bannerbannerbanner
Название книги:

Ноша

Автор:
Татьяна Нелюбина
Ноша

000

ОтложитьЧитал

Шрифт:
-100%+

© Т. Нелюбина, 2017

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2017

* * *

I

Декабрь 2016

Людмила

Мы тут в Берлине уже все перегрызлись – украинцы с русскими, западники с патриотами, демократы с альтернативщиками[1], хоть на улицу не выходи. Дома сиди!

Но и дома не посидишь – муж достал! Разведусь! А что? Многие развелись или разводятся.

Ещё и бриксит случился.

Потом – Трамп.

Про Сирию уж не говорю.

А началось всё с Олимпиады.

– Не, – сказала подружка. – Раньше.

Вот видите? Уже и с подругой нормально не поговоришь, любое замечание принимает в штыки.

Ну, может, и не с Олимпиады, но меня муж начал доставать конкретно с неё.

– Ненаглядная! – кричал муж. По-русски. Он немец. – Ты была моя ненаглядная, а теперь стала наглядная!

Я прыснула. Глупо, конечно. Типа «наглядная агитация». У него проблемы с нашей частичкой «не».

Он тощенький, длинный, а я…

Я выскочила и припустила, насколько позволяли лишние килограммы, по улицам. Приземлилась в кафе. Не внутри, а снаружи, где мёрзли курильщики. Заказала кофе. Укуталась в плед. Зажигалку нашла, сигарет нет. Здесь не принято сигареты стрелять. А, плевать, попросила. Поблагодарила. Затянулась. Тошно. Холодно. Мерзкий декабрь, то дождь со снегом, то снег с дождём. Кому рассказать, никто не поверит.

Кому рассказать?

Проклятье, и телефон не взяла. Сыну бы позвонила.

Сынок у меня ничего. Копия папы. Не моего, к сожалению, своего.

Разведусь!

Да, разведусь с ним, достал, надоело!

Не кипятись.

Легко сказать: не кипятись! Достал меня Украиной! Что у них там перманентный майдан, это ладно, но Олимпиада в Сочи при чём? Мы смотрели её по немецким каналам, российские почему-то нам её не транслировали. Смотрим мы Олимпиаду, и вот я замечаю, тут что-то не то. Про геев почему-то заговорили. Я у мужа спрашиваю, о чём они? Муж отвечает, что Путин однополые браки запретил. Я не понимаю, причём здесь это? Ведь запрещают то, что было разрешено? А ведь не было. Вот интересно, а почему тогда про Францию не говорят? Когда правительство хотело браки разрешить, французы вышли на улицы – не допустят такого! Мне подружка француженка рассказывала, она тоже за сохранение традиционных устоев. Ну, дальше смотрим Олимпиаду, радуемся достижениям спортсменов, я – русским достижениям, муж – немецким. Красота! Но открытию Сочинских олимпийских игр мы радовались вместе – грандиозно, ново, поразительно, волнующе, удивительное зрелище! Но вот какие-то горы мусора стали показывать, свалки на стройплощадках, покосившиеся хибарки. Что-то не припомню, чтобы всё это показывали, когда транслировали Олимпиаду в Афинах. А в Греции, кто там был, знает, мусорных гор по одной на квадратный метр. Согласна, утрирую – по одной на квадратный километр. Да вот что-то ни одной не показывали!

Но вот немецкие спортсмены собираются в студии, и модератор задаёт им наводящие вопросы. Даже не наводящие, а такие, прямой наводкой:

– Вам тут в Сочи неуютно живётся, сидите на ограждённом участке, с исконным населением не общаетесь.

И микрофон подставляет одному из немцев-олимпийцев. А тот отказывается чушь подтверждать, всё хвалит, всё ему нравится, про русскую старушку рассказывает, как она ему подарила матрёшку на память, такая сердечная, как и все русские, с которыми ему доводится каждый день встречаться. У модератора лицо, будто лимон съел.

