Адмирал Империи – 13

Глава 1

Место действия: звездная система HD 22048, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Таврида» – сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: не определен – спорный сектор пространства.

Претенденты: Российская Империя, Американская Сенатская Республика.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 198 световых лет.

Точка пространства: сектор межзвездного перехода «Таврида-Екатеринославская».

Дата: 23 февраля 2215 года.

– Активируйте «врата» перехода! – проанализировав, что произошло, у меня оставался только один выход – как можно быстрей уходить в соседнюю систему в надежде сохранить свои корабли. – «Иоанну Златоусту» взять на буксир «Евстафий»… «Кагулу» прикрывать… Отползайте к порталу… Разворачиваться кормой к врагу только в самый последний момент, непосредственно перед прыжком. Все услышали меня?!

Я как на автомате раздавал указания, ловя на себе где-то растерянные, где-то недоуменные взгляды офицеров командного отсека «Севастополя», которые пока еще не понимали, что произошло и почему мы так спешно отступаем в «Екатеринославскую».

– Александр Иванович, не торопимся ли мы?! – подскочил ко мне генерал Мордвинов. – Еще не все потеряно и можно попытаться сдержать навал «янки».

– Ошибаетесь, Анатолий Павлович, мы проиграли этот бой, – мотнул я головой, еще раз посмотрев на голограмму тактической карты. – Совсем скоро это станет ясно всем остальным, но я не собираюсь терять драгоценные минуты и рисковать жизнями наших людей. Поэтому отдаю такие приказы…

– Хорошо, может вы и правы, – вздохнул генерал, – без защитного поля крепости нам действительно долго не продержаться… Тогда, если позволите, пусть именно «Севастополь» прикроет отход нашей эскадры. Как я понимаю за один раз все имеющиеся у нас корабли мы в «Екатеринославскую» не переправим…

– Да, за один раз не получится, – согласился я, вполглаза наблюдая как линкор «Иоанн Златоуст» пятится бортом к горящему «Евстафию» и пытается зацепить тот магнитными тросами, чтобы оттащить поближе к кольцу перехода.

– Тогда позвольте…, – продолжил было Мордвинов.

– Не позволяю, – отрицательно покачал я головой. – «Севастополь» слишком ценен, чтобы оставлять его в качестве арьергарда и терять его. Ваша крепость одна из лучших в Империи и пусть сейчас находится не в лучшем виде, но в дальнейшем после восстановления может сослужить нашему делу отличную службу…

– Я все понимаю, Александр Иванович, и согласен с тем, что оставлять космическую крепость в качестве заслона и отдавать врагу слишком высокая цена, – невесело улыбнулся Анатолий Павлович. – Но вы же знаете, что без демонтажа бастионов «Севастополь» физически не пройдет в кольцо перехода. Так что выбора нет, станция в любом случае останется в «Тавриде». Так пусть хоть не зря…

– Никто в «Тавриде» не останется, – отмахнулся я. – Я конечно, понимаю, мой друг, что вам надоело сдавать крепость «янки» и попадать в плен…

– Даже не представляете насколько это позорно, – согласился Мордвинов.

– Не переживайте, в «Екатеринославскую» прыгнут все, в том числе и «Севастополь», – уверенно сказал я. – Единственное не могу утверждать, что это нам каким-то образом поможет, ибо Джонс непременно последует за нами, но тем не менее…

– Так каким же макаром вы сумеет впихнуть громадную космическую крепость в портал?! – изумленно посмотрел на меня генерал, разводя руками.

– У вас на станции после штурма ее американцами, как я узнал, оставалось какое-то невероятное количество взрывчатки, – ответил на это я. – Это когда бешеная Элизабет Уоррен пыталась шантажировать нашего славного адмирала Самсонова тем, что взорвет крепость…

– Да, действительно взрывчатки «янки» тогда перевезли на борт «Севастополя» огромное количество и Уоррен не шутила в переговорах с Иваном Федоровичем, – согласился Мордвинов. – До сих пор некуда девать…

– Я с вашего позволения нашел для нее место заранее, – загадочно улыбнулся я, нажимая на кнопку и демонстрируя Анатолию Павловичу схему внутренних отсеков «Севастополя», на которой красными пульсирующими квадратиками светились переносные контейнеры с октогеном.

