Свами Вивекананда: вибрации высокой частоты. Рамана Махарши: через три смерти (сборник)

Слово издателей

Путей к Высшему много, и они неисповедимы, ибо каждый человек неповторим, неповторим и его путь Но некоторые жизни являются признанными примерами стяжания Духа Святого.

Представленные в настоящей книге «жизни замечательных людей», среди событий которых явно видна рука Всевышнего, подтверждают также фразу, что дело не в дороге, которую мы выбираем, а в том, что внутри нас заставляет ее выбирать.

И пусть каждый читатель увидит в этих жизнеописаниях свою возможность человеческого совершенства и найдет свою дорогу в Царствие Небесное.

Предисловие к третьему изданию

Рамана Махарши и Свами Вивекананда представляются на самый первый взгляд полной противоположностью во всем: один прожил всю жизнь возле Аруначалы, другой исходил всю Индию и исколесил весь Запад. Один практически безмолвствовал, давая лаконичные ответы, другой давал ежедневные лекции, проповедуя индуизм во всем мире. Один не стремился оставить преемников, другой создал огромную организацию и так далее.

Тем не менее, Свами Вивекананда и Рамана Махарши являются самыми яркими представителями веданты в современном мире, и даже более точно – адвайта-веданты, как учения о недвойственности Себя и Бога. Вот почему знакомство со столь контрастными биографиями наилучшим образом позволяет проникнуть за внешние проявления личной миссии в самую суть их внутреннего Единства, постигая единство противоположностей как глубинный источник великих подвижников.

Я надеюсь, это издание позволит многим читателям ответить на вечный вопрос, который задавал еще Арджуна в «Бхагавадгите» своему божественному гуру Кришне:

 
Целиком погруженный в самадхи, нерассеянный мыслью – каков он?
Стойкий в мудрости – как говорит он?
Как сидит он, как ходит подвижник?
 

Оба текста были написаны мною в Майсуре (Южная Индия) в конце 2004 – начале 2005 года. Стоит отметить, что получение вида на жительство в Индии стало возможно благодаря презентации Сатья Саи Бабы в моей более ранней книге по васту. До этого у меня было два интервью с Сатья Саи Бабой, а он ведь тоже был выразителем философии адвайта-веданты.

Само местоположение позволило мне заново посетить знаковые места, связанные с героями моих произведений. Моя вторая поездка в ашрам Раманы Махарши была насыщена длительными медитациями в его пещерах и жилищах, подъемом на вершину и обходом Аруначалы, получением редких источников в библиотеке.

В самом Майсуре находится ашрам Рамакришны Парамахамсы, гуру Свами Вивекананды. Я побывала также на мысе Канья-Кумари, где Вивекананда медитировал перед принятием решения отплыть в Америку, и получила даршан лингама в храме Рамешварама, без которого он сам не считал возможным отправиться в путь на Запад. Было также много встреч и бесед.

Сами книги тоже имеют уже некоторую историю публикаций. Первое издание вышло в Санкт-Петербурге в серии «Странники духа», выпускаемой тогда издательством «Невский проспект», сразу после завершения рукописей в 2005 году. Второе издание книг в виде двухтомника «Воины духа» последовало через пару лет в Москве благодаря издательству «Ритамбхара». Наконец, настоящее третье издание группы «Традиция» впервые объединяет обе книги под одной обложкой, что придает этому труду логическую завершенность.

Хотя у меня больше не появлялось книг непосредственно по адвайта-веданте, само взаимодействие с традицией сильно интенсифицировалось в годы моего пребывания в Индии вплоть до принятия карма-санньясы в 2007 году, после чего я перенесла свои исследования в Юго-Восточную Азию. Тем не менее, отчеты о моих личных контактах с ведантистами продолжали выходить в виде отдельных статей и репортажей, как на русском, так и впоследствии на английском. Даже можно считать «учение о единстве» основанием моей «стратегии самобытности».

Я хотела бы снова поблагодарить всех своих коллег-философов и сотрудников в издательской и организаторской сферах деятельности за поддержку моих исследовательских проектов!