В общем, одни сплошные придирки. Я ещё подумала, ой, как им завидно, что у нас всё так замечательно получается. Что ни день, победа! Что президент Гаук по каким-то своим причинам на Олимпиаду не приехал, его дело, что канцлерша Меркель своих спортсменов не приветствовала, потому что тоже не приехала, её дело, хоть и странно мне всё это было.

Сейчас и не припомню, каких ещё гадостей тогда наговорили, но самая пакостная была такая – рано утром муж, послушав свои новости, вбежал в спальню:

– Вся ваша сборная, все ваши золотые чемпионы были… под наркотиками!

– Да брось, – я только посмеялась, и вечером выяснилось, что это была всего лишь «утка».

Тогда. А потом из этой «утки» такое раздули! Отстранили наших спортсменов от всех последующих чемпионатов-олимпиад, паралимпийцев дисквалифицировали.

Я расплатилась за кофе и побрела по Шлоссштрассе, которая переходит в Райнштрассе, та – в Хауптштрассе. Улица-то одна, только у неё на отдельных отрезках названия разные. Эта улица издавна связывала Берлин с Парижем на юге и с Кенигсбергом на севере – Bundesstraße 1.

Теперь не связывает – напрямую не связывает, теперь виза нужна. В 1945 году Кенигсберг был передан под юрисдикцию СССР, в 1946 переименован в Калининград.

Да, подружка права, не с Олимпиады всё началось, а ещё раньше – с лета, когда Москва приютила Сноудена. Просто я этих перемен не замечала.

Как слепая жила!

А сейчас и того хуже. Глухонемой хочу стать! Не слышать, не знать! Сирия, беженцы, бриксит, Трамп.

Обама, хромая утка, в Берлин притащился. Центр оцепили, не пройти, не проехать три дня. Мне-то ладно, я не в центре живу, но почти. Из окна телевышку видать. Чего опасаются, террористов? Демонстрантов, как в Афинах, куда он поначалу нагрянул? Зачем? Убедиться, что колыбель демократии ещё не рассыпалась?

А в Берлине никто не вышел на улицы. Здесь его любят. До сих пор. Здесь он душой отдыхал. На пресс-конференции заявил… я ушам своим не поверила, но поверить пришлось, я думала, как тут говорят, mich tritt ein Pferd, лошадь меня копытом ударила.

В самую грудь. Он, оказывается, эти восемь лет… демократию в мире распространял.

Я взвилась.

Муж – тоже:

– Вы о нём ещё с благодарностью будете вспоминать!

Ирак, Сирия, беженцы, хаос…

То есть что получается, а? Идея выше человеческой жизни?

Мы это уже проходили! Советский Союз тоже глобальную идею в мире распространял – социализм.

СССР больше нет, теперь они свою идею проталкивают. Опять цель оправдывает средства?

Опять с мужем в пух и прах разругалась.

Опять тащилась по нашему Штеглицу. До соседнего Шёнеберга дотопала. Мы живём на самой границе между этими берлинскими районами. Давно живём. Но досконально я их изучила за последние два года, когда, как сейчас, скиталась по улицам. Чтобы успокоиться после наших разборок. Мы же с ним по всем вопросам расходимся.

Расходимся, расходимся, разойтись всё не можем.

Я же надеялась, он со временем сам во всём разберётся.

Но не тут-то было. Как Крым наш стал, он перестал думать самостоятельно, повторяет то, чем их немецкие медиа пичкают.

Что тогда было! Брат позвонил:

– Крым наш!

Безумно радовался, хотя раньше говорил: «Зачем нам Крым? Одни проблемы».

– Я по Крыму соскучилась, – сказала его жена. – Давно там не была. А в детстве мы туда каждый год ездили. Геленджик, Ялта, Евпатория, Гурзуф. «Артек».

А мой Аксель (муж) Третью Мировую войну ожидал. В том году 100 лет исполнилось, как началась Первая.

Илья, племянник, тоже был мрачно настроен. Я спросила, как у них дела?

