Действующие лица и события романа вымышлены, и сходство их с реальными лицами и событиями абсолютно случайно.
Глава 1
Лето так плавно перетекло в осень, что далеко не все это сразу заметили. Было тепло, светило ласковое солнце и всеми цветами радуги переливались на клумбах и газонах цветы. Как ни в чём не бывало били фонтаны, в чашах которых купались, лениво переваливаясь с боку на бок, ничего и никого не боявшиеся городские голуби.
В зелёной листве деревьев, только приглядевшись, можно было кое-где заметить пару-тройку пожелтевших листочков.
Но на душе Веры царила грусть. Пусть и лёгкая, можно даже сказать, светлая, но всё-таки грусть.
И грустила она вовсе не потому, что наступила осень. А потому, что наступила она незаметно. Вроде бы только совсем недавно всё вокруг изнывало от жары. Прилавки на рынке ломились от ягод и фруктов. Хотя Вере покупать их не приходилось, всё это в изобилии росло на родительской даче.
Вот только Вера бывала там нечасто. В будни работа в офисе, по вечерам посиделки с подругой или приятельницами в кафе на набережной. В выходные всем коллективом выезжали на природу. Фирма у них была небольшая, но дружная.
А август месяц Вера провела на море со своим шефом Андреем Ивановичем Даниловым, для Веры в нерабочее время он был просто Андреем. За границу не полетели по объективным причинам, возникшим в этом году. Хотя Вера давно мечтала побывать на Средиземном море и даже намекала на это Андрею. Правда, открытым текстом свои пожелания не высказывала, понимая, что время для этого ещё не настало. Андрей предложил Вере на выбор несколько черноморских городов, и она выбрала Сочи. И не пожалела об этом. Чёрное море тоже было великолепным. К тому же погода стояла не слишком жаркая и не прохладная, одним словом, комфортная, точно кто-то заведующий небесной канцелярией решил преподнести им подарок.
Поселились они в роскошном отеле, Андрей постарался и не пожалел денег. Каждое утро они отправлялись на пляж, днём совершали экскурсии, набеги на музеи и другие интересные места. А по вечерам Андрей водил её в рестораны. Ей особенно нравился тот, в котором звучала живая джазовая музыка. И в зале явственно пахло морем и кипарисами. Вере хотелось думать, что эти ароматы заносит в приоткрытые окна ветер. Хотя рациональный рассудок насмешливо нашёптывал, что это были, скорее всего, обыкновенные ароматизаторы воздуха. Но Вера отмахивалась от язвительных нашёптываний внутреннего голоса. Ведь девушке так хочется романтики! Хотя бы здесь, на морском берегу…
К тому же и кипарисовая аллея, и море были совсем близко.
Именно в этом ресторане Андрей сделал ей предложение.
«Наконец-то!» – пронеслось в мозгу у Веры, но сердце почему-то ёкнуло и испуганно сжалось.
Вера долго рассматривала подаренное ей Андреем далеко не дешёвое кольцо, при искусственном освещении оно переливалось всеми цветами радуги и точно шептало девушке – возьми меня! Возьми! Вера вертела его на пальце и так и сяк, глаза её горели от восторга не менее ярко, чем бриллианты в кольце, но потом она сняла его с пальца, положила обратно в коробочку. Однако, увидев, как помрачнел Андрей, чмокнула его в щёку и быстро проговорила:
– Я же не отказываюсь, только прошу подождать, – её глаза умоляюще смотрели на него.
– Долго? – уныло спросил Данилов.
– Наверное, нет, – отозвалась она так тихо, что он едва расслышал её слова. А потом добавила уже громче: – Просто мне нужно подумать, взвесить все «за» и «против». Ведь замужество – это очень серьёзный шаг, – голос Веры зазвучал почти торжественно. И в этот миг она невольно прочитала в погрустневших его глазах: «А что, о любви речь не идёт?»
