Глава 1
«Бегала за мужиком»
Ей всегда казалось, что посёлок Бетонный – самое весёлое место на свете. Поэтому Зина Свиридкина не хотела бы променять его ни на какое другое.
Вот и сейчас – поднявшись рано утром, она бодрой рысью мчалась к остановке троллейбуса, чтобы успеть на первый урок в своей родной школе, которая в этом самом весёлом посёлке Бетонном и находилась. Ведь только последние два года Зина жила в городе – с тех пор, как родители купили квартиру и из Бетонного радостно уехали. А у девочки остались там друзья. Поэтому ни в какую городскую школу она переводиться не собиралась. Так и ездила в общественном транспорте с двумя пересадками.
Вот влетела она в троллейбус, доехала до нужной остановки, пересела в автобус. Какие-то двадцать пять минут жизнерадостной тряски – и уже вот он, посёлок, показался! Пора выходить.
Девочка пробиралась сквозь толпу, которая покидать автобус не собиралась. Вот они, двери, уже близко. Зина юркнула в небольшой зазор между двумя крупными тётеньками. «Вы выходите?» – поинтересовалась у стоящего за ними мужчины.
– Не-а, – ответил тот.
И Зина в обход него начала продвижение к дверям. Однако вместо того, чтобы посторониться, дяденька вдруг резко дёрнулся и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, тоже рванулся на выход. При этом на него намоталась сумка с учебниками, висевшая у Зины на плече. Ремень у сумки был длинным, а девятиклассница Зина Свиридкина лёгкой, – так что она вылетела на улицу примотанной к спине дяденьки, который так внезапно передумал и решил выйти.
Хрясь! – ремень-ручка оторвалась от сумки. Зина шмякнулась на асфальт. Сумка чуть погодя тоже упала: шмяк.
– Ой! – Опешившая девочка сняла с плеча оторванный ремешок. – Как же так? Моя сумка…
Дяденька, кажется, смутился.
– На, – сказал он, подобрав сумку и протянув её Зине.
На дворе стоял конец сентября, сумка была совсем новой, купленной родителями к началу девятого класса. Ещё месяца Зина с ней не проходила. И вот теперь – нате вам из-под кровати! – по бокам сумки зияют две дыры с рваными краями… Как же её теперь починить? Что делать?
Зина вскочила на ноги.
– Куда же вы? – закричала она, бросаясь вслед за автобусным вредителем. – Сумку же надо починить! Как я с ней в школу-то пойду?
Получалось, что никак. Потому что дяденька прибавил шагу. И чинить ничего не собирался. Не говоря уже о том, чтобы как-то по-другому возместить нанесённый ущерб.
Зина расстроилась. Но справедливость обязательно должна восторжествовать – верила девочка. Человек должен осознать, что поступил плохо, – и исправить свою ошибку!
– Вы же сумку мне порвали, уже книжки начинают из неё вываливаться! – объясняла Зина, бегом следуя за дядькой. – Так же нельзя! Вы её починить не хотите?
– Нет, – ответил, наконец, дядька. Но шагов не замедлял. Даже наоборот – всё поддавал и поддавал газу. Так что Зина еле-еле за ним успевала. Однако бежала всё равно.
– Но послушайте… – то слева, то справа подскакивая к злодею, бормотала она.
Ноль реакции… Такой мелочи, как настырная девчонка, прыгавшая у него под ногами, дядя упорно не хотел замечать.
А вскоре он… вошёл в проходную бетонного завода! И затерялся в толпе.
Зинку же выгнала оттуда суровая вахтёрша. Она тем более ни про какую пострадавшую сумку слышать не хотела.
Так что напрасно бежала Зина за дядькой, напрасно увещевала и уговаривала его. Только время потеряла.
И появилась в школе аккурат перед вторым уроком…
Нахмуренная Зина вошла в класс, обнимая раздрыгу-сумку.
– Ага, Свиридкина! Появилась! – раздался тут же торжествующий басистый голос.
Зина обернулась и увидела, что к ней подплывает Люда Петина – староста класса, громогласная девушка с жёлтыми соломенными кудрями. Волосы она накручивала на бигуди и, сняв их, кудри специально не расчёсывала – так Люде казалось моднее.
В руках у Петиной была «Дисциплинарная тетрадь» – гениальное изобретение какого-то учителя-садиста, появившееся ещё до изобретения электронных дневников и укоренившееся в практике надзора за учениками руководительницы этого класса Полины Васильевны. В «Дисциплинарную тетрадь» вносились данные обо всём: кто, когда, какой урок прогулял и по какой причине, кто куда опоздал и почему, кто на уроке сидел в телефоне (что строжайше запрещали), кто получил замечания и от какого преподавателя, как прошло дежурство по классу, кто отличился плохим поведением на этом дежурстве – и так далее.
Чтобы следить за одноклассниками и заносить их провинности в эту тетрадь, Люда была негласно освобождена от занятий – её никогда не спрашивали на уроках, но оценки (правда, в основном троечки) регулярно оказывались в журнале напротив её фамилии.
Петиной вполне хватало того, что она вдохновенно выводила точные статистические данные о количестве прогулов у каждого учащегося её класса, об опозданиях, срывах дежурства, сдаче денег на обеды, нужды школы и подарки. Зная это, даже родительский комитет радостно валил на старательную девочку свои обязанности.
За ведение этой тетради Люду Петину очень ценили учителя, да и ей самой нравилось все уроки напролёт чертить в своей карающей тетради таблицы и одновременно зорко следить за тем, кому из одноклассников в данный момент делают замечание, кто к кому повернулся, кто в какой обуви (сменной или не сменной) пришёл… Она была очень исполнительная девочка.
Вот и сейчас Люда подошла к Зине, раскрыла тетрадь и поинтересовалась:
– Так, Свиридкина, ты почему первый урок прогуляла? Записка от родителей есть?
– Нету, – буркнула Зина, которой было не до записок.
Вот если бы у неё была записка из дома, в которой объяснялось, почему она не была на уроке, тогда бы в «Дисциплинарной тетради» о ней написали, что она отсутствовала по уважительной причине. А так…
– Понятно, – кивнула Люда, вытащила ручку и приготовилась сделать в тетради соответствующую запись.
– Ты чего такая злая? – тем временем спросили у Зины девчонки.
– Да вот! – Зина плюхнула сумку на стол. – Какой-то гадский мужик мне ручку от сумки оторвал. В автобусе. Я за ним побежала. Чини, говорю, мою сумку! А он молчит. Я за ним бегу. Он идёт себе… И типа не реагирует! Так до завода доплёлся. И там я его потеряла…
– Как?
– Да так: вахтёрша меня выперла, – фыркнула Зина. – Что за люди – целый урок бегала за мужиком, а он даже не извинился!
Одноклассники, окружившие её, с возмущением закивали, соглашаясь. Действительно, что ж это такое – детям сумки в автобусе рвать?! Где такое видано?..
– В общем, Люд, ты меня в тетрадь-то свою не записывай, – повернулась Зина к Петиной. – Видишь: я пострадала ни за что!
– А я уже записала, – спокойно ответила Люда.
– Да? – удивилась Зина. – А что ты там написала?
И не успела Петина опомниться, как шустрая Зина вытянула у неё из рук «Дисциплинарную тетрадь», пролистала её, открыла, наконец, на нужной странице. Тут Зинино лицо вытянулось, она захлопала глазами и засмеялась.
Рассерженная Петина подскочила к ней и ухватилась за тетрадь.
– Нет, ты что, совсем? – не переставая весело смеяться, спросила у неё Зина.
– Что, что там? – заинтересовались все, кто был в классе, и кинулись к тетради.
Люда пыталась выхватить её, но бесполезно. Грозный документ начал путешествие по рукам, заставляя ребят хохотать.
– Правда, Люська, ты что, совсем ку-ку? – покрутив пальцем у виска, спросил у побагровевшей Люды непонятно зачем затесавшийся сюда десятиклассник, первый красавец школы Арсений Гришин.
Люда буркнула что-то и отвернулась.
А в тетради на листе, предназначенном для прогульщиков, была поставлена сегодняшняя дата и выведено:
1. Свиридкина (1-й урок) – бегала за мужиком (
А дальше Люда не знала, уважительную или неуважительную причину поставить в скобочках. Всё-таки порванную сумку жалко. Но бегать за мужиками во время уроков нехорошо… Вот что писать, что?
Да, раз надо было указать причину, Люда честно её и указала…
Староста выхватила тетрадь у зазевавшегося одноклассника и обиженно села на своё место. К ней тут же подскочила Зина Свиридкина и, вроде как даже извиняясь, забормотала:
– Люд, ну ты что, на самом деле? Что это за «бегала за мужиком» какое-то… Давай уж по-нормальному напиши. Прогул так прогул – ладно! Но без мужиков всяких.
Петина надулась ещё больше.
– Не позорься, Петина, напиши что-нибудь другое. – С другой стороны к ней подсел Олег Духманов, тоже персонаж симпатичный, но хулиганистый. Люду такие злили.
– Да пошли вы все, что хочу, то и пишу! – громогласно крикнула Люда, девушка не по годам очень крупная, просто готовая тётенька.
– Да что ты орёшь-то?.. – Олег демонстративно зажал руками уши.
– Люд, правда, зачеркни эту пургу. Ладно тебе… – снова попросила Зина.
– Да ещё ты меня будешь учить? – заорала Люда. – Не нравится, как я веду тетрадь, будь старостой! На! На, Свиридкина, на тебе тетрадь, пиши сама! Веди учёт, а мне надоело!
И, сунув Зине злополучную тетрадь, Люда закрыла лицо руками и зарыдала.
– Тьфу, начинается… – сморщился Олег и отошёл подальше.
В этот момент в дверях показалась классная руководительница Полина Васильевна. Она сразу узрела плачущую Петину и рядом с ней извечных нарушителей дисциплины.
– Люда, что с тобой? – Полина Васильевна подошла к ней.
Люда с криком «Не буду-у-у!» кинулась в коридор.
– Так, что случилось? – оглядев присутствующих, спросила классная руководительница.
И тут на арене появилась отличница Оксана Обылкова. Она сидела за партой вместе с Людой и везде таскала её за собой. Оксана глупой не была и поняла, что сейчас её подруга выглядит нелепо, а потому перевела причину скандала на другое:
– Понимаете, Полина Васильевна, Зина Свиридкина опять придирается к Люде. Ей, как всегда, не нравится, что Люда записала в «Дисциплинарную тетрадь» её прогул.
От удивления и Зина Свиридкина, и некоторые другие её одноклассники открыли рот, а Полина Васильевна посмотрела на Свиридкину эдак брезгливо, как на бестолковую собачку, снова нашкодившую, и сказала:
– И когда же ты, Зина, перестанешь скандалить? Может, ты хочешь быть старостой, хочешь, чтобы тебя все слушались? Оставь это. Не считай, девочка, своих одноклассников хуже себя, умей сдерживать свои эмоции.
Зина посмотрела на Олега, на Полину Васильевну, на свою пострадавшую сумку – и вздохнула. Злосчастная тетрадь оставалась у неё в руках. Зина постаралась незаметно пристроить её на петинскую парту, но Полина Васильевна это увидела – и её обличительный взгляд, брошенный на ученицу Свиридкину, мог бы, наверное, убить, как разряд тока большой мощности. Но Зина, к своему счастью, в этот момент на учительницу не смотрела.
– Полина Васильевна, тут дело не в этом… – начала сентиментальная Наташа Бойкевич, но Полина Васильевна не дала ей договорить:
– Наташа, добрая душа, иди лучше успокой Люду. И приведи сюда.
И Наташа побежала в коридор, где на подоконнике сидела староста и ожидала развязки всей этой драмы, вытирая последние слёзы.
Девочки появились в классе, и Люда вновь затянула:
– Не буду я больше, Полина Васильевна, эту тетрадь вести! Раз Свиридкина такая умная, пусть она ведёт, а я не буду-у! – И она опять заплакала. – Вечно на меня все ругаются, а я не хочу. Что мне, больше всех надо-о-о-о?
Но выходило, что надо ей больше всех, потому что тогда не было бы с её стороны такого творческого подхода к оформлению «Дисциплинарной тетради». Во всех других классах такого и в помине не было, подобные тетради хоть и существовали, но так, совсем формально, а вот девятый класс их маленькой школы отличился…
– Посмотри, посмотри… – гневно обратилась Полина Васильевна к Зине и остальным, кто когда-нибудь был недоволен старостой и тетрадью. – Надо же было так довести человека! Успокаивайте её теперь или извиняйтесь. Кто начал всё же безобразие? Свиридкина, Духманов!
– А что сразу мы-то? – глухо спросил Олег.
– Ты мне ещё будешь хамить? – взвилась Полина Васильевна. – Обнаглел совсем.
– И чего это она разошлась? – тихо спросила у подошедшей к ней девчонки прямо-таки очумевшая Зина, которая совершенно не ожидала, что так завершится эпопея с её многострадальной сумкой.
– А ты, Свиридкина, что там бубнишь? – на полтона тише спросила классная руководительница. – Нужна хоть капля совести, хоть грамм, чтобы перестать нападать на Люду!
– На неё нападёшь… – заметил кто-то из мальчишек.
– Да, да, Морковкин, и ты тоже всё время придираешься! – прокричала староста, которая даже сквозь слёзы заметила, кто именно подал голос. – Всё, Полина Васильевна, пусть сами тетрадь ведут! Да, пусть сами!
– Да мы совсем её не будем вести! – крикнул из дальнего угла Шурик Иванов и спрятался за спину впередистоящего.
– А вас там вообще не спрашивают, – смело произнесла Оксана Обылкова, которая находилась в надёжном тылу – за спиной у Полины Васильевны.
Прошло уже десять минут урока (была география). Возле дверей скромно колыхалась фигура географички Антонины Павловны, которой было неудобно прерывать классное собрание.
А концовка этого собрания была обычной. После долгих криков, слёз, недовольных монологов и диалогов Люде с почётом вручали «Дисциплинарную тетрадь» и просили остаться старостой. Так бывало часто. Проигравшее большинство потом долго шепталось по углам, выражая своё недовольство. А Люда победно раскрывала тетрадь, провожая взглядом триумфально шествующую к выходу классную руководительницу.
Точно так же и в этот раз восторжествовала законность – Люда, жеманясь, вновь приняла тетрадь, а Полина Васильевна, предварительно отчитав всех выступавших, победным маршем отправилась в седьмой класс преподавать русский язык.
– Смотри, Свиридкина, будешь так же плохо себя вести, получишь выговор от директора! – ткнув пальцем в сторону Зины, уточнила она на прощание.
Глава 2
И бесплатно отряд поскакал на врага…
Плевать Зина Свиридкина хотела на всякие записи в зверской тетради и выговоры – ведь сегодня вечером должна состояться её любимая игра «Рысинант»!
Кто придумал эту замечательную игру и когда, никто не знал. Но каждый мальчишка посёлка с молодых-юных лет учился играть в неё. Ребята тренировались на переменах в школе, во дворах, а кто и дома, чтобы лет с двенадцати-тринадцати начать принимать участие в настоящих битвах – которые с незапамятных времён происходили на пустыре за клубом.
Всё было просто: перед игрой подбирались друг другу «всадник» и «конь» – то есть один парень подхватывал на закорки другого. Сильные, но лёгкие обычно бывали «всадниками», а ребята повзрослее, помощнее – «конями». На противоположных сторонах поля выстраивались две команды. По сигналу они сходились на середине пустыря – и начиналась битва! Всех дел-то – нужно было свалить с «коней» «всадников» противоположной команды. И та команда, которая всех соперников столкнёт, – выигрывала.
Упавшие с «коней» рыцари могли продолжить игру – но только в том случае, если менялись со своим «конём» местами, то есть взваливали его себе на спину и таскали. Сильные, но, как уже говорилось, лёгкие «всадники» не всегда были на это способны: попробуй, пацан тринадцати лет, посади себе на шею своего «коня» – эдакого восемнадцатилетнего лба весом под центнер! Вот и приходилось после падения отходить в сторонку и становиться зрителем. Или же – постараться в бою всё-таки не упасть.
Но самое интересное начиналось, если удавалось вместе со «всадником» повалить на землю и «коня» противника. Ведь этот-то упавший «конь» и назывался «Рысинант» – на нём с улюлюканьем каталась потом вокруг клуба по очереди вся выигравшая команда… И звание «Рысинант» привязывалось к этому несчастному надолго: до тех пор, пока не станут кататься вокруг клуба на ком-нибудь ещё.
Почему «Рысинант»? Может, в честь верного, но порядком одряхлевшего коня Росинанта, на котором ездил искать себе приключений рыцарь Дон Кихот. А может, из-за того, что плестись кое-как «Рысинант» не имел права – ведь вокруг клуба требовалось бежать только рысью, да ещё приигогокивая…
Никто не хотел становиться «Рысинантом». И это было вполне понятно.
Вот на эту-то игру и собиралась Зина Свиридкина, придя из школы и бросив свою порванную сумку под стол в доме дедушки и бабушки. Да, дедушка с бабушкой никуда не переезжали, их низенький частный домик прятался за кустами сирени на одной из улиц посёлка. А в соседнем доме, таком же маленьком и старом, жил со своими родителями Зинкин друг Миша Комариков. Его-то она и дожидалась – потому что обычно на побоищах возле клуба Комариков бывал её «конём».
Миша родился всего лишь на год раньше Зины, однако успел вырасти в здоровенного оболтуса. Более сильным и мощным в посёлке считался только его старший брат, который в этом году ушёл в армию. А потому сравниться младшему Комарикову было не с кем. К тому же подтверждать свою мощь Мише и не требовалось – про него и так все всё знали, а потому уважали.
Миша учился на первом курсе простецкого учебного заведения с гордым названием «колледж», по окончании которого он обязательно должен был стать водителем категорий «В», «С», «Д» и других. Туда принимали всех, но под страхом немедленного отчисления не разрешали прогуливать уроки и опаздывать. И уроков там каждый день было очень много – по четыре пары. Это вам не в школе.
Так что появился Миша Комариков дома только после пяти часов вечера.
Сделав все уроки на завтра, непоздним вечерком Оксана Обылкова прогуливалась по дорожкам посёлка. На руке у неё тяжёлой гирей висела Люда Петина. Девочки разговаривали и не торопясь двигались в сторону старенького клуба. Там собирались сегодня ребята на свою любимую игру.
Смотреть которую было, в свою очередь, одной из традиционных забав девушек посёлка. Ведь в «Рысинанте» имелись свои традиции: например, парень-игрок мог отдать своей подруге на хранение часы, мобильный телефон, кошелёк, связку ключей – то есть всё то, что может вывалиться из карманов, потеряться, сломаться, разбиться. Девчонки приходили к пустырю и скромно стояли в сторонке, пока распределялись между собой «кони» и «всадники». И прямо перед игрой начиналось самое главное: ребята бежали к девчонкам и совали им в руки свои кошельки и мобильники, просили подержать-посторожить. Тот, за кого приходила болеть его девушка, конечно же, отдавал на хранение имущество именно ей. К некоторым девушки не приходили, а у кого-то их пока вообще не было. А кому парень вручит «посторожить» свой телефон? Конечно, той, которая вызвала у него симпатию… Так что девчонки посёлка Бетонный – от малявок до взрослых красавиц – наряжались в свои лучшие одежды, делали причёски, наводили макияж (которого, кстати, было совершенно не видно – ведь «Рысинант» начинался вечером, когда уже темнело) и приходили к клубу.
Поэтому Оксана и Люда сегодня спешили туда.
– Зи-и-ин! Ну, погнали, что ли! – Миша постучался в окошко невысокого домика.
За стеклом показалась Зинкина бабуля, незло махнула на Мишу полотенцем. И через полминуты весёлая Зина вылетела на крыльцо.
– Миха! Привет! – радостно воскликнула она, потому что действительно была Комарикову очень рада.
Да и тот за целый день соскучился. Конечно, верещать так не стал, а лишь солидно кивнул, захлопнул за Зиной калитку – и оба они направились в сторону клуба.