– Вы приказали установить взрывчатку в переходных отсеках, ведущих на каждый из четырех моих бастионов?! – генерал не знал, сердиться ему в этот момент на меня или расцеловать в обе щеки.

– Надо же было куда-то складывать, – пожал я плечами, похлопав опешившего Мордвинова по плечу и улыбаясь. – Готовьтесь к прыжку, господин генерал… Рано нам умирать, мы еще повоюем…

Несмотря на критическую ситуацию, сложившуюся у перехода «Таврида-Екатеринославская» где нашу маленькую отважную эскадру, в одночасье лишенную защитных полей «Севастополя» разрывали на части канониры полусотни американских кораблей, веры я не терял. Возможно, сил мне предало известие о том, что с Таисией все в порядке. После известия о попадании заряда плазмы в командный отсек «Кагула» я на какое-то время выпал из реальности.

В голове шумело, будто удар пришелся не по «Кагулу», а по командному отсеку «Севастополя», в котором я в данный момент находился. По опыту, слава Богу не по личному, но я знал, что при подобном попадании с большой долей вероятности все находящиеся в рубке офицеры погибают. Поэтому я и стоял минуту как истукан, мысленно простившись с княжной и в одночасье потерявший все ориентиры – что дальше делать и вообще зачем жить…

К счастью мое мысленное прощание с Таисией Константиновной продолжалось недолго. Оператор уточнил информацию и отредактировал сообщение: «Удар по командному отсеку линейного корабля «Кагул» не привел к каким-либо серьезным повреждениям. Иллюминаторные панорамы рубки были защищены бронированными жалюзями… Никто из командования корабля не пострадал»

Фууу, теперь можно было выдохнуть и снова начать жить. Как раз вот эта самая новость и придала мне дополнительных сил и энергии. Я пришел в себя. Недаром княжна была отличницей в Академии, всегда правильная и предусмотрительная она и в этот раз не стала пренебрегать инструкциями, предварительно защитив рубку «Кагула» дополнительным слоем брони. Попадания в командный отсек были делом редким и большинство капитанов кораблей жалюзи на иллюминаторы не опускали, по-мужски считая это делом недостойным. Капитан-командор Романова не разделяла подобной бравады, что и спасло сейчас ей и всем офицерам «Кагула» жизни…

Итак, с одной стороны я был невероятно счастлив узнать, что с Тасей все в порядке, с другой – надо было как-то выбираться из этой мясорубки. После того, как защитное поле «Севастополя» приказало долго жить ситуация в секторе сражения для нас стала критической. Кстати, я же не рассказал вам, почему погасло поле!

Все просто, одной эскадрилье американских F-4 по шумок удалось добраться до нашей космической крепости. В хаосе и неразберихе боя истребителей, где Наэма и гвардейские полковники в пух и прах разбили вражеский «рой», к сожалению, несколько «фантомов» «янки», убегая от русских асов, оказались совсем рядом с «Севастополем» и с налета атаковали его трансляторы.

Насколько сильными были, усовершенствованные профессором Гинце, энергощиты крепости, настолько же беззащитными оказались они в результате одного единственного налета десятка вражеских истребителей. Оказывается гениальная идея Густава Адольфовича по перетоку энергии из одного поля в другое, что делало защиту «Севастополя», а значит, и всей нашей эскадры практически непробиваемой, имела слабое место. Так как система энергозащиты была объединена, то уничтожение двух любых трансляторов приводило к обнулению всего единого поля. В результате американские пилоты, перед тем, как их расщепила на атомы зенитная артиллерия крепости, сумели вывести из строя несколько таких трансляторов. Всё, мощная энергетическая оболочка, укрывавшая наши корабли от огня американцев, исчезла без возможности ее быстро восстановить.

