Железная женщина

Главная героиня Мария Закревская Бенкендорф -Будберг вошла в историю под именами красная Мата-Хари и Железная женщина, как назвал её в своё время М. Горький, посвятивший ей свой роман, подводящий итоги его творчества Жизнь Клима Самгина .Роман Н. Берберовой , названный словосочетанием, оброненным М. Горьким , по большому счету повествует не о жизни женщины с такой интересной судьбой, богатой самыми разнообразными событиями, которую обвиняли в связях с ОГПУ и британской разведкой, знавшую известных личностей XX века (не только М. Горького и Г. Уэллса , с которыми её связывали личные отношения на протяжении длительного времени), оставившую после себя множество слухов и домыслов, легенд и тайн, коим сама была усиленной помощницей, а является прекрасным документом бурной эпохи первой половины XX века, где и нашли отражение Первая мировая, революция 1917 года в России, установление советской власти, взаимодействие с зарубежными странами Советов, внешняя политика.Повторюсь вслед за другими рецензентами, что первая треть книги, пожалуй, перенасыщена именами, фамилиями, датами и событиями, которые не имеют прямого отношения к главной героине, во-первых, а во-вторых, происходящее не входит в сферу профессионального интереса автора и может быть истолковано по разному. И хотя читать интересно, но порой возникает боязнь увязнуть во всем этом нагромождении и потерять основную мысль. Вторая часть книги, где на первый план выходят отношения и общение с М. Горьким мне показалась очень интересной и прежде всего тем, что есть возможность взглянуть на него другими глазами, когда он предстает не ярым приверженцем и апологетом революции, которым длительное время его представляла официальная пропаганда, а человеком сомневающимся и прежде всего в правильности выбранного его Родиной курса, желающим перемен, а под конец под непрекращающимся давлением вынужденного согласиться с политикой партии хотя бы внешне, что в итоге обернулось трагедией и для него самого, и для его сына. Много внимания уделено его творческому пути и изысканиям, отношениям с родными, близкими и друзьями, жившими за его счет по много лет, соратникам, прилагавшим много усилий для продвижения и сохранения творческого наследия автора, а также его проекту «Всемирная литература». Пожалуй, эта часть самая интересная во всей книге.В третьей части романа много внимания уделено Г. Уэллсу , известному английскому писателю-фантасту, знакомому и с М. Горьким , и с Мурой (как называли героиню многие друзья) еще в пору их отношений, бывшему с визитом в Советском Союзе, встречавшемуся с Лениным, позднее со Сталиным. Безусловно, интересный человек, ведший активную общественную и личную жизнь, амбициозный, уверенный в своих силах, в чём-то непримиримый, но при этом могущий быть щедрым и великодушным ( в связи с этим упоминается история помощи Дж. Джойсу ).За исключением первой части, когда пытаешься уследить за мыслью автора, книга читается легко, герои вызывают неподдельный интерес, при этом чувствуется и если не любовь, то восхищение автором этой женщиной и может, даже желание где-то и в чём-то походить на неё. Была ли она Железной, мне не удалось достаточно убедиться, но то, что она сумела во многом подчинить всю свою жизнь тому, чтобы не опуститься на дно, не примириться с обстоятельствами и постараться вновь создать себе жизнь, которую она вела до трагических событий, не идти на поводу собственных эмоций и чувств, чувствуется стальной стержень.Рекомендую всем, кто интересуется историей XX века, а также жизнями интересных и известных людей.

Сначала меня обманула аннотация. Начать с того, что книга о Мате Хари оказалось книгой не о Мате Хари, но тут виновата я сама, конечно. Обыкновенно я не читаю аннотации, но тут, каюсь, заглянула мельком, ну и выцепила глазом в ней про Мату Хари, и открывала книгу с твердой уверенностью, что буду читать про эту легендарную женщину. Ан нет. Речь, конечно, про женщину, но совсем про другую. Про Марию Игнатьевну Бенкендорф-Будберг, о коей я и вовсе ничего никогда ни от кого не слышала. Не уверена, что взялась бы за эту книгу, зная, что она о ней. Ну да ладно, читать так читать, все равно надо.Ну так и вот. Потом меня обманул автор, так как обещаны были многие рассказы именно про Марию-Муру, графиню, баронессу, британскую шпионку, спутницу жизни Максима Горького, а потом Герберта Уэллса, ну раз такое дело, то читаем, интересно же, прям-таки грандиозная должна была быть личность. Но и тут вышла нестыковочка. Книга рассказывает обо всем о чем угодно, кроме самой Муры. Первые 20% я вообще думала, что брошу – бесконечные пустопорожние переливания кто кого куда когда и где, начиная с 1917 года. Причем сквозь призму британских атташе – главной, и первой, любовью Муры был британский авантюрист-дипломат Локкарт. Так вот о Локкарте мы узнаем очень подробно, точнее, обо всех его сношениях с Лениным, Керенским, прочими революционерами, а также с британскими дипломатами – практически про каждый день, блин. Это так «интересно», что какое-то время эта книга была у меня в качестве засыпательной. Немного более интересны были сплетни об интимных связях британцев с различными русскими актрисами и балеринами, если честно, сложилось ощущение, что и сама Берберова, и собственно ее героиня из этаких околопосольских групиз, только название другое.Потом Нина Берберова, жена поэта Ходасевича, все же ненадолго переключается на саму Машу, о том, как она выходила замуж, правда, периодически отвлекаясь на всех Машиных предков вплоть до 5го колена, но это еще ладно. Маша, Машин муж, которого убили собственные крестьяне во время Революции, Машины дети, которые остались в Эстонии с гувернанткой, и никак к ним было не пробиться. Машины злоключения в Петрограде и Москве, аресты, спасения, ночевки у каких-то непонятных людей. И льется, и льется постоянный поток бесконечных имен, иногда знакомых, но в основном – нет. А если Берберова упомянула чье-то имя, будьте готовы познакомиться и с его, этого имени, биографией – о супруге, о детях, о профессиональной деятельности. Таки справочник «Кто есть кто» в Петрограде 1917 года.Собственно, и все последующие части больше повествуют о людях, Муру окружающих, чем о ней самой: о Горьком, обо всех женах Горького, о детях Горького, позднее, о Герберте Уэллсе и его любовницах, о Локкарте, о детях Муры, а о самой Муре ни слова – автор только делится подозрениями, вот ездит Мура «к детям», а куда на самом деле никто не знал, задумайтесь, читатели, не зря же ее обе разведки, и британская, и русская, взяли ее на карандаш. Да и вообще сложилось впечатление, что главная героиня где-то когда-то перебежала Берберовой дорогу крепко так, потому что описания Муры – то еще удовольствие. В молодости автор тактично уходит от описания судя по всем фотографиям очень красивой женщины, ну правда, очень красивое лицо, дышащее, зато в пожилом возрасте автор развернулась – и чудовищно тучная, и говорит басом, и еле передвигается, а все туда же, к Пастернаку ездит, интервью берет. Не знаю, насколько автору можно доверять в оценке профессиональной переводческой деятельности Марии Бенкендорф, что-то после таких кошачьих разборок по поводу внешности верить как-то не хочется.Честно говоря, практически на последних страницах автор перепечатывает некролог из европейской газеты, посвященный Муре. Так вот всю книгу запросто можно было уложить в один этот некролог. Видно, автору очень хотелось набрать объем, угу. Она и набрала за счет миллиона фактической информации и ноля процентов глубины и психологической проработки. Вот только в дебрях этого объема читателю приходится ситом просеивать крупинки информации о героине. Все мои выводы из этих кошачьих разборок свелись в итоге к тому, что Мария Будберг была необычайно обаятельной и сексуальной женщиной, и она прожила насыщенную и местами даже страшную жизнь. А Нина Берберова ей малость завидовала. Как-то так.

