Глава 1
Жизнь совершила очередной невозможный кульбит в тот момент, когда моя чудаковатая, но горячо любимая подруга Алеена встретила своего чудовищного грызуна.
Точнее, Мангуста из «Гаража Монстров».
А-а-а, вы ж не в курсе.
Тогда я расскажу вкратце, буквально в двух словах.
Меня зовут Мари Дюпре, и я помощница миссис Алеены Мортинсон, пардон, уже миссис Герреро. Я работаю на нее почти шесть лет, и за это время из работодательницы она превратилась в мою лучшую подругу. Немного странную, но самую близкую.
В первом своем замужестве Алеена прожила пять лет, уйдя от мужа после выкидыша, который, я до сих пор в этом уверена, был спровоцирован отношением этого козла. Еще бы! Когда ты сообщаешь законному супругу и любимому на тот момент мужчине о беременности, то требование сделать аборт совсем не та реакция, какой ожидаешь. Такое сбивает с ног. И последние два года жизни без этого придурка она с головой ушла в свое любимое дело – писала картины. Потрясающие, надо сказать, очень необычные и талантливые полотна, которые мы вместе и продавали в парочке картинных галерей, взявших нас в качестве постоянных клиентов.
А в сентябре на первую персональную выставку Алеены заявился ее муж. С беременной девицей, которая всячески демонстрировала нам их полное согласие в вопросе деторождения!
Вот я, на мой взрывной характер, просто устроила бы ему хорошенькую взбучку, прямо на глазах окружавшей нас толпы, потому как знаю, как этот напыщенный индюк не любит публичные скандалы вокруг своей особы. Еще бы ему их не опасаться! Ведь он мало того, что Мистер Совершенство, так еще и не потерял надежду все же в один прекрасный день баллотироваться в сенаторы от нашего штата. И флаг ему! Вместе с барабанными палочками в одно место!
А моя интеллигентная подруга просто молча вышла из зала.
И пропала.
На всю ночь.
Я думала, что с ума сойду от беспокойства за нее: ни телефона, ни денег, ни документов – все осталось в сумочке вместе с летним пальто в служебном помещении. Она вышла на улицу, в ночь, в холодный осенний дождь и исчезла.
А вернулась домой уже утром на такси в мужской одежде, купленной явно на какой-то распродаже, с выражением мечтательной задумчивости на лице. И ни на один мой вопрос об этой ночи так вразумительно ничего и не ответила. Кроме того, что повстречала в одном незнакомом ей ранее, очень необычном районе совершенно замечательного мужчину, который исключительно из рыцарских побуждений ее обогрел, напоил и спать уложил.
Зная немного свою приятельницу, я перевела этот рассказ так.
Моя Алеена под сильнейшим впечатлением от встречи с беременной подругой своего бывшего мужа утопала куда глаза глядят. Вероятно, ее занесло в темный, мрачный, возможно, криминальный район города. Где по счастливой случайности ей повезло наткнуться не на жутких отморозков, а на более-менее адекватного человека. Который при виде такой красотки наверняка решил разыграть из себя «спасителя попавшей в беду девы» с тем, чтобы поиметь больше шансов на ответное «спасибо» в виде секса.
И только не говорите мне, что мужики так не делают!
А после этой ночи все понеслось с какой-то бешенячей скоростью. Даже я, всегда готовая к любым неожиданностям, маленько офигела от той карусели, что закрутила нас с Алееной, и от результатов этой сумасшедшей свистопляски.
Во-первых, Алеена влюбилась. В того самого встреченного ночью грызуна. Ну, парня. Просто кличка у него такая – Мангуст. И да-да, я в курсе, что мангусты никакие не грызуны, а очень даже грозные хищники, но не суть.
Во-вторых, этот самый Мангуст, которого на самом деле зовут Рик Герреро, влюбился в нее (хотя если рассуждать логически, то эти два пункта наверняка надо поменять местами).
В-третьих, беременность той девицы оказалась с сюрпризом для всех, даже для самой девицы.
В-четвертых, я тоже вынуждена была познакомиться не только с новым парнем моей подруги, но и со всеми его братьями. Как будто мне своих семерых, блин, не хватило в этой жизни!
