирать пустые тарелки, хотя больше не являлась прислугой – в стремлении угодить домочадцам её никогда было не удержать, – но до сих пор я верила, что тут отличная шумоизоляция. Это обидно. Неужели здание настолько испортилось за сотню лет? Ты правда слышишь крики?

– Прекрасно слышу. Так что там? Звуки просто душераздирающие.

Вера загадочно переглянулась с Федей, а Марфа мысленно укоротила очередной порыв разозлиться из-за того, что они постоянно общались между собой на каком-то ином уровне, без слов. Это лишь потому, что у них феноменальный слух, одёрнула себя Марфа. Они всегда слышат больше, чем люди, и всегда знают больше, чем люди. Неудивительно, что они вот так переглядываются. А тебе должно быть всё равно, вот так-то. Но получается не слишком убедительно.

– У девушки, скажем так, неприятности. Да какая разница? – Вера занялась мойкой, нарочно гремя посудой, но шум воды не заглушил завывания соседки. – Или ты хочешь спасти и её? Может быть, заодно и всех в этом здании? Расслабься, детка.

– Соседка скоро затихнет, – весело, даже чересчур весело резюмировал Федя, – а я предлагаю обсудить кое-что поважнее. Что мы будем делать с Марией Захаровной?

– С твоей мамой? – гнусаво пропела Вера, дразня его. – А нам обязательно что-то делать с ней? Как по мне, пускай живёт. Должен же кто-то присматривать за стадом.

– Я не об этом. Разумеется, мы не будем… вредить ей. Даже после того, что она сделала.

– Тогда в чём вопрос? – Вера обернулась через плечо и ласково улыбнулась. – Что тебя волнует, родной?

– Я всё вертел в голове… Условно, если мы надёжно обезопасим от обвинения в убийстве Рому, то следствие неминуемо качнётся к ней. А у неё тоже есть демоны. Все до единого демоны Москвы.

– Не уверен в своих силах? – Марфа пересела на диван, но крики по-прежнему донимали её, как заевшая пластинка.

– Уверен. Вместе с Верой… Мы сильнее, конечно, но это постоянный конфликт интересов. Она не отступит. В тюрьму не пойдёт. Нужен кто-то ещё. Другой подозреваемый.

– Так в чём же дело? – Марфа растерялась. Фил столько раз проделывал этот фокус, используя непричастных к преступлениям людей, что она никак не могла взять в толк, в чём заминка.

– Тебе всё равно, кто это будет? – Федя моргнул. – То есть любой подойдёт? Лишь бы не Рома?

– Не любой, – Марфа вдруг поймала себя на том, что краска заливает щёки, как у школьницы, – пускай будет кто-то, кто заслужил.

– А Рома, он что, так уж и не не подходит? – укоризненно переспросил Федя. – Не заслужил премию от благодарного человечества?

– Он мой друг!

– Я понял. Ты назовёшь мне другое имя? Любое. Выбери сама.

– Говоришь так, будто уже обвиняешь меня в чём-то жутком.

– Не обвиняю. Предлагаю назвать имя, вот и всё.

– Ты слишком давишь на девочку, – Вера выключила кран и серьёзно посмотрела на Федю, – а она всего лишь человек. Почти человек. Слишком юная. Привыкла во всём доверяться Филу.

– О, спасибо, – Марфа начала самую малость закипать, или же хмель уже ударил в голову, – теперь ты будешь меня защищать?

– Почему нет? Мы росли вместе, просто я была на побегушках, а ты принцессой. Это не значит, что я не буду тебя защищать.

– Знаете что? Я пойду проветрюсь! – Марфа отбросила декоративную подушку в угол дивана. – Счастливо оставаться!

Федя остановил её уже на коврике у входа, но на этот раз не попытался обнять.

– Куда ты пошла? Ты расстроена. Не стоит убегать в таком состоянии.

– Я не расстроена, ясно? Просто хочу побыть одна.

В подъезде было тихо, даже слишком. Жалостливые вопли из соседней квартиры затихли, но Марфа уверенно нажала кнопку звонка, чтобы доказать себе, что она ушла не из-за вспышки ревности и последующей за ней грубости, о которой уже пожалела.

Дверь открыли быстро – высокая девушка в рубашке с длинными рукавами и в обрезанных шортах посмотрела сквозь неё и пробормотала скорее себе, чем незваной гостье:

– Её дома нет, – и хотела ретироваться, но Марфа вклинилась в закрывающуюся щель.

