Жуткий кошмар разбудил меня среди ночи, я тихонько встал, чтобы не разбудить жену, и двинулся на кухню. Кот не так давно умер, и мне очень его не хватало, он бы сразу побежал за мной проверять, вдруг будут кормить.
Руки до сих пор тряслись от нервов, я налил воды в чайник и поставил на плиту.
Жена проснулась и пришла на кухню, щурясь от яркого света. Даже без макияжа и красивой одежды она выглядела на миллион долларов.
– Опять кошмары?
Я кивнул.
– Знаешь, давай сходим к психологу, вдруг он пропишет какие-нибудь таблетки, и ты сможешь спокойно засыпать.
Она подошла ближе и обняла меня. Все мы знаем, что женщины любят внимание. Но знали бы они, как нам нравится, когда сами они вот так подходят и обнимают тебя. В такие минуты любой мужчина чувствует себя самым счастливым на свете.
Мне повезло, у нас с ней были общие интересы: игры, музыка, и многое другое. Мужчины любят глазами, это известный факт, но под упаковкой может скрываться не то что снаружи. Мы же с ней даже думали одинаково, возможно я преувеличиваю, но прошло уже несколько лет, и ничего не поменялось. Стройная, с тёмными волосами и голубыми глазами, для меня она была и остаётся самой красивой на свете, хотя раньше я подозревал, что вообще не способен кого-то любить.
Кошмары эти начались несколько лет назад, после того необычного путешествия, события которого до сих пор не укладываются у меня в голове.
Мы сидели молча и пили чай, а я вспоминал ту странную историю, которая приключилась со мной и моим другом ещё до знакомства с женой. Мне снилось, что мои руки по локоть в крови, и я опять на том корабле, стреляю из ружья по неприятелю. Но для того, чтобы начать повествование, надо вспомнить, как всё начиналось. Придётся вести рассказ с самого начала. С монетами я столкнулся будучи совсем молодым парнем, и понятия не имел, куда заведёт меня это приключение.
***
Проснулся я, как обычно, очень рано. Солнце уже встало. В деревне всегда нужно просыпаться очень рано, чтобы успеть сделать все домашние дела. Моей обязанностью с самого детства были куры и кролики. Куриц нужно было накормить пшеном, а кроликам сменить воду и дать сена.
Умывшись холодной водой в летнем умывальнике, я пошёл заниматься делами. Бабушка уже встала и доила корову в хлеву.
– Привет, соня, хорошо спал?
– Привет, бабуль, очень хорошо, Васька опять всю ночь спал со мной.
Васькой звали огромного кота, он вечно лохматый и грязный считал себя хозяином всех окрестностей. Даже собаки боялись подходить к нему, и однажды он отогнал от меня огромную дворнягу, пытавшуюся укусить за ногу. Кот был сам по себе, но часто приходил ко мне ночью и сворачивался клубком у ног. Мне было одиннадцать лет, я рос слабым ребёнком, и в детстве часто терял сознание от нехватки кислорода. Врачи говорили, что малокровие, и нужно пить больше молока.
– Вот попей Лёш, парное.
Бабушка протянула мне полный стакан ещё тёплого молока, и я с радостью его выпил.
Всегда любил молоко, оно казалось мне такой чудо жидкостью, которую даёт корова, всего лишь поев травы.
Сам я пробовал жевать траву, но только плевался, а бабушка смеялась надо мною.
– Эх ты, – говорила она, – не бывать тебе коровой.
В хозяйстве были и козы, но их молоко детям пить не разрешалось, слишком жирное, поэтому я пил только коровье.
Мать у меня работала в местном колхозе, поэтому уходила очень рано, а отец был рыбаком и часто отсутствовал дома по несколько дней.
Деревня наша насчитывала не больше двадцати дворов, и жили тут в основном охотники, рыбаки и коневоды, по совместительству одни и те же люди. Невероятное зрелище наблюдать бегущий по полю табун из пятидесяти разноцветных красавцев. Тут тебе и рыжие жеребцы, и чёрной масти, попадались даже красные. Всё лето они паслись на богатых зеленью равнинах, а осенью их загоняли по стойлам.
Каждый день, как и всем детям, мне нужно было ходить в школу на занятия. Где-то в 7.30 ко мне забегал друг Пашка, и мы вместе весело шли на уроки.