Мария Владимировна Николаева,

Санкт-Петербург, 2014 год

Свами Вивекананда: вибрации высокой частоты

Введение
События и мифы в судьбе Вивекананды

Великая личность всегда становится источником не только свершения важных событий, но и возникновения новых мифов. Имя Свами Вивекананды (1863–1902) известно почти всем, однако в представлении большинства он остается неким социальным деятелем, активно проводившим политику, которая оказалась успешной. Учение Свами Вивекананды даже индийские ученые нередко называют «ведантическим социализмом», а его самого – «революционером», ограничивая таким образом его свершения общественным уровнем. Безусловно, влияние его идеи единения Востока и Запада на массовое сознание в мировом масштабе – самое очевидное из достижений, но это лишь поверхность, под которой в глубинах духа разворачивалась его подлинная миссия.

В действительности Свами Вивекананда был санньясином (монахом), достигшим переживания самадхи (самореализации) с помощью учителя, после ухода которого долгие годы провел в скитаниях по родной стране. Суть его послания к человечеству – послания, переданного всей его недолгой жизнью, – не социальное равенство и даже не религиозное единство, а богореализация во всеобщем масштабе. Свами Вивекананда – не народный герой, а мистик, ибо все его действия продиктованы божественной волей, и он ничего никогда не делал, если его не подвигала на это непреодолимая высшая сила духа. Развенчание сложившегося мифа требует смены привычной установки сознания, понимания того факта духовной реальности, что не политики, а святые вершат судьбы мира. Таким образом, изменение мнения о личности Свами Вивекананды – пример восстановления настоящей биографии, позволяющий заново переписать историю.

Второй миф, первой жертвой которого стал именно Свами Вивекананда, порожден досужим представлением о том, что духовные учителя Индии только и мечтают «свалить на Запад», будто бы Америка представляется им раем на земле и едва ли не священным местом паломничества. Ведь путешествие Свами Вивекананды положило начало целой традиции визитов великих индийских гуру в Америку, причем, как правило, в Калифорнию, которая стала казаться местом «притяжения» духовности, средоточия силы развития и колыбелью будущего. Всем известно, что успех выступления Свами Вивекананды во Всемирном Парламенте Религий обязан его обращению к аудитории: «Сестры и братья американцы!» – за которым последовал шквал оваций. В действительности подобное обращение не было продиктовано желанием «быть принятым», ибо уже следующая фраза показывала сознание своего превосходства. Свами Вивекананда обращался к «младенческой нации» от лица «древнейшей духовной культуры», равно как и все последующие индийские учителя вовсе не мечтали найти прибежище в богатой и могучей державе, а выполняли миссию наставничества.

Наконец, третий миф распознать и развенчать труднее всего, ибо в нем больше «частичной истины», а именно, речь идет о вполне справедливом восприятии Свами Вивекананды как представителя индуизма, которым он на самом деле официально выступал в Америке. Более того, даже в описании его духовных переживаний всегда присутствует лейтмотив отождествления с Индией, переживания за родную страну и усилия по просветлению ее будущего. Казалось бы, что здесь неверного… В действительности для Свами Вивекананды индуизм – не просто религия Индии, а «самая универсальная система в истории религий», некий прототип всеобщей религии, основанной на вере в возможность боговоплощения не в отдельных личностях, а во всем человечестве. В итоге нам предстоит заново познакомиться со Свами Вивеканандой и узнать, кем же он был на самом деле.

Свами Вивекананда известен прежде всего, как первый представитель Индии на Западе, изменивший реальность их отношений до неузнаваемости, а в индуизме новые Вселенные создаются только божествами. Загадка необъяснимой духовной мощи Свами Вивекананды, воистину воссоздавшего целую Вселенную на месте прежнего мира, решается в ответе на вопрос, воплощением какого божества была его земная личность. На этот счет существует несколько предположений, и все они выглядят слишком мистичными для современного читателя, хотя и являются исчерпывающими в рамках индийской культуры. Правильнее всего считать, что Свами Вивекананда был средоточием самой Индии и в его личности выразились зародившиеся в недрах духа нации новые устремления, которые ему довелось воплотить в жизнь. Но коль скоро он воплощал собой «новый индуизм», нисколько не помешает привести традиционные истолкования происхождения самой его личности.