Вере стало совестно. Но так как вопрос Андрей задал ей безмолвно, то Вера сочла себя вправе не отвечать на него. Она просто опустила голову и вздохнула. В глубине души Вера не верила, что можно влюбиться, если тебе уже за тридцать. Какие, спрашивается, могут разгореться страсти в сердце, которое уже было не раз разочаровано в своих надеждах. Нет, конечно, Вера была начитанной девушкой и знала мнение классика о том, что «любви все возрасты покорны». Но ведь это сказал поэт. Пусть даже очень великий. Но всё равно поэт. А поэт, как известно, в карман за словом не полезет. Слово для него – строительный материал, как для каменщика кирпич, для кузнеца металл, а для гончара глина.
После этого памятного вечера они провели в Сочи ещё пять дней. Но в этот ресторан Андрей больше не пригласил её ни разу. Да Вера и сама не хотела в него пока возвращаться.
В последний день, купаясь в море, она неожиданно для себя нос к носу столкнулась со случайно подплывшим близко к берегу дельфином. Поначалу она даже испугалась. Но потом вспомнила, что «дельфины добрые», и даже рискнула дотронуться рукой до его влажной кожи. Она оказалась такой приятной на ощупь, что девушка подумала: «Как жаль, что дельфинов нельзя держать дома, как котов. Ведь им любой бассейн будет мал».
Дельфин тем временем махнул хвостом и был таков. Вера же почему-то решила, что встреча с дельфином предвещает что-то яркое, необычное. Что именно, она даже не догадывалась, но на берег она вышла в приподнятом настроении, и радость предвкушения чего-то неординарного не покидала её всё время, пока они не сели в самолёт и не поднялись с аэродрома.
И лишь по прилёте в родной город Вера поняла, что праздник, скорее всего, остался в Сочи. А дома ей придётся окунуться в будни и решать реальные вопросы. Например, что ей ответить Андрею. Ведь не может же он ждать её ответа вечно.
Из аэропорта Андрей сначала довёз до дома Веру, потом уже отправился к себе. Подниматься к Вере он не стал. Оба устали и хотели побыть наедине с собой.
Вера снимала небольшую, но уютную квартирку в девятиэтажном доме, построенном ещё в конце прошлого века. Ей очень хотелось иметь свою собственную квартиру, но денег на новую жилплощадь она пока не скопила, а влезать в ипотеку побаивалась. Да и родители не советовали.
Она спокойно могла бы жить в квартире родителей, тем более что там у неё была своя большая комната с качественной мебелью, шкафом, полным её любимых книг, и фиалками, которые поливала мама, а в её отсутствие соседка баба Нюра.
Зная, что Вера не любит, чтобы кто-то заходит в её комнату, даже если она там не живёт, мама на дачный период выносила все фиалки в зал, где о них и заботилась соседка.
Может быть, одной из причин того, что Вера не торопилась вкладываться в покупку жилья, было то, что она отлично знала, что когда-нибудь родительская квартира станет её собственностью.
Вернувшись с моря, Вера, даже не распаковывая, бросила чемодан на съёмной квартире, приняла душ, съела пачку печений, завалявшихся в шкафу, запила их наскоро заваренным из пакетика чаем и сразу же поехала на дачу к родителям.
Нет, вовсе не для того, чтобы попросить совета у матери или хотя бы рассказать ей о том, что к ней наконец-то посватался достойный претендент на её руку.
С точки зрения родителей, Андрей Иванович Данилов, несомненно, был достойным претендентом. А как же иначе! Глава собственной успешной, хоть и небольшой, фирмы, развитие которой, по всему видно, набирает обороты.
Не важно, что Андрею Ивановичу уже тридцать девять лет. Ведь и Вера уже давно не девочка. Как ни крути, тридцать лет – не юная дева. Намечающаяся лысина Данилова родителей тоже не смутит, как и рыхловатая фигура. Разве что отец Веры Матвей Семёнович пропишет будущему зятю дачетерапию. Евдокимов был уверен, что именно работа на даче помогает ему не набирать лишний вес и сохранять хорошее здоровье. Татьяна Васильевна в этом конкретном случае охотно согласилась бы с мужем.
То, что Андрей ни разу не был женат, родителями Веры зачтётся ему в плюс – алименты брошенным детям платить не надо.