– Я не к ней пришла.

– А к кому? – девушка с тёмными кругами под опухшими глазами озадаченно поправила рукава.

– К тебе.

– И кто ты такая? – соседка искусственно разгоняла враждебность, но Марфа интуитивно ссутулилась и вжала голову в плечи, и та неожиданно дрогнула, почуяв ещё одну несчастную жертву, возможно, такую же, как и она сама. – Ладно, заходи.

Не оборачиваясь, девушка пошла в глубину квартиры, лавируя между стопками книг и журналов.

– Переезжаешь? – Марфа провела пальцем по пыльной связке газетных подшивок.

– Не я. Она, – девушка уселась на пол и тут же закурила, хотя забитая пепельница явно давным-давно нуждалась в капитальной чистке.

– А ты?

– А что я? Я остаюсь сторожить хату, кто-то же должен, – девушка выпустила струю дыма и с вызовом уставилась на гостью, – так чего тебе надо? Ты не похожа на её фанаток. Какая-то… другая.

– Я слышала, как ты плакала.

– И что? Плакать теперь запрещено? – короткая стрижка сделала бы её похожей на мальчика, если бы не огромные тёмно-зелёные глазищи с длинными ресницами и выдающиеся формы, различимые даже под бесформенной мужской рубашкой. Пожалуй, если бы не чересчур крупный нос, её можно было бы назвать красавицей.

– Подумала, что тебе нужна помощь.

– И? Дальше что? Ты у нас типа фея?

– Нет. Я из соседней квартиры, вот той, – Марфа показала на стену, где висели огромные портреты незнакомой женщины с властным выражением лица, всегда в величественных позах и с надменным профилем.

– Так ты всё-таки из этих… Жаль, а мне показалось, что в тебе есть что-то порядочное. И я сказала правду, дома её нет. И сегодня не будет. Выход сама найдёшь? – девушка лениво показала, где именно искать, но Марфа не без труда выбрала свободное место у батареи и плюхнулась рядом с неприветливой хозяйкой.

– Меня зовут Марфа. Честно говоря, я не знаю, о ком ты говоришь. Просто услышала тебя через стену… Ну и пришла.

Девушка снова надолго затянулась, а потом пристально оглядела гостью.

– Обалдеть. А я Тоня. Вроде не врёшь… Тогда что ты там делала? В соседней хате?

– Можно сказать, проникновение со взломом, но не грабёж.

– Ух ты! – Тоня потёрла манжету, словно хотела убрать отсутствующее пятно. – И как, понравилось?

– Там посвободнее, чем здесь, – Марфа покосилась на типографские залежи и вернулась к портретам, – а кто она тебе, эта женщина?

– Она? – Тоня сплюнула. – К огромному сожалению, моя родная мать. Жутко, да?

– Не знаю, моя мать была пьяницей и влезала в чужие дачи, чтобы встречаться с какими-то забулдыгами. Эта вроде получше выглядит. Только строгая, наверное…

– О, не сомневайся. Я бы махнулась не глядя, – её глаза затуманились, словно она вдруг теряла нить беседы. Тоня вовсе не была такой уж слабой на вид, но что-то нездоровое проступало во всём её облике. Какая-то излишняя хрупкость.

– Не получится. Моей уже нет в живых.

– Забавно. Моей тоже.

– Тогда как же она переезжает? Или ты просто разбираешь её вещи? Я, наверное…

– Нет, вещи не её. Её убили. А вещи бабкины, она решила свалить в закат. Извини, я забыла, ты уже сказала, зачем пришла? Что-то путается всё в голове… Так чего тебе надо?

– Ты здесь одна?

– Да, говорю же. Её сегодня не будет. И завтра тоже.

– Можно, я у тебя переночую?

Тоня машинально повернулась к углу, где притулилась пара раскладушек, и хрипло пробормотала:

– Ты совсем чокнутая? Припёрлась ко мне и думаешь, что я разрешу тебе переночевать? Я же тебя не знаю. Может, ты и есть убийца.

– У меня там, в соседней квартире, одна горячая парочка мечтает воссоединиться, а я им как кость в горле.

– Сочувствую. И тебе больше некуда пойти?

– Не считая пустующего особняка в центре? Не-а.

– Ладно. Живи. Только чур готовить и убирать будешь сама. Это тебе не гостиница.

