В плену лабиринта
Когда молодёжная вечеринка находится в самом разгаре, в эпицентре своего веселья, некоторым вдруг во время её просто начинает не хватать чего-то особенного. Ведь должна душа радоваться по полной программе. Что ж поделаешь, если что-то и где-то не учли. Бывает. Сколько гостей, столько и разных вкусов.
Но это не проблема. Можно послать исполнительного и быстроногого парня в
супермаркет, где он купит то, чего желает чья-нибудь изобретательная душа. Тем более, погожим летним днём пройтись лишний раз по улице – одно удовольствие. Ни дождя, ни жары… Прекрасная погода.
А на столе многое имелось: напитки, соки, чай, кофе, халва, шоколад, мармелад, самые разные конфеты, варенье, повидло, пирожное, мороженое, два больших торта – творожный и бисквитный. Всего и не перечислишь. Но когда все, в основном, молоды, то всегда кому-то хочется чего-то необычного. Речь, конечно, идёт не о спиртном. Оно уже давно не котируется в молодёжной среде. Другие времена и нравы, и это не может не радовать.
За столом собрались недавние школьники, в основном, бывшие одноклассники, многие из которых стали студентами московских вузов и средних специальных учебных заведений. Но повод их общего сбора был совсем другой. Их подруге Розе Сбитневой исполнилось восемнадцать лет. Разве это не веская причина для того, чтобы повеселиться, пообщаться за общим столом бывшим одноклассникам и просто знакомым? Ведь у каждого из них есть, о чём рассказать, с юмором и шутками в весёлой компании.
Именинница срочно пожелала мелких брусничных леденцов, типа монпансье, желательно, в железных баночках, и несколько девушек её поддержали. Да еще заодно потребовалось пять плиток шоколада и, на всякий случай, ещё один творожный торт. Вдруг на всю компании не хватит того, что имеется. День рождения, всё-таки.
Короче говоря, с брусничными леденцами хорошо поётся под караоке и танцуется под самую современную музыку. Да и молчаливых молодых людей в компании станет побольше. Ведь когда рот забит конфетами, тем более, мелкими, то слишком уж много, часто и долго не поговоришь.
Она почти не сомневалась, что её парень и одноклассник Гриша Химов, сбегает в магазин. Больше двадцати-тридцати минут на такую процедуру он не затратит. Но Гриша стал, как бы, капризничать перед Розой, говорить, что он не хочет стать жертвой каких-то там… леденцов. А вдруг он споткнётся и упадёт, сломает себе руку или ногу, или попадёт под автомобильную катастрофу.
– На меня могут напасть, к примеру, хулиганы, – начал глупо и нелепо шутить он. – Тут всякое может произойти, даже летальный исход. Я запросто могу стать жертвой этих самых леденцов. Да и, вообще, у меня плохие предчувствия.
– Что ещё может случиться, Гришенька? – со вздохом спросила именинница. – Рассказывай, а я послушаю.
– В спешке могу во время быстрой ходьбы бросить горсть леденцов в рот, – широко улыбнулся Химов, – и запросто ими подавиться. А тебе, Розочка, потом на белом свете будет скучно без меня. Ты же меня любишь. Правда?
– Правда. Но непутёвый ты у меня, Гриша и ленивый, – просто сказала Роза. – Просто обидно. А я рассчитывала на тебя. Конечно, мы обойдёмся без леденцов. Но ведь надо быть серьёзней.
Она ещё хотела сказать своему парню, что не так он начинает жить, не по-людски. Все их одноклассники, сразу после окончания учёбы в школы, поступили в высшие, средние учебные заведения, профессионально-технические колледжи или устроились на работу. А её Гриша – никуда. До службы в армии решил дурака валять.
