Агентство по трудоустройству представляло из себя небольшой кабинет, арендуемый на первом этаже пятиэтажного кирпичного дома. В кабинете стояло два стола, за которыми беседовали с претендентами на вакансию две доброжелательные девушки, старавшиеся улыбаться даже в том случае, если им приходилось отказывать.
Даша сидела напротив девушки за левым от входа столом. На правой стороне белой рубашки у девушки был прикреплён прямоугольный бейджик, на котором крупными буквами значилось: «Тамара». И эта Тамара, чуть хмурясь от напряжения, внимательно изучала трудовую книжку Даши, время от времени сверяя что-то с данными на компьютере.
– У вас судимость? – спросила она, посмотрев на Дашу.
– Да. Она погашена. Меня амнистировали, и дело сейчас пересматривается.
– Это понятно… – задумчиво произнесла Тамара и ещё раз взглянула на монитор. – Но статья у вас… Хищение наркотических средств с использованием своего служебного положения… Вы ведь сиделкой хотите работать?
– Ну да. Но ещё раз повторю – дело пересматривается. Судимость погашена.
Девушка за соседним столиком с именем Кира на бейджике обернулась и внимательно посмотрела на Дашу. Той сделалось неприятно от сложившейся ситуации. Она, конечно, предполагала, что могут возникнуть трудности именно такого характера, но визитку с адресом этого агентства дал ей на выходе из колонии хорошо знакомый охранник, уверенно так протянул и добавил: «Будешь искать работу, обратись непременно сюда». И она обратилась, думая, что существовала между агентством и исправительным заведением какая-то негласная договорённость. А оказалось, что зря сунулась?
– Я всё это понимаю, – продолжила между тем Тамара. – Но мы обязаны извещать нанимателей обо всей важной информации о претендентах на вакансию. Я не думаю, что кто-то согласиться доверить своих близких человеку, осуждённому, пусть, может быть, и несправедливо, по двести двадцать девятой статье. Когда у человека есть выбор, он не станет лишний раз рисковать. Вы согласны со мной?
– Да, конечно, – вздохнула Даша. – Вполне понимаю, как всё это выглядит со стороны. Извините за беспокойство, – и она протянула руку, чтобы забрать обратно все свои документы.
Тамара, продолжая хмуриться, неторопливо собрала бумаги в аккуратную стопку и передала их Даше. Кира из-за соседнего столика продолжала с интересом поглядывать на расстроившуюся Дашу.
«Вот блин, – подумала та, – словно экзотического зверя привезли в кабинет. И что она так на меня смотрит?»
Даша убрала документы в прозрачную голубую папку, сунула её в сумочку и вышла в коридор.
За свои двадцать три года она успела обрести три профессии. Две до того, как её осудили за преступление, которого она не совершала (это медсестра и фармацевт), и одну непосредственно на зоне – это швея. Разумеется, Даше хотелось бы продолжить работать по своей основной специальности, ради которой она закончила институт – училась сначала на фармацевта, а потом перевелась на «лечебное дело», поняв, что не очень тянет по органической химии. Но до того, как её дело окончательно пересмотрят и найдут настоящего преступника (и если это вообще случится), никто, разумеется, не рискнёт взять её ни в больницу, ни в самую захудалую аптеку. Поэтому вакансия сиделки была в сложившихся обстоятельствах самым реальным шансом. Идти в швейку ей не хотелось, потому что ещё в тюрьме начались от долгой сидячей работы проблемы со спиной, из-за которых возникли бессонница и постоянные головные боли. Но проблемы появились и тут. Даша проклинала тот день, когда устроилась полтора года назад медсестрой семейного врача, Леонида Сергеевича, который, скорее всего, и подставил её, когда выяснилось, что некоторым особенно тяжело больным выписывались наркотические препараты не совсем легально, минуя множество бюрократических нюансов, положенных по закону. Леонид Сергеевич вышел, что называется, сухим из воды, проведя всё то время, пока длилось следствие, на больничной койке якобы с инфарктом. Допрашивали его без особого пристрастия, чего нельзя было сказать о Даше – за неё следователи взялись всерьёз, с первых же дней отчего-то уверившись в том, что именно она, либо из глупости, либо из злого умысла, промышляла по левой морфием и трамалом. Она не пыталась перевести стрелки на Леонида Сергеевича – тогда и сама она была уверена в его невиновности и считала, что наркотики пропадают по каким-то иным причинам, до которых следователи рано или поздно доберутся. Но это дело быстро довели до нужного кому-то результата, и уже через два месяца Даша оказалась за решёткой, не веря, что всё это происходит с ней на самом деле. Отсидела она восемь месяцев, каждый день пытаясь понять, что же случилось на самом деле. Она не подавала апелляций, не общалась с адвокатом, никому не писала слезливых писем. Некому было писать, и денег на адвоката взять было неоткуда. Мама её умерла сразу же после родов. А отец, убитый горем и посчитавший новорождённую убийцей своей ненаглядной супруги, через год благополучно избавился от неё, отдав, хоть и в частный и не дешёвый, но всё-таки в интернат. Она ни разу не видела своего отца. Но до самого выхода из интерната оплата на содержание поступала регулярно. Даша и за то была благодарна таинственному родителю, хоть и возненавидевшему её, но считающему своим долгом поставить её на ноги с помощью чужих нянь и учителей. Последние оказались довольно хорошими людьми – образование и воспитание Даша получила приличное, так что даже по квоте смогла без проблем поступить в Пятигорский медико-терапевтический. Может быть, хотелось подсознательно реабилитировать себя перед отцом, помогая другим людям избежать того, чего не избежала её мать. И всё было бы хорошо, если бы по окончании института она устроилась работать в другое место. А может, и не было бы – может быть, карма настигла бы её в любом месте.
Однако через восемь месяцев её вдруг нежданно-негаданно амнистируют. Судимость гасят, пишут неплохие рекомендации, и сумму, заработанную на шитье, выдают полностью, не вычтя денег за содержание. Просто чудеса какие-то. Но, наученная горьким опытом, Даша в этот раз радоваться такому повороту не спешила. Мало ли, что могло стоять за всем этим. Она не контролировала ситуацию и не знала ничего о тех скрытых механизмах, которые стояли за её амнистией. Расслабляться было нельзя, и далеко загадывать в будущее тоже. Слава Богу, что однушка её осталась в целости и сохранности, кое-какие деньги на первое время имелись, а на руках была визитка с адресом агентства по найму с очень интересной вакансией сиделки. Уже всего этого было на первое время более чем достаточно.
Примерно за такими грустными мыслями и воспоминаниями Даша брела по коридору в поисках урны, куда можно было бы выбросить разорванную в клочья визитку, когда неожиданно её догнала девушка Кира из-за соседнего столика.
– Извините, – обратилась она к ней. – Вас Даша зовут?
– Да, – обернулась Даша.
– Ещё раз извините, ради бога. Я по поводу одной вакансии, которая может вам подойти.
Даша удивлённо подняла брови:
– Вакансии? Но… Вы же слышали про мою судимость.
– Да, – закивала Кира. – Но в данном случае это не проблема. Вот, – она протянула ещё одну визитку, на чёрном фоне которой золотыми буквами было выведено: «Каштай Рудольф Андреевич, адвокат».
Даша прочла, повертела прямоугольник в руках, но ясности ей это всё равно никакой не прибавило.
– Это человек, – пояснила ей Кира, – к которому вам нужно обратиться, если вы всерьёз нуждаетесь в работе сиделкой.
– А почему адвокат? С его близкими что-то?
– Нет-нет. Это личный адвокат другого человека, который и ищет для себя сиделку.
– Через адвоката?
– Да, понимаю, выглядит это странно. Как бы вам объяснить… Сама-то я не сильно в курсе всех тонкостей этой работы. Знаю только, что сам наниматель находится далеко, где-то на границе Пермского края и Свердловской области. По каким-то причинам там нет ни интернета, ни сотовой связи, и все дела его решаются через адвоката. Ещё знаю, что человек этот не бедный. Ну… Понимаете… Переться в такую даль, где даже нет никакой связи, да ещё и на неопределённый срок… Никто не соглашается. Хотя деньги предлагают хорошие. Пять тысяч в день.
– Пять тысяч?! – всё больше удивлялась Даша.
– Плюс бесплатное проживание в доме и питание за счёт хозяина.
– И надолго всё это?
– На месяц или на два. Не могу сказать точно. По крайней мере, насколько я знаю, такой срок отвели старику врачи.
– Он лежачий?
– Пока ещё передвигается на коляске. Кое-что сам может за собой сделать. Но надолго ли это – не известно.
Кира умоляюще смотрела на Дашу. Казалось, что знает она чуть больше, чем говорит, и заинтересованность её в Даше простирается дальше, чем чья-то простая просьба.
– Что скажете? – почти прошептала она.
Теперь настала очередь Даши нахмуриться. По большому счёту, здесь, в городе, её ничто не держало. Денег, если не сможет найти работу, хватит месяца на два-три. А потом что? Ехать за Урал, за две тысячи километров от Пятигорска, конечно, дело такое себе. Но на дворе лето, июль месяц. Почему бы и не провести пару месяцев на свежем воздухе, в окружении первозданной природы. Ведь если нет связи, то наверняка это какая-нибудь дыра посреди леса или болот.
– А если точнее, – спросила Даша, – то где именно в Пермском крае?
– Рядом с Молёбкой, – сказала Кира. – Деревня такая. Всего триста человек населения. Но от деревни дом нанимателя ещё километрах в десяти южнее. Беспокоить никто не станет.
В названии деревни что-то Даше показалось до боли знакомое. Но никакого объяснения этому она не нашла.
– Хорошо, – сказала наконец она. – Я зайду к адвокату.
– Спасибо, – разулыбалась Кира. – Только вы ему сначала позвоните. Он человек занятой. Но на ваш звонок непременно ответит, будьте уверены. Вакансия крайне животрепещущая, вы уж мне поверьте.
Даша тоже невольно улыбнулась, больше от этого странного определения вакансии – «животрепещущая». Ей представилась плотвичка, пойманная в сеть. И от такой ассоциации улыбка снова спала с её лица. Осторожность проявить всё же ей следует.
– До свидания, – сказала она. – И вам спасибо, Кира. Я обязательно позвоню адвокату.
– Удачи, – пожелала менеджер и, развернувшись, быстрым шагом направилась в сторону кабинета, где её, наверное, уже заждался очередной посетитель.
***
Следующим утром, прежде чем позвонить адвокату, Даша залезла в интернет и посмотрела на карте, где находится Молёбка. И это оказалось довольно необычное место. Слева от названия деревни был нарисован значок в виде крепостной башенки и приписано: «Инопланетянин». Под участком карты выписка из Википедии гласила: «Молёбка – село в Кишертском районе Пермского края, с января 2006 года – в составе Осинцевского сельского поселения. Расположено на реке Сылва в месте впадения в неё реки Молёбка. Население – 314 чел. Основано в 1779 году как рабочий посёлок при Молёбском заводе А. Г. Демидова». Инопланетянин Дашу заинтересовал, и она без труда тут же, в карте, нашла фотографии. Пришельцем с других планет оказался памятник, изображавший уставшее от жизни существо с опухшими, прищуренными глазами, которое присело на одно колено, то ли от бессилия, то ли от желания спрятаться от любопытных глаз. Это её немного рассмешило. Существо показалось Даше довольно добрым. Перестав листать фотографии, девушка отмерила расстояние от Пятигорска до деревни – вышло 2 295 километров по самой короткой трассе. Ужас! Это тридцать один час пути, если нигде не останавливаться. Она даже не стала заморачиваться поиском доступных способов добраться туда на поезде или на самолёте, подумав, что, наверное, раз наниматель приглашает человека в такую глушь, то уж наверняка продумал все возможные виды транспорта. И не удивительно, что никто не соглашался на эту вакансию. Но у Даши других вариантов пока не предвиделось, нужно ждать, пока окончательно закроют её дело. Да и Молёбка эта продолжала ей казаться знакомой, хотя никаких логических объяснений этому она найти не могла.
Даша достала визитку и набрала на мобильном указанный в ней номер.
– Каштай Рудольф Андреевич, – послышался басовитый голос на другом конце, – слушаю вас.
– Здравствуйте. – Сердце Даши отчего-то сильно заколотилось. – Я по поводу вакансии сиделки вам звоню. Кира дала мне вашу визитку и сказала обратиться по этому поводу к вам. Это в Молёбку.
– Ах, да-да, – голос адвоката сделался более приветливым. – Доброе утро. Как мне вас величать?
–Даша я.
– Доброе утро, Даша. Ну слава богу, кто-то откликнулся на вакансию. Вы представляете, куда вам нужно будет отправиться?
– Представляю. Прямо сейчас передо мной карта.
Мужчина по-доброму усмехнулся:
– Значит, вы всё уже обдумали и приняли окончательное решение?
Даша слегка замялась, не зная, как помягче выразить свои сомнения.
– Ну… – протянула она. – Хотелось бы узнать поподробнее. Но в целом, да, я подумала, и если других проблем, кроме огромного расстояния, не предвидится, то я соглашусь.
– На этот счёт, Даша, не беспокойтесь. Туда вы доберётесь на вертолёте. От места высадки до усадьбы Вадима Алексеевича пешочком всего каких-то три километра.
– Усадьбы? – удивилась Даша. – Это не просто дом?
– Да, это усадьба. Там много строений. Вы будете проживать в доме с Вадимом Алексеевичем. В усадьбе живут, кроме хозяина, ещё два человека. И есть приходящая кухарка, по совместительству и пыль протирает в доме. Вы будете третьей. А опыт сиделки у вас, надо полагать, имеется?
– У меня медицинское образование. И… Ещё кое-что за мной числится. Но об этом хотелось бы поговорить при личной встрече.
– Разумеется, Даша. Подъезжайте по адресу, который указан в визитке. Я буду вас ждать. У меня есть свободные два часа. Так что поторопитесь. Тогда и обсудим с вами все непонятности и нюансы.
Рудольф Андреевич оказался человеком приятным, был несколько в теле и лишён на голове волос. Даше показалось, что у него проблемы с сердцем. Не то чтобы какие-то внешние признаки на это указывали, но был у девушки такой дар с самого почти детства – она с первого взгляда чувствовала, какого рода болезни преследуют человека. И, как правило, не ошибалась в своих прогнозах.
Разговор у них с адвокатом получился содержательным и при этом лёгким, словно они и до этого много лет были друг с другом хорошо знакомы. Судимость Даши мужчину нисколечко не смутила, на это он просто махнул рукой и продекламировал анекдот: «Магаданский биатлонист сразу бежит штрафные круги, потому что из-за судимости ему не дают винтовку». На том столь щекотливый вопрос сразу же и закрылся.
И уже на следующее утро Даша села в вертолёт на маленьком аэродроме, куда её подвёз лично Рудольф Андреевич. Это была двухместная сине-серая «Афалина», выглядевшая совсем крошкой на фоне соседних «Ми-38».
– А лететь долго? – спросила напоследок девушка.
– Часов одиннадцать с тремя дозаправками, – ответил адвокат и посмотрел на часы: – В восемь-девять вечера будете на месте.