Глава 1. Находка
– Нин, так ты приедешь к нам на дачу на Новый год?
Подруга спрашивает осторожно, знает, что тема чрезвычайно скользкая. Наверное, и позвонила Абросимова только ради галочки. Всё же дружим с университета. Наши семьи общались с того времени, пока Логинов…
– А мой там будет?
Сжимаю трубку руками, прикрывая глаза и прикусывая губу. Слова вылетели изо рта машинально. Не мой Логинов, уже не мой, он чужой теперь муж, и мы в разводе полтора года. Сколько можно страдать по нему?
– Нин, ты только не волнуйся, ладно? Время идет, больше года прошло, Денис с новой женой приедет. Ну, я знаю, как всё это выглядит, мой муж дружит с твоим, я дружу с тобой, вы развелись. Нам-то что делать? Ты не кидайся осуждать, – суетливо оправдывается Женька, – что бы ты на моем месте сделала? Я скучаю по тебе, мась, а ты вся в работу после развода углубилась, зарылась там в своих бумажках. Не видимся совсем, крестника забыла.
– Прости, Жень, я понимаю, – начинаю оправдываться уже я, не понимая, уместно ли чувство вины. Развод с мужем я переживала болезненно, отдалилась от всех, но тому была причина! Все наши друзья так легко приняли новую жену моего Дениса, как будто он сменил офисный костюм или машину! Поздравляли, пошли на свадьбу, хоть и извинялись передо мной тысячу раз.
Понимаю. Разумом понимаю. Мой муж – влиятельный бизнесмен, и быть с ним на короткой ноге хочет каждый, но вопрос: зачем мне с этой компанией поддерживать отношения? С этими предателями, сменившими дружбу на выгодные отношения? Может, приглашают меня из жалости? Так вот она мне не нужна!
– Слушай, только по секрету, мась, – Женя понижает голос, доверительно рассказывая мне: – Мне тут мой сказал, что Денис тебя вспоминает, жалеет, что ушел, так что давай приезжай, попробуете всё сначала. С женой у них не задалось, я сама вижу.
– Общаешься с ней? Подружки теперь? – нервно тряхнув волосами, язвительно спрашиваю подругу. Подругу ли?
– Да я только ради тебя, чтобы выведать, хотела понять, что у них да как.
– И как? Много узнала?
– Много. Она чайлдфри оказалась, Нин, звезданутая на фигуре, йоге, познанию себя и прочей байде. Логинов от нее стонет, жалуется, что хочет вернуть всё, как раньше. Что имеем, не храним…
– Ой, Жень, хватит, я его обратно не приму!
– Не принимай! И не принимай, если не хочешь! А если хочешь, то попробуйте.
– Даже не думай о таком, Жень.
– Но я хочу тебя видеть у себя, соскучилась жутко.
– Я могу приехать в любое время, – вздыхаю, потирая болезненно сжавшуюся грудь в области сердца. До чего тяжелый разговор в преддверии Нового года.
– Но ведь не приезжаешь, мась, хотя Логинов машину тебе оставил, всегда можешь сесть за руль и приехать. Слушай, я тут подумала, – она снова понижает голос, как в шпионских боевиках, – а приезжай с ухажером новым. Есть кто на примете? Пусть Дениска увидит и локти себе откусит!
– Пф, Жень, ухажеры на дороге не валяются. А я после развода о мужской братии и думать не хочу.
Это правда. Все поползновения мужчин в свою сторону пресекаю, хотя после расставания с мужем хожу как медом обмазанная. А мужики, как те пчелы, вокруг жужжат и крутятся. А я не понимаю, то ли стала краше в статусе разведенки, то ли их квартира в центре города и новенькая иномарка привлекают. Логинов откупился от меня, думая, что так восполнит потерю и искупит вину.
Но я бы отдала всё свое имущество за то, чтобы повернуть время вспять. Или же за возможность стереть себе память и построить новую жизнь. Выйти замуж и родить ребенка. Быть сильной и независимой хорошо только в виде лозунга. А в одинокие вечера эти статусы совсем не греют.