Непростая книга, рассказывающая скорее о страшном времени и о знаменитых людях, чем о той которая была столь многолика. Дважды графиня, дважды мать, любовница английского шпиона и дважды спутница великих.Она была «бывшей» и в этом нет ничего удивительного, по тем временам все были бывшими. Но не многие были столь решительны и изворотливы, не все могли так яростно бороться за жизнь. И не просто за жизнь, но за теплую, сытую, солнечную обеспеченность будущего. Как ей это удавалось?Об этом туманно, иногда чуть более подробно, иногда чуть менее....Но всегда оставляя вопросы и предположения, недосказанность и явную ложь. Она никогда не была откровенна, её версия всегда была выгодно отретушированна. Её скрывала железная маска от всех и каждого и она унесла свои тайны в могилу.Мария Игнатьевна Закревская, графиня Бенкендорф, баронесса Будберг, Мура… Эта необычная женщина планомерно создавала свою биографию, для начала примерив на себя родственную связь со знаменитой Аграфеной Закревской, медной Венерой Пушкина , а закончив и каплей крови императорской.Она приписала себе и шестьдесят томов переводов русских классиков и обучение в Кембридже.Её арестовывали в годы красного террора…и выпускали по неведомым причинам. Она пользовалась своими настоящими и фальшивыми титулами, она умалчивала, врала и выворачивалась, она умело пользовалась своим обаянием, она знала себе цену и никогда не стеснялась продать себя подороже…она делала все чтобы выжить. И не нам её судить!Троцкий, Зиновьев, Чичерин, Литвинов, Петерс, Моэм, Мережковский, Пастернак…список громких имён можно продолжить. Эти люди прошлись рядом с ней – некоторые задели её своей судьбой, другие лишь промелькнули где-то с окраины. О главных мужчинах её жизни стоит сказать отдельно:– Брюс Локкард, британский то ли представитель, то ли шпион. Был её любовником и руководителем «заговора трёх послов», он много писал о ней в своих мемуарах. А она оставила все это без комментариев.– Максим Горький , наш буревестник. Он прожил с ней долгие годы, около тринадцати итальянских лет, ей он посвятил свой «прощальный» роман Жизнь Клима Самгина. . И никогда не написанный рассказ «Графиня», который мог бы объяснить многое. Она приехала на его похороны.– Герберт Уэллс , с которым она была до самого конца, решительно отказав ему в официальной регистрации отношений.Она ещё три раза возвращалась в Россию, но никогда не хотела остаться. Она не была сентиментальна и не желала упокоиться под сенью родных берез. Все что о ней известно условно, даты и факты недостоверны – и это её личное решение.Отдельно хотелось бы упомянуть о другой женщине в этой истории недомолвок, о той которая рассказала все это. О той, которой тоже нравилось когда название романа применяли к ее собственной личности и биографии. О себе она говаривала и резче: «чугунная» . О Нине Берберовой прожившей девяносто два активных года – путешествуя, и не оставляя творчества, она так же как и Закревская-Бенкендорф-Будберг приезжала в Россию не побрюзжать, не посетовать, не поумиляться…И даже уверенно предположу , что она интереснее Ирины Одоевцевой и её мемуаров На берегах Невы. На берегах Сены. Она меньше врет, совсем не « якает» и обладает вкусом и тактом. И уже чисто по женски замечу – она лучше сохранилась))Всему этому мне хочется найти подтверждение в Курсив мой автобиографичной вещи, которая ожидает меня впереди.