В-пятых, эти ребята оказались втянуты в бандитские разборки на районе, а мы, соответственно, вместе с ними. И вместе с ними же ввязались в грандиозный проект по решению этой самой ситуации.
А во всех остальных – шестых, седьмых, двадцатых и даже сотых, я обрела свою собственную личную головную боль, чирей на заднице, стрелку на новом чулке, царапину на любимой машине, потекший в самый неподходящий момент макияж и встречу с заклятой подружкой после десятикилометровой пробежки.
Поняли?
Нет?
Просто вот все вот это вышеперечисленное – самое гадкое, что может неожиданно и в самый неподходящий момент случиться с любой девушкой. Согласны? И вот это вот все самое гадкое объединилось для меня в одной вещи, вернее, в одном человеке.
Имя которому Кевин Доэрти, мать его, Саваж!
– Эй, где мой кофе? Я к тебе обращаюсь.
Вот! Слышите? О чем и речь! Такое обращение ко мне характерно только для одного-единственного члена нашей команды. Вот уж действительно член! Большой такой, длинный, небритый и коротко стриженый. А-а-а, нет, не сам его член, а он такой. В общем, р-р-р, терпеть его не могу. Так бы и вцепилась зубами в упругую, накачанную задни…
Гад. Даже думать спокойно про него не могу. Постоянно мысли из-за него сползают в какую-то абсолютно недопустимую область эротических фантазий, причем весьма разнузданного характера. Поэтому стараюсь держаться от него подальше. Но не всегда получается.
Как бы ни были хороши по отдельности все наши парни, именно он центральная фигура нашего проекта. Именно в его мозгах рождаются удивительные образы, воплощаемые именно его золотыми руками в совершенно потрясающий воображение тюнинг байков. Кевин – единственный из этой команды, у кого есть диплом бакалавра по инженерному делу, и он на самом деле сердце всей этой движухи.
Да, мне частенько хочется помыть ему рот с мылом. Но когда я представляю, как делаю это… Как мои пальцы скользят по контуру этого грешного рта, нажимая на нижнюю губу, слегка припухшую, как будто он всю ночь целовался в засос… Убила бы на хрен! Но сперва бы все же затащила в постель. В конце концов, должна же я когда-то справиться с демонами своего прошлого? Так почему не с ним? Учитывая, что именно на демона он и похож. Демона-искусителя. Демона-инкуба – порочного и такого невыносимо притягательного…
– Ты оглохла?
Да.
Мне однозначно стоило бы держаться подальше и от этого невыносимого засранца, и от того места, где он безвылазно обитает.
Но, увы и ах.
Это теперь моя новая работа. Да, да. Уже два месяца я работаю директором съемочной площадки в новом реалити-шоу, которое называется «Адские Механики». А все съемки ведутся в том самом «Гараже Монстров», где обитают и работают братья Рика – все десять человек плюс еще и Алеена.
И, пожалуйста, не надо меня поздравлять с высокой должностью и сумасшедшим карьерным взлетом. Вы просто не знаете, каково это – занимать подобную позицию.
– Мари! Какого бракованного поршня ты отложила встречу с поставщиком после обеда? У нас закончилась краска! Что мы сегодня будем делать с прогрунтованными вчера деталями?
– Мелкая, ты расписание на сегодня не вывешивала еще? Нам с Ноа куда?
– Эй, драконяша, присмотри за Рози десять минут, мы с Али в аптеку за углом быстро сгоняем.
– Мисс Дюпре, из приемной господина Картинга просят вас обязательно позвонить сегодня в 14:00.
– Мари, детка, я совсем забыл отправить твои последние сметы на утверждение в офис. Но я исправлюсь. И вот, посмотри, какую чудесную шапочку я тебе купил на Рождество!
Кстати об одежде! Надо залезть и почистить страницу Саважа в Инсте. Задолбали эти горячие фанатки, присылающие фотки своих трусиков и сисек. Вот что за дуры, а? Ну на хрена ему твое нижнее белье и верхнее хозяйство, если его интересуют только железяки.