Судя по вездесущим комкам пыли, Тоня была прирождённой неряхой, но это качество с лихвой компенсировалось её необычайно лёгким нравом. Разрешив Марфе, без пяти минут незнакомке, остаться на ночь, Тоня первым делом затушила сигарету, удобно не заметив посыпавшийся на паркет пепел, и энергично потопала на кухню, чтобы проинспектировать содержимое холодильника на предмет сооружения какой-никакой еды. Результат её не впечатлил, и Тоня в сомнении обратилась к стихийной квартирантке:

– Не голодная хоть? А то у меня тут голяк полный.

– Нет, спасибо. А ты давно одна живёшь?

Тоня подавилась.

– Разве похоже, что одна? Благодаря мамочке и бабуле у нас тут всегда проходной двор.

– Так кто же они? Извини, но я не узнаю женщину на портретах. Она известная актриса?

– Неудивительно. Тебе сколько лет? – Тоня с усмешкой оглядела невысокую гостью и выудила на свет прилично засохший кусок сыра, с важностью водрузив добычу на спешно расчищенный по этому поводу участок кухонного стола.

– Больше, чем ты думаешь, – Марфа пристроилась на стуле, завешанном барахлом.

– Угу, – Тоня тоже не стала есть сыр, а снова закурила и открыла форточку, – выглядишь ты очень молодо. Даже по-детски. Моя мать тоже была вечно молодой, прямо как ты, только красивой. По-настоящему. Ну, знаешь, такой, что мужики сразу слюни распускали. Тусовалась с большими шишками, а те, в свою очередь, лезли к бабке, как припекало. А припекает рано или поздно всех, – Тоня с умным видом встряхнула пальцами, так и не найдя рядом доступную чистую пепельницу.

– Зачем?

– Зачем лезли к бабке? – Тоня задрала широкие брови, некрасиво наморщив лоб. – Так она известная знахарка. К ней кто только не обращался, когда врачи наотрез отказывались. Даже самые неверующие приползали.

– И как, помогало?

– Кому?

– Ну, тем шишкам.

– А! Конечно. Иначе бы они не лезли.

– А почему тогда она решила уехать?

– Устала. Вот ты не устаёшь?

– А причём здесь я? – Марфе вдруг стало неуютно.

– Откуда я знаю? Все отчего-то устают. Я устаю, потому что должна разбирать этот хлев, оставленный бабкой. Ты, ну не знаю… Грабишь чужие хаты? Работаешь няней? Или ты киллер? Словом, наверняка тебя тоже что-то парит. Так уж устроено.

– Почти угадала, – Марфа расслабилась, – я няня-киллер.

– Так и знала!! У тебя глаза добрые, а движения такие, словно ты хорошо контролируешь своё тело. Так только у спортсменов бывает, но ты не из этой серии точно.

– С чего ты взяла?

– Просто опыт. Поверь, я их толпы перевидала после травм. К бабке всё бегали, за чудом.

– И как?

– Да по-разному. Бабка, она ведь не каждому помогала. То есть доила она всех без разбора, но вот помогала очень выборочно. У неё целая философия имелась на этот счёт. Как по мне, так очень удобная. Если человек ей нравился, она могла его спасти. Даже бесплатно. А если нет, то гоняла и гоняла годами, а потом отказывала от дома. Наивные бедолаги потом караулили её повсюду, даже ко мне приставали. Я сперва тебя за одну из них приняла, больно расстроенная у тебя физиономия. Мрачная.

– Ясно. Нет, знахарка мне точно ни к чему, – Марфа горько улыбнулась.

– Почему? Всем что-нибудь, да надо от бабки. Я могла бы устроить встречу. Ты мне нравишься.

– Так бабка же сбежала?

– Да, – покорно кивнула Тоня, – но она и вернуться может. Кто её разберёт. Так чего ты хочешь? Как там тебя зовут?

– Марфа.

– Угу. Марфа. Чего тебе надо?

– Я бы и сама хотела разобраться.

– О, как всё запущено! Потеряла кого-то из близких?

– Да.

– Кого? Про мамку твоя я помню, жестяк, конечно, но то ведь старая история… Очевидно. Так кого еще? Парня, что ли?

– Отца. Приёмного.

– Вот отстой! А тот парень, что кувыркается в соседней хате, он тебе кто?

– Никто.

– Звучит так, будто это не так.

– Он женат.

– Дважды отстой. Но это ведь можно исправить, разве нет?