Саму Веру смущали и лысина шефа, и полнота, и то, что он до сих пор оставался холостяком.
Она как-то раз попыталась выспросить его о бывших пассиях, но Андрей Иванович только мялся и потел. Вот Вера и подумала, что никаких прежних пассий в жизни шефа не было. В чём охотно признавался Данилов, так это в том, что практически всю свою жизнь учился, и притом на отлично. Посудите сами, школа с золотой медалью, вуз с красным дипломом, стажировка сначала в столице, потом за рубежом и, наконец, создание своей собственной фирмы.
Из близких людей у Андрея Ивановича была только мама. Но её уже несколько лет как нет на белом свете. Был он поздним ребёнком, родился, когда матери уже было далеко за сорок, вернее, почти пятьдесят. Отца своего Данилов не знал. Мама говорила ему, что забеременела совершенно случайно от капитана корабля. Помните, есть такая народная песня «Однажды морем я плыла…».
Короче: «А капитан приветлив был. В каюту пригласил». А через девять месяцев, как следствие, родился сын. Мама Данилова была в то время на берегу, а где был капитан и был ли он вообще, неизвестно. Зато мама работала на хорошей партийной должности и сумела создать сыну все условия для комфортной жизни и получения хорошего образования.
Других родственников у Данилова не было. Да и друзьями он не обзавёлся. Хотя круг нужных людей и даже добрых приятелей у него был довольно широк.
На Веру Андрей Иванович положил глаз чуть ли не с первого дня её работы в фирме. Сначала он, наверное, обратил внимание на деловые качества новой сотрудницы, а они были у Веры выше всех похвал, и к своей работе бухгалтера она относилась с полной ответственностью и, как это ни странно, любила её всей душой. По крайней мере, на работу она каждое утро отправлялась в хорошем настроении. Так что в отношении выбора профессии у Веры всё сложилось удачно, а исходя из того, что на работе мы проводим треть своей жизни, а некоторые и значительно больше, в этом ей повезло.
Если что-то и печалило Веру, то только её никак не складывающаяся личная жизнь, вернее, отсутствие женихов. Просто парни у неё были, и на свидания она регулярно ходила, время от времени завязывались какие-никакие отношения, но их тоненькая ниточка обрывалась после нескольких ничего не значащих встреч.
Была у Веры школьная подруга Клава Лаптева, правда, теперь она Клавдия Сергеевна, так как сама стала учительницей младших классов. В своей мелюзге она души не чаяла и отдавала детям, доверенным ей, всю свою нерастраченную любовь и заботу. Клава давно разуверилась в своей женской привлекательности. Она даже отбросила всякую мысль о том, что может кому-то понравиться.
– Верка, ладно, я курносая, круглолицая, не фигуристая, волосы, как мышиный хвостик, в очках, понятно, что если даже парни случайно на меня один раз глянут, то второй раз уже не захотят. Но у тебя не должно быть отбоя от женихов, ты и симпатичная, и фигуристая, у тебя и глаза, и волосы – просто чудо. И не дура! Не пойму я, чего мужикам надо, – вздыхала подруга сокрушённо.
– Может быть, всё дело в том, что не дура, – грустно отшучивалась Вера.
Верина мама Татьяна Васильевна Евдокимова считала, что всё дело в месте работы дочери.
– Кто там тебя в твоей бухгалтерии увидит, – говорила она дочери не раз, – одни женщины вокруг крутятся.
Вера и на самом деле до недавнего времени работала в организации, где в основном трудились женщины.
Но ведь она ходила в театры, на выставки, в кафе.
На что та же мама говорила ей, что на все культурные мероприятия также ходят в основном женщины, либо одни, либо с подругами. А если там и появляются мужчины, но только с жёнами и любовницами. Так что дочери и там ничего не светит.
– Да и в кафе мужики со своим самоваром таскаются, – добавляла мама.
Поэтому в первый же день работы Веры на новом месте Татьяна Васильевна спросила, водятся ли там холостые мужчины.
– Этого я пока не знаю, – ответила дочь.