В отличие от меня, он рос сильным и здоровым деревенским ребёнком, и был в свои тринадцать лет уже на полголовы выше меня. Темноволосый и зеленоглазый, он уже тогда начал нравится девушкам, а его занятия единоборствами добавляли ему уверенности в своих силах. Задиристый и наглый, он был местным балагуром и заводилой.
Я совсем был на него не похож, парень среднего роста с русыми волосами, широк в плечах, лицо обычное, доброе, глаза голубые, и греческий нос с горбинкой.
Дела были сделаны, и можно идти собирать портфель, а заодно поесть. Бабушка уже напекла блинчиков. И когда она всё успевала?
Блинчики с вареньем и молоком, еда богов. Наскоро съев несколько штук, я пошёл одеваться, а Паша уже стучал в окно.
– Ну что ты так долго собираешься, опять проспал всё?
– Нет, ты что, у меня же куры и кролики.
– Одевайся, давай, и пошли в школу.
Школа находилась совсем недалеко от моего дома, Паша же жил буквально за углом.
В школе училось немного детей, чуть больше ста, их возили на специальном автобусе из соседних сёл. Мы учились в Б классе, и из всех уроков мне всегда больше нравилась история и география. Было очень интересно изучать разные страны и культуры.
Мы с Пашкой сидели за одной партой позади всех, чтобы можно было спокойно переговариваться полушёпотом.
– Лёха, а давай сегодня сходим на морковное поле?
– А что там такое?
– Разве ты не знаешь, сейчас по весне, особенно после дождей в поле начинают попадаться старинные монеты.
Я открыл от удивления рот.
– Шутишь?
– Нисколечко, идём после школы, мне об этом сказал отец, он как-то убирал там урожай.
Деревня наша хоть и была небольшой, но имела давнюю историю, ещё в пятнадцатом веке тут хозяйничали Вогулы, и плавал по рекам Ермак. Поэтому не удивительно, что тут часто находили разные старинные вещи. Какой-то дед пахал огород на лошади, и из земли выпал горшок с золотыми монетами, который он на радостях и пропил.
Учительница по истории часто рассказывала нам разные подробности из жизни нашей деревни.
А сегодня сердобольная женщина в очках, наш классный руководитель по русскому языку, достала сухонькими руками из стола своё сокровище, серебряную монету времён Николая второго, и показала всем нам. Мы с Пашей были очень заинтригованы увиденным, и попросили посмотреть монету.
– Конечно, смотрите ребята, но аккуратно, монета очень старая. Её нашёл ещё мой отец, когда шёл на работу, и подарил мне.
Ребята передавали монету из рук в руки, и, наконец, настала моя очередь. Дрожащими руками я взял монету, она была огромная, с мою ладонь. Затаил дыхание, и стал разглядывать её со всех сторон. Знал ли я тогда, будучи ещё маленьким мальчиком, что у меня будут подобные монеты, серебряные и золотые, да столько, что не сосчитать? Думаю, нет.
На ободе монеты, который как я потом узнал, называется гурт, была надпись: четыре золотника.
– Татьяна Ивановна, а что такое золотник?
– Это, Алексей, мера веса, равная четырём граммам, четыре золотника весят шестнадцать грамм.
– Дай сюда, – Паша чуть ли не с криком вырвал монету у меня из рук, и начал судорожно вертеть её в руках.
Остальные одноклассники с интересом наблюдали за нами. Я посмотрел на него с обидой, но быстро успокоился, всё-таки он был моим другом и не раз выручал меня.
Пашка повертел монету в руках и передал другим, быстро утратив интерес.
– Ну, монета и монета, что с неё взять.
– Но на поле то мы пойдём?
– Конечно, идём, что за вопрос, там как раз рядом речка, можно порыбачить.
***
Уроки закончились, и мы, закинув портфели на плечи, побежали домой, чтобы поесть и пойти навстречу приключениям. Иначе это и нельзя было назвать, ведь поле тщательно охранялось, и туда запрещено было проходить посторонним. Помимо насаждений там были две большие теплицы с огурцами, вот их то и охранял сторож. По периметру поля шёл забор, а у главного входа стояла будка с охраной. Но никакой забор не был помехой двум молодым сорванцам. Мы быстро пролезли внутрь, и пошли по полю, ступая по мягкой земле.
