В гримерной перед спектаклем балерины курят сигары и рассказывают сальные анекдоты, едят чипсы и рыгают. Они любят грубые шутки, подушки-пердушки здесь в ходу. Балерины жуют табак и щекочут друг дружку, смотрят телевизор, пьют из фляжек, ссорятся, шипят, бросают в зеркало пудинг из маниоки. Но едва начинается увертюра, они волшебным образом преображаются, спускается богиня лебедей, и все забыто.
Действующие лица:
ПЕТРУШКА
ШАХЕРЕЗАДА
ЖИЗЕЛЬ
Декорация:
Гримерная в старом театре.
(Затихает музыка «Лебединого озера», в гримерной старого театра зажигается свет. Появляются три балерины, ПЕТРУШКА, ШАХЕРЕЗАДА и ЖИЗЕЛЬ. Хрупкие, грациозные, невероятно красивые).
ПЕТРУШКА. Господи, надо выпить.
ШАХЕРЕЗАДА. Я хочу, чтобы ты знала мое мнение. Пить во время спектакля крайне непрофессионально.
ПЕТРУШКА. А курить сигару – это нормально?
ШАХЕРЕЗАДА (раскуривает толстую сигару). Это совершенно другое.
ПЕТРУШКА. В чем другое? Разве для танцев тебе не нужны здоровые легкие? (Пьет из фляжки, смотрит на ЖИЗЕЛЬ, которая сидит, склонив голову набок). Жизель, ты в порядке? (Обращаясь к ШАХЕРЕЗАДЕ). Она в порядке? Какая-то она бледная.
ШАХЕРЕЗАДА. Она всегда бледная. Балерина.
ПЕТРУШКА. Думаю, у меня опять растут усы. Не успеваю их сбривать. Растут быстрее травы.
ШАХЕРЕЗАДА. А чего ты не оставишь их в покое?
ПЕТРУШКА. Если оставлю, мне придется войти в квартет брадобреев. Не ступи в эту лужу. Потолок опять течет. Ну почему в день спектакля всегда идет дождь? И пол на сцене деформировался до безобразия. Словно танцуешь на гигантском носу.
ШАХЕРЕЗАДА. Я думаю, усы у женщины очень привлекательны. Моя проблема в том, что по ощущениям у меня не стопы, а птичьи лапы. И выглядят, как нижняя часть ножек викторианской мебели. А еще у меня нет зада. Я бы все отдала за хороший зад. Всю жизнь мечтаю о настоящем заде.
ПЕТРУШКА. Хочешь часть моего?
ШАХЕРЕЗАДА. Да, у тебя зад есть. Можно сказать, даже два.
ПЕТРУШКА. Нет, я уже свела их к полутора. Тренировалась.