000
ОтложитьЧитал
Лейтенант Джонс беспокойно заворочался на земле.
– Послушайте, ребята, вы, кажется, собираетесь поднять бунт? – его кольт описал плавный полуоборот и нацелился в живот Снока. – Не советую вам этого делать.
Малыш Бредли улыбнулся и направил свой «винни» на Джонса. После некоторого колебания еще трое солдат поспешили сделать тоже самое.
– Не торопитесь на тот свет, лейтенант, – голос Малыша Бредли был спокоен и даже деловит. – Разумеется, мы вам сочувствуем, но мы давали присягу, сэр.
– А почему ты не вспомнил о ней, подлец, когда недавно стрелял в полконика? – прошипел Джонс.
– Я стрелял в индейца, сэр.
– Ты уверен?!
– Абсолютно, сэр.
На лице Джонса заходили нервные желваки. Словно еще не веря в предательство своих солдат, он оглянулся вокруг себя. На лицах его подчиненных было одинаковое выражение и оно не оставило ему ни какой надежды.
– Полковник, у вас есть бумага? – спросил Чинганчгук.
– Не знаю, – Дадли открыл планшет и достал оттуда карту местности и плоскую фляжку с виски. Больше там ничего не было.
– Пишите приказ на обратной стороне карты, а это отдайте мне, – Большой Змей взял из рук полковника фляжку. – Чуть позже я отдам ее вашим ребятам, им нужно будет обмыть свои новые звания. Кстати, я вам говорил, что Малыш Бредли уже сержант?
– А какую услугу он тебе оказал, если ты даешь ему свою протекцию?
– Никакой. Малыш Бредли довольно скользкий тип и моя протекция носит чисто интуитивный характер. И я не рассчитываю на то, что повышение в звании изменит его в лучшую сторону, но более осторожным сделает наверняка.
– Ты выражаешься слишком витиевато, Змей. Тебе нужно поменьше читать французских романов, – Дадли сел и расстелил перед собой карту.
Вскоре большой белый лист украсило первое размашистое слово «ПРИКАЗ». В душе полковника пенились большие и яркие чувства, и они мешали ему сосредоточиться. Тем не менее, очень скоро полковник пожалел о том, что лист для приказа слишком мал.
Чинганчгук присел и отхлебнул из фляжки. Виски приятно обожгло горло.
– Кстати, полковник, – Большой Змей не без сожаления он осмотрел фляжку и, очевидно, прикинув на взгляд ее вместимость, завернул пробку на фляжке. – Три месяца назад Малыш Бредли сопровождал почтовую карету, которую ограбили вблизи Уинслоу. Был довольно большой скандал. Не слышали?
– Я сам посылал его в этот наряд, – полковник поставил большой восклицательный знак после каллиграфически выведенного «заслужил публичного повешения». – А теперь отстань и не мешай работать.
Индеец улыбнулся.
– Сами посылали? Тогда почему майор Кейман, а не вы положил в сельскохозяйственный банк Нью-Гемпшира довольно крупную сумму?
Полковник поднял голову.
– Ты на что намекаешь?
– На то, что из всей охраны в живых остался только Малыш Бредли. И, повторяю, через неделю майор Кейман положил в банк двадцать четыре тысячи долларов. Всего на тысячу меньше, чем было в той злосчастной почтовой карете.
– Майор Кейман сказал, что него умерла бабушка и он получил наследство.
– Любопытное совпадение. Кстати, полковник, майор Кейман не пытался подсунуть вам приказ о присвоении Малышу сержантского звания?
Полковник задумался. Такой факт действительно имел место.
– Ну и что, черт бы тебя побрал?!
– Над этим фактом стоит подумать, полковник, – Большой Змей сгреб с земли горсть мелких камушков и принялся швырять их в греющуюся неподалеку в лучах заходящего солнца небольшую ящерицу. – Я просто хочу дать вам понять с какими людьми мы имеем дело.
– Мы?!
– Я понимаю ваш гнев, полковник. Мы!.. Что может быть общего между краснокожим дикарем и полковником армии США? Но послушайте меня, сэр, если вы не перестанете идеализировать людей, включая себя самого, и пусть даже идеализировать при помощи устава, то рано или поздно вы совершите жестокую ошибку.
На физиономии полковника появилось вымученная улыбка. Он уже давно устал думать, и у него болела голова.
– Ты снова говоришь непонятные вещи, индеец…
– В мире есть много загадок, полковник. И сегодня вам еще не раз предстоит столкнуться с ними.
Малыш Бредли спрятал в карман кольт лейтенанта и присел рядом с ним. Лейтенант нехотя взял протянутую ему сигарету.
– Сейчас старый пень кончит писать свое завещание, – тихо сказал разжалованному командиру свежеиспеченный сержант. – Если бы вы только знали, как я вам сочувствую!
Лейтенант глубоко затянулся сигаретным дымом.
– Кончай брехать, Малыш. Ты подлец каких еще свет не видел.
– Разве? – Бредли дружески положил руку на плечо Джонса. – А вот мне кажется, что у вас еще остались друзья.
Джонс небрежным движением стряхнул не совсем чистую пятерню со своего погона.
Рядом с сержантом Сноком, глухо звякнув о камни, упала завернутая в карту фляжка. Малыш Бреди поднял голову и, приложив руку ко лбу, посмотрел на вершину Лысой Горы. Алая в лучах заходящего солнца фигура индейца приветливо махнула ему рукой.
– Можете обмыть свои новые звания, ребята! – крикнул Чинганчгук.
Бредли хмыкнул. На фоне заката индеец представлял собой идеальную цель. Бредли чему-то улыбнулся, растянув и без того длинные и бескровные губы, а затем развернул брошенный индейцем пакет и углубился в чтение последнего приказа полковник Дадли.
– Ну? – нетерпеливо поинтересовался Снок.
– Ты в самом деле стал лейтенантом, дружище, – сказал Бредли. – А я сержантом. Полковник довольно красочно описал наши подвиги. Правда, Джонсу не повезло, полковник сделал все, чтобы сунуть его башку в петлю. Осталось только соблюсти некоторые формальности.
– А еще хорошие новости для меня есть? – усмехнулся Джонс.
– Увы, нет. Если эта карта попадет в руки генерала Шермана, вас повесят.
Лейтенант безразлично пожал плечами и стрельнул окурком в пробегающую мимо ящерицу. Ящерица показала лейтенанту розовый язык и исчезла в трещине.
– Ладно, давайте поговорим на чистоту, лейтенант, – Малыш Бредли подсел поближе к Джонсу и снова водрузил ему руку на плечо. – Что будет, если наш многоуважаемый полковник, будь он проклят, останется жив?
Снок беспокойно заворочался.
– Слушай, Малыш, ты говоришь странные вещи! Сейчас мы уйдем в казарму, и я очень надеюсь, что этот краснокожий все-таки отпустит сэра Дадли.
– Подожди, дружище, подожди! – Бредли свободной рукой небрежно потрепал Снока по колену. – Прежде чем совершить поступок, его нужно обдумать. Итак, что будет, если полковник Дадли останется жив? Я превращусь в сержанта, а ты – в офицера. Неплохо? Казалось бы, да. Но где гарантия того, что в самое ближайшее время полковник не передумает или, что хуже, решит доказать нам, что звания даром не присваиваются? На мексиканской границе сейчас не очень-то спокойно, Снок. Ты, например, хочешь бежать впереди своего взвода с полковым знаменем в руках, демонстрируя героизм кучке пьяных мексиканцев?
Снок поморщился. Он действительно не любил таскать тяжести и уж тем более под прицельным огнем.
– А теперь давай подумаем о том, что с нами будет, если полковник отдаст Богу душу, – продолжил Бредли. – Майор Кейман наверняка станет начальником форта. У тебя, Снок, как у человека проявившего чудеса храбрости при спасении сэра Дадли, но все-таки не спасшего этого надоевшего всем дурня, появится неплохая возможность сделать карьеру и стать заместителем начальника форта. Ну, а что касается меня, то при твоей поддержке я могу запросто стать лейтенантом.
– Что-то ты сильно размечтался, – недоверчиво заметил Снок. – Я и вдруг капитан?!
– А почему бы и нет? Я уверен, что среди офицеров армии США не найдется желающих ехать в такую дыру, как наш форт.
– Но с чего ты взял, Малыш, что полковник умрет?
– Видишь ли, получается так, что полковник сам выдал нам индульгенцию на собственную кончину, – Бредли подмигнул другу, бережно свернул карту и ее положил в карман. – Он написал, что мы всячески пытались спасти его и теперь мы ничем не рискуем. Конечно, немного жаль, что мы не можем пристрелить полковника сами, нас здесь тридцать человек и не приведи Бог, если хоть один из солдат проговорится. Убрать полковника все-таки должен индеец…
– Да, но… – нерешительно начал Снок.
– Никаких но, дружище! – тут же оборвал Бредли. – Если игроку идет карта, только дурак выйдет из игры.
– Если речь зашла о картах, – усмехнулся лейтенант Джонс, – погадай на них мне. Мне как-то не безразлична своя собственная судьба.
Бывший лейтенант поймал внимательный и холодный взгляд бывшего подчиненного и отвернулся. Ему стало противно. На лице Бредли, обнажая кривые зубы, сияла желтая шакальная улыбка.
– Думаю, мистер Джонс, у вас есть неплохой шанс выпутаться из этой истории. Полковник Дадли подарил вам хорошую кличку – Верная Рука Друг Индейца. Мы дадим вам возможность смыться на пару с Чинганчгуком.
– Из нас получится плохая пара, – сухо возразил лейтенант.
– У вас есть повод стать паинькой и позабыть свою нелюбовь к краснокожим. Я уверен, что индеец знает одно симпатичное месторождение на Золотой речке. Я и Снок догоним вас по дороге именно туда.
Джонс усмехнулся.
– А ты не боишься, что если ты меня отпустишь, то я просто сбегу?
– Нет, ведь вы дезертир, покушавшийся на жизнь своего командира. Скоро ваши портреты будут украшать даже валуны на вершине Лысой Горы. Логично?
– Правдоподобно. Но Чинганчгук может заупрямиться и не открыть свой секрет.
– Когда ему поджарят пятки, индеец расскажет нам не только про золото, но и про то, что делала в субботу вечером его прапрабабушка, когда Христофор Колумб, гремя шпорами, ввалился в ее вигвам. После этого мы с ним распрощаемся.
Сержант Снок слегка подрагивающими руками расстегнул верхнюю пуговицу мундира.
– Мы сильно рискуем, Малыш. Лучше синица в руках, чем…
– Чем змея за пазухой! – оборвал друга Бредли. Он повернулся к сержанту и впился в его нервно подрагивающее лицо острым немигающим взглядом. – Я не собираюсь всю жизнь маршировать по плацу ни в звании сержанта, ни лейтенанта. Мне надоело по вечерам напиваться до чертиков и как манны небесной ждать единственного здесь развлечения – охоты на плохо вооруженных индейцев. Мне скучно, Снок, и я хочу красивой жизни. Кто не рискует, тот сам платит за свое шампанское, – Бредли открыл фляжку и зашвырнул пробку далеко в сторону. – А теперь нам нужно выпить за удачу, ребята! Эта козырная шестерка нам еще понадобится.
Полковник Дадли кашлянул. Чинганчгук не обратил на своего заложника никакого внимания – индеец сосредоточил все свое внимание на пробегающих мимо ящерицах. Его взгляд был сосредоточен и задумчив, словно индеец решал шахматную трехходовку лежа на мягком диване в доме отца Лавренития.
Внизу грохнул выстрел. Дадли вздрогнул, но знакомого свиста пули не последовало. Чинганчгук отбросил камушки в сторону и из расслабленного положения, лежа на боку, не спеша переместил свое мощное тело в положение сидя.
Оба, полковник и индеец, смотрели вниз. Втянув голову в плечи и пригнувшись, лейтенант Джонс удирал от солдат. Пули густой пушечной картечью поднимали вокруг него пыльные фонтанчики, с искрами рикошетировали о ближайшие валуны, но не задевали. Через неправдоподобно долгие пять секунд лейтенант сделал отчаянный прыжок и скрылся в косой расщелине, разделяющей предгорье на две равные части.
Солдаты вяло заматерились. Новые командиры Снок и Бредли тут же отправили в погоню за беглецом. Пятеро солдат нехотя вскинули ружья на плечи и поплелись в сторону расщелины.
Полковник выругался.
– Эй, парни! – зычно гаркнул он – Почему вы позволили сбежать Джонсу и какого черта вы еще не убрались в казарму?!
Большой Змей похлопал Дадли по плечу.
– Нам не нужно объяснений, полковник. Вам все равно соврут. Пусть лучше Снок и Бредли вернут солдат, посланных за Джонсом. Я не хочу, чтобы там, за вершиной горы, шастали бледнолицые. Мне это не нравится.
Дадли сдержал гнев только потому, что в его ребра уперся ствол «большой собаки».
Выслушав приказ, Снок по сержантской привычке бросился вслед за ушедшими.
Бредли остался стоять на месте.
– Вы что оглохли, сержант Бредли? – спросил полковник. – Забирайте солдат и убирайтесь в казарму.
Новоявленный сержант почесал у себя за ухом.
– Извините, сэр, но мы не можем уйти.
– Что, что?!
– Я не могу увести солдат в форт, сэр, – Бредли изобразил на своей физиономии, похожей на печеное яблоко, нечто вроде сочувствия. – Лейтенант Джонс на свободе, а вы сами только что вернули солдат, посланных за ним. Теперь я не сомневаюсь, что Джонс сделает все возможное, что бы отомстить вам. Мы должны остаться, сэр. Ради вашего же блага.
Дадли позеленел от бешенства.
– Повтори, что ты сказал, свинья?!
– То, что вы слышали, сэр. К сожалению, теперь я не могу вернуться в форт без вас.
Лицо Дадли дрогнуло. По нему скользнула легкая тень и вместе с тенью с лица Дадли в очередной раз исчезла маска бравого командира. Он растерянно посмотрел на Чинганчгука. Индеец молча пожал плечами.
Постукивая о валуны амуницией, вернулось посланное в погоню за Джонсом отделение.
– Где лейтенант? – крикнул Бредли.
– Ушел!..
– Улизнул, как змея, там сплошные камни, – пояснил маленький, прыщавый солдат с большим носом. – И палить вслед было бесполезно.
Тихо матерясь, солдаты залегли и направили стволы своих винчестеров в сторону вершины Лысой горы.
Впереди, со стороны вершины, послышался приглушенный свист. Заметно выше, метрах в двадцати от Чинганчгука и полковника, стоял лейтенант Джонс. Он тяжело дышал, но, тем не менее, радостная улыбка на его лице казалась почти естественной.
Полковник издал звериный рык и поднял с земли увесистый булыжник.
– Подождите, сэр, – легким движение руки Чинганчгук отстранил Дадли в сторону и сделал шаг по направлению к Джонсу. – Чем обязан, лейтенант?
Джонс присел на корточки, и устало привалился спиной к ближайшему валуну.
– Мне пришлось здорово побегать от своих же ребят, Большой Змей. Я смотрю, ты совсем не удивлен, что я еще тут?
Чинганчгук улыбнулся и медленно, так чтобы на это обратили внимание, осмотрелся вокруг. Окружающий пейзаж был желт, уныл, безжизнен и говорил о том, что в подобной местности можно встретить только два сорта людей: первыми были, как правило, удирающие после ограбления бандиты, а вторыми бывшие налетчики, записавшиеся в шерифы. И те и другие не знали пощады к случайным, безоружным пешеходам.
– Конечно, я не удивлен, Джонс. Потому что вам больше некуда идти.
Улыбка медленно сползла с лица бывшего лейтенанта…
Жара чуть спала, но пот по-прежнему заливал Сноку глаза. Крупная полуголая фигура индейца подпрыгивала на мушке его винчестера и представляла собой идеальную цель. Снок всерьез подумывал о том, что бы нажать на курок и разом покончить со всеми проблемами. Будущая погоня за золотом казалась ему крайне рискованным занятием. В конце концов, рассуждал он про себя, лейтенантские погоны – не такой уж плохой итог погони за индейцем.
Пытаясь удержать цель, Снок чуть надавил на окурок. Капля пота скользнула по его реснице и замерла в уголке прищуренного правого глаза. Снок чертыхнулся и вытер рукавом лицо…
– Послушай, Чинганчгук, может быть, мы с тобой все-таки договоримся? – Джонс с особым нажимом произнес последнее слово.
– Договоримся о чем?
– О дружбе, – Джонс присел на валун и снова попытался братски улыбнуться индейцу. – Как видишь, я откровенен с тобой и не собираюсь хитрить. Говорят, на Золотой Речке есть такие места, где, споткнувшись об один кусок золота, можно запросто разбить себе голову о другой.
– На Золотой речке можно и в самом деле разбить голову. Но золота там нет.
– А что ты скажешь на то, что месяц назад в сумке мертвого Хорбоди нашли кусок золота ценой две тысячи долларов? Все знают, что он возвращался с Золотой Речки.
– Это был не самородок и не золотой песок. Это была золотая чаша.
– Я знаю. Но главное, что это было золото.
Полковник Дадли вдруг заметил, что им больше не интересуются. Розовые огоньки в его глазах окончательно угасли. В них остался только пепел.
Малыш Бредли отвесил подзатыльник Сноку и отобрал у него винчестер.
– Я убью тебя, если ты выстрелишь! – зло прошипел он в ухо товарища.
– Послушай, Малыш… – жалобно начал Снок.
– Заткнись, слизняк!
Бредли приник к земле и осторожно выглянул из-за валуна…
– Именно со мной ты сможешь легко уйти от погони, Змей, – между тем продолжал Джонс. – Кому как не мне знать все солдатские уловки?
– Мне они тоже хорошо знакомы.
– Значит, ты считаешь, что мне нечего тебе предложить? – Джонс нервно рассмеялся. – Нет, Чинганчгук, я тебе все-таки нужен. Уж если мне суждено подохнуть здесь, то я подохну вместе с тобой. Я не дам тебе уйти отсюда!
– Вы забываете, что у меня есть один патрон. Когда солдаты уйдут, я потрачу его на вас, а потом отпущу мистера Дадли. В принципе я ничего не имею против него.
– Ты дурак, индеец! Солдаты не уйдут, – в голосе бывшего лейтенанта уже легко угадывались нотки раздражения. – Бредли и Снок решили сделать себе карьеру. После того как полковник отправится на тот свет, – а он отправится туда в любом случае, – они рассчитывают заняться твоими пятками и разузнать все о Золотой речке.
По телу полковника прошла волна дрожи, но не прежней мелкой, а примерно такой, которая пробегает по шкуре лошади, когда на нее садится смертельная муха це-це. Полковник когда-то был в Африке и видел, как бьются в судорожной агонии потные, дрожащие от страха лошади. Впрочем, взгляд самого сэра Дадли в данный момент уже мало чем отличался от взгляда бедных животных в их последние минуты жизни.
– Вы плохо воспитали своих подчиненных, сэр, – с укоризной заметил полковнику Чинганчгук. – Вы ничего не взрастили в их сердцах, кроме искренней нелюбви к себе. Что же касается вас, Джонс, – индеец перевел взгляд на бывшего лейтенанта, – теперь я начинаю понимать, о чем вы пытались договориться там, внизу.
– Перестань болтать, индеец! Ты согласен?
– Глупо… – Чинганчгук провел ладонью по голому бедру и еще раз повторил. – Глупо!
– Что глупо, черт бы тебя побрал?!
– Я забыл свой табак.
– В спальне своей любовницы? – съехидничал Джонс.
– Нет, в своем вигваме. Я уверен, после ухода от туда Дикой Лозы, там не останется ни одной целой вещи.
– Вигвам-то хоть останется?
– Не уверен…
Чинганчгук встал и старательно растер затекшую спину.
– У вас есть оружие, Джонс?
– Только нож.
– Этого будет достаточно. Вы все равно отвратительно стреляете. Сейчас мы обменяемся с тобой местами.
– Не понял.
– А что здесь непонятного? Вы станете на мое место, и будете держать полковника, – Чинганчгук кивнул на Дадли. – Вернее поддерживать. Мне нужно хорошенько оглядеться по сторонам и проверить что там за вершиной горы.
Скользя ногами по крутому каменистому склону, Джонс спустился ниже и почти вплотную приблизился к Чинганчгуку.
– Нам нужно уходить быстрее, Змей, – сказал он – Смотри туда.
Давно не мытый палец Джонса ткнул в сторону подножия горы. Два отделения солдат не спеша расходились в разные стороны.
– Они все-таки решили взять нас в кольцо, – сказал Джонс. – Бредли и Снок не могут сидеть без дела и просто ждать темноты. Им нужно будет объяснить Кейману, какие именно действия они предприняли для того, что бы спасти своего командира.
Чинганчгук нахмурился.
– Полковник сможет вернуть солдат?
– Теперь уже нет. Со Сноком он бы еще справился, но не с подлецом Бредли.
– Мне это не нравится. Откуда мне знать, что это не спектакль, которые вы решили разыграть передо мной, что бы спасти полковника?
– О, Боже, но должен же быть предел человеческому вероломству! – взорвался Джонс.
Внизу грохнул выстрел. Пуля ударила в валун примерно в метре от головы полковника и с противным визгом ушла вверх. Потом послышалась ругань Снока и звук оплеухи.
– Вы должны стать на мое место, лейтенант, – твердо сказал индеец.
– А дальше?
– Я уже говорил об этом. Я поднимусь на вершину горы и если увижу, что дорога свободна, дам вам знак. Допустим, сброшу камень. После этого вы присоединитесь ко мне.
Джонс молча кивнул головой и, сжав в руке нож, шагнул к Дадли. Полковник взвизгнул и метнулся в сторону. Джонс быстро подбежал к своему бывшему командиру и, перехватив ему шею левой рукой, с трудом поднял на ноги.
– Я готов и жду, индеец. Теперь дело за тобой.
Чинганчгук оценивающе осмотрел застывшую перед ним пару. Она представляла собой классическое положение «жертва – заложник». Стоявший впереди бледный как полотно Дадли почти не сопротивлялся обхватившему его сзади Джонсу.
Чинганчгук удовлетворенно кивнул.
– Ничего не делайте с полковником без моей команды. Иначе мы погибнем.
– Я понял. А теперь поспеши, у нас мало времени.
Большой Змей бросил последний взгляд на Дадли. Полковник тихо хрипел, судорожно цепляясь за руку, сжимавшую ему горло. Локоть Джонса, словно выпяченный вперед гигантский кадык, то медленно опускался под тяжестью тела Дадли, то быстро, рывком, возобновлял свое прежнее положение.
Чинганчгук отвернулся и быстро, с кошачьей ловкостью, побежал вверх по крутому склону.
– Как вы себя чувствуете? – усмехаясь, спросил у полковника лейтенант Джонс. – Надеюсь не очень плохо?
– Отпусти… Идиот!. – Дадли говорил с трудом, но, тем не менее, Джонс, к своему изумлению не уловил в его голосе прежней нотки страха или отчаяния.
Джонс приставил нож к правой лопатке полковника и слегка на него надавил.
– А если не отпущу? Вы прикажете меня арестовать?
– Ты… Ты кретин!
– Нет, полковник, я умный и я выживу. В отличие от вас.
Из крепко сдавленного горла Дадли вырвались странные звуки чем-то тоже очень напоминающие смех. Джонсу стало не по себе. Он чуть сильнее надавил на нож.
– Вы симулируете сумасшествие, полковник? – грубо спросил Джонс. – Думаете, что у меня не хватит силы воли, что бы поднять руку на сумасшедшего старика?
– Ты… И в самом деле идиот! Сейчас же отпусти меня… Болван! – полковник резко рванулся в сторону.
По мимо воли Джонс ослабил свой захват. Бесстрашие полковника смутило его.
– Вы начинаете мне нравиться, сэр, – вяло улыбнулся Джонс. – В вас наконец-то проснулся мужчина?
Полковник, пошатываясь, сделал несколько шагов и грузно сел.
Джонс посмотрел наверх. Вот-вот Чинганчгук должен был подать сигнал.
– Ждешь, лейтенант? – лицо полковника искривила безобразная усмешка. Ничего подобного Джонс еще ни разу не видел. Перед ним сидел другой человек.
– Жду, сэр, – Джонс растерянно посмотрел на свои ботинки и зачем-то отряхнул грязные колени.
– Ну, жди, жди… А со мной что решил сделать? Убить?
– Убить? Пожалуй, нет… – голос Джонса звучал довольно неуверенно. – Живите, вы мне уже не мешаете. Я попытаюсь найти себе другую дорогу в жизни и больше никогда не встречаться с вами.
Дадли расхохотался.
– Какая тирада!.. Ты знаешь, лейтенант, я только что мимоходом побывал там, – полковник ткнул пальцем в небо. – И должен тебе сказать, что смерть не заслуживает того страха, который она старается вызвать. Она проще и к тому же отлично прочищает мозги. Эта чертова Большая Змея провела нас всех вокруг пальца.
– Сэр, вы сошли с ума!
– Я? Нет. Это мы все сошли с ума, – полковник зарычал и, что было силы, ударил кулаком по валуну. – Неужели ты до сих пор не понял, что индеец удрал?!
– Ну, разумеется, сэр. Скоро уйду и я.
– О, Боже, просвети этого болвана также, как ты просветил меня! – Дадли воздел руки к небу. – Ты даже не идиот, Джонс, ты последний идиот. Этот начитавшийся французских романов краснокожий обманул нас как слепых щенков, неужели ты до сих пор этого не понимаешь?!
Бывший лейтенант вдруг почувствовал страх, при чем такой, какой испытывает человек, идущий по тонкому льду. Это было почти физическое ощущение скрытой, но вот-вот готовой распахнуться бездны.
– Полковник, вы блефуете!..
Дадли открыл рот, но не найдя нужных слов, нашарил возле себя небольшой камень и с силой запустил его в Джонса. Камень ударил лейтенанта в колено. Джонс вскрикнул и присел от боли.
– Очнись, недоносок, индейца уже нет!
Джонс открыл рот, собираясь сказать что-то, но так и застыл.
– Дошло? – рявкнул полковник.
Лейтенант закрыл рот и с трудом сглотнул слюну.
– Вы хотите сказать, что…
– Да, идиот! А, кроме того, сейчас мы находимся в руках своих же собственных солдат, которым наша смерть не сулит ничего кроме выгоды.
Джонс побледнел.
– Этого не может быть, сэр… – леденея душой, начал он.
– Может. Но пока наши ребята не знают, что индеец удрал, у нас есть шанс удрать самим.
Джонс снял с головы кепи.
– Сэр, я не знаю, сможете ли вы когда-нибудь простить меня…
– Наденька свою фуражку, сынок, – быстро оборвал лейтенанта Дадли. – Если Малыш Бредли догадается, что мы с тобой нашли с тобой общий язык, он попросту пристрелит нас без всяких церемоний.
Через пять минут запыхавшийся Дадли и Джонс были на вершине Лысой Горы. Они увидели, что посланные в обход отделения почти завершили свой маневр. Оставалась лишь небольшая щель, в которую еще можно было проскользнуть.
Делая очередной шаг, Джонс споткнулся, под его ногой что-то металлически звякнуло о камень. На земле лежал брошенный кольт, а рядом с ним разряженный патрон, из гильзы которого торчал листок белой бумаги. Джонс вытащил записку из гильзы и быстро пробежал ее глазами. Когда он кончил читать, толстая спина Дадли маячила уже метрах в двадцати.
Джонс поднял глаза к небу и мысленно проклял себя за то, что не прочитал в жизни ни одного французского романа.
Где-то у горизонта громыхнул гром. Надвигалась буря.
Сутулясь, Джонс побежал за полковником…