– Земля тут как пух мягкая.
– Ещё бы, столько лет её удобряли и ухаживали.
Чёткой цели у нас не было, и мы начали просто ходить вдоль сделанных грядок с морковкой, чтобы найти хоть какую-нибудь монетку. Так мы бродили несколько часов, отгоняя от себя надоедливых насекомых, но так ничего и не нашли. Начало потихоньку темнеть, и я достал из кармана небольшой фонарь.
– Что-то я устал, пошли домой?
– Да погоди ты Паша, давай ещё поищем.
– Какой упёртый ты человек.
– Я хочу найти такую же монетку, как у Татьяны Ивановны.
– Размечтался, это серебро, такие редко попадаются.
– Ну и что, хочу и всё, – я насупил брови и побрёл вдоль грядок, пристально всматриваясь в тёмную землю.
И буквально через пару метров в свете фонаря я увидел её, монету. Она лежала в земле, вся зелёная от времени, настоящее сокровище. Я рванул между грядок, оставляя широкие следы, вытащил её оттуда, поднял над головой и закричал от радости.
К несчастью из будки вышел ночной сторож и услышал мой крик. Включив фонарь, он пошёл нам навстречу.
– Кто здесь? А ну стоять!
Мы со всех ног бросились к дыре в заборе. Юркнув в неё, мы побежали домой, сторож стоял у забора и что-то кричал нам вслед.
Уже показались дома, когда мы остановились отдышаться.
– Ну, показывай, что ты там нашёл. Ты так орал, что даже сторож услышал.
И я достал из кармана грязную монетку. Она была медной, простая деньга середины семнадцатого века, но какое это было для меня сокровище. Смочив её в луже, мы увидели год: 1741.
– Ух, какая древность, наверное, стоит целое состояние!
– Не знаю, но нам пора домой, меня отец прибьёт.
И мы пошли по домам, поели и легли спать. Помню, я ещё долго не мог уснуть в ту ночь, разглядывая под одеялом находку, мечтая вырасти и найти огромный клад. А ночью мне снились приключения, про бурные моря, корабли, пиратов, и сокровища.
На утро, как обычно, я сделал дела, и пошёл в школу. Отец вернулся с рыбалки и мирно спал в своей комнате. Сегодня учиться мне не хотелось, я принёс в школу монету и разглядывал её всё время, за что учителя делали мне замечания.
– Лёша, ты вообще слушаешь? Что сегодня с тобой такое?
– Простите, я отвлёкся.
Время шло мучительно долго, но когда занятия всё же закончились, я поспешил домой. На выходе из школы дорогу мне преградил Серёга, здоровый не по годам парень пятнадцати лет.
– Это ты вчера шастал в огороде отца?
Не дождавшись ответа, он схватил меня за шиворот и потащил в сторону. Одноклассники столпились на лестнице, ожидая заварушки. Я кричал, вырывался, а здоровяк всё молча тащил меня в сторону. Но тут он внезапно остановился, и со всей силы ударил меня по лицу.
– Никогда больше не лазь по огороду! Поймаю, прибью.
Сказав это, он собирался уйти, но ко мне подбежал Пашка, хоть он был меньше того парня на полголовы, набросился на него, и стал бить кулаками по голове. Серёга развернулся, словно гора, и пытался ударить его. Паша рассёк ему бровь прямым ударом. Здоровяк остановился, потрогал рукой место удара, заревел, и побежал от нас.
– Только попробуй ещё ударить его, я тебе устрою!
Он подошёл ко мне, и поднял с земли.
– Спасибо друг, не думал, что он так обидится на нас за огород.
– Как твоё лицо?
Кровь шла из раны и не думала останавливаться, я прижал рану рукой, мы направились ко мне домой. Она была тёплая и постоянно капала на дорогу, Паша подал мне подорожник и велел приложить к ране, стало чуть легче.
На пороге нас встретил отец.
– Что произошло?
– Дядь Саш, это всё Серёга, он набросился на него, и разбил лицо, но я ему показал.
Он строго посмотрел на меня, убрал мою руку от кровоточащего носа, а потом потрепал по голове Пашку.