Вешаю трубку и рассматриваю те самые бумажки на столе, в которых я якобы закопалась. Так и есть. Новый год на носу, что значит, что нужно заканчивать годовую отчетность и подавать ее главному бухгалтеру нашей маленькой конторки, где я тружусь самым обычным бухгалтером.
– Девочки, всё у вас готово? – спрашивает Геннадий Павлович, заглядывая ко мне в кабинет, который делю с двумя другими бухгалтерами. Отрываем головы от мониторов синхронно, глядя на сухого, как палка, лысого шефа. Он поправляет очки и смотрит на нас в ожидании. Знаю, что всем мои коллеги торопятся домой, поэтому босс подгоняет, а Аня и Тоня спешно складывают папки. Отчитываемся перед начальством и поздравляем друг друга с наступающим.
А потом я разгребаю свою белую малышку, усыпанную за день горами снега. Завожу мотор и выезжаю на дорогу, планирую поехать по объездной дороге до дома. Там меньше пробок, да и хочется послушать музыку, немного успокоиться.
Еду и размышляю о приглашении Жени. Может, и правда прийти на праздник с каким-нибудь мужчиной? Актера нанять или соседа попросить? Он у меня соль, а я его – жениха изобразить. Смешно же, и я бы даже улыбнулась, если бы не чувствовала себя такой жалкой…
Бросаю взгляд в сторону, и что-то привлекает мое внимание в вечерней темноте. Темные пятна в сугробе слева. На фоне голых деревьев и снежных гор выглядит как человек. Может, показалось? Не сумев избавиться от подозрений, торможу машину и пячусь на ней назад.
Открываю дверь и выхожу наружу, подбираясь к сугробу. Человек. Это действительно человек. Дед Мороз, уткнувшийся лицом снег. Господи! Оглядываюсь в поисках помощи, но никого не вижу. Я здесь одна. Значит, и спасать его мне.
– Эй, с вами всё в порядке? – протянув руку, тормошу лежащего лицом в снегу мужчину по спине. Мощные, широкие плечи не шевелятся. Да он огромный. И как тут оказался? Машины рядом нет. Шел по лесу с подарками и заблудился? Что за дурацкие мысли! Деда Мороза не существует. Вообще, это Санта Клаус. У него куртка короткая, ремень, красные штаны и короткие сапоги. Пока рассматривала деда, он застонал грудным голосом, и я затормошила его снова.
– Эй, вам помочь?
Мужчина переворачивается, и заляпанное снегом лицо с закрытыми глазами оказывается прямо передо мной. Да он не дед. Красивый мужчина, лет так сорок на вид, заросший щетиной, с густыми черными бровями и крупным носом.
Принюхиваюсь, ища ответ на свои подозрения. Может, дед-не дел нажбанился под елочку и загулял среди елок? Алкоголем не пахнет, а вот дерзким терпким парфюмом, который дразнит рецепторы, да.
И что мне делать с этой находкой, которую с места не сдвинуть. Пытаюсь разбудить его, тормошу, пихаю, но ничего не выходит. Что ж за напасть! Я, конечно, никуда не тороплюсь, но и развлекать себя спасением валяющихся на дороге мужчин не намерена.
Надо вызвать скорую или полицию. Службу спасения. Или остановить другую машину. Одна я не справлюсь. Отхожу подальше и достаю из сумочки телефон. Набираю номер и хочу уже сказать что-то, но, обернувшись, так и застываю на месте.
Санта Клаус исчез! Телефон шмякается в снег, и, пока я его ищу на дороге, моя машина заводится и начинает отъезжать!
– Эй, стойте-стойте! Куда вы?! – я кидаюсь за своим авто и мысленно готовлюсь с ним попрощаться, но потом доходит, что не так-то просто завести мою капризную красавицу. Останавливаюсь и готовлюсь любоваться представлением. Вот так тебе, Санта, нечего прикидываться мертвым и воровать чужие машины!
– Не заводится? – язвительно спрашиваю, дотопав до водительской двери и открыв ее с шумом.
Санта сидит у руля, но смотрит на меня без малейшего проблеска сознания. Он невменяем. А потом валится прямо на руль. Снова прикидываться удумал? Что за игры на ночной дороге!
– Ну-ка, вылезай, – толкаю его в бок, и он заваливается на пассажирское сиденье.
Так, Логинова, какие у тебя варианты? Выкинуть его на дорогу или вызвать МЧС?
Пока я сажусь за руль, мужчина начинает дрожать, и я замечаю, что губы-то у него синие. Не такой ты и ледяной, Санта. Эх, не к добру во мне просыпается жалость. Оберегать кого-то – в женской природе. Включаю печку и завожу мотор. Ладно, отвезу эту сосульку в больницу, так уж и быть…
Глава 2. Вред женской сострадательности
Как так вышло, что я везу незнакомого мужика к себе в квартиру? Зачем я вообще с ним вожусь? Привезла поначалу в больницу, как сделал бы любой нормальный человек, оставила в машине и побежала к дверям с табличкой «Приемный покой».
Но стоило туда войти, как поняла, что в очереди придется сидеть несколько часов. Больные лежачие, сидячие, стонущие заполняли все железные сиденья негостеприимного коридора, а за стеклом строгие тетки заполняли кипы документов. Документы! Точно! Надо проверить, есть ли у моего подснежника документы.
Надо было пошарить в его карманах. Снова спустилась по лестнице и, открыв дверь, стала щупать скукоженного мужчину, ища карманы. Нащупала вместо них стальные мышцы пресса и литые мускулы рук. Снова окунулась в облако дразнящего аромата, но в карманах обнаружила только цветные леденцы в прозрачных фантиках.
Что за черт? Ума на приложу, как этот Санта оказался на дороге и что с ним делать!
Без документов вряд ли примут, но я обязана попытаться оставить этого человека на профессионалов и с чистой совестью и осознанием того, что спасла чужую жизнь, поехать домой. И вдруг мужчина очнулся и слепым взглядом стал шарить в пространстве. Становилось ясно, что он ничего не видит и вряд ли отдает себе отчет в том, что с ним происходит и где он.
Но я тогда обрадовалась, ведь появился шанс выяснить, кто он такой.
А потом расфокусированный взгляд мужчины наткнулся на здание больницы, в тот момент еще и скорая с мигалками подъехала ко входу, и с удивлением прочитала в глазах большого и сильного мужчины страх и ужас. Он во все глаза смотрел на больницу и, кажется, не видел ее.
Что-то происходило внутри него, отражаясь в полном потрясения взгляде.
Потом он посмотрел на меня, и в его глазах я увидела мольбу, на которую отозвалось мое доброе сердце. Показалось, что он упрекает меня и просит увезти отсюда. Но я должна была убедиться.
– Я привезла вас в больницу, вы можете пойти сами? – спросила его тогда осторожно, отчего-то боясь потревожить.
А он замотал головой. Отрицая мое предложение.
– Нет, нет, – забормотал глухо, и я, не зная, что делать, хотела было броситься к санитарам, которые выволакивали носилки из машины скорой помощи, но меня поймала большая сильная рука и не отпустила.
– Увезите меня отсюда, – попросил мужчина хрипло, и до того у него был доверчивый взгляд, что я не выдержала. Села в машину и завела мотор. Санта снова отключился, а я подумала, что я несусветная дура.
И вот я еду домой вместе с неизвестно кем. Он может быть преступником, который скрывается от лишних глаз, нелегалом без документов или даже сбежавшим из тюрьмы!
Не знаю, кто он на самом деле, но пока он замерзший, практически ледяной цуцик, которого я чувствую своим долгом согреть.
Паркую машину на привычном месте. Соседей, к моему удивлению, нет. Хотя за три дня до Нового года должно быть оживление, радостные лица тех, кто уже начал отмечать загодя. Но в темном дворе только бликуют сугробы, ловя отражения светящихся гирлянд из окон.
Ох, задумалась и не заметила, как Санта вывалился из машины и теперь пытается подняться. Ну, уже лучше, чем раньше. Хотя бы мало-мальски в сознание пришел.
– Давайте я помогу, – подхватываю его под мышки и стараюсь протащить вперед, но куда мне справиться с этим медведем? Он в два раза больше меня, хотя я тоже не маленькая. Сто шестьдесят восемь сантиметров. А этот, наверное, метр девяносто! Громила! Нет, мне с ним точно не справиться.
– Вам придется идти самому, если хотите попасть в теплую постель.
Вот это я сказанула. Даже покраснела и спрятала лицо от незнакомца.
С трудом привела его домой, он еле переставлял ногами, но всё же шел. Открыла дверь, и мы вместе ввалились в мою квартиру. Он сразу уселся на тумбочку, прислонился спиной к зеркалу. Бедный, ну никак не может в себя прийти.
Что теперь? Надо его как-то оживить. Если он сейчас свалится в прихожей, то так тут и останется. Воды, что ли, на него вылить? Растолкать? Что-то я устала с ним возиться. Не привыкла я к таким предновогодним развлечениям.
– А давайте мы с вами пойдем в комнату и устроимся на диванчике? – вдруг начинаю с ним сюсюкать, решив, что грубость тут не поможет. Вдруг его, как любого мужика, надо лаской брать? А руки-то какие ледяные, и лицо приобретает сероватый оттенок. Надо спасать Санту.
Стягиваю его шапку и наконец имею возможность нормально и вблизи рассмотреть этого мужчину. Ничего о нем не знаю, но точно он не бомж, не маргинал какой. Прическа аккуратная, волосы чистые, кожа – тоже, даже щетина кажется благородной, что ли.
А главное – даже в таком состоянии он производит впечатление властного человека. И как же ты, такой красивый, потерялся?
Приглаживаю его волосы, тут же отдергивая руку. Ишь чего удумала, еще по щеке погладь. Почему-то очень хочется. Снимаю сапоги, обнаруживая светлые чистые носки – на очень холодных ногах.
Беру его за руки и стараюсь поднять, и, к счастью, он наконец перестает сопротивляться и позволяет утащить себя на диван. Там быстренько устраивается на боку и снова проваливается в сон, продолжая мелко трястись. Ну что ж, пусть отогревается. Поправляю подушку под его головой и накрываю мужское тело пледом.
Ой, дура. Знаю, что сильно пожалею о своей сострадательности.
Глава 3. Непомнящий
Наутро просыпаюсь от грохота. Ночью, поняв, что бесполезно ждать пробуждения Санты, я легла спать как обычно. Ну, подумаешь, притащила к себе в квартиру незнакомого мужчину в бессознанке. С кем не бывает.
Быстро поднимаюсь с нагретой уютной постели и спешу на шум. Благо одеваться не пришлось, ведь уснула я в теплом флисовом домашнем комплекте. Ненавижу мерзнуть.
– Что вы делаете? – накидываюсь на мужчину, который ожил и теперь хозяйничает на моей кухне, грохоча посудой.
Он оборачивается ко мне – и впервые я вижу его вживую, не бесчувственным бревном. Дух захватывает, до чего яркий представитель самцов. Пугающий до дрожи в коленках, злющий и, судя по всему, голодный.
– Ты кто?
– Я? Вообще-то, я здесь живу, – отвечаю обиженно на грубый вопрос. – Давайте я сама. Садитесь!
Удивительно, но мужчина подчиняется и падает на стул в углу – место моего бывшего мужа.
– Что вы здесь живете, понятно, но кто вы? Я ни черта не помню.
Наливаю воды в стакан и подаю мужчине, который зачем-то трясет головой. Нет, дорогой, это так не работает. Но я молчу, зачем говорить очевидное? Он же не маленький.
– Меня зовут Нина. Я вчера вас обнаружила в сугробе на трассе. В костюме Санта Клауса. При вас не было документов. В больницу вы ехать отказались, поэтому я притащила вас сюда, – рассказываю, наблюдая, как мужчина жадно пьет воду, потом с грохотом ставит стакан на стол. Даже остатки воды расплескиваются.
– А где мы? – он поднимается и подходит к окну, выглядывая наружу.