– Так узнай!
– Мама! Не могу же я спрашивать их всех, женаты они или холосты.
– На руки смотри, есть обручальное кольцо или нет.
– Сейчас многие мужчины обручальных колец не носят.
– Это они их на курортах не носят, – не соглашалась мать, – а на работу как миленькие надевают, соблюдают дресс-код респектабельных мужчин, – со знанием дела ответила мать.
Вера даже зауважала её невольно, ведь она не имела ни малейшего понятия о столь глубоких познаниях матерью офисной жизни.
Поймав первый заинтересованный взгляд Андрея Ивановича, девушка не придала ему особого значения, ну посмотрел, что тут такого, на то у него и глаза есть.
Дальше больше, Данилов стал уделять ей значительно больше рабочего времени, чем другим сотрудникам, оказывать знаки внимания, правда, делал он это ненавязчиво, даже застенчиво. И из-за этого его особое отношение к девушке стало бросаться в глаза другим сотрудникам. Некоторые из них даже стали делать ей намёки, многозначительно кивая на шефа. Но Вера только отмахивалась. Он же ей ничего такого не говорил! Зато начальник отдела рекламы кому-то шепнул за её спиной: «Новая бухгалтерша у нас толстокожая, как слониха». В ответ раздался тихий девичий смешок. Вера подумала: «Обидеться на них, что ли?» Но потом только махнула рукой, и всё пошло по-прежнему или почти по-прежнему.
Вера устроилась на работу в начале зимы, и холодные месяцы прошли как-то незаметно. Наступила весна, засверкали зеркальными отсветами лучей осколки луж на тротуарах, лица прохожих избавились от зимней хмурости, многие улыбались, глядя на расцветшие прямо на обочинах дорог жёлтые цветы мать-и-мачехи.
Когда же Вера поняла, что шеф ухаживает за ней с серьёзными намерениями, она даже растерялась от неожиданности. И только потом стала думать о том, нравится ей этот человек или нет.
Конечно, в нём была уйма положительных качеств, да и перспективы на будущее вырисовывались солидные.
Только казался ей Андрей Иванович слишком скучным, каким-то пресным. Однако страх остаться одной подсказывал ей, что отталкивать Данилова нельзя. Да и подруга Клава твердила ей, что такими женихами, как Данилов, не разбрасываются.
Матери Вера до сих пор ничего о внимании к ней шефа не говорила. Во-первых, ещё было неизвестно, сделает Андрей ей предложение или нет. А во‐вторых, не хотелось выслушивать очередную лекцию о том, как привязать к себе мужчину.
Вере после этих слов Татьяны Васильевны всякий раз хотелось сказать матери, что мужчина не собака и не козёл, чтобы его куда-то привязывать. Но вслух своего недовольства девушка ни разу не высказала, так как понимала, что мать хочет сделать для неё как лучше.
Однако всем известно «Хотели как лучше, а вышло, как всегда» или более древнее «Благими намерениями…» и далее по тексту.
Но вот наконец Андрей набрался смелости и сделал ей предложение. А она вместо того чтобы испытать бурную радость, перепугалась не на шутку и попросила у Андрея отсрочки. Как будто это может что-нибудь изменить в её отношении к Данилову. Ей давно уже было ясно, что она не любит его как мужчину, хотя уважает и ценит как умного руководителя и порядочного человека. Но жить ведь ей ни с его умом и талантами, а с телом и где-то характером.
И вот теперь, сидя на крыльце родительской дачи, Вера ела сочное яблоко, смотрела в сад и ума не могла приложить, что же ей делать.
Исподволь закрадывалась мысль, что если она отвергнет Андрея, то и с работы ей, наверное, придётся увольняться. А где ещё она найдёт такую комфортную и хорошо оплачиваемую…
А если мало зарабатывать, то нечем станет платить за съёмную квартиру и придётся переехать жить к родителям. А Вере ой как этого не хотелось!
Да и перспективное замужество, что сейчас само плывёт ей в руки, будет утеряно навсегда. И навряд ли на её горизонте появится ещё один состоятельный человек, который захочет на ней жениться.