Зина, взмахивая косичками, весело что-то рассказывала, сама смеялась своим шуткам, пихала Комарикова в бок, чтобы он тоже смеялся. Тот иногда хмыкал, поддакивал – и всерьёз оживился только тогда, когда начался рассказ про то, как Зина Свиридкина с утра бегала за мужиком.
– Давай я его найду, нюх ему начищу… – тут же предложил он. – У проходной денёк-другой покараулю – и поймаю гада. И заставлю тебе сумку новую купить.
– Да ну! – беспечно махнула рукой Зина. – Я его уже простила. Но история прикольная, да?
Миша ничего не ответил. Только отвесил своей подружке легчайший подзатыльник и с чувством сказал:
– Балда.
Зина согласилась, что она балда, и тут же забыла об этом. Потому что начала рассказывать какую-то новую историю.
Она очень удивилась бы, если бы узнала, что Миша Комариков считал её самым умным человеком из всех своих знакомых. С детства она руководила процессом гуляния и поиска приключений, говорила всякие умные вещи и шутила шутки, которые Мишка с большим успехом повторял где-нибудь ещё. Про себя он думал: я-то просто дурак здоровый, сила есть – ума не надо. А вот Зинка – мозг. А мозг достоин большого уважения.
Из-за того, что Миша Комариков так Зину уважал, её в посёлке никто не обижал. Себе дороже. Вот она и выросла без понятия о том, что в жизни бывают сложности, опасности и неприятности. Была она уверенной, беззлобной и ничего не боялась.
По дороге к клубу к Оксане с Людой успела присоединиться конопатенькая Таня Рябова. Девочки сплелись под ручку, как трио маленьких лебедей. И едва с ними поравнялись Зина с Комариковым, Оксана, Люда и Таня, точно по команде, повернули головы в их сторону.
А Миша и Зина на них даже не обратили внимания.
– Ох-ох-ох… – сморщилась Таня, глядя им в спину. – Посмотрите-ка! Тоже мне, парочка…
Оксана, услышав это, вздохнула с некоторым облегчением. Значит, не её одну раздражало то, что такой выдающийся формами и мужественностью Комариков проводит время не с ней! Значит, не одной ей кажется, что его выбор неправильный! А тогда есть шанс этот выбор подкорректировать!
И Оксана, находящаяся в середине дружной тройки, бодро прибавила шагу.
«Кони» нетерпеливо переступали с ноги на ногу, то и дело подпрыгивали, чтобы седоки не расслаблялись. А битва всё никак не начиналась. Кто-то с правого края никак не мог выбрать, на стороне какой команды ему сегодня сражаться.
Но вот в конце концов всё решилось. Девушки – и те, которым досталась почётная миссия подержать вещички бойцов, и те, которые, конечно же, не очень-то этого и хотели, – замерли поодаль… Раздался молодецкий гик. Два ряда конных рыцарей бросились в атаку.
Игра с самого начала пошла серьёзная. «Рыцари» сцеплялись между собой, стараясь стащить друг друга на землю, «кони» лягались, брыкались, отвешивали пинки направо и налево – так что часто доставалось и «своим».
– Миха, не упади! Не упади, голубчик! – шептала своему «коню» Зина. Ей очень хотелось поиграть подольше.
– Без сопливых скользко. Сама держись крепче, – подпрыгивая и таким образом усаживая её поудобнее, говорил Миша Комариков. – А когда Рэмбо сбоку будет заходить, бей ему в пятак прямо ногой. Иначе сбросит.
– Ага.
– Мясня идёт, мясня идёт! – с восторгом кричал Олег Духманов, работая руками, точно ветряная мельница, и опасно высоко подскакивая на своём «коне», которого звали Васюхой.
Миша и Зина бились рядом с ним. Комариков пёр танком. Зина сидела у него на шее – так, как часто девушки на концертах забираются на своих приятелей, чтобы лучше видеть сцену. Поэтому у Михаила руки были свободны – ведь держать «всадника» за ноги не нужно. Это делало их боевую машину непобедимой. В четыре руки они повалили уже троих.