– Плохо, – сказал он. – Снова холодная война, железный занавес. Такая пропаганда ведётся массированная.

Я сказала, что здесь тоже ведётся. Всё в России, если верить немецким журналистам, не то и не так, и те русские, которые выходят на улицы, чтобы продемонстрировать свою солидарность с Крымом, выходят поддержать «режим», ведь они всего лишь «масса, привыкшая к подчинению и выполняющая волю власти».

Ничего нового в таких утверждениях нет – привычная пропаганда. Ведётся уже много веков, Европа расписывает свою картину о России и русских, не жалея чёрной краски.

Правда, во времена Горбачёва преобладала радужная палитра.

И, будто всю её изведя, Европа вернулась к мрачным цветам. Снова их щедро выплёскивает – идёт отвратительное промывание мозгов, факты подтасовываются до такой степени, что порой не знаешь, плакать или смеяться.

Потом позвонил папа.

– У вас в Берлине весна? – спросил.

– Весна! Нарциссы, тюльпаны лезут. А у вас?

– У нас холодно. Снег выпал.

– Как настроение?

– Двойственное. С одной стороны, радуемся, что Крым наш, с другой… страшно, конечно. Но мы надеемся, что политики всё же договорятся.

Эти два года… почти уже три… как мы их вынесли? Как три десятилетия прошли.

Я заглянула в кондитерскую. От пирожных решительно отказалась, взяла чай, села за столик у батареи, полистала прессу. Аксель (муж) читает газету Tagesspiegel (каждый день) и журнал Spiegel (раз в неделю). Я туда, естественно, тоже заглядываю. Чтоб быть в курсе, о чём врут немецкие медиа. С победы Трампа врут конкретно о: нём (какой он бяка) и Сирии (как войска режима и российские самолёты губят детей, женщин и умеренную оппозицию).

Как меня это бесит.

А ведь Аксель поначалу очень поддерживал наши операции в Сирии. Теперь поёт как и все. И, понятно, как все, ополчился против Трампа.

И дался им Трамп. Образцовый капиталист. Воплощение американской мечты – успех, красавица жена, много детей. Уж как его ни обзывают, ни поливают.

Они так к Обаме привязаны. Медиа, я имею ввиду. О читателях такого не скажешь, если их отзывы почитаешь. Это первое, что я читаю, и радуюсь, когда мнения немцев совпадают с моим.

«Обама и Меркель, – написал Дитмар из Кемница, – восхваляют друг друга, воскуривают фимиам, и наши медиа им вторят. А основание для этого есть? Мир за время их правления стал не лучше, а хуже. Евросоюз демонстрирует признаки разрушения; разрыв и напряжённость с Россией больше, чем в Холодную войну; национализм в большинстве стран на марше; террористические атаки крайне усилились; в Средиземноморье всё так же гибнут беженцы. Голову надо посыпать пеплом, а не курить фимиам».

 

Под каждым словом подписываюсь.

Я подождала, пока чай настоится, вынула пакетик, положила два сахара, решила: эх!., и ещё два положила. Может, когда-нибудь и посажу себя на диету, но не сейчас, не зимой. Настрадаешься, исхудаешь, а толку? Рождество грянет, гуся есть будем (если до рождества не разведусь), а там и оливье и прочие новогодние вкусности… и православное рождество… и Старый Новый год… Я встала, прошла к продавщице, попросила творожник. Со сливками.

Ой, вкусно!

И с удовольствием прочла ещё одно письмо. Хайнц из Бад Райхенхалль тоже круто высказался::

«Вот простились два политика, которые на открытой сцене с помощью взаимных похвал вселяли мужество друг в друга. Но что они оставили миру? Во внешней политике Обама не сумел смягчить последствия войн своего предшественника Буша на Ближнем Востоке. С преждевременным выводом войск из Ирака он создал свободное пространство для исламского государства. Вместо того, чтобы своевременно начать поход против ИГ, он, с помощью НАТО, создал вооружение на границах с Россией. Ну, теперь Европа может позаботиться о потоках беженцев. И его высоко расхваливаемая канцлерша своим своевольным решением вопроса о мигрантах направила поток в нашу страну».