Клава вон любит рассказывать к месту и не к месту анекдот, что все девушки ждут принца на белом коне, а приезжает пьяный король на трамвае. Да и какой он король…
«Бедная Вера», – шепнула рябина, растущая возле крыльца, и провела влажной веткой по щеке девушки.
Рябине к дубу не перебраться, подумала Вера, это хорошо, что от ветра дом загораживает. А ей, Вере, что мешает перебраться к мужчине, который в ней души не чает? Только её глупое сердце…
* * *
Вечерело…
Андрей сам не знал, зачем он на ночь глядя отправился в парк и теперь в полном одиночестве сидел на скамейке и смотрел, как сквозь тёмные тополиные листья сочилась изумительная голубизна осеннего неба. И на сердце его была такая печаль, хоть плачь.
Почти всю свою жизнь Андрей посвятил учёбе и карьере. Этому его с раннего детства учила мать.
На личную жизнь времени не оставалось, но он думал: «Какие мои годы, ещё успею». Его мать, наверное, говорила точно так же, и в результате запрыгнула на ходу в последний вагон уходящего поезда и получила от судьбы пусть не полноценную семью, но хотя бы сына. А у него даже так не получится. Пока Андрею не было тридцати, он отвечал всем сующим нос в его личную жизнь: «Нахожусь в активном поиске». Когда же он перешагнул тридцатилетний рубеж, то просто перестал отвечать на бестактные вопросы, да и желающих задать их с каждым днём становилось меньше. Объяснялось это просто: Андрей к этому времени поднялся на ту ступень, на которой равных было немного, и никто из них не был с ним в приятельских отношениях. А партнёры задают совсем другие вопросы. Так что Андрей расслабился и полностью погрузился в производственные дела, которые всегда интересовали его и давали ему стимул двигаться дальше. И вдруг Вера! И откуда она только свалилась на его голову!
На самом деле понятно, откуда – с биржи труда, ведь именно оттуда девушку направили в отдел кадров его фирмы.
Так что небеса тут ни при чём. Хотя Андрею, в общем-то не склонному к романтизму, часто казалось, что Вера явилась к нему всё-таки по воле небес.
Андрей поёжился, стало уже довольно прохладно. И чего, спрашивается, он сидит тут и кукует в одиночестве?
Всё из-за неё! Из-за Веры! Он влюбился в неё, как зелёный юнец, и рассчитывал на взаимность. Ведь она тоже не девочка. Он знал, что Вере исполнилось тридцать лет. И это его вполне устраивало. Данилов даже в страшном сне не думал жениться на длинноногой пышногрудой девице с губами в пол-лица. Ему хотелось видеть рядом с собой милую умную женщину, разделяющую его взгляды на жизнь.
Правда, когда он увидел Веру, то весь его годами складывающийся идеал разлетелся в пух и прах! Он понял, что влюбился.
Его долгие неуклюжие ухаживания за Верой, наверное, веселили всю фирму, хотя, естественно, вида никто не подавал. И вот он, краснея и бледнея, предложил ей поехать с ним отдохнуть на море. И она, к его неописуемой радости, согласилась. Выбор, куда именно ехать, он предоставил Вере. Она выбрала Сочи. Поначалу всё складывалось замечательно! Правда, жили они в разных номерах, и Андрей не решался переступить черту. Ему казалось, что первые две-три ночи Вера ждала, что он постучит в её номер. И в то же время каким-то шестым чувством Андрей чувствовал, что она не хочет этого. И он оправдывал её, внушая себе мысли о том, что Вера девушка немного старомодная, как, впрочем, и он сам. И их первая ночь должна произойти после свадьбы. А не так, как сейчас у некоторых. Андрей на миг представил беременную Веру в фате и белом платье и ужаснулся.
«Нет, у нас всё должно произойти так, как положено», – думал он. И вот, набравшись смелости, он сделал Вере предложение и подарил ей кольцо, которое предусмотрительно взял с собой.