Сразу после этого русские дредноуты, развернутые в «линию» перед «Севастополем» стали получать по своим корпусам десятки, а потом и сотни прилетов. Семь полуразрушенных, практически без полей, линкоров, как бы мне не хотелось, не могли долго сдерживать натиск полусотни боевых вымпелов вице-адмирала Джонса. Который, увидев, что поле русской крепости перестало функционировать, усилил нажим своих дивизий и перешел в атаку.

Его 21-ая «линейная», за ней дивизия Догэрти и Байо перегруппировались и пошли на сближение. Корабли Пайпер Райт, Корделли и Ловато следовали во второй «линии», готовые в случае чего поддержать Джонса огнем.

Я понимал, что каждая минута на счету и от быстроты моих действий будет зависеть, выживем мы в этой битве или погибнем, сожженные тысячами зарядов плазмы…

– Всем эскадрильям истребителей – незамедлительно вернуться на свои корабли, – продолжал я отдавать приказы один за другим. – Авианосцу «Орискани» по прибытии F-4, разворачиваться и уходить к порталу… Готовиться к прыжку. Первая группа на эвакуацию: Линкоры: «Кагул», «Иоанн Златоуст», «Евстафий», авианосец «Орискани», эсминец «Пылкий»…

Получая прямые попадания и теряя последние проценты защитных полей перечисленные мной корабли медленно пятились к точке перед кольцом перехода.

– Шеф, я не поняла, почему отходим?! – у меня в наушниках прозвучал звонкий голос майора Белло. – От эскадрилий 21-ой «линейной» почти ничего не осталось. Лишь жалкие ошметки, разлетающиеся по космосу. Мы абсолютные хозяева сектора… Сейчас перегруппируемся и снова готовы в бой! Оказывается F-4 не так уж и плох, как кажется на первый взгляд, я вошла в раж!

– Значит, выходи, если вошла, – перебил я возбужденную недавней победой Наэму, возвращая ее к суровой реальности. – Один, как ты выразилась, «жалких ошметков» обнулил основное поле «Севастополя» и теперь мы перед американцами как на ладони. Так что, поумерьте свой пыл, госпожа майор, и мигом обратно на «Орискани». Авианосец уже подходит к порталу перехода, через пять минут будет прыжок. Чтобы все до единого истребители были к этому моменту в его ангарах!

– Поняла, – недовольно протянула Наэма после нескольких секунд молчания и изучения ситуации. – Извините, Александр Иванович, что упустила из виду эту чертову эскадрилью…

– Твоей вины в этом нет, – ответил я. – Вы с гвардейцами и казаками итак сделали невозможное – опрокинули лучших асов Джонса. Теперь пора уходить, Наэма и очень быстро…

– Уже идем обратно к «Орискани», шеф, – грустно произнесла майор Белло, отключая канал связи.

Я с удовлетворением увидел, как эскадрильи трофейных F-4 в последний момент двумя вереницами влетают внутрь авианосца, а уже через минуту «врата» перехода вспыхнули ярким белым цветом. Воронка увеличилась в размерах, стала просто ослепительной и втянула в себя пять наших кораблей.

– Аккумуляторные батареи портала на полную мощность, – приказал я операторам, удаленно контролирующим процесс зарядки и активации кольца перехода. – Запустите резервный генератор. Все что угодно, но зарядите его как можно быстрей!

Теперь главная задача для оставшихся кораблей и крепости была в том, чтобы продержаться долгие сорок минут до повторной активации.

– «Аскольду», «Императрице Марии», «Диру» и «Бородино» – немедленно уходить с линии огня за сферу «Севастополя»! – распорядился я, видя, что на открытом пространстве у моих линкоров нет шансов выстоять против нескольких десятков американских боевых кораблей.

Нейтен Джонс, почуяв скорую победу, усилил нажим, уже особо не боясь потерять несколько очередных вымпелов. Корабли «янки» все ближе и ближе подходили к нам, не снижая интенсивности ударов палубной артиллерии. Русские линкоры медленно пятились, развернутые носами к врагу, под прикрытие массивного геоида космической крепости. Последним скрылся от прицелов канониров 6-го флота линкор «Бородино», каперанг Соколова в запале боя и недовольная нашим отступлением до конца упиралась и не хотела покидать прежние координаты.