Приятно сознавать, что не все немцы думают, как мой муженёк (пока ещё мой).

Я закрыла журнал и глянула на обложку – на ней, само собой, Трамп.

И вдруг до меня дошло, почему они его все чихвостят, а я читаю и слушаю и не понимаю, почему. Меня достали некоторые деятели, как русские так и немецкие ходоки по политическим передачам, своими инсинуациями про либеральные ценности. Свобода слова, кричат, демократия и прочее. Про гуманизм забыли. О том, что в центре всего стоит человек, вовсе не вспоминают. И вот сегодня, сейчас, конкретно в эту секунду, до меня дошло, почему они так цепляются за неолиберализм. Неолиберализм прикрывает красивыми словами капитализм. Это последняя идеологическая система, которая уже на ладан дышит, ведь другая – социализм – уже почти отдала богу душу.

А без идеологии как? Как людей оболванивать и держать в узде?

И на Трампа потому взъярились – образцовый капиталист отбрасывает красивые слова о демократии и свободе.

Мне три года понадобилось, чтобы хоть это понять.

Аксель

Пришла.

Вернулась!

Закрылась у себя: не входи.

Не войду!

Ну, вспылил. Сказал что-то, не помню, что, обидел. Но сбегать-то зачем? Сядь, объясни всё спокойно, по пунктам: так и так, ты не прав. Дай и мне возможность объяснить по пунктам, в чём ты не права. И не ссора, дискуссия будет.

А она сбежала.

Нет, что я сделал?

Свою точку зрения изложил. Всего-то! Имею право на свою точку зрения? Не при диктатуре живём, в демократии. Убеди меня, что я не прав. Или согласись принять мою точку зрения, а сама при своей оставайся, кто же мешает.

Ну, как-то вот так.

Как-то вот так, в общем.

Нет, ну что за привычка – сбегать, а потом у себя запираться?!

Мне к лекции надо готовиться. Мы с Людмилой слависты. Только я на работу мотаюсь – преподаю, а она дома сидит – переводами занимается.

Постучать к ней, спросить: ужинать будем?

Не откроет.

Извиниться? Не знаю, за что?

Тема лекции: демократия.

Мне эссе интересное попалось, не успел проштудировать, где оно? Я порылся в стопке журналов, нашёл. Прочёл по диагонали. Муть какая-то. Европе не демократии нужно побольше, нет, Европе нужна оборона, защита. Как будто великая опасность грозит ей извне. Но не Россия угрожает сегодня Евросоюзу, а он сам себе угрожает сильнее всего. И причина тому – всё больший разрыв между гражданами и Брюсселем. Пришло время, когда граждане сами должны решать наши дела. Каждые пять лет бросать записочку в избирательную урну – недостаточно. А где европейцы могут получить всю возможную информацию, чтобы совместно ангажировать и вместе определять своё будущее? Где граждане могут взять в свои руки судьбу общества? Уж точно не в избирательной кабине.

Мы должны вернуться к центральным принципам афинской демократии: мы должны кидать жребий.

Я засмеялся. Жребий! Хотел жене прочитать, вспомнил, что мы в ссоре, не мог вспомнить, почему, снова в работу погрузился.

В древних Афинах большая часть общественного устройства определялась путём жеребьёвки. Княжества в ренессансе, такие, как Венеция и Флоренция, тоже кидали жребий и тем самым обеспечивали стабильность на долгое время.

Жеребьёвку вернуть?

Идея состоит в том, чтобы часть населения, избранная по воле, углубилась в проблему и приняла достойное решение. Люди, достаточно информированные, действуют разумнее, чем всё не информированное общество.

Да?

Ах вот как?!

Я походил, постоял, посидел, тупо не вникая в тему. Возьмём ту же Ирландию. Ирландия – самая инновационная демократия Европы. Там путём жеребьёвки избрали сотню граждан в Народное собрание. Ирландия доверяет своим гражданам, доверяет, а не боится их.