Называю свой адрес и вижу, что Санта продолжает хмуриться. Бормочет, что ничего не помнит.
– Послушайте, давайте позвоним вашим родственникам или кому-то, чтобы за вами приехали. Я думаю, что вас уже ищут. Вы мне скажете номер и имя, кому позвонить?
– Черт, я ничего не помню.
– Как так? Не помните номер телефона?
– Я не помню ничего. Как оказался в сугробе, почему в таком дурацком виде, вообще ничего не помню.
Нет сомнений, что он говорит правду, не вижу смысла не верить ему.
– Ну-ка, сядьте, – командую, усаживая мужчину на стул, воспользовавшись его растерянным состоянием. – Да сидите вы!
– Что вы хотите сделать?
– Хочу проверить одну догадку. Ведь если вы ничего помните… Точно! У вас на голове огромная шишка! – щупаю приличного размера округлость на затылке мужчины. Волосы у него густые и шелковистые, и не то чтобы я прямо хотела его пощупать, но совсем мне не нравится, что я при этом испытываю.
– Шишка?
– Да, шишка. Значит, вас ударили, выбросили в снег, а потом вы потеряли память.
– Память?
– Ну да! Вы что, о таком не слышали?
– Не знаю. Наверное…
– Это амнезия, – говорю с умным видом, отходя чуть подальше и опираясь на высокую полку. – Сколько будет семь на семь?
– Сорок девять, – машинально отвечает мужчина, хоть и таращится на меня как на полоумную.
– Вот! – приподнимаю палец вверх. – Базовые понятия вы помните, а вот свое имя и жизнь забыли. Но ничего. Память вернется. Надо просто немного оклематься.
– Откуда вы знаете, что вернется?
– Из фильмов, – жму плечами. – Вас по голове ударили, вот вы и потеряли память. Кратковременная амнезия. Обычно память возвращается после какого-то потрясения. Или снова по голове ударят, или с лестницы спустят.
Он продолжает сидеть с видом: «Что я только что сейчас услышал? Выпустите меня отсюда подальше от этой психованной».
– Давайте мы позавтракаем и начнем составлять список того, что вы помните. Как вам мое предложение?
Громила соглашается. Собственно, у него нет выбора. Конечно, смотрит хмуро, исподлобья, но яичницу с беконом уплетает за обе щеки. Есть он точно любит и на диетах не сидит. При этом у него нет лишнего веса, а развитая мускулатура.
Значит, пункт первый. Этот мужчина любит спорт.
– Думаете, я спортсмен? – задает Санта вопрос, после того как я выдаю свое умозаключение.
– Вполне возможно. Мы можем полистать в интернете списки спортсменов. И найти вас.
– Всех? – удивленно приподнимает бровь и язвит: – Футболистов, боксеров, рестлеров…
– Отлично, в спорте вы точно разбираетесь, – язвлю в ответ и беру блокнот с полки. – Так и запишем. А еще вы боитесь больниц.
Мужчина напрягается и начинает шумно дышать, ноздри раздуваются, и вид у него грозный, будто на меня накинется. Я даже отшатываюсь, но заставляю себя сидеть на месте и не показывать страх.
– А вы, судя по всему, не боитесь тащить в дом незнакомцев, – переводит тему. – Одна живете? Хорошая квартира.
– Да, я одна, мужа нет, – нехотя отвечаю, нервно сжимая ручку.
– А где муж? В командировке?
– Почему сразу в командировке? Я одна живу, в разводе.
– Не сошлись характерами или изменил?
И чего он продолжает допытываться? Лучше бы попытался вспомнить что-то о себе.
– Не ваше дело, – подскакиваю с места, не боясь быть грубой. – Я просто помогаю вам, а объяснять про свое семейное положение не обязана.
– Ладно, был не прав, – он встает и поднимает руки в жесте «я сдаюсь». – Где тут у вас удобства?
– Эм, налево, можете принять душ, полотенце сейчас принесу, – говорю торопливо, пытаясь протиснуться мимо мужчины, но он ловит меня за руку. Его пальцы неожиданно горячие и такие твердые, что причиняют боль нежной коже. Вскидываю взгляд. Мужчина так внимательно на меня смотрит, что я даже теряюсь.
– Если я вас стесняю, я уйду. Поеду в полицию, пусть разбираются со мной, ищут родных.
Глава 4. Домашний самец
Надо ответить утвердительно и отвезти незнакомца в участок. Пусть они с ним возятся. Но в голове звучит четкое: «Не отпущу». С ума, наверное, сошла. Сама не понимаю, почему говорю обратное своим мыслям:
– Давайте не будем торопиться. Примите душ, успокойтесь. Вдруг вы вспомните, кто вы такой, и поедете домой. В полиции начнут расспрашивать, и не факт, что помогут найти родственников.
– А я спокоен, Нина, – ухмыляется мужчина, оглядывая меня с ног до головы смущающим взглядом. – Сам не горю желанием никуда ехать. А вот вы не нервничайте. Или вы меня боитесь?
– Я? Нисколько, – пожимаю плечами, пряча взгляд и пытаясь уйти от ответа. – Вы, ну, идите в ванную, – указываю жестом, а сама проскальзываю мимо мужчины с красными щеками, а возле шкафа с вещами замираю.
Так глупо, что я храню вещи мужа, который ушел и оставил их часть. Прохожусь пальцами по ровным стопкам сложенных свитеров, джинсов, футболок. Нелепая, никому не нужная сентиментальность.
Зачем я их храню? Неужели жду, что бывший вернется?
Начало каждого нового года нужно знаменовать переменами.
Выброшу наконец все эти вещи! К черту и забыть! Слыша шум воды в ванной, нахожу пакеты в пакете для пакетов и возвращаюсь в гостиную, откладывая несколько вещей для незнакомца, а остальные складываю в пакеты. Сваливаю в одну кучу, не заботясь о сохранности. Отдам бедным. Хорошие, дорогие брендовые вещи. Не выкидывать же.
– Что это тут у вас?
Вздрагиваю от голоса, раздавшегося позади. Так увлеклась, что забыла про своего незваного гостя. А он вышел прямо в полотенце на бедрах, и меня будто ударили в солнечное сплетение. Бах-бах-бах. Сердце лупит о грудную клетку, едва дышу, я полностью лишена способности поглощать кислород.
Да господи, Нина, приди в себя! Стоишь и пялишься, будто никогда в жизни не видела полуголых мужиков.
Вообще, я не падкая на мужскую красоту. Даже никогда не любила красавчиков, считая, что их высокомерие и самовлюбленность убивают все положительные стороны красивой внешности, но тут…
Просто самец.
Бесподобный представитель мужской половины человечества.
Высокий, загорелый, стройный и мускулистый. Мой жадный взгляд безостановочно следит за капельками воды, стекающими с груди к краю белого полотенца, обернутого вокруг бедер.
Умеренно волосатая грудь, дорожка устремляется вниз…
– Нина, прием, Земля вызывает. Хьюстон, у нас проблемы.
Уголок губы у мужчины дергается, и я сама невольно улыбаюсь в ответ на его шутку. Всего лишь секунду я пялилась, но мы оба поняли, что было в моих мыслях. Нервно пробегаясь пальцами по волосам, бросаю взгляд на сложенные возле ног вещи.
– Искала для вас что надеть, вот, держите, – подаю ему спортивные синие штаны и белую футболку, одновременно отвечая на первый его вопрос.
Когда он скрывается в ванной, чтобы переодеться, машу на себя руками. Надо прийти в себя. Нельзя так засматриваться. А татуировка рыщущего медведя у него на предплечье шикарная, такая стильная.
– Чем займемся? – Санта возвращается уже, к счастью, одетый.
Так-то лучше, а то ходит тут, лишает несчастную брошенку душевного равновесия.
– Даже не знаю, – жму плечами, беря пухлые, забитые вещами пакеты за ручки и волоча их в прихожую.
Но Санта проявляет джентльменские манеры и ловит меня на ходу. С улыбкой вынимает из моих слабых пальцев ношу и доставляет к входной двери.
– Решили выкинуть всё лишнее в канун Нового года? – с улыбкой поворачивается ко мне.
А я застываю и с подозрением на него смотрю.
– Откуда вы знаете, что сейчас канун праздника?
– Это легко понять. На улице сугробы, у вас дома елка, в окнах гирлянды. Да и меня вы нашли в костюме зимнего деда.
– Ну а вдруг уже прошел праздник?
– Откуда-то я знаю, что не прошел, – он подходит ближе и ловит мой взгляд. – Вы не верите, что я потерял память? Некоторые моменты я понимаю четко, вот как этот.
– Даже не знаю, ну да ладно. Сейчас действительно канун праздника. Осталось два дня до него.
Мы стоим в центре гостиной и разговариваем, я вроде немного испугалась сначала, но страх меня отпускает.
– А у вас какие планы? Вы же не из МЧС? У них график работы ненормированный.
– Почему из МЧС?
– Меня же вытащили из сугроба, спасительница, – ухмыляется, потирая колючий подбородок. Ему бы побриться. Хотя мне он нравится и с щетиной.
– Нет, всё гораздо прозаичнее. Я просто бухгалтер. Никуда не уеду. И тридцать первого декабря буду отмечать дома.
– Приедут гости?
– Нет, я одна буду. Никаких гостей. Наутро собиралась поехать к родителям, а вот вы… Я надеюсь, к тому времени вспомните, кто вы.
– Нина, отмечать дома – это совсем скучно. Вы после развода стали затворницей? Или, дайте угадаю, раньше у вас была общая компания с мужем, а теперь вы не можете с ними отмечать.
– Вы очень прозорливы, – щурюсь, глядя на мужчину с подозрением. И даже немного злюсь. Как он ловко вытаскивает наружу все подробности моей жизни. Я же не знаю о нем ничего. Так нечестно.
– В общем, так и есть, – приходится признать. – Я не могу пойти туда, потому что мой бывший муж приглашен с другой женой.
– То есть он будет радоваться и веселиться в шумной компании, вы дома одна киснуть? Не лучше ли показать, что вам до него нет дела?
– Что вы имеете виду? – кипячусь, но всё же спрашиваю, хотя жутко раздражает, что разговор снова свернул к моему мужу. Еще два слова – и я назначу табу!
– Надо прийти на праздник и вести себя так, чтобы бывший муж-козел видел, что вы о нем забыли. А то он отлично устроился. И жену новую завел, и друзей не потерял.
– Если бы всё было так просто! Вам легко говорить. А вообще, я не хочу говорить о себе. Давайте лучше выяснять, кто вы такой.
– Сдаюсь, – он снова усмехается, усаживаясь на диван и хлопая по нему ладонью, чтобы я села напротив. – Вы здесь хозяйка, вам и командовать.
Так-то лучше.
– Хорошо, – снова беру свой блокнот с единственной записью и присаживаюсь по-турецки напротив своего найденыша. – Давайте просто представим что-то. Закроем глаза и поймаем какие-то образы.
– Если будете подвергать гипнозу, то мне лучше лечь, расслабиться под ваш приятный голос.
Снова шутит, ну никак не может быть серьезным. Все-таки какие мы с ним разные. Если бы я потеряла память, я бы, наверное, бегала по комнате и устраивала истерики, а он сидит себе, в ус не дует.
– Гипнозом я не владею и память ничью не возвращала. Просто пытаюсь помочь.
– Вы и так помогаете, Нина, немного людей поступили бы так же, как вы, – проникновенно благодарит мужчина и смотрит, смотрит, ни на секунду не выпускает меня из зрительного плена.
От этого взгляда я теряю нить разговора, постоянно приходится заново собирать мысли в кучу…
– Я хочу вас отблагодарить, – вдруг говорит он серьезно и четко.
– Это как? Кран почините?
– А что, нужно кран починить? – ухмылка украшает мужские черты, но потом Санта вновь принимает деловой вид: – Послушайте, Нина, мы тут можем сидеть целыми днями. Неизвестно, когда и что я вспомню. Но я хочу потратить время с пользой. Давайте я сыграю вашего жениха на празднике у друзей.