Командиру линкора «Дир» – Олусегуну Магамбе пришлось «насильно» с помощью магнитных тросов утаскивать «Бородино» за собой. Кавторанг Магамба был старшим помощником на линкоре и был назначен командовать «Диром» всего несколько дней тому назад, после тяжелого ранения его прежнего командира. Олу Магамба был одним из так называемых легионеров, таких же, как, например, майор Белло, – представителем иностранных миров на службе Российской Империи. Разговаривал кавторанг по-русски не так свободно, как Наэма, но в отваге и смелости ей точно не уступал…

– Дожмите этих трусливых «раски»! – орал вице-адмирал Джонс, ругаясь со своими комдивами. – Они ждут следующей активации. Нельзя позволить русским линкорам уйти в подпространство! Усилить огонь!

– У меня бортовых орудий от вашего крика больше не стало! – огрызнулся на командующего, Дюк Фланнаган, дивизия которого атаковала и шла параллельно 21-ой дивизии Джонса в авангарде. – Наша с вами и коммандером Байо мощь артиллерийского огня ограничена, а напротив стоит эта чертова крепость и не дает нам добраться до Василькова! Чтобы ее разрушить нужно больше пушек…

– Соедините меня с Пайпер Райт! – резко приказал командующий Джонс, видя, как несколько дивизий его космофлота до сих пор не вступили в бой и по-прежнему «мнутся» во второй «линии».

– Контр-адмирал Райн не выходит на связь, – через минуту сообщил Нейтену оператор. – При этом аппаратура на ее командном крейсере «Бремертон» полностью исправна…

– Эта тварь точно мстит мне за то, что я отправил ее на русские пушки в авангарде, – вице-адмирал Джонс в бессильной злобе сжал кулаки. – А два ее подельника: Ловато и Корделли подыгрывают этой сумасбродке. Ну, ничего, я до вас еще доберусь!

В итоге разборки и недомолвки в стане врага снова сыграли нам на руку. Если бы по «Севастополю» все это время вели бы огонь все корабли 6-го «ударного» флота – от русской крепости за те сорок, так нужных нам минут, точно ничего бы не осталось. Но половина американских дивизий по-прежнему пассивно стояли в резерве, а ослабленные подразделения Джонса и Фланнагана не могли решить вопрос с «Севастополем». Несмотря на то, что все без исключения стационарные орудия крепости уже давно молчали, разбитые и расплавленные огнем канониров противника, русская твердыня держалась и стояла непробиваемым заслоном на пути тысяч плазменных зарядов, укрыв собой как щитом четыре наших линкора…

Напоследок, когда время зарядки аккумуляторных батарей космических «врат» подходило к концу, я решил щелкнуть по носу Джонса последний раз, приказав взорвать переходные отсеки, ведущие на бастионы крепости. Взрывчатки действительно оказалось более чем достаточно. Произошла одновременная детонация и все четыре бастиона как пушинки волной отнесло в стороны от основной «сферы» крепости. Теперь «Севастополь» мог спокойно пройти сквозь кольцо перехода.

– Восемь минут до активации портала, – сообщил мне оператор.

– Кораблям – развернуться и взять на буксир крепость, – кивнул я, следя за таймером.

Наши линкоры уже были повернуты к кольцу носами, поэтому «Севастополь» практически сразу после моих слов сдвинулся с места и медленно начал вплывать в портал.