В семейных преданиях сохранился рассказ матери Свами Вивекананды об обстоятельствах его рождения. Выйдя замуж совсем юной, она потеряла двоих детей еще в младенчестве, а потом у нее рождались только дочери. Для индийской семьи рождение сына очень важно, и, как благочестивая преданная бога Шивы, мать Вивекананды приняла обеты подвижничества, желая вымолить у бога долгожданного сына. В ожидании благословения она проводила время в посте и медитации, сосредоточив все свои душевные силы на любви к Шиве.

Однажды ночью ее посетило яркое видение наяву, ибо она провела в святилище весь день, а потом никак не могла уснуть, хотя все вокруг дышало покоем отдохновения. Внезапно в высочайших небесах послышался зов, и для благочестивой женщины настало время принятия божественной милости. Перед ней предстал сам бог Шива, вышедший из состояния глубокой медитации, чтобы принять форму крошечного младенца и низойти в ее чрево. Мать очнулась от созерцания, обнаружив себя в наплывах света, приносящих непередаваемое блаженство, и только повторяла бесконечно: «Шива, Шива…» Вскоре она почувствовала, что беременна, и ее сын с самого детства испытывал бесконечную любовь к Шиве.

 

Несколько иное истолкование божественного происхождения Свами Вивекананды мы находим в видении его учителя Рамакришны Парамахамсы, которого индийцы почитают не просто как святого, а как аватара – воплощение самого Бога, которое происходит, когда на земле наступает упадок духовности. В индуистской традиции существует концепция аватара и его спутников: считается, что Бог никогда не нисходит к людям в одиночестве, его всегда сопровождают «вечные спутники».

Однажды Рамакришна погрузился в самадхи, и ему предстала картина высочайших небес, где сидели семеро мудрецов, погруженных в глубокую медитацию. Постепенно в окружающем их сиянии сгустилась еще более ослепительная фигура божественного младенца, который приблизился к одному из мудрецов, обвил ручонками его шею и позвал: «Пойдем со мной! Мне пора спускаться…» Мудрец очнулся от сосредоточения, часть его внимания обратилась на звук голоса, а тело и сознание полились вниз лучом дивного света. По признанию Рамакришны, этим мудрецом был Свами Вивекананда, а божественным младенцем – он сам.

Позже учитель добавлял, что только пелена майи (забвения), скрывающая истину от смертных существ, удерживает Свами Вивекананду на земле, которую он покинет сразу же, как только узнает, кто он на самом деле… Но, как мы увидим, Свами Вивекананде было суждено покинуть уже преображенную его энергией вселенную.

Часть 1
Личность как средоточие всей Индии

«Духовное странничество» с древнейших времен характерно для Индии, поскольку здесь сложился религиозный тип санньясина – монаха, переходящего с места на место. Свами Вивекананда всю свою жизнь провел в странствиях, которые не были хаотичными, а представляли собой развитие его собственной личности. Вибрация высокой частоты, которую он ощущал с самого детства, постепенно заставляла его расширять диапазон передвижений. Мечтая стать странствующим монахом, он действительно в молодости обошел всю Индию. Когда же он, наконец, дошел до крайней южной оконечности Индии и осознал ее как единое целое, восприняв внутреннее стремление ее сущности как порыв к дальнейшему передвижению, он отправился через море в Америку выступать в качестве представителя индуизма в Парламенте Религий. В дальнейшем спектр его внутренних вибраций охватил сначала Европу, а затем, после возвращения в Индию, он соединил в своих перемещениях множество стран, воистину создав из ничего новую Вселенную.

В становлении Свами Вивекананды поражает неумолимая последовательность развития духа новой Индии, направившего его на Запад. Сознавая свою «одержимость миссией», которая поначалу оставалась неясным устремлением, он заметил однажды: «Иначе как нищий бездомный монах, каким я был тогда, вообще мог бы отправиться за океан?» Свами Вивекананда не был человеком в обычном смысле, ибо у него не было «личной жизни», а вся его судьба стала излучением внутреннего света, выхватывающего из темноты все новые и новые пространства. В детстве он видел лишь яркую световую точку в межбровье, а после его ухода распространенный им свет озарял уже целый мир.

Конечно, Свами Вивекананда – монашеское имя, и в детстве его звали Нарендранатх, или просто Нарен, но в своих странствиях он сменил несколько разных имен, оставаясь при этом цельной личностью, поэтому мы с начала и до конца будем называть его Вивеканандой, что переводится как «блаженство понимания».

Глава 1
Вибрации «высокой частоты»

«С самого детства я чувствовал необъяснимую силу, поднимавшуюся во мне изнутри, переполнявшую тело и вызывавшую беспокойство. Поэтому я все время находил себе новые занятия, а если бы меня заставили просидеть спокойно три-четыре дня, то я бы серьезно заболел или повредился в рассудке. Мой внутренний мир постоянно вибрирует и подвигает меня на деятельность…» – признавался сам Свами Вивекананда. Впоследствии любому постороннему наблюдателю это становилось более чем очевидно: так, Ромен Роллан называл Свами Вивекананду воплощением энергии, создающей неутомимую активность. Однако к моменту принятия миссии сила его была огранена и отшлифована блестящим образованием и духовным послушанием, а в детстве это было чистое проявление непонятного беспокойства. Динамичность его личности проявлялась во всем: в подвижности и выразительности внешности, в переменах чувств, безудержной фантазии, пытливости разума, полыхании духа…

Динамизм: беспокойное детство

Свами Вивекананда воплотился в роду, который отличался двумя чертами – беспокойством и добротой, и обе они были выражением внутреннего динамизма, излучением внутренней силы, принимавшим разные формы: духовных поисков, страсти к приключениям, жажды новых знаний и стремления к перемене мест. Неприемлемой была для членов этой семьи монотонность обыденной жизни, не говоря уже о недопустимости застоев в течении событий.

Дед Вивекананды был настоящим «странником духа», ибо принял санньясу еще в молодости и покинул дом, не оставив никаких следов своего местонахождения. Только двенадцать лет спустя, по монашеской традиции, он посетил родной дом, но попытки удержать его оказались тщетны. Три дня он молча просидел взаперти, как пленник, в своей старой комнате, не поднимая головы и не принимая пищи. Наконец, опасаясь, что он умрет от голода, родственники оставили на ночь дверь открытой, к утру он бесследно исчез, и больше о нем ничего не слышали. Отец Вивекананды, напротив, воплощал светский тип неутомимой активности: как профессиональный юрист, имевший обширную практику в Калькутте, которая в те времена была столицей Индии, он часто ездил по делам, а через его дом проходил постоянный поток посетителей.

Необычный ребенок, появившийся на свет в этом беспокойном роду, отличался особыми приступами беспокойства, которые нередко изматывали все семейство, и никакими игрушками его было не унять, равно как не помогали ни уговоры, ни угрозы. Нередко после подобных сцен мать в отчаянии восклицала: «Я молила Шиву о сыне, а он послал мне одного из своих демонов!» В конце концов она научилась успокаивать разбушевавшуюся стихию в детской, поливая голову сына холодной водой, одновременно шепча ему на ухо имя Шивы, а также запугивая, что Шива не пустит его на гору Кайлас, если он не будет себя хорошо вести.

Но в остальное время это был очаровательный ребенок, способный удивляться и радоваться всему вокруг, согревавший весь дом золотистым смехом и забавами, подобно маленькому разгорающемуся солнцу. Даже в школе он не мог усидеть спокойно, но схватывал знания на лету и поражал учителей быстротой реакции на любые вопросы, а все свободное время проводил в веселых играх с друзьями, среди которых был заводилой. Но его лидерство не носило никакого оттенка зазнайства, и отзывчивость была яркой чертой его живого характера: он бросался на помощь при малейшей необходимости, нередко забывая о собственной безопасности.

Необыкновенной для маленького ребенка была любовь Вивекананды к бродячим санньясинам, нередко появлявшимся у ворот дома просить милостыню, что составляет неотъемлемую черту индийских будней. Однажды в порыве милосердия он отдал проходившему старику-монаху свое новое дхоти. Тот намотал его на голову, благословил мальчика и удалился. Мать, заметив пропажу и узнав о случившемся, стала запирать сына в комнате, как только замечала приближение очередного санньясина. Но на этом дело не кончилось, он всякий раз выбрасывал что-нибудь через окно в качестве пожертвования и танцевал от радости, когда попытка удавалась. Другой раз он сам стал играть в санньясина, надев оранжевые одежды и выкрикивая: «Я – Шива! Я – Шива!» – чем страшно перепугал свою мать, ибо семейное предание о дедушке-монахе было живо в ее памяти.