– Павел молодец, что вступился за него, но он должен сам давать отпор обидчикам. Ты уже не так слаб, как раньше, и должен учиться постоять за себя. Ладно, иди домой, дальше мы сами.
– До свиданья.
Первым делом мы осмотрели место удара, ничего смертельного, и кровь уже не шла. Нос сильно опух, и если трогать руками переносицу, то можно было почувствовать, как под кожей ходят частички хряща.
– Поздравляю, твой первый шрам, и то, что не ревел, молодец, но надо учиться постоять за себя, иначе другие так и будут над тобой издеваться. А теперь иди, умойся и поешь.
Я вошёл в дом, где меня встретила бабушка, увидев моё лицо, она запричитала.
– О Господи, кто тебя так ударил? Ой, ой, надо срочно помазать зелёнкой, ужас то какой!
– Успокойся мам, он же парень, а не девочка, наоборот радуйся, сегодня он получил свой первый шрам.
– Вот мама приедет и увидит это!
Мама у меня работала заместителем председателя, и часто отсутствовала дома, много работы, а весной и осенью ещё больше из-за посевной и уборочной.
Бабушка побежала к шкафу, достала из него баночку зелёнки, и щедро намазала мой нос.
– Ай, щиплет.
Пока рядом со мной суетилась бабушка, подавая обед, отец куда-то вышел, а через некоторое время вернулся и позвал меня с собой.
– Доедай и пошли, покажу кое-что.
И мы вышли во двор, где у нас были турники, на которых занимался отец, а мне было нельзя, так как мог потерять сознание. Но теперь под крышей висела боксёрская груша. Это был мешок из-под картошки, набитый песком. На земле лежали две гантели, сваренные из трубок и подшипников.
– Вот, это всё тебе, занимайся. Я покажу тебе, как отрабатывать удары, поднимать тяжести и отжиматься.
Помню, как мы несколько часов боксировали, отжимались, и тягали гантели, у меня закружилась голова, и я присел на корточки отдохнуть.
– На сегодня, пожалуй, хватит, будем заниматься два раза в неделю, когда я дома, а теперь иди, отдыхай.
– Папа, а правда, что наша деревня очень старая и тут много кладов может быть?
– С чего ты это взял, кто тебе сказал?
– Наша учительница по истории. Она постоянно рассказывает нам об этом, а вчера мы ходили на огород и я нашёл там монетку, вот смотри.
И я протянул отцу деньгу.
Он взял её, и долго рассматривал, а потом отдал обратно.
– Хорошая монета сынок, а насчёт кладов я не знаю, но монеты попадались нам.
– И где, где они? – заволновался я.
– Когда мы были маленькие, то забрались в один из пустующих домов, сейчас его уже снесли, и нашли там пакет с серебром.
– Ого, и куда вы его дели?
– Монетки эти по величине были похожи на советские 50 копеек, и мы кидали их в автомат с газировкой, и меняли в магазине на сахарных петушков.
– То есть вы отдавали серебро за простые сладости?!
– Мы были детьми сынок, ещё младше тебя. Давай так, я поговорю с дядей Валерой, и тебя допустят на это поле, ищи свои монеты сколько душе угодно.
– Ура! Папа ты лучший!
Я обнял отца, и мы пошли в дом, уже темнело.
***
Меня сильно тянуло к приключениям, очень увлекла тема пиратства, я даже взял несколько книг в библиотеке по испанскому языку, чтобы выучить их и быть ближе к этой теме. Не говоря уже о фильмах и книгах о пиратах, каждый фильм и книга были целым событием в моей жизни.
Отец действительно договорился с дядей Валерой, и меня стали пускать на поле, мы ходили туда вместе с Пашкой. Однажды в будке охраны мы увидели Сергея, он сидел с фингалом на правом глазу и хмуро смотрел в нашу сторону. За весну мы нашли около двух десятков разнообразных монет, все они были медными. Меня это не огорчало, наоборот я ещё больше загорелся идеей стать если не пиратом, то мореплавателем точно. Отец во всём помогал мне, мы постоянно занимались в нашей импровизированной качалке, а ещё он стал брать меня на рыбалку.