Но становилось понятным, что их команда всё-таки проигрывает. Всё больше пацанов-«всадников» стояло у обочины. Это были те, кто упал, но не мог поменяться со своим «конём». Оставшиеся без седоков мощные «кони» создавали между собой новые боевые единицы и возвращались в строй. Но их было всё-таки так мало…
– Проигрываем, блин! – ругался Комариков, штурмуя очередного вражеского «коня».
Зина тем временем боролась со «всадником» этого «коня» – своим одноклассником Шуриком Ивановым. Силы казались примерно равными, но Зина была явно ловчее и шустрее – поэтому вот-вот Шурик полетит под Михины тяжёлые ботинки. Да, ещё чуть-чуть, и… Но тут её «коня» атаковали с левого фланга. А вот ещё одна парочка справа подруливает. Теперь уже Комариков вместо атаки сам отбивается, еле отскакивает от подножки… Снова подсечка. Отпустив Иванова, Зина покачнулась и чуть не упала…
– Миха, отходим, срочно! – хлопнув «коня» пятками по рёбрам, скомандовала девочка. – Я кой-чего придумала. Скорее! Духманов, давай сюда! Сюда!
Еле вырвавшись из кольца, в котором они тоже чуть было не «пали», Олег на «коне» Васюхе постарался вырваться из боя.
– Меняемся, Миха! – крикнула Зина, спрыгивая на землю. – Иначе капец, не справимся! Вы будете с Васюхой тяжёлая конница. А мы с Духмановым – лёгкая. Вы начинаете, тараните, а мы добиваем!
– Зачем? – не понял Олегов «конь» Васюха.
– Быстрей, быстрей, наших гасят, пока вы тормозите! – в момент сообразил Миха, дёргая Олега за ногу и призывая спешиться. – Круто! Давай, Васюха, теперь ты – мой «конь»!
Зина вскочила на спину Олегу, Миха забрался на коренастого Васюху – и… Бесплатно отряд поскакал на врага! Мощный таран с рёвом врезался в неприятельских «коней», давил их массой. И пока вражеский «конь» старался удержаться на ногах, а «всадник» пытался остаться в «седле», неожиданно появлялась лёгкая конница в лице Зины и Олега – и стаскивала растерявшегося «всадника»! Атаки этого отряда оказались такими молниеносными, что вскоре на поле боя осталось всего две неприятельские пары. С одной из них быстро разобрались, а другую Миша с Васюхой и Зина с Олегом зажали в «клещи».
Эти двое «врагов» сражались до последнего. Уставший и замученный «конь» Володька-Рэмбо не давал повалить себя на землю, да и «всадника» своего под коленки крепко держал, отбивался ногами. И Миша решил не делать «Рысинанта». Изловчившись, он подхватил «всадника» Шурика Иванова под мышки, выдернул его из седла (то есть со спины его «коня») – и зашвырнул в заросли сухого репейника. «Конь»-Володька остался стоять.
Всё.
Это была победа! Комариков и все, кто играл в его команде, торжествовали, потому что в прошлый раз, к сожалению, они проиграли. Только «Рысинанта» в эту игру не было. Никто из «коней» проигравшей команды не оказался сваленным на землю. А значит, и кататься не на ком.
– Мы поступили благородно, Миха! – уверенно говорила Комарикову Зина. – Мы вполне могли Рэмбо завалить: нас четверо, а он один. Минус Иванов, который улетел ради нашей победы. Но мы специально не стали. Ведь Володька держался достойно.
– Да! – охотно признал Миша.
– Так что расслабься. Это наша гордая победа.
Комариков согласился. И не реагировал на недовольные голоса вроде: «Ну вот, из-за вас, Миха, на «Рысинанте» не покатались! Чего вы его не сбили на землю-то? Что за понты непонятные?»
Зинка знала, что говорила. В этом Миша был уверен. Да и многим понравилось то, как красиво они сегодня выиграли. И как достойно помиловали проигравшего.
– Стратег! – Комариков с гордостью похлопал Зину по плечу, рассказывая ребятам о ловком манёвре, который и привёл к победе.