Подрастая, Вивекананда с нетерпением ждал того времени, когда он сможет сам решать свою судьбу, и обращал внимание на любые предзнаменования. Хотя он и был по натуре скептиком, но с торжеством показывал свою ладонь товарищам и заявлял: «Смотрите, эта линия означает, что мне суждено принять санньясу!»

Артистизм: музыка, свет, игра…

Вивекананда терпеть не мог монотонных серых будней, поэтому каждый день подыскивал себе новые занятия, но он был настолько чист душой, что никогда не ступал на неправедные пути. Гармоничность его внутреннего настроя лучше всего выражалась, конечно, в музыке, которой он учился по настоянию отца, заметившего его незаурядные способности. В доме царила атмосфера любви к музыке, ибо сам отец был прекрасным певцом и давал сыну первые уроки, во время которых они вместе разучивали новые песни. Позднее отец устроил для него занятия классическим вокалом и инструментальной музыкой с известными индийскими мастерами.

Вивекананда знал множество индийских и персидских песен, посвященных выражению преданности богу, владел такими традиционными инструментами, как табла и ситар, хорошо разбирался в теории музыки, изучив древний трактат «Сангита Кальпатару», написанный на его родном бенгальском языке. Вивекананда часами просиживал в своей комнате за занятиями музыкой, и друзья часто собирались вечерами послушать его пение. Голос его был таким задушевным и мелодичным, словно в нем воплощался сам дух песни, и его пение становилось дивным инструментом прославления бога. Именно на одном из музыкальных вечеров в нем признал долгожданного ученика Рамакришна, надолго погрузившись от звучания его голоса в самадхи.

Главной чертой характера Вивекананды была чистота, незамутненная ничем, хотя в юности он был открыт множеству влияний. Чистоту он считал первой добродетелью человека. Вивекананда всегда старался объединить усилия своих друзей в каком-то совместном деле, и ему это блестяще удавалось. Однажды он создал театральную труппу, чтобы устраивать представления в просторном зале своего дома, и только протест со стороны родных положил конец репетициям. Тогда он принялся за устройство гимназиума во дворе дома, чтобы устраивать спортивные состязания, а вечерами показывал слайды.

Со всеми соседями, независимо от их касты или благосостояния, он устанавливал дружеские отношения, так что его повсюду принимали как родного. Как-то раз отец одного из друзей удивился: «Ты все время проводишь в играх и гостях, но случается ли тебе сидеть за книгами?» – и он ответил без колебаний: «Я и играю, и читаю!» Тогда его решили проверить по всем школьным предметам, и взрослые были поражены его знаниями. На самом деле успехи Вивекананды объяснялись не усидчивостью, а превосходной памятью, ибо ему было достаточно наспех перелистать книгу, чтобы потом пересказать ее почти дословно, поэтому его ответы на уроках становились блестящими выступлениями.

Но магнетизм личности Вивекананды, заметный уже в детстве, коренился не во внешнем динамизме и даже не в гармонии звучания его души, а в тонких вибрациях чистого света, который он излучал. С самого раннего детства он начал играть в «медитацию» и, что было действительно странно, часами пребывал в состоянии полной неподвижности, из которого его было очень трудно вывести. Даже когда однажды в комнату заползла кобра и все в ужасе разбежались, он продолжал сидеть погруженным в себя. Сосредоточение было таким полным, что он ничего не видел и не слышал вокруг, а по «возвращении» из медитации рассказывал, что не ощущал ничего, кроме неслыханного блаженства.

Каждую ночь перед сном посещало Вивекананду странное видение, всегда появлявшееся в момент засыпания. Стоило ему закрыть глаза, как в межбровье возникала чудесная светящаяся точка, излучавшая белое сияние, которое затопляло сознание и потоками омывало все его тело. Поначалу он считал, что так засыпают все люди, но после расспросов понял, что никто не испытывает ничего подобного. И только при встрече с учителем ему не пришлось ничего объяснять, ибо тот сам спросил, видит ли он свет в межбровье, и объяснил ученикам, что Вивекананда рожден совершенным в медитации.