И часы все шли, не предвещали нам весны,
Месяц март, а все дуют те ветры.
Сия и небо было отчетливо и сине,
На земле расположен слоем иней,
По пустырю, по белому, крик был: – «Эгей!»
Молодой парнишка вел коней.
Снежная пыль поднималась наверх
Мчались кони, мчали без помех…
Промчался мимо пустыря и в лес,
Как и не было никогда, тот исчез.
Следы вели от не богатеньких дворов
Сквозь возгласы собак и петухов,
Что значило.… Утро было раннее тогда.
А по дворам все шастала зима,
И не хотела она уходить,
Любит она реветь и ныть.
1
В одном в дому, в одном селенье
В одном житейском, том забвенье,
Где раннее жили купцы да дворяне,
Крестьяне, что ни на есть славяне.
Сейчас там поселились иные люди
Не коренные. Писатели да судьи.
Кто решил создать от центра уединение,
Дожить остаток дней в селение.
До центра ехать, всю ночь!
А здесь время стоит. Что не год, то сын, аль дочь.
Так же многие покидают.
В это место многие и приезжают.
Кто уедет, вряд ли возвратится,
Так как в дела города обратится.
Ну как выглядит то ранчо? То узнайте,
Скорей же далее читайте.
В одном в дому, в одном дворе.
Тень промелькнула в том окне.
Пастатов разворачивал вещи,
Не медлил, он все делал резче.
Пастатов был хорош и умен.
Но чуть- чуть и самовлюблен.
Медициной в свои двадцать шесть овладел,
Добился всего, чего от жизни хотел,
Но печаль сражала его душу.
Не шёл дождь по унылой суше…
И вроде бы всего, чего он хотел, у него есть:
Престиж, карьера, достоинство и честь.
Но все по фиолетовому шло…
Что дождь, что солнце взглянет в окно.
Может быть у него, не хватало мечты,
Ласок женских или лучшей любви.
Где бы, не искал он ответ…
А может он просто: такой человек.
Скучно казалось в центре ему
– Дай-ка дядюшку навещу-
И с такими, Пастатов, словами
Отправился очень рано.
Но дядюшки дома не оказалось,
Так как знакомая в центре скончалась.
Служанка показала комнату ему,
Отведав чаю и теплого супу,
Разложив вещи, стало быть, торопится?!
Красотою местной, подивится.
Но пересмотрев инициативу ту,
Стал рассматривать комнату свою.
Шторы, торшер, кровать, письменный стол.
Обои с красивыми цветами, паркетный пол.
– Да, дядюшка мой! Здорово живет!-
Присев на стул, воскликнул тот.
Поблуждав по красивому дому.
Под шумы церковного звона
Как дверь в гостиную открылась,
Шуба и шапка пышная в ней появилась.
– А-а-а! Племянник! Мой дорогой!
Рад знать, что ты сегодня со мной!
Рад приветствовать тебя,
Дай же поцелую, я!-
Племянник с дядей обнялись,
Расцеловались, слезами залились.
– Ух!– возмутился дядя.
– Мороз! Мороз. Говорят сильней, нагрянет.
Ну, племянник, когда приехал?
Устал ли в дороге, устал ли ехать?
– Да что ты, дядя. Да, нет.
Спал в пути. Я ж молод, я ж не дед.
– Ну, прикажу к столу, таков мой быт!
– Спасибо дядя. Я уж сыт.
– Прости племянничек, я отойду.
Будь как дома, не осужу.-
Пастатов времени зря не терял
Книжонки про врачевания, читал.
– Ну, племяш, – вошел дядя в халате,
На пальцах золото; в карате.
– Дай же, я на тебя, погляжу!
Вырос, возмужал. Уж тобой похвастаться могу.
– Да чего, уж там, чего –
Вошла служанка, принесла вино.
Господа на кресла присели,
Говорили все, чего только хотели.
– Знаю,– говорит дядя – В медицинской, ты науке?!-
Приложив ко лбу, свои руки.
Видно от поездки, болела голова,
В врасплох состоялся визит от племяша.
– Да, свободно могу, лечить болезни.
Боли в голове,– заметив.– Ссадины и другие резни.
– А женат ли ты? Или еще не успел?
– Все работаю, не до этих дел.
Да и не встретил. Пора, конечно, знаю.
– Да, конечно. Племяш, понимаю.
Но с этим делом, хотел бы, помочь,
Знаю у знакомых прелестную дочь,
Но об этом мы поговорим потом.-
Отпив с рюмки уже ром,
– Расскажи, чем хоть, занимался?
Пять лет! – дядя заулыбался.
– расскажи про центр, про балы,
Про поэтов, про свои мечты.-
До полудня родственники говорили
О жизни своей, бывалой ныли.
Дядюшка Евгении Петрович, был знаток
С флиртом мужчина и игрок!
Пусть было и под пятьдесят,
Молода душа, душою рад.
Вся жизнь прошла в торопясь:
Там есть дело, там есть связь.
Но центр утомил тогда Евгения
И остаток дней решил прожить в селении.
В молодости, в душе, «Казанова» появился,
Но так дяденька и не женился.
Но сейчас то, Евгений знает
Что ребятенок, далеко, подрастает.
Да не один, а целых два,
Жена наставила рога.
Вот так и живет не молодой Евгений;
По субботам в гости, в церковь в воскресенье.
– Вставай, вставай! – не свет, не заря.-
Давай вставай! Сегодня ж, у нас дела!-
Пастатов вскочил с кровати
Вспоминая об утрате,
Что вчера, весь день он
Проспал…. И церковный звон…
Пастатов пил с дядюшкой чаек,
А в душе промелькнул холодок,
Как дядюшка сказал:
– Женить поедим! – Пастатов промолчал-
Пора, пора! Сегодня к Мудрецовым
Через леса лиственные и леса хвойные,
Ехать не долго, не устанем,
А тут и мы! Сразу и нагрянем.
– Не имею права говорить. Аль не врасплох
Достанем? Или пусть язык отсох?
– Что ты! Что ты? Говоришь!
Племянничек, ведь мы в гости, лишь.
Анькой! Служанка моя.
Анькой! Как на счет коня?-
Морозный ветер дунул им в лицо,
Как только вышли на крыльцо.
Дядюшка из конюшни вывел коня,
С повозкой вывел, любя.
Пастатов взобрался, дядюшка за ним.
Вздохнул глубоко, глубоко Вадим.
Вадим Вадимович Пастатов – таково полное имя.
И поглядел на падающий снег, уныло.
– Чего племяш, так вздыхаешь?
Чего ж, и меня так угнетаешь.
– Поверь, дядюшка, я и сам не знаю.
Поверь, и сам…. От этого страдаю.
– Племяш, через четверть часа
Будем у Мудрецовых, за разом!
Конь вороной, копытами стуча!
Скакал, по дороге, людей волоча!
Так и хотел, он и петь и скакать.
Конь вороной любит бежать!
Мчится по зимнему; по зимнему снегу,
Не подчиняясь не стуже, ни холодному ветру!
А куда он мчится? И сам- то не знает.
Вот он! И в лес пышный вбегает!
Мчится! Не подвластен: ни стужа, ни холод!
Не сломит коня: ни боль, ни голод!
А хозяин песнь свою слагает:
– Мчи же быстрей! – все тот начинает!..
Пастатов все тихо грустит…
Дядюшка, торжественно резвит!
Больно Пастатову, тоскливо ему,
И все в мыслях его: «Чего же люблю?»
Но тайна чудит в его душе,
Даже становится не по себе…
Выехал конь из чудного леса.
А конь все мчался, похожий на беса.
– Видишь, племяш?! Вон та верхушка.
– Где же? – Да вон! Видишь? Белая опушка.
Вот там, Мудрецовы и живут.
Почти уже здесь, почти уже тут!
За десять минут от селенья
На конях. Было Мудрецовых именье.
Конечно не большие у них владенья,
Но оторванность от мира сего, это забвенье!
Дом был прекрасен, очень богат,
Но как – то все, на один лад.
Неподалеку речка. Красота!
И тогда, когда за окном снега.
Летом пышный сад, ухаживали сами.
Но для чего показухи? Ведь жили в глухомани…
В семье Мудрецовых, было пять человек.
Глава, его жена. Дочь, ее тетка и дед.
А так же служащие у них есть:
Аня «Нюра», Саратов, Бородин, Иван «Кулеч»
Повозка с большим стремлением
Добралась до Мудрецовых имения.
Дядюшка и Пастатов с повозки слезли,
– «О! Мои щеки замерзли!»-
Подумал, Пастатов про себя,
И от холода вытекла слеза.
Дверь в дворик открылась
Борода с тулупом появилась
– Саратов! – затем дядя прикрикнул сильней.-
Хозяином скажи: «Принимай гостей!»-
Саратов скрылся, прибежал Бородин
– Интересно, он там один…-
Промычал дядя, имея ввиду,
Нет ли гостей в этом селу.
Бородин взял коня и побежал в конюшню,
– Пока мы здесь! Голодом не держи, пусть кушает.-
Племянник и дядя посмеялись и вдруг,
Саратов прибежал, в руках держа кнут…
Оба вошли в богатый дом:
Камин, бальные люстры, каменный стол.
Ну, в общем полная асистенция.
– Племяш! Не дивись, э ж интелегенция.
Ты еще мало за свою жизнь ведал,
Ты ж не начинал, а еще начал.-
Приветливо встретил глава « Мудрецов»
Петр Геннадьевич – из роду полководцев
– Здравствуйте, здравствуйте! Вот так дела!-
Следом за ним, шла его жена.
Радовался глава, как-то на бис
– Рад приветствовать, вот так сюрприз!-
Пастатов жал руку, у госпожи поцеловал.
«Не знаю я этикет, то бишь нахал!»-
Подумал он и украдкой, поглядел на господ,
А те улыбчиво, рассматривали взвод.
– Вот мой племяш. Помните? Я говорил…
Приехал, приехал… Час пробил.-
Дядюшка и глава посмотрели на Вадима,
Аж в краску вдарился, покраснев но не сильно
– Вы как раз, господа, к обеду.-
Сказала госпожа, прищурившись от света.
За столом происходила мирная беседа,
Присоединилась дочь их, Света
И взгляд Пастатова исчез с блюда,
Провалившись в далекие Бермуды…
Уткнулся взглядом и смотрел на нее.
И не мог насмотреться, он все равно.
Дядя с главой семьи улыбнулись,
Пошептали, переглянулись.
Жена все заметила, опустила глаза.
Сделав вид, все знает она.
Дочурка их, так же опустив глаз,
Не посмотрит на «Пастатовский» азъ!
Но Анна Прокофьева Мудрецова начала разговор,
Смотря на Светлану, та понизила взор.
Пастатов частенько поглядывал на дочь,
А когда смотрел, странные мысли отгонял он прочь.
По окончанию обеда,
Стали рассуждать о лете.
Пастатов все так же, где-то летал,
Сам не зная о чем, он мечтал.
Он говорил про медицину, а в мыслях одно,
– Медицина и наука соответствуют хорошо!-
Светлана начала играть на рояле.
Дядюшка с главой ушли, женушка, поняв о морали,
Быстренько удалилась.
Компания вся рассоединилась.
Пастатов смотрел Светлане в спину,
Бродил тихо, набравшись силы:
– Что играете? – кинув размахом.
– Что, что? А, Баха.
– Давно ли умеете играть?-
А потом начал осознавать,
Что это похоже на допрос
– С шести лет! – Ясно! Что-с…
А умеете вы играть? Ну как ее…-
И сделав туповатое лицо
– Вспомнил! Менуэт номер два!
– Так это сейчас, и играю я!-
Пастатов получил удар в лоб
– Нет, не эта, по-моему, там вот,,,
Не помню…. Пам, пам, пам, пам, пам.
– А вы откуда знаете, играете сам?
– Да что вы, да нет, да нет.
Помню еще это, с малых лет.-
И как услышал Светланино молчанье,
Почувствовал, суровое замечание.
Так и хотелось ему, в тот миг убежать
Но куда и зачем? Не мог он понять.
Пастатов понял; что из себя, поставил, другое лицо
Кем он является, и на силу мысли: «А мне все равно!»
Между этим, в кабинете
Шел разговор о Вадиме и Свете.
Между дядей и главой…. О браво!
Шептали друг дружке «Ну что пара!?»
Женушка сидела у больного отца,
Тот был прикован к постели, с утра.
– Не пойду! Я болен! Болит голова.-
А сам он хотел, чтоб пожалели старика.
Деда звали Антоном Андреевичем Строковым
Решительным и ко всему готовым.
Но к старости совсем раскис,
Стал нечто: немощный «батист»
Любит претворяться, выделятся,
А так же быть невидимым, скрываться.
Антон Андреевич, право как маленький ребенок.
В последний раз, вел себя так, с пеленок.
А ведь когда-то был министром!
Что не работа, то бордель; все ром, да ром.
А теперь ходит по дому, претворяется,
Над теткой, сестрой своей, издевается.
Тетка Афанасия – сумасшедшей стала
От жизни тяжелой, мал по малу.
Была адвокатом в молодости своей,
Прекрасной, красивой из числа множества людей.
А к старости с ума сошла,
Вскоре и померла…
А пока живет, показывает свои выкрутасы
Привыкли к ней. Не опасно.
Глава ж семьи – умный человек.
Интелегент! На чем стоит белый свет!
Но жаден. В этом его раскол.
Но хороших черт много, вроде как мол.
Всю жизнь разъезжал и остановился
На госпоже женился.
Та была с принципами дама,
Любила думать о вещах, о которых и сама не знала.