Время шло, росли и мы. В тот день мы сидели на уроке и решали задания. Я задумался и смотрел на Ингу со спины, покусывая ручку.
– Всё ещё глазеешь на эту Ингу?– Пашка дёрнул меня за рукав – оставь ты эту затею, она уже дружит со старостой класса, Андреем.
Андрей был юношей высоким, и широкоплечим, многие девушки обращали на него внимание.
– А что я могу поделать, если она мне нравится?
Он вздохнул,– всегда есть шанс, пригласи её погулять, например.
– Куда я приглашу её в нашем захолустье? Тут только сельский клуб, да библиотека, больше и сходить то некуда.
Парень почесал затылок,– А ты позови её прокатиться на нашем катамаране, плавать под парусом, это же так романтично.
– С каких это пор ты затесался в романтики?
– С тех самых, как сам увлёкся Дашей,– он вырвал из тетради листок, смял его и кинул во впереди сидящую девушку.
Та резко обернулась.
– Красотка, мы идём сегодня гулять?
– А пошли, – она кокетливо заулыбалась, и они захихикали вместе с сидящей рядом девушкой.
– Вот, а ты говоришь сложно – выпятив грудь, сказал он.
– Не сложно, но у Даши нет парня, а у Инги есть.
– Не переживай, выбери удачный момент, и пригласи её, скоро как раз выпускной.
– А ну тишина в классе!
С другом мы общались теперь только в школе, в остальное время он пропадал с Дашей, а я в библиотеке за книгами, решил всерьёз стать моряком и выходить в море. Надо было изучить корабельный быт и устав, да и просто попадались хорошие книжки по этой тематике.
После школы отец посоветовал мне поступить в морской институт. В стране таких было несколько: в Нижнем Новгороде, Петербурге, Владивостоке и Калининграде.
– Если ехать, то только к морю, зачем мне эти речные институты.
– Хорошо сынок, вот сдашь экзамены после одиннадцати классов и поедешь.
Если бы я знал, что всё так повернётся в дальнейшем, то проводил бы больше времени с семьёй, а не на этом дурацком плоту и в библиотеке.
А началось всё, когда я уже учился в десятом классе. Однажды вечером подслушал разговор отца и матери, они ссорились.
Моей любимой привычкой было не заходить в двери, а влезать через окно прямо в свою комнату, его я предусмотрительно оставлял незапертым. Они ссорились, думая, что меня ещё нет дома.
Как оказалось к маме давно подкатывает сам председатель, полненький лысеющий Иван Максимович, и она очень устала жить с отцом, простым рыбаком. Потом я узнал уже от бабушки, что ссорились они уже давно, и перестали спать в одной кровати, но при мне вели себя вежливо и не подавали виду.
– Ты простой рыбак! А я хочу хорошей жизни, сколько лет я потратила на тебя, и всё без толку!
Отца не было слышно, но зная его, он сидел, молчал и курил.
– И что ты хочешь, бросить нас в такой ответственный момент? Сын скоро окончит школу, поступит в институт, вот тогда и делай что хочешь.
Я сел на кровать и слушал, едва сдерживая слёзы. Как она могла так поступить с нами?
Видимо они услышали шум, и замолчали, дверь в мою комнату открылась.
– О, ты тут, а мы не слышали, как ты пришёл, будешь есть?
– Мам, почему ты хочешь уйти?
Она переменилась в лице.
– Да потому что меня достал этот сарай, вся эта деревня с её романтикой, хочу в город, хорошей жизни! Всё хватит, достали!
Она пошла собирать вещи, я пытался остановить её, отец всё так же курил на табуретке и молчал.
– Пусть идёт, она же так хочет хорошей жизни.
Тогда я был ещё слишком молод, и не мог понять, почему люди вдруг расстаются. Мужчина годам к 35-40 остывает, и предпочитает стабильность, чем постоянную беготню с распущенным хвостом в поисках очередной дамы, а женщины наоборот. Наверное все мы слышали поговорку: сорок пять, мама ягодка опять, хотя ей было только тридцать семь. Вот это оно и есть, женщина вдруг понимает, что она ещё ничего, а жизнь уходит, и надо срочно взять реванш.
Я отпустил её руку, она, пряча глаза, пошла в свою комнату, и кому-то позвонила. Через полчаса мать уехала, за окном мелькнула волга председателя.