– Александр Иванович, смотрите, американские корабли совсем близко, – неожиданно произнес генерал Мордвинов, указывая рукой на карту. – Слишком близко, будто собираются идти на абордаж…

– Не успеют, – уверенно замотал я головой, снова покосившись на таймер, – для выхода на «линию» атаки и разгон у них недостаточно времени. Надо еще обогнуть сферу крепости, да тут «Севастополь» и не обойдешь в такой тесноте, мы же практически находимся внутри врат…

Я говорил вслух, одновременно анализируя ситуацию. Действительно несколько дредноутов «янки» шли на сближение, благо заградительного огня им опасаться не приходилось. Но смысл подходить так близко? Чтобы что? Абордаж невозможен… За то время, что осталось, Джонс успеет лишь высадить штурмовые команды на палубы крепости, но как это ему поможет. Через пять минут мы нырнем в подпространство и выйдем по ту сторону портала в «Екатеринославской». А потом легко перебьем весь американский десант…

Я ломал голову и пожимал плечами, не понимая, что задумал Нейтен Джонс. И догадался только в момент, когда вражеские линкоры, подошедшие практически вплотную к «сфере» крепости, неожиданно начали разворачиваться к ней кормой.

– Твою же мать! – вырвалось у меня. – Они хотят загарпунить «Севастополь» со своей стороны магнитными тросами и не дать утянуть крепость в портал!

Я не знал, как этому помешать, мои четыре линкора физически не смогут победить в этом перетягивании каната с восемью дредноутами Джонса. Объявлять эвакуацию гарнизона крепости было уже поздно, до начала активации кольца оставалось четыре минуты. Я не то, чтобы боялся остаться в «Тавриде», ведь в этот момент я тоже находился внутри крепости, просто был сильно раздосадован тем, что Нейтен Джонс меня в последний момент переиграл. Нет, наши корабли, деактивировав буксировочные тросы, в любом случае уйдут в соседнюю провинцию, но от этого радостней не становилось…

Выручил меня и всех нас тот самый Олу Магамба, на своем линкоре неожиданно вынырнув из-за «сферы» «Севастополя» и набросившись на американские корабли. Получая прилеты по своим силовым установкам, вражеские дредноуты все как один сразу прекратили разворот, встретив «Дир» огнем своих бортовых орудий. Одинокий русский линкор в ближнем бою, огрызаясь плазмой пушек и залпами гиперракет, окунулся в смертельный водоворот, вступив в сражение сразу с восемью вымпелами врага.

– До активации портала одна минута, – услышал я голос оператора.

– Господин контр-адмирал, надо идти на подмогу «Диру», – передо мной возникло лицо Елены Николаевны Соколовой – командира «Бородино». – Я сейчас отсоединюсь и…

– Отставить! – строго приказал я. – Продолжать буксировку… Экипажам приготовиться к прыжку!

Глава 2

Место действия: звездная система HD 21195, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Екатеринославская» – сектор контроля Российской Империи.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 190 световых лет.

Точка пространства: сектор межзвездного перехода в систему «Таврида».

Дата: 24 февраля 2215 года.

– Спасибо, кавторанг, – стали моими последними словами, обращенными к Олу Магамбе.

Через секунду нас подхватил и закружил космический вихрь, связь пропала, аппаратура на крепости и кораблях отключилась. Непонятное и не очень приятное ощущение, толи ты летишь мгновение, толи долгие часы. В себя приходишь уже после того, как выныриваешь по другую сторону портала и снова видишь черноту космоса и звезды.

Перед прощальными словами командиру линкора «Дир», оставшегося в «Тавриде» прикрывать наш отход я приказал Олу Магамбе прекратить огонь по противнику и послать «белый» код-сигнал о сдаче. Надеюсь, что благоразумие кавторанга победит его отвагу, лучше уж увидеть «Дир» в качестве трофейного корабля в составе американского космофлота, чем узнать о гибели его экипажа…

Как только приборы на «Севастополе» заработали и их работа была отлажена техническими службами, я подскочил к карте. Эх, жаль что не догадался отдать распоряжение нашей первой эвакуационной группе не ждать нас у портала, а без задержек уходить как можно дальше вглубь «Екатеринославской». Так хотя бы часть нашей потрепанной эскадры имела шанс на спасение. Нет, к моему разочарованию, «Кагул», «Иоанн Златоуст», «Евстафий» и остальные корабли находились рядом, ожидая нашего прибытия.