В первое мгновение Вера обомлела, он видел, как засверкали её глаза! Но потом что-то пошло не так…
Вера не отказала ему, но попросила время на обдумывание. Он сразу понял, что это не каприз, не попытка набить себе цену. Просто Вера… Вера не любит его.
И, к своему собственному изумлению, он понял, что согласен на то, что Вера выйдет за него замуж без любви. Лишь бы вышла, им на двоих хватит одной его любви. Он будет холить и лелеять её всю жизнь и, чего бы это ему ни стоило, сделает её счастливой.
Глава 2
Вера услышала, как сорвалось с ветки яблоко и мягко шлёпнулось о землю. «Вот, сидела бы я под яблоней, – думала Вера, – яблоко бы упало мне на голову и посетило бы меня озарение. Хотя нет, – оборвала она сама себя, – я ведь не Ньютон!»
– Вера! – донёсся до девушки голос матери с террасы. – Уже поздно, иди домой, а то насидишься на холодном крыльце, застудишь придатки, и я внуков не дождусь.
«А если я их не застужу, – уныло подумала Вера, – то можно подумать, ты их дождёшься», но спорить с матерью не стала и пошла в дом. Они вдвоём попили чаю на тёплой террасе, отец уже спал. Он завтра ни свет ни заря собирался на рыбалку.
Мать расспрашивала Веру о море, о городе. Сама она была в Сочи ещё при советской власти, более тридцати лет назад, и хранила в своей памяти светлые воспоминания, как хранят привезённые с моря камушки и ракушки.
Вера пожимала плечами, отшучивалась – город как город, море как море. Ну что ты, мама, право, как маленькая.
Татьяна Васильевна решилась и спросила:
– А как у тебя с ним?
– Пока никак, – поскучнела Вера и отвела взгляд.
– Чего же это он тянет-то? – забеспокоилась мать. – Ты смотри Вера, осторожнее.
– А то поматросит и бросит, – передразнила дочь.
– А что, он начальник! – воскликнула Татьяна Васильевна и тут же, прикрыв рот ладонью, оглянулась в сторону комнат, опасаясь, как бы не разбудить мужа.
– Мама, ну что ты, – укоризненно проговорила Вера, – мы же с Андреем уже не дети.
– Ну и что с того! – снова забывшись, повысила голос Татьяна Васильевна. – Ты девушка неиспорченная, чистая. Таких, как ты, в наше время днём с огнём не сыщешь!
– Мама, не говори глупости, – отмахнулась Вера, почему-то невольно представив бродящего в поисках настоящего человека днём с фонарём Диогена, и зевнула, делая вид, что хочет спать. Пожелав матери спокойной ночи, она ушла в свою комнатку с окном, выходящим в сад.
Но спать Вере вовсе не хотелось. Она ворочалась с боку на бок. За окном светила луна и заговорщически перемигивались звёзды, делая вид, что они прекрасно осведомлены о проблемах Веры, которые не дают ей заснуть. Девушка встала, прошлёпала босыми ногами к окну и наглухо занавесила окно плотной шторой. Но лучше от этого не стало, и сон так и не пришёл. Она услышала, как проснулся отец и стал собираться, вот, наконец, за ним захлопнулась дверь, и тогда встала Вера. Она умылась и тихонечко на цыпочках прокралась на кухню, стараясь не разбудить мать. Но та спала так чутко, что просыпалась от малейшего шороха. Теперь же она и вовсе, должно быть, ещё не успела заснуть, разбуженная вознёй мужа. Поэтому, накинув халат, она вышла на кухню и сердито спросила Веру:
– Доча, ты чего в такую рань поднялась?
– Хочу успеть на первую электричку, – отозвалась Вера нехотя.
– На какую такую электричку? – не поняла мать. – Зачем? Сегодня же суббота! Я думала, что ты уедешь от нас только завтра вечером.
– Вот именно что суббота, – машинально проговорила Вера, – я столько времени отсутствовала, что у меня от беспокойства душа не на месте.
– Какого ещё беспокойства? – брови Татьяны Васильевны взлетели вверх.
– Да о делах фирмы, мама! Я же тебе говорила, что месяц назад, после того как Софья Макаровна ушла на пенсию, меня назначили главным бухгалтером.
О том, что дочь назначили главным бухгалтером, Татьяна Васильевна прекрасно помнила, но она не могла понять того, зачем так надрываться на работе, тем более если собираешься выйти замуж за начальника.
– Мама, я и так по сравнению с Софьей Макаровной мало времени провожу на работе, – пыталась втолковать матери Вера.
– Твоей Макаровне просто дома делать было нечего, – ворчала мать, – это надо же, старухе уже было девяносто лет, а она всё за кресло обеими руками держалась! – возмущению Татьяны Васильевны не было границ.
– Не девяносто, а восемьдесят девять, – стараясь скрыть улыбку, поправляла мать девушка.
Вообще-то Вера не собиралась ни на какую работу. Она ещё вчера из электрички позвонила Клаве и сказала, что в субботу приедет к ней почирикать о своём, о девичьем. Во время Вериного звонка раздался какой-то громкий грохот. Вера догадалась, что это Клава на радостях опрокинула стул или журнальный столик. Она отлично помнила, что когда Клава сильно радуется, то обязательно что-то роняет. К счастью, обычно это бывает что-то небьющееся.
– Что там у тебя опять грохнулось? – на всякий случай спросила Вера.
– Ничего особенного, стопка книг рассыпалась. Я тут для своих готовлю новогоднюю программу.
Вера знала, что своими подруга называет маленьких учеников, удивление она высказала по другому поводу.
– Клава, ты на календарь смотрела?
– А зачем? – не поняла подруга.
– Ещё только сентябрь!
– Так я должна изучить материал и всё расписать заранее. Не подготовившись, второпях можно такого нагородить, что меня из школы вышвырнут, как шелудивого поросёнка.
Вера не выдержала и, несмотря на своё невесёлое настроение, рассмеялась:
– Не велика потеря.
– Для кого как, – серьёзно ответила Клава, – ты же знаешь, я без своих малышей жизни не представляю.
– Везёт же некоторым, – пробормотала она.
– Я тоже думаю, что мне повезло, – охотно согласилась подруга.
– Я не тебя имела в виду, а твою малышню. Таких дур, как ты, что пашут за копейки не только в учебное время, но и сверх него, поискать ещё нужно.
– Верка! Ты, как всегда, преувеличиваешь. Платят мне очень даже ничего.
– Если перевести это на нормальный язык, то прозвучит: «Платят столько, чтобы не умереть с голоду».
– Да ладно тебе занудствовать, – отмахнулась Клава, – а знаешь… – голос Клавы замер в трубке, Вера догадалась, что подруга задумалась.
– Что я знаю? – поторопила она её.
– Иногда мне кажется, что не мне надо платить зарплату, а я должна приплачивать за возможность работать с детьми.
– Я же говорю, дура, – вздохнула Вера.
– Неправда! – оптимистично выпалила Клавдия. – Я счастливый человек! Моя работа доставляет мне столько удовольствия, что я просто на крыльях летаю!
– Твоя взяла, – вздохнула Вера.
– Ну, вот видишь! – торжествующе воскликнула Клава и, кажется, опять что-то уронила.
– Напрасно радуешься, я имела в виду только то, что ты ангел.
– Почему? – растерялась Клава.
– Потому что за те деньги, что платят учителям, работать с нынешними детишечками, да ещё радоваться этому, могут только ангелы. Да ты и сама сказала, что у тебя уже крылья отросли.
Клава хотела что-то ответить, но Вера торопливо проговорила: «Всё-всё, я подъезжаю», – и быстро отключила телефон.
Так что в город она едет не на свою фирму, а скоротать день с подругой. Тем более что свободные субботы у Клавы большая редкость.
Но не говорить же об этом матери! Иначе не миновать кучи укоров и даже слёз. На самом деле Вера любила своих родителей, просто на даче сидеть она не любила. Ей там было скучно. Конечно, на даче всегда есть чем заняться, но Вере не нравилось копаться в земле. Не её это было занятие. Поэтому, едва приехав на дачу, она уже рвалась в город.