Народное собрание выдвинуло свои предложения, и затем было проведено голосование на национальном референдуме. Это случилось впервые в истории современности – были внесены изменения в конституцию благодаря группе случайно избранных граждан. Так функционирует демократия XXI века.

Почему бы не организовать нечто подобное и в Евросоюзе? Каждая страна избирает путём жеребьёвки по сто граждан, и они в течение четырёх дней совещаются по одному большому вопросу: как сделать Европейский Союз до 2020 года демократичнее? Участники, как в Португалии, так и в Эстонии, получают одну и ту же информацию. Каждая страна формулирует десять предложений. Через три месяца делегаты, избранные жеребьёвкой, собираются в Брюсселе, чтобы составить окончательный список из важнейших пунктов будущей политики.

Вот собственно в чём суть эссе…

Ну… это же перебор… или? Что-то уж чересчур новенькое… которое, как мы знаем, хорошо забытое старенькое…

Возможно, я пессимист. Жена, во всяком случае, так и считает. Она-то – оптимист. Она бы наверняка все эти предложения одобрила. Ведь это сулит настоящие изменения.

Лично мне никаких изменений не надо.

Они только к худшему приведут.

И так, как я, думают многие граждане, ведь рейтинг Меркель снова растёт. Она выведет нас из любых затруднений, в которые сама же и завела. Кому ещё, если не ей? Она, а не граждане, всё решает. За нас.

Автор же – автор эссе – явный романтик. Верит, что граждане определят будущую повестку дня, сумеют провести изменения снизу наверх.

Граждане сформировали бы новую Европу?

Это возможно?

Возникла бы новая динамика между странами Евросоюза и Брюсселем.

Демократия, так заканчивалось эссе, это не только господство народа и господство для народа, она и господство посредством народа.

Я удивился – господство?

Что-то в наших мозгах не то.

Ну… И что?

Я включил компьютер и взялся за лекцию. Писал и прислушивался. Вышла? Чемодан собрала и ушла?

О нет, нет, не уходи!

Я же люблю тебя… безответно!

Людмила

Аксель уехал, и я окончательно проснулась.

По-царски позавтракала. Как говорит моя мама: завтрак съешь сам, обедом поделись с другом, а ужин отдай врагу. Я так и делаю, а вес, что ни день, прибавляется.

Аксель не завтракает, только пьёт кофе, а вечером ест за двоих. И – как жердь, худой. Не в коня корм.

Сын и невестка плотненькие, внук на аппетит не жалуется, но тощенький.

Когда его приводят ко мне – а чаще всего приводят спонтанно, без долгосрочных каких-то планов, – я впадаю в форменное уныние. Снова рано вставать, рано ложиться, никакого порядка. А тут ещё муж зудит. Свои воспитательные методы мне навязывает. Внук – бывает же такое! – очень на него смахивает. Серьёзный товарищ.

– Люся, – говорит удивлённо, – ты так по-научному мою мысль объяснила, даже я бы так не смог!

Пять лет пострелёнку! На днях исполнилось.

У моей подружги – внучка. Вся из себя девочка-девочка, бусы навешивает, на каждый пальчик – по колечку, накидки надевает, платочки, короны, такая прелестная! А мой… молоток, плоскозубцы, кусачки, я и слов таких не знаю, в словарь то и дело заглядываю: Hammer, Flachzange, Beißzange. Если гуляем, то он – полицейский, строго следит, чтобы я правила уличного движения соблюдала. Втолковывает на каждом перекрёстке:

– Сначала налево смотри, потом направо, даже когда загорится зелёный, смотри обязательно.

– Налево пойдёшь, – внушаю, – коня потеряешь, направо пойдёшь, смерть найдёшь, а прямо…

– Люся, – он бровки хмурит, – ты опять за своё.

Не хочет приобщаться к сказкам. Ни в какую.

А я гвозди не хочу забивать или из себя добропорядочного пешехода разыгрывать.