Отец всё сидел и молчал, но потом резко встал и полез в погреб. Вылез уже с большой бутылкой самогона, на работу утром он не пошёл.
Летели дни, а он всё беспробудно пил, с работы его уволили, и мне всё больше не хотелось возвращаться домой, поэтому я часто ночевал в сарае. Бабушка поддерживала меня, как могла, хотя я у неё ничего не просил. Домой приходил только затем, чтобы постирать вещи, и прибраться, везде теперь валялись пустые бутылки и окурки сигарет.
– Отец, перестань, хватит курить в кровати, да ещё и пьяному.
– Помолчи сынок, не учи старших жизни.
Бабушка, его мать только крутилась над ним, и причитала, но исправно давала ему на выпивку с пенсии. Смотреть на человека, который так опустился из-за расставания, было невыносимо.
Мать я видел редко, только когда шёл со школы, машина председателя проезжала мимо на большой скорости, на пассажирском сиденье был виден её силуэт. Машина никогда не останавливалась, даже наоборот прибавляла газу. Такое впечатление, что внезапно меня взяли и бросили все, кого я любил. И даже Пашка был занят своими делами. Оставалось одно увлечение: книги, в библиотеке я теперь практически жил.
***
Так прошёл ещё год, отец не переставал пить, водил домой сомнительных женщин из соседних деревень, а мне нужно было учиться.
Зимой спать в сарае не получалось, и приходилось ночевать дома, заперев накрепко дверь. Бабуля тоже устала от всего этого пьянства, и постоянно ругала отца, но он не переставал пить. Лишь изредка делал перерыв на пару дней, и даже выходил ко мне во двор посмотреть как я занимаюсь, но это было очень редкое явление. Он стоял пару минут на крыльце, тушил сигарету и заходил обратно в дом.
Вся работа по дому легла на мои и бабушкины плечи, делать приходилось абсолютно всё, вплоть до ремонта клеток для животных и починки сарая. Я конечно и раньше помогал по дому, но теперь приходилось ещё копать огород на небольшом тракторе.
Наступила весна, птицы весело защебетали, сидя на ветках деревьев. Снег растаял, и обнажил серую землю. В деревне грязь, это явление регулярное, своеобразный атрибут этого места. Зимой она замерзает, весной и осенью превращается в глубокие лужи, и лишь летом становится сухой, расползаясь широкими трещинами по земле. Резиновые сапоги друг и помощник в такое время года, а ещё деревянные подмостки, по которым удобно ходить.
Скоро выпускной, на поле скорей всего оттаяли монеты, и нужно было опять идти собирать их, но дома было столько работы, что вырваться туда не представлялось возможным. Со всеми этими потрясениями оценки мои стали гораздо хуже, и я еле доучился, сдал экзамены на тройки.
В тот день все ребята нарядно оделись и готовились к предстоящему празднику, а я пошёл в библиотеку, никакого настроения не было, да и из-за того, что отца уволили, у семьи практически не было денег, жили на одну бабушкину пенсию. Взял очередную книгу, сел на стул и принялся читать.
Примерно через час в зал вошла Инга, косметика потекла на её лице, а платье было помято. Меня она не заметила, села в угол на стул, и заплакала.
И тут я понял, что у меня есть шанс, о котором так долго говорил мне Паша. Я встал и подошёл к ней.
– Что ты делаешь тут в такой день?
– А разве не видно? Плачу конечно. Но что делаешь тут ты?
– Читаю, это ведь библиотека. Но почему ты плачешь, что случилось?
– Не всё ли равно? Ай, ладно, мы с Андреем поругались, я увидела его с другой девушкой, они танцевали.
Подвинув стул к ней поближе, я сел и принялся читать ей вслух стихи. Она перестала плакать и посмотрела на меня.
– Ты что шутишь?
– Нет, хорошие стихи, вот послушай:
« И ты, мой юный, вечной тайной
Отходишь прочь.
Я за тобою, гость случайный,
Как прежде – в ночь».
– Это Блок, верно?
– Да,– я продолжал читать, но она прервала меня, положив свою руку поверх моей.
– Сколько мы с тобой знакомы, с первого класса?