На обратном пути из электрички Вера предупредила Клавдию, что скоро будет у неё. На съёмную квартиру она решила не заезжать, сразу же направилась к Клаве.
– Куда-нибудь пойдём? – спросила подруга.
– Куда?
– Можно в парк или на набережную. Поговорим и заодно свежим воздухом подышим. Смотри, какая стоит чудесная погода! – вдохновенно пропела Клава. – Даже не верится, что уже начало сентября.
– Нет, давай, просто посидим у тебя, – ответила Вера. Свежим воздухом она уже надышалась на даче у родителей. К тому же ей хотелось поговорить с Клавой наедине так, чтобы рядом не было даже случайных чужих ушей.
– Ну, как хочешь, – согласилась Клава.
И Вера мысленно в который раз поблагодарила судьбу за то, что у неё есть такая покладистая и независтливая подруга. Второе качество она ценила даже больше, чем первое. Клава умела так искренне радоваться чужим удачам и успехам, что рассказывать ей о них было одним сплошным удовольствием.
Хотя на этот раз Вера не знала, можно ли считать удачей то, что шеф предложил ей выйти за него замуж. Или она всё-таки лукавила, притворяясь даже перед самой собой. Вера затруднялась с ответом. Ей казалось, что она окончательно запуталась в своих чувствах.
Странным было то, что при сложившихся обстоятельствах она продолжала считать Данилова не просто Андреем, а именно шефом, то есть, по сути своей, чужим человеком. «И как же мне выходить замуж за чужого человека?» – спросила она себя, и тотчас на ум ей пришёл старый анекдот, в котором молоденькая девушка, собравшись под венец, укоряет мать: «Ты, мама, сама вышла за папу, а меня за чужого человека отдаёшь». Губы Веры искривила грустная усмешка. Только ведь её никто насильно замуж не выдаёт. Просто, как говорят в народе, часики её тикают…
Едва она нажала на звонок Клавиной квартиры, как дверь сразу распахнулась. «Не иначе как Клавка меня под дверью стерегла». Но оказалось всё проще: «Я из окна выглянула и увидела, что ты идёшь, – простодушно призналась подруга, – так я со всех ног к двери».
Едва переступив порог, Вера почувствовала запах жареной курицы и пряный аромат яблочного пирога с корицей. Клава была отменной кулинаркой, этот талант перешёл к ней от матери, обе они могли сотворить вкуснейшее блюдо из минимума самых обычных продуктов. По идее, Клава была настоящим сокровищем, но мужчины смотрели не на её золотые руки и чистую душу, а на круглое лицо, большие очки на курносом носу с россыпью веснушек.
Вера тоже умела хорошо готовить, но не любила, поэтому обходилась полуфабрикатами, а вкусно поесть она могла у родителей или у Клавы, которая всегда искренне радовалась её приходу. К чести Веры, надо сказать, что гостеприимством Клавдии она старалась не злоупотреблять, знала, что школьные дела поглощают не только рабочее время подруги, но и большую часть её так называемого свободного времени. Сама она всегда с тихим ужасом смотрела на горы тетрадей, которые проверяла Клава, и так изо дня в день, этот труд вполне заслуженно можно было бы приравнять к каторге на галерах.
Сегодня Вера напросилась к Клаве домой только потому, что хотела если не посоветоваться с ней, то хотя бы пожаловаться на судьбу…
Вера прошла было сразу на кухню, но, оказывается, Клава накрыла стол в зале.
– У тебя что, праздник, что ли, какой-то? – в притворном удивлении округлила глаза Вера.
– Конечно, праздник! – смешно всплеснула руками Клава. – В кои веки подруга в гости пожаловала.
– Что ты выдумываешь, – отмахнулась Вера.
– Ничего я не выдумываю! – пылко заявила хозяйка дома. – Но, если честно, я в зале накрыла, чтобы нас с балкона обвеивало ветерком! У меня там до сих пор петунии цветут и душистый табак! И мы с тобой вроде бы сидим на террасе кафе.
– Но и выдумщица ты, Клавка! – рассмеялась Вера.