– В смысле?! – широко раскрыла на меня свои и так большие глаза Таисия Константиновна. – Как это – уйти и оставить вас здесь?! Ты сильно-то в самопожертвование не играй!

– Мы бы задержали «янки» на пару часов, – продолжал я убеждать капитана-командора в разумности отхода первой группы. – В то время как ты бы успела отойти и затеряться в системе…

– Ага, а потом всю жизнь каяться, что бросила своих товарищей, – хмыкнула Тася, покачав головой. – Нет уж, вместе затеяли эту авантюру с обороной перехода, вместе и будем расхлебывать.

– Не то, чтобы это была авантюра, – не согласился я, – но сейчас не время спорить. Пора приниматься за построение обороны.

– Ты думаешь, Джонс сразу же последует за нами? – спросила Таисия.

– Уверен на все сто процентов…

– И мы встретим «янки» прямо у кольца перехода?

– Точно, – кивнул я. – Встанем как можно ближе и плотней к порталу, так противнику будет тяжелей входить в систему.

– Но он все равно войдет в «Екатеринославскую», так? – уточнила Тася, советуясь со мной, как с более опытным флотоводцем.

– Непременно войдет, – согласился я. – Сдержать мы их не сможем, как бы этого не хотели…

– Тогда, может, не будем стоять и ждать собственной смерти, а попытаемся оторваться? – капитан-командор Романова все еще верила, что можно каким-либо образом спасти положение, в котором мы оказались. – У Джонса и остальные сорок минут до следующей активации «врат». Бросим «Севастополь»… Не смотри на меня так осуждающе… Да, бросим крепость, эвакуировав ее гарнизон, и помчимся на всех парах по направлению к ближайшему переходу. Достигнув его, снова прыгнем и на время затеряемся во внутренних мирах…

– Все-то ты продумала, – усмехнулся я. – Давай по порядку: Эвакуация людей с «Севастополя» займет не менее получаса и тем самым практически съест наш бонус во времени. Это раз…

– Для эвакуации гарнизона можно оставить пару линкоров, – парировала княжна, – остальные корабли могут уже сейчас начать убегать…

– Хорошо, – согласился я. – Только все равно ничего не получится. Посмотри на ходовые характеристики «Евстафия» и «Аскольда». Первый нужно буксировать, второй хоть и идет самостоятельно, но лишь на половине силовых установок. Как быть с этими тихоходами. Брать на буксир, тогда скорость эскадры упадет наполовину. Бросать? Не слишком ли много мы оставляем врагу? Кто действительно может уйти так это маленький эсминец «Пылкий» ну и еще пожалуй твой «Кагул» вот и всё… Остальные обречены… Ты согласна покинуть эскадру?

– Вот еще! – возмутилась Тася моему предложению.

– То-то и оно, – подытожил я. – Так что ничего не выдумывай, а начинай подводить свой линкор поближе к вратам. Если и погибать, то пусть «янки» заплатят как можно большую цену за свою победу…

Я оставил «Севастополь» на прежних координатах в которые крепость выбросило из подпространства. Остальные наши корабли выстроились полукружием по направлению к порталу, готовые встретить огнем первую группу вторжения американцев.

И те не заставили себя долго ждать. Ровно через сорок минут пять дредноутов: три линкора и два тяжелых крейсера 21-ой «линейной» дивизии вице-адмирала Джонса вошли в «Екатеринославскую» тут же восстанавливая мощности и работу оборудования и включая защитные экраны. Нашим канонирам удалось в отрезок времени, пока энергополя вражеских кораблей еще не набрали нужную мощность, нанести им некоторый урон, разбив пару-тройку батарей и разрушив несколько носовых и бортовых отсеков. Но это было недостаточно, вымпелы, пришедшие из «Тавриды» в прошлом сражении не имели повреждений, от этого удары нашей артиллерии были для них не сильней комариного укуса.

Быстро активировав защитные поля, американцы вступили с нами в перестрелку. И тут практически сразу стало сказываться отсутствие у русских кораблей этих же самых энергополей. Мы изо всех сил концентрированным огнем пытались выжечь их щиты, а они в это время били нам по броне и по работающим батареям, выводя из строя палубные орудия одно за другим.