– Даже как-то сидели за одной партой, но нас почему-то быстро рассадили.
– Ха-ха, это потому, что мы часто спорили из-за ручки! Я забирала у тебя её, но ты упрямый человек, не хотел отдавать.
Она засмеялась.
– Слушай, а ты когда-нибудь каталась по реке на катамаране? У него есть парус, и даже стулья.
– У отца лодка с мотором, ты должен знать, но вообще нет, ни разу не каталась.
– Так пошли прокатимся, пока ещё совсем не стемнело.
И мы вышли из библиотеки, я взял с собой книгу со стихами. На улице был тёплый майский вечер.
Плот стоял там же, где я его и оставлял несколько лет назад, парус был предусмотрительно убран в чехол из брезента. Я поставил стулья, воткнул мачту в отверстие в полу, и раскрутил парусину. Дул хороший западный ветер и парус выпрямился, потянув плот за собой.
Инга уселась на стул, и восхищённо смотрела, как я управляюсь с парусом.
– А ты молодец, хорошо управляешься. Не знала, что ты такой.
– Какой такой?
– Не буду скрывать, все же помнят ту историю с Серёгой, когда он сломал тебе нос – она прикоснулась рукой к моему носу, – у тебя до сих пор шрам в этом месте. А теперь ты возмужал, совершенно другой человек стал.
Плот резко повернул на изгибе реки, и Инга чуть не упала со стула в воду.
Я успел схватить её за талию.
– Осторожнее.
Мы смотрели друг на друга, не смея оторвать взор, её карие глаза как будто смеялись мне в лицо. Дул западный ветер, развевая её чёрные волосы, они падали на хрупкие смуглые плечи. Прошло много лет, но эти мгновения я помню до сих пор. Я держал её за талию, и не спешил отпускать, а она не собиралась отстраняться.
Она подошла ко мне вплотную, и кусала губы от нетерпения. Может, у меня и не было опыта в таких делах, но лучше поздно, чем никогда. Я взял её голову обеими руками, и поцеловал.
Внезапно плот наскочил на топляк, мы рухнули на пол, и громко засмеялись. В ящике с парусом было одеяло, я расстелил его по полу, мы лежали рядом, смотрели на закат, и мило болтали.
***
Внезапно с берега нас кто-то окликнул. Это был Паша, он кричал и махал руками, призывая нас плыть к нему.
– Видимо что-то случилось, поплыли скорее.
Я перенаправил парус, достал весло из ящика и направил плот к берегу.
– Скорее, скорее, Лёха, плыви скорее!
Паша отчаянно махал руками.
– Пожар, дом твой горит, скорее туда!
Не успев подплыть к берегу, я бросился с плота в воду.
В руках была верёвка, привязав плот к какой-то железке, я побежал к дому.
– Паша, помоги ей выбраться, мне нужно срочно бежать туда.
– Хорошо, беги скорее, там уже пожарные приехали.
Дым было видно издалека, когда я прибежал на место, дома уже не было, сплошная груда дымящихся брёвен, которую пожарники заливали водой.
У дома толпились люди, стояла и бабушка с чёрным от гари лицом.
– Ты жив! Жив.
Она обняла меня, прижала к груди, я рыдал и не мог сдержать слёзы. Мужчины не плачут, скажете вы? Глупый стереотип. Это снаружи мы твёрдые, а внутри мягкие, словно яблочный пирог.
– Где отец?
– Там внутри, курил в кровати, и задохнулся от дыма, бабушка твоя успела выбежать, но сам понимаешь, пожарные едут долго, из другой деревни, поэтому они приехали уже на угли.
Это говорил сосед Дмитрий Алексеевич, бабушка же молча смотрела на остатки дома, и обнимала меня, не отпуская.
Внезапно она отошла от меня, и ринулась с кулаками на машину, подъехавшую к пепелищу, и принялась бить по крыше.
– Это ты сволочь его довела! Ненавижу тебя, тварь!
В машине сидела мать, лицо её было бледным как полотно. Посмотрев на дом, и на меня, она сказала водителю ехать, и машина уехала, оставив после себя столб пыли.
Я побежал вслед за ней, но она не остановилась.
– Вот видишь, какая у тебя непутёвая мамаша. Отец сгорел, а она даже не вышла из машины.