– Пойдём-ка, мой друг дорогой, прямо.

– Ну хорошо. Только сначала налево погляди, а потом направо.

– Уговорил.

Мы добрались до детской площадки и надолго там приземлились. Он в машину забрался, рулит, фыркает, «мотор барахлит», кричит, того и гляди гаечный ключ потребует, а где я его возьму? Я устроилась на скамейке, но недолго сидела, холодно.

– Пойдём, Мить?

– Пойдём. Я буду полицейский, а ты будешь моя полицейская машина.

– Кто я, блин, буду?

– Когда ты говоришь «блин», ты сердишься.

– Да?

– Да. Поэтому не говори.

– А ты мне не говори, что я машина!

– Полицейская.

– Ладно, уговорил.

По комплекции я вполне сойду за машину. Похудеть что ли? Да что я, с ума сошла, йогуртами питаться? С утра наварила борща, они есть будут, а я – слюнки пускать? Да я совсем тогда озверею, загрызу мужика, что он всю вину на мою Родину валит. За всё! Во всём Россия одна виновата! Уже и Третью мировую войну ожидал! По нашей вине! Заранее, наверное, труса праздновал. Кто кому накостылял во Второй? То-то же.

– Аксель! – закричал Митька и бросился к деду.

Дед, длинный, худой, раскинул руки, подхватил внука. Оба голубчика так и сияли.

И что-то мне так жалко стало его… Но это всегда так, когда внук с нами. Мы, когда внук с нами, все условия перемирия соблюдаем. Митька, наблюдательный парень, даже как-то сказал:

– С дедушками-бабушками лучше, чем с родителями, они спокойнее.

Я все его меткие замечания записываю. И родителям советую, но им некогда. Эту Митькину мысль я им не озвучила, ещё обидятся.

Папа, мы с ним по скайпу говорим каждый день, позвал маму, и они выслушали подробный Митькин отчёт про полицейского и машину. Потом поделились своими новостями, а под конец папа свой сон рассказал.

Он будто бы включил телевизор и увидел на экране Обаму. Тот про санкции против России говорил. Вдруг замолчал. Флаг за его спиной всколыхнулся.

Лицо у Обамы печальное.

– Граждане мира, – обратился он к нам. – Граждане Америки… я не выполнил своих обещаний. Я хотел, но мне не дали. Те, кто действительно правит страной, – не дали. Я не стану называть их фамилий, они и так всем известны. Я – всего лишь марионетка в их руках. Поэтому и слагаю с себя все полномочия.

Фрау Меркель в испуге таращится.

Растроганный Путин тоже выступает перед народом:

– Граждане мира! Граждане России! Граждане Крыма! Уж на что два таких разных человека, как Кеннеди и Хрущёв, смогли договориться, не допустили… ну тогда, на Кубе. А мы тогда были на волосок от Третьей войны.

Ну и мы договоримся! Не будет гонки вооружений!

Не стану вспоминать и про Горби, который вывел наши войска отовсюду, поверив обещаниям Запада не расширять зону НАТО, но слово они не сдержали…

Папа проснулся.

И очень пожалел, что сон свой не досмотрел.

А сейчас подумал, уж не провидец ли он, ха-ха? Сон-то ему давным-давно приснился! А Третьей войны не случилось. Политики договорились между собой!

Обама, правда, свой пост не покинул, но теперь-то ушёл. А когда его избрали, мы рукоплескали.

Аксель закивал:

– Ещё очень рано оценить его достижения, но я верю, что во главе США долгих восемь лет был чувствительный человек.

Господи!

– И долгих восемь лет во главе ФРГ – чувствительная женщина, – папа мне подмигнул. Он у нас человек с юмором. Тонким настолько, что Аксель не врубается, о чём речь. Папа подарил мне календарик анекдотов с приколами, так Аксель ещё ни один прикол, ни одного анекдота не понял.

1AID – партия Альтернатива для Германии.

Издательство:
Алетейя
Книги этой серии: