Revenant
⁂
Действующие лица:
ХАГГАРД[1]
ЛИФ[2]
РЕВЕНАНТ
Декорация:
Ночь. Парковая скамья где-то в Лондоне. Конец викторианской эпохи.
(Парковая скамья. Ночь. Два викторианских джентльмена, ХАГГАРД и ЛИФ, сидят под лунным светом. Ухает сова. Внезапно по ним пробегает тень, слышится странный крик).
ХАГГАРД. И что это, черт побери, было?
ЛИФ. Летучая мышь.
ХАГГАРД. Летучая мышь? Вы думаете, это была летучая мышь?
ЛИФ. Да. Летучая мыль.
ХАГГАРД. Если это была летучая мышь, почему она кричала йодлем?
ЛИФ. Не думаю, что это был йодль. Скорее, что-то вроде брачного крика. Не знаю, чем еще это могло быть. И должен сказать вам, Хаггард, я нахожу все это весьма тревожащим.
ХАГГАРД. Вы можете уйти, если для вас это перебор.
ЛИФ. Я не говорю, что для меня это перебор. Просто все это довольно… сверхъестественно.
ХАГГАРД. Чушь.
ЛИФ. Сверхъестественная чушь.
ХАГГАРД. Вообще-то это была ваша идея.
ЛИФ. Это была моя идея? Летучая мышь? Летучие мыши мне неподвластны.
ХАГГАРД. Встретиться здесь – ваша идея.
ЛИФ. Не моя. Ваша.
ХАГГАРД. Точно не моя.
ЛИФ. Вы прислали письмо.
ХАГГАРД. Вы прислали письмо.
ЛИФ. Я ничего не посылал.
ХАГГАРД. Вы ничего не посылали?
ЛИФ. Я получил от вас письмо с просьбой встретиться здесь с вами.
ХАГГАРД. Но я ничего не посылал.
ЛИФ. Вы ничего не посылали и я ничего не посылал, и однако, мы оба, как я понимаю…
ХАГГАРД. Получили письма.
ЛИФ. Тогда получается, что кто-то глубокой ночью заманил нас сюда под ложным предлогом с какой-то гнусной целью.
ХАГГАРД. Гнусной?
ЛИФ. Но ведь не ради чего-то хорошего?
ХАГГАРД. Не могу с вами не согласиться.
(Пауза. Уханье совы).
ЛИФ. Поэтому, с учетом обстоятельств, нам целесообразно уйти.
ХАГГАРД. Да только тот, кто это сделал, наверняка наблюдает за нами.
ЛИФ. Вы так думаете?
ХАГГАРД. И если мы поспешно уйдем, он поймет, что мы его раскусили.
ЛИФ. Он уже это знает. Видит, что мы говорим. Едва ли думает, что нам потребуется много времени, чтобы, обменявшись информацией, понять, что нас заманил сюда кто-то третий.
ХАГГАРД. Великий Боже! Он может в любой момент застрелить любого из нас из охотничьего ружья.
ЛИФ. Думаете, он меткий стрелок?
ХАГГАРД. Думаю, глупо предполагать обратное.
ЛИФ. Но пока он нас не застрелил.
ХАГГАРД. Пока нет.
ЛИФ. Но уже мог бы, если б ставил перед собой такую цель.
ХАГГАРД. Может, он хочет, чтобы сначала мы понервничали.
ЛИФ. Возможно.
ХАГГАРД. Так что нам, по-вашему, делать?
ЛИФ. Мое предложение остается в силе: убраться отсюда к чертовой матери.
ХАГГАРД. Но подобное действие с нашей стороны может побудить его на ответное. Так?
ЛИФ. Это правда. (Пауза). В таком случае…
ХАГГАРД. В таком случае давайте все хорошенько обдумаем. Кто захотел заманить нас сюда и почему? Какие-то враги?
ЛИФ. Вы знаете не меньше моего.
ХАГГАРД. Почему?
ЛИФ. Потому что мой враг должен быть и вашим.
ХАГГАРД. Повторяю, почему?
ЛИФ. Потому что его стараниями мы оба здесь.
ХАГГАРД. Да. Понимаю. Значит, это наш общий враг.
ЛИФ. Очевидно.
ХАГГАРД. И кто это…
ЛИФ. Не знаю. Дайте подумать.
(Пауза. Уханье совы).
ХАГГАРД. Сова, однако.
ЛИФ. Гм-м-м.
(Пауза).
ХАГГАРД. Никто на ум не приходит. А вам?
ЛИФ. Та же история.
ХАГГАРД. Но кто-то должен нас ненавидеть.
ЛИФ. Среди моих знакомых таких нет.
ХАГГАРД. Я вам недолюбливаю.
ЛИФ. Но ненависти ко мне у вас нет.
ХАГГАРД. Дайте время.
ЛИФ. Не уверен, что у нас есть время.
(Пауза).
ХАГГАРД. Я вот подумал…
ЛИФ. Известите прессу.
ХАГГАРД. Допустим, это все-таки один из нас.
ЛИФ. И что вы хотите этим сказать?
ХАГГАРД. Допустим, один из нас заманил сюда другого, чтобы убить.
ЛИФ. Но письма…
ХАГГАРД. Ну, право же, убийца мог солгать насчет письма.
ЛИФ. Но я знаю, что не лгал. И это означает, что убийца – вы.
ХАГГАРД. Но я тоже не лгал насчет своего письма.
ЛИФ. Именно это и должен сказать убийца.
ХАГГАРД. Именно это и должен сказать невиновный человек.
ЛИФ. Невиновный?
ХАГГАРД. Теоретически.
ЛИФ. То есть вы отрицаете, что заманили меня сюда, чтобы убить?
ХАГГАРД. Можете вы поверить, что я пошел бы на такое?
ЛИФ. Видите ли, сам я себя сюда не заманивал.
ХАГГАРД. Ох, не стал бы я заманивать вас в парк глубокой ночью. Это время я использовал бы с большей пользой. Сидел бы дома, в теплоте и уюте кабинета, в домашней куртке, пил бы бренди, читал Ле Фаню, или, забравшись под одеяло, кувыркался бы с горничной.
ЛИФ. С Люсиль?
ХАГГАРД. Имя значения не имеет.
ЛИФ. Вы кувыркались с Люсиль.
ХАГГАРД. Речь же не об этом.
ЛИФ. Но Люсиль?
ХАГГАРД. Ну сколько можно, Лиф?
ЛИФ. Дело в том, что я неравнодушен к Люсиль.
ХАГГАРД. Вы неравнодушны к Люсиль?
ЛИФ. Да какой мужчина в здравом умен будет к ней равнодушен? У нее прелестная нижняя губа.
ХАГГАРД. Нижняя губа моей горничной здесь совершенно не причем. И вот что я вам скажу, у вас шансов добраться до нижней губы моей горничной не больше, что у моего шнауцера сбежать с вашей сестрой.
ЛИФ. Послушайте, Хаггард, нет никакой необходимости втягивать в эту историю мою сестру.
ХАГГАРД. Вы втянули мою горничную.
ЛИФ. Я никуда вашу горничную не втягивал. Это вы добровольно вынесли на обсуждение ваши кувыркания под вашим чертовым одеялом.
ХАГГАРД. Я просто пытался проиллюстрировать… Неважно. Речь о том, что или кто-то третий заманил сюда нас обоих, или один из нас заманил другого, но поскольку вы не заманивали, и я тоже, остается кто-то еще. Кто это мог быть и что он собирается делать с нами?