Рядом с домом уже собралось половина деревни.
– Что вы припёрлись, поглазеть на чужое горе?
– Баб Надь, перестань, переночуешь у нас, утро вечера мудренее.
Проводив взглядом Ингу и Пашу, я вместе с бабушкой удалился.
Ночевали мы с соседа дяди Димы, он разрешил нам пожить у него, пока всё не наладится.
Но теперь учёба закончилась, и не было смысла оставаться в этой деревне.
В ту ночь спал я плохо, мне снились кошмары, что мы с Ингой опять на плоту, и нас тянет под воду неведомое чудовище. Проснулся в холодном поту, было уже совсем светло, в дверь постучали.
– Лёш, тебе письмо, не знаю от кого, оно лежало в почтовом ящике.
– Спасибо дядя Дима.
Письмо было от матери. В нём говорилось, что мать не может больше воспитывать меня, я уже взрослый, и могу сам решать свою судьбу. К письму прилагалась некоторая сумма денег, на первое время.
Мы пошли на пепелище и попытались собрать хоть что-то, но от дома совсем ничего не осталось, только хлев, и животные в нём. Пожарные ещё вчера вытащили из-под завала труп отца и увезли его в местный морг в соседнюю деревню. Похороны были назначены на начало следующей недели.
Я молча бродил по пепелищу, пытаясь найти хоть что-то, что не поглотило пламя, но всё было тщетно, огонь уничтожил практически всё. Среди обугленных головёшек словно скелет, торчали остатки обугленных стен и кирпичная печь.
Я показал письмо бабушке, она прочитала его, смяла и выбросила, демонстративно плюнув себе под ноги. К нам подбежал кот, во время пожара его не было дома, и стал тереться об мои ноги.
– Вот что Лёшенька, давай-ка ты поедешь в город, у меня там есть подруга, поживёшь у неё в двухкомнатной квартире, – бабушка взяла непослушного кота на руки.
– Но как же ты сама?
– А я останусь здесь, нечего старушке делать в большом городе, мы с дедушкой Димой давно дружим, если ты понимаешь, о чём я. Он работящий, с руками, дом нам отстроит заново. Ты поезжай, нечего тебе тут делать, учёба закончилась, надо идти дальше.
Я пошёл прогуляться и собраться мыслями, брёл по дороге и думал. Всё так хорошо начиналось, и оборвалось в одно мгновение. А что теперь? Уехать в незнакомый город, без друзей и подруг. Самое трудное было проститься с другом, а Инга?
Я сидел на берегу и кидал камни в воду. Ко мне подошёл Паша.
– Значит, решил уехать?
– Откуда узнал?
– Твоя бабушка сказала. Я не осуждаю, все мы после учёбы разъезжаемся, отец решил переехать в город, давно планировал, а значит я тоже скоро уезжаю. Как твои дела с Ингой?
– Да какие могут быть дела, сам видишь.
– Не переживай, всё наладится. Когда похороны?
– В понедельник. Теперь ни о каком морском институте не может быть и речи, придётся поступать туда, куда поступлю.
– Но почему?
– Деньги, то что мне оставила мама, просто смешная сумма, рюкзак себе купить, и то не хватит. Бабуля мне предложила пожить у её подруги, там двухкомнатная, можно пойти учиться, не на моряка конечно, но на ещё кого-нибудь.
– Но почему не моряк, ты же так хотел?
– Нельзя оставлять бабушку одну, она единственная из родни, кто у меня остался, не хочу потерять и её. А если я уеду слишком далеко, то вряд ли когда-нибудь снова её увижу.
– И это всё?
– Нет, конечно же нет, может мать одумается, и вернётся, мне её очень не хватает, а если я уеду далеко, то тогда точно всё.
– Странно это, но если ты так хочешь, то поезжай.
Мы ещё долго стояли и кидали в воду камни. Оба понимали, что расстаёмся если не навсегда, то очень надолго.
***
– Уйдёшь и даже не попрощаешься со мной?
– Не хотел тебя беспокоить.
Она подошла ближе, и взяла мою руку.
– Вот значит, как это называется? А может ты мне тоже нравился, просто я никогда об этом не говорила. Мы тоже уезжаем в город, ты же в Екатеринбург едешь?