Не стала Роза говорить своему парню об этом. Ненароком ещё обидится. И скажет: «Куда мне до тебя? Ты студентка университета – будущий преподаватель литературы и русского языка. А я полный – ноль. Буду себе и подругу такую же, как сам искать». Ведь примерно такое же он уже ей говорил. А Сбитневой не хотелось бы его терять. Хоть парень и не совсем путёвый, но, какой-то, свой, родной, да и простой. Жаль только, что ленивый и дурашливый.
А за брусничным монпансье и все остальным решил сходить Дима Роголев Стройный, высокорослый, жилистый, симпатичный парень, одним словом. Он взял небольшую хозяйственную сумку, получил от Сбитневой необходимое количество денег и стал надевать туфли. При этом сообщил, что если что, то добавит и своих денег, у него кое-что имеется.
Его девушка Майя Ликнова, светловолосая, стройная, фигуристая, голубоглазая тоже стала одеваться и просто ему сказала:
– Я, Дима, пойду с тобой, чтобы тебе не скучно было.
– Зачем, Майя? Тут до магазина десять минут ходьбы. Я мигом! – ответил он.– С четвёртого этажа я моментом сбегу, и лифт не нужен. Ты отдыхай.
– А я хочу пойти с тобой! Мне без тебя скучно и плохо.
– Ладно, пусть идёт, – махнула рукой именинница Роза Сбитнева, которой исполнилось восемнадцать лет. – Иди, Майя! Я знаю, что вы друг без друга ни минуты не можете прожить.
– Ха-ха! Настоящая любовь, – засмеялся Гриша Химов. – А если любовь, то пусть идут вдвоём. Я и сам бы сбегал, но у меня, может быть, нога болит.
– Будешь причитать ёрничать, Гриня, – ответил Роголев, – побежишь сам! Но ведь не сможешь, рухнешь по дороге.
– Главное, вы не исчезайте, как призраки,– засмеялся Химов.– Понятно, привидения леденцы не грызут, но мы-то ждать будем. Народ надо уважать.
– Не говори глупостей, Гриня, – сказала Роза. – Какие ещё привидения?
– Не переживай, моё солнышко, – успокоил её Химов.– Я где-то читал, что все привидения, призраки и всякие фантомы потом опять становятся в другой жизни людьми. Получается, что у всех есть перспективы.
– Не болтай вздора, Гриша,– урезонил его Дмитрий.– Мне кажется, что ты отупел от болтовни. Выпей компоту и успокойся!
Он дружелюбно ткнул Химова кулаком в бок.
Дима и Майя резво выбежали на улицу. На ноги скорые, да и, вообще, резвые и всегда жизнерадостные, переполненные любовью друг к другу. Для них никаких преград и проблем не существует, а сбегать в супермаркет – одно удовольствие.
Напрасно Гриня ёрничал, никаких приключений в начале их короткого пути с ними не произошло. Правда, грязная бездомная белая собака не просто их облаяла, но пыталась даже и укусить. Дмитрий, отмахнувшись от неё, обозвал нагловатое животное не очень хорошими словами. Кое-что от себя добавила и Майя. Беспредел! Вольница для собак, и никакой демократии и свободы для людей. Хотя животных они любили, но воспитанных и добрых.
Молодая и здоровая псина, в конце концов, отвязалась от них и с гордым видом помчалась за угол дома.
Они взялись за руки и вышли во двор, повернули в сторону супермаркета, где в большом ассортименте продаются кондитерские изделия, да и всё, что угодно. Но на их пути встали, развалины старого дома.
– Вроде бы, этих стен раньше здесь не было, Дима,– озабочено сказала Майя.– А может быть, мы их просто не замечали.
– Может, и не замечали, Майя. Мы ведь живём с тобой совсем в другом районе. Давай прямо через них и пройдём!
– Давай, тут метров пятнадцать. Не больше. А там должен быть и магазин.
Смело и решительно они шагнули между двух стен и направились прямо, как им показалось, к виднеющемуся просвету.
Но перед ними возникла высокая и плоская стена.
Повернули чуть влево – тоже преграда, вправо – так же.
– Смех какой-то,– удивился Роголев. – Неужели мы с тобой заблудились среди нескольких стен разрушенного дома?
– Такого просто не может быть,– взволнованно прошептала она.– Но лучше нам вернуться назад, Дмитрий, и обойти это нагромождение. Пару минут потеряем – и всё. Не блуждать же нам в этом лабиринте.
– Так и поступим.
Они развернулись и направились в обратную сторону.
Но путь их оказался очень долгим. Проходу между двух стен не было конца и края. Они шли уже не десять, не пятнадцать минут, а почти целый час.
– Я устала,– просто сказала она. – Давай передохнём!
– Да, конечно. Переведём дух. Но куда мы с тобой попали? Я где-то и когда-то читал о ловушках между сопутствующими и пересекающимися мирами. Хотя это полная глупость и комедия.
Роголев и Ликнова присели на груду грязных досок. Не до комфорта. Устали. Да и чего скрывать? Немного испугались. Чертовщина какая-то.
– Не переживай, – заверил он свою подругу. – Вот выберемся наружу – и посмеёмся над собой. Да и компанию повеселим. Надо же, заблудились если не в трёх соснах, то среди бетонных стен.
– Если вернёмся отсюда назад, то, конечно, повеселимся. Но мне начинает казаться, что мы так и останемся здесь.
Одновременно они посмотрели вверх. Стены тянулись в небо, очень высокие. Их просто так, без специального снаряжения преодолеть невозможно.
Всего лишь, начало дня, а им вот приходится сидеть в каком-то диком и грязном лабиринте. Из-за каких-то леденцов, брусничного монпансье, каприза именинницы они попали в довольно странную ситуацию. А гости продолжают веселиться, отдыхать, наверняка уже и забыли о конфетах, шоколаде и творожном торте. Может быть, подумали, что Роголев и Ликнова просто ушли домой. Надоело им застолье. Впрочем, нет. Их ждут.
Народу за праздничным столом много, кто-то, всё равно, кроме Розы Сбитневой, их дождётся, На её день рождения заявилось большое количество людей, которых и не ждали, и, возможно, даже и не подозревали об их существовании. Одних дальних родственников около десятка.
Рассуждай или не рассуждай, а выходить из странного бетонного лабиринта им надо. Чем раньше, тем лучше. Потому Дмитрий и Майя долго не отдыхали, встали на ноги. Они обнялись и направились в ту сторону, где, по их расчётам, не имелось никаких стен и преград.
Главное ведь в такой ситуации заключается в том, чтобы нигде и никогда не терять головы и чувства самообладания.
На сей раз, они на дорогу потратили минут двадцать, не больше, и, наконец-то, выбрались, как говорится, на оперативный простор. Оказались, к счастью, как раз перед зданием супермаркета.
– Ну вот, а ты боялась, Майя,– Роголев положил ей руку на плечо. – Всё относительно нормально.
– Есть у меня предчувствие, Дима, что это только начало нашего с тобой нелепого приключения. Всё самое грустное и весёлое впереди.
Роголев крепко сжал руку Майи, и они вошли в помещение супермаркета.
Страшное преображение
Они встали в конец небольшой очереди, улыбаясь друг другу. Ведь в целом всё шло неплохо. В жизни всякое случается. Но что б такое… Впереди них стоял крепкий сорокалетний мужик цыганистого типа, нервно пересчитывал деньги. К нему подошла импозантная дама лет пятидесяти в широкой шляпе и бархатном платье. Она спросила у цыгана:
– Вы будете последним в очереди?
– Вроде, за мной кто-то пристраивался, – сообщил он, увлёчённый подсчётом денег.– А так, если никого нет, то, вроде, я.
Женщина в упор посмотрела на Роголева и Ликнову, поправила на носу очки и тихо произнесла:
– За вами, уважаемый, стоят два привидения. Я не знала, даже не предполагала, что фантомы тоже обожают конфеты.
Криво улыбнувшись, она рухнула на пол, и широкая шляпа закрыла её невесёлое лицо. От неожиданности Дмитрий и Майя отскочили от очереди в сторону. Их ошарашила эта шутка, да и сама выходка уверенно стареющей дамы.
Отчаянный брюнет, тот, что цыганистого типа, зажмурив глаза, попытался ударить Роголева. Но его рука легко прошла сквозь него, и мужик, вместе с недосчитанными, деньгами упал на живот. Подниматься на ноги он уже передумал. Закрыл голову руками и при этом лепетал:
– Никогда больше ни рюмки водки не выпью. Никогда! Только конфеты и томатный сок. Ну, можно ещё пиво… безалкогольное.
Майя в страхе прижалась к Дмитрию. Но на того напала ярость. Он встал перед покупателями и, подняв руки вверх, закричал:
– Вы что, господа, с ума сошли!
Его тихого голоса никто не услышал.
Но свет в павильоне магазина был не таким ярким, как на улице, поэтому почти все увидели грозное привидение с искривлёнными чертами лица и поднявшее белые, полупрозрачные руки вверх.
Даже самых отважных охватила внезапная паника, и они бросились к выходу, сбивая с ног исполнительных охранников и входящих в зал покупателей.
Дмитрий махнул рукой Майе, давая понять, что просто им выпало несчастье попасть в сплочённый коллектив абсолютно неразумных и неадекватных господ и дам. Такое ведь случается и довольно часто. Причем, в реальной жизни, а не только на телеэкране, где многое рассказывается и показывается мэтрами деформированной и условной культуры, как бы, в бессознательном состоянии.
Остановившись напротив пока ещё ничего не понимающей продавщицы, Роголев протянул её правую руку с деньгами.
Ну, скажите, кому понравиться, если большое и наглое привидение тянет к нему длинные и прозрачные пальцы. Зачем? С какой целью? Естественно, хочет задушить. Другого варианта нет.
Фигуристая, миниатюрная кареглазая и очень красивая девушка вспорхнула вверх, как бабочка и вмиг оказалась на одном из шкафов с готовой продукцией. Она не кричала, не плакала, она просто окаменела. Да и пытливый взгляд её застыл, сосредоточился на двух любящих друг друга юных привидениях.
Однако, довольно отчётливо стуча зубами от ужаса, молоденькая продавщица продала им большую железную банку с мелкими брусничными леденцами, то есть монпансье и пять плиток разного шоколада. Торты и пирожные продавались в другом отделе. Не до них. Ситуация складывалась так, что им необходимо было срочно покидать супермаркет. Да и достаточно того, что купили.
Через мгновение в магазине появились двое бравых полицейских, которые тут же открыли прицельную стрельбу по Диме и Майе. Но пули проходили сквозь них, и студенты уже начали догадываться, что, на самом деле, стали привидениями. А потому, взявшись за руки, просто прошли сквозь стены и отправились на день рождения к любимой подруге Розе Сбитневой. Уж она, пусть такая же молодая, как они, но мудрая и доброжелательная. Она обязательно подскажет им, как поступать дальше. Так что, они постараются не отчаиваться.
Разумеется, за спиной они слышали стрельбу и ругань, вопли и плачи. В кого продолжали стрелять блюстители закона, было известно одному господу богу.
Они подошли к дому, из которого сравнительно не так давно вышли, и встали перед подъездной дверью. Пытались по-очереди нажать на кнопку домофона, но у них ничего не получалось. Майя и Дмитрий стали бестелесными.
– Чего мы тут мудрим, – сделал неутешительный вывод Рогалев. – Мы – привидения. Потому пройдём и сквозь стены, и даже…
– Всё верно, – кивнула головой Майя, – мы легко взлетим на балкон четвёртого этажа. Никогда бы не подумала, что стану фантомом.
– Да я тоже, как-то, не собирался, не планировал и не мечтал об этом.
Она схватила Дмитрия за руку, и они в момент оказались там, где пожелали. Приземлились на балконе, перед дверью той самой квартиры, где не так давно было шумно и весело. Уже, скорей всего, кто-нибудь вместо них, потерявшихся, сходил за спиртным.
На какое-то мгновение оба подумали, что быть привидением не так уж и плохо. Да и в таком физическом состоянии, наверняка, совершишь гораздо меньше грехов, чем даже самый праведный и ответственный перед людьми и господом гражданин любой страны планеты Земля.
Ведь призраку абсолютно ничего не надо. Запросы у него небольшие. Дима и Майя это прекрасно понимали потому, что уже были, вполне, взрослыми людьми, точнее, привидениями. Но такое обстоятельство их не радовало, а вгоняло в неподдельный страх и уныние.
Незнакомые люди
Им с балкона было видно всё. По большой четырёхкомнатной квартире, очень хорошо им известной, бродила старушка и что-то напевала. Никаких гостей в помещении не находилось. Вероятно, Дмитрий и Майя очень долго ходили в магазин за монпансье. Будь трижды не ладны брусничные леденцы в металлической банке. На плече у Роголева по-прежнему висела небольшая сумка для сладостей, которых они так и не купили. Но она тоже стала почти невидимой и невесомой.
Чудесные, но весьма и весьма страшные и необъяснимые метаморфозы. Такие вот совершенно не понятные превращения. Да ещё по квартире, где совсем недавно сидели за праздничным столом, расхаживала какая-то бабушка.
Никакой ведь старушки на дне рождения Розы Сбитневой они не видели. Родители именинницы – и те отдыхали за границей.
Решительная Ликнова уже хотела пройти сквозь стену в большую комнату, но Дмитрий остановил её, положив руку на плечо.
– Не спеши, Майя, – сказал он.– Происходит что-то совсем не понятное. Не торопись! Отсюда мы увидим и услышим всё, что нам надо и не надо.
– Нас могут заметить, Дима.
– Вряд ли. Мы пока не в помещении. Поэтому наши прозрачные тела практически не видимы. Как только войдём в квартиру, то там, конкретно, станем пугалами для всех присутствующих.
Они остались на балконе, не зная, не ведая, что им делать, как поступать.
Старушка была энергична и бодра, хотя ясно, что ей никак не меньше восьмидесяти лет. Квартира заставлена самой разной аппаратурой. Миниатюрные компьютеры, планшеты, маленькие настенные телефоны.
Привидения обратили внимание на то, что тут же, рядом с диваном с витой спинкой из синего искусственного материала стоял пластмассовый человек. Было ясно, что это бытовой, хозяйственный робот. Искусственное создание, скорей всего, предназначалось для уборки квартиры и, возможно, для приготовления самых различных блюд, и других мелких работ по дому.
Но их, каким-то странным образом, заметил большой рыжий кот. Он начал яростно выть и царапать дверь балкона. Но на странные выходки проницательного домашнего животного мгновенно среагировал робот. Сравнительно быстро он пресёк неадекватное поведение четвероного рыжего существа.
Трёхногий робот с условной человеческой головой и четырьмя крепкими резиновыми конечностями в виде шнуров бесцеремонно схватил кота за шиворот и унёс, вероятно, в одну из комнат. Да и сам, скорей всего, остался там, вместе с взволнованным домашним животным. Может быть, потому, что пока его не загружали никакими делами.
Впрочем, вскоре робот появился в большой комнате с огромным подносом в руках, на котором стояло несколько тарелок со свежевыпеченными блинами, с двумя вазочками с малиновым вареньем и сгущённым молоком. Фарфоровая посудина с конфетами, пять чашек с ложечками, большой кофейник с кофе…
Робот одной из своих гибких рук нажал в районе собственного живота на одну из кнопок, и прямо в центре комнаты из… пола «вырос» стол с цветистым полиэтиленовым покрытием. Так же появилось и два кресла.
В комнату опять вошла и старушка, которая выходила из гостиной на несколько минут, вероятно, на кухню, и отдала распоряжение роботу:
– Иди, Ромбик, отдыхай! Если понадобишься – позову.
Мигнув яркой диодной лампочкой на «голове», робот удалился.
Старушка села на диван и задумалась. Перед ней в полосатом халате и в тапочках появился высокий парень лет двадцати пяти. Он подсел к старушке, обнял её и сказал:
– Ну, чего ты грустишь, моя славная бабушка, Роза Алексеевна?
– А чего мне веселиться, внучек? Это ты всю ночь балагурил со своим другом и двумя подружками.
– Не ругайся, бабуля, они рано утром ушли на цыпочках. Не остались даже на завтрак. А вели мы себя пристойно, только беседовали и пели песни.
– Если бы они и остались, Павлик, то беды большой бы не случилось. Я всегда рада гостям. Всю жизнь так было.
– Ладно, не обижайся, бабуля. Ещё две недели у тебя погощу, а там к мамке с папкой поеду, в Красноярск. Может, заочно буду, учиться, а может, и нет.
– Садись за стол, работник. Будем пить кофе и закусывать блинами.
Тяжело вздохнув, он сел за стол. Так же поступила и Роза Алексеевна.
Паша хмуро глянул на блины и вопросительно посмотрел на старушку.
– Причём здесь блины, моя замечательная бабушка, Роза Алексеевна?
– Я уже почти восемьдесят два года Роза Алексеевна. А блины для того, чтобы помянуть добрых людей. Ровно год, как мои лучшие друзья супруги Роголевы, Майя Георгиевна и Дмитрий Аркадьевич попали в автомобильную катастрофу. По восемьдесят лет с небольшим только и прожили.
– Ну, так и что? Некоторые и меньше живут. Многие даже до пенсии не дотягивают. Да ты сама знаешь.
– Грех такое говорить. Тебе, Павлик, необходимо съесть пару блинов. Это такая славная традиция, и ты не должен её нарушать.
Паша налил из кофейника горячего живительного напитка в обе чашки. Нехотя взял в руки блин и обмакнул его в вазу со сгущённым молоком. Так же поступила и Роза Алексеевна.
С ужасом посмотрели друг на друга Майя и Дмитрий. Они поняли, что эта ветхая старушка – именинница Роза. Именно, она провожала их на пороге, когда Роголев и Ликнова отправились в магазин за брусничным монпансье.
Но это куда ещё ни шло. Самое страшное заключалось в том, что старушка со своим внуком поминала ни кого-нибудь, а именно их. Чертовщина какая-то! Такая чушь ведь даже присниться не может. Даже мозг самого слабоумного господина в мире такого не сконструирует, ибо это вне всякой фантастики, научной и… гламурной.
К сожалению, факт оставался фактом. Бабушка и внук поминали именно их. Не так и долго за пустыми разговорами она поведала Павлику о том, какими прекрасными людьми и учёными-географами были они, Роголевы. Разумеется, и умерли настоящими учёными, докторами не каких-нибудь, а географических наук.
В данной области научной сферы не всегда можно откопать то, что запросто потянет на диссертацию. Тем разных, вроде бы, предостаточно, но они не всегда актуальны. А вот они, Рогалевы, по утверждению старушки, много путешествовали и даже открывали какие-то острова. Паша жевал блин и усиленно делал вид, что внимательно слушает бабушку.
– Рассказывай мне, бабуля, о чём хочешь, – сказал он.– Но только сильно не грузи! Я не доктор наук, потому могу и не выдержать… Мозг от всяких научных терминов может отключиться. А мне, в мои молодые годы, такой радости не надо.
Естественно, Роза Алексеевна, особо не вдаваясь в глубину научных проблем, начала охотно рассказывать внуку, какими замечательными людьми были её друзья юности, видные учёные Рогалевы.