– Наэма, собирай все истребители, что остались и выключи мне поля этих пяти наглецов! – я связался с майором Белло, сводная эскадрилья, которой по-прежнему находилась на авианосце «Орискани».

Через две минуты несколько десятков трофейных F-4 уже были в космосе и заходили с одного из «флангов» на строй американских кораблей. К моему удивлению и разочарованию навстречу Наэме выскочили более сотни истребителей противника. Похоже, Джонс меня снова переиграл. Я же видел, как в «Тавриде» наш «рой» практически уничтожил всю палубную авиацию 21-ой американской дивизии. Так откуда же взялась эта сотня свежих «фантомов»?!

Я еще раз перепроверил информацию по вошедшим кораблям противника. Нет, все так, перед нами были линкоры: «Мичиган», «Джорджия» и «Мэн», а также тяжелые крейсеры: «Огаста» и «Сан-Франциско» – все из состава дивизии Джонса-старшего. Черт, этот хитрюга исполняющий обязанности командующего 6-ым флотом до отказа забил ангары кораблей своей передовой группы эскадрильями из других дивизий! И теперь полусотне наших истребителей противостояли сто десять вражеских F-4…

– Майор Белло, – как только я увидел соотношение сил, а главное более удачное расположение американских «фантомов» по отношению к нашим, когда асы «янки» с двух направлений клещами зажимали малочисленную русскую эскадрилью, то тут же отдал приказ Наэме на немедленный отход. – Отбой приказа, уводи «рой» с линии атаки. Повторяю, прекратить навал, отойти к «Орискани».

– Александр Иванович, я пробьюсь, гарантирую! – отозвалась Наэма, не желая отступать.

– Я не сомневаюсь, только именно этого «янки» от тебя и хотят, – ответил я. – Они заманивают тебя. Сейчас ты пробьешься к стоящему левофланговым крейсеру «Сан-Франциско» и сцепишься с его зенитчиками. В это время истребители противника атакуют вас с двух сторон…

– Я хотя бы успею обнулить поля крейсера, – продолжала сопротивляться майор Белло.

– Отсутствие полей у одного «Сан-Франциско» ничего не изменит в картине боя, – ответил я, Наэме. – Так что без возражений – немедленно прекращай навал и уходи под защиту «Орискани». Повторять не буду, ты меня знаешь…

– К сожалению, знаю, – удрученно вздохнула майор. – Есть, прекратить навал…

Трофейные «фантомы» и с десяток МиГов нехотя стали разворачиваться в направлении авианосца…

– Господин адмирал, до подхода к американцам второй группы поддержки из подпространства мы никак не успеваем уничтожить их авангард, – удрученно покачал головой генерал Мордвинов, подходя ко мне. – Судя по анализу, в артдуэли мы проигрываем, получая гораздо больший урон, чем противник. «Севастополь» не может поддержать огнем линкоры, так как у моей крепости не осталось ни одного целого орудия, кроме зениток… Что-то надо делать…

– А что тут поделаешь, – вздохнул я. – Из козырей у нас осталось лишь несколько крупных штурмовых групп. Оставаясь на прежних координатах, мы рискуем потерять все корабли, поэтому передавайте приказ по эскадре: Линкорам идти на сближение, готовиться к абордажу… Штурмовым подразделениям – приготовиться к захвату вражеских кораблей!

До повторной активации «врат» у меня было менее получаса. Мы даже сейчас, обладая численным перевесом и более выгодной позицией, не могли справиться с пятью дредноутами «янки», а что уж говорить, если к ним прибудет подкрепление. А оно точно прибудет и очень скоро. Вице-адмирал Джонс знает наше слабое место, без защитных полей мы не в состоянии сражаться с ним на равных.

Поэтому рукопашная без вариантов и как можно быстрей, несмотря на то, что абордаж – это приказ в один конец. Как только мы сцепимся в ближнем бою с авангардом противника и если даже у нас получиться захватить и обезвредить несколько их кораблей, то все равно мы проиграем. Вторая группа вторжения «янки» добьет израненные русские корабли и их обескровленные команды, а у нас не будет возможности отойти…

Я уже хотел было покинуть командный отсек «Севастополя», присоединившись к одной из штурмовых групп, находящихся внутри крепости и ожидающих посадки на десантные модули, как вдруг краем уха услышал диалог двух операторов, сидящих рядом со мной и Мордвиновым.

– Черт разберет эти сигналы, – говорил один из них. – Я так и не понял, что это значит…

– Может доложить старшим? – спросил второй.

– А что толку, они тоже не разберут эту белиберду, – пожал плечами первый говоривший. – Главное сигнал зашифрован и транслируется по секретной частоте, но абсолютно непонятный… «Дудка и крысы» вот все, что из этого понял. Идиотизм какой-то или неудачная шутка!

– Повторите, лейтенант, что вы только что сказали? – я подскочил к оператору, как только услышал эти два слова.

– Господин контр-адмирал, тут кто-то балуется, похоже, – смущенно произнес тот. – Частота для военных, а несут чушь…

– Полный тест этой чуши выведите на экран, – перебил его я.

Дежурный нажал на кнопку виртуальной клавиатуры, и на таком же виртуальном голографическом экране появилась до боли знакомая мне фраза: «Никогда не следует отчаиваться раньше времени и тем самым обрекать на гибель себя и других. Всегда есть выход, только надо уметь его найти!».

А вот это точно никакая не чушь, – пронеслось у меня в голове.

С детства я чуть ли не наизусть помнил сказку про мальчика Нильса, путешествующего с дикими гусями, а также помнил, кто мне эту сказку первым рассказал, а после на примерах и цитатах из нее давал мне первые уроки жизни…

– Крысы идут за дудочкой Нильса, – усмехнулся оператор, тоже, как и я, выхватывая отдельные фразы из большого повторяющегося текста. – Видимо, наша секретная частота взломана «янки», а эта абракадабра запущена туда в виде мусора…

– То, что противник частенько прослушивает наши каналы, это правда, – кивнул я, до сих пор не веря в то, что вижу перед собой на экране, – но в данном случае он не взламывал нашу частоту… Покажите мне лучше, откуда поступает сигнал.

Оператор тут же вывел на большую тактическую карту координаты пространства в пятнадцати миллионах километров от перехода, который мы защищали.

Хм, откуда в внутренних мирах, коим считалась система «Екатеринославская» оказался «туман войны»? – подумал я, смотря на серую пелену фрагмента голограммы, совершенно неизвестно, что внутри себя скрывающую.

– Отменить мой предыдущий приказ! – через секунду громко сказал я, чтобы все находящиеся в командном отсеке офицеры связи меня услышали. – Повторяю, приказ о сближении с кораблями противника и общем абордаже – отменить! Всем слушать новый приказ – «Орискани», «Иоанну Златоусту», «Аскольду» и «Кагулу» – взять на буксир крепость… «Бородино» и «Императрице Марии» – прикрывать отход… Маршрут движения сейчас вышлю…

Не обращая внимания на удивленные взгляды присутствующих, я быстро набрал и переслал на корабли своей эскадры координаты, к которым нужно было следовать.

– Мы все-таки отходим?! – недоуменно посмотрел на меня генерал Мордвинов. – Но какой смысл?

– Знаете сказку о Нильсе и волшебной дудочке, Анатолий Павлович? – улыбнулся я.

– О ком?

– Неважно, выполняйте приказ…

Командиры американских кораблей были поражены действиями русской эскадрой не меньше. Вместо сближения и попытки абордажа эти глупые «раски» неожиданно стали пятиться назад, зацепили магнитными тросами полуразрушенную крепость и пытаются покинуть сектор, давая полный карт-бланш своему противнику. «Янки» на первых порах даже не стали преследовать корабли Василькова, решив сначала дождаться подкрепления из «Тавриды». Чуть позже догнать еле двигающуюся русскую эскадру, буксирующую «Севастополь» будет делом несложным…