Проверено.
Я столько раз пыталась обратить внимание Кевина на свои верхние, ну, не сказать, чтобы девяносто, конечно. Но я считаю, что лучше честный натуральный «В», чем силиконовый «F». И, между прочим, парни меня поддерживают. Это я про натуральность.
Сама слышала, как они говорили, что то, что на первый взгляд радует, собственно, в руках ваще не айс. Как будто мячики теннисные в руке перекатываешь. А еще они светятся. Пипец, светятся! А, с другой стороны, если совсем не намного, буквально на полразмерчика, то, может, и не очень заметно будет?
Я покачала головой, бессмысленно пялясь в монитор. Надо что-то срочно делать с сиська… ой, с этой сметой, иначе экономисты не пропустят ее, и наш следующий эпизод придется срочно переделывать. А если я скажу об этом Саважу…
– Что со сметой?
Ну вот, накаркала.
– Э-э-э, ожидаю подтверждения. Буквально с минуты на минуту.
– Не задерживай. Как только ответят, сразу информируй меня. Там очень сложные для изготовления детали. Их надо запускать в процесс первыми, иначе сорвем график.
Не смотри на его губы, Мари! Не смотри!
– Что? Чего уставилась? Я где-то испачкался?
Слушай, подруга, ну неужели ты не можешь хотя бы взглядом изобразить ненависть и презрение? Что ты, как мороженка, опять лужицей растекаешься перед ним?
– Никак нет, сэр! Сэр, с вашим лицом все в полном порядке, сэр! Чего не скажешь о ваших манерах, сэр! Сэр Невежа, сэр!
– Да о своих позаботься, пуделек гавкучий!
– Для этого надо избавиться от главного раздражающего фактора, сэр! Разрешите исполнять? – И, не дожидаясь ответа придурка, вскинула воображаемую базуку на плечо, типа целясь в него.
– Тьфу на тебя, чума рыжая! – И в который раз вышел от меня, сопровождаемый грохотом входной двери. Которую сам же потом чинить и будет.
Я показала захлопнутой двери язык и тяжело вздохнула. Эх. Насколько я была рада за Алеену и Рика, настолько же я была… нет, не то чтобы опечалена, а, скорее, потеряла практически всякую надежду обрести нечто подобное для себя.
Мы ведь все немножко эгоисты, верно?
Мы можем совершенно искренне радоваться за друзей и близких, но все равно будем жалобно вопрошать: «Боже? А чем я-то хуже? А когда мне? Почему не мне это?»
Особенно когда то, чего ты так страстно желаешь, находится на расстоянии вытянутой руки, но не желает, мать его, даваться в эти самые вытянутые, протянутые, растопыренные руки, готовые сграбастать и утащить. В нору. Свою темную кроличью нору. А там связать, заклеить поганый рот скотчем и оседлать, чтобы…
Вот что это за мысли, а?
Господи, лучше бы той проклятой вечеринке никогда и не случаться, жилось бы мне тогда куда как спокойнее, без бессмысленных мечтаний об одном железном хамовитом дровосеке, которой только в свои же железки и влюблен. Проверено.
Хотя… не факт.
Потому что безобразие в моих голове и теле начали происходить еще до нее.
***
Все началось с того дня, когда я увидела этого придурка в первый раз. Мы с Алееной рискнули сунуться в тот самый «необычный район», чтобы, по словам подруги, «вернуть одолженную на время одежду этого прекрасного человека», а на самом деле просто для того, чтобы она смогла еще раз встретиться с тем, кто запал ей в душу – уж не знаю, по какой причине. Даже предполагать не хочу!
То ли мы выбрали неудачное время, то ли просто мысль была не айс, но мы умудрились засветиться перед криминальными элементами, которыми изобиловал тот райончик.
А этот дуболом, прости господи, не придумал ничего лучше, как выставить нас… своими подружками! Подружками на одну ночь! И в качестве доказательства поцеловал меня прилюдно!
Хам!
Подлец!
Негодяй!
Мерзавец!
Всего десять секунд поцелуя!
Неужели нельзя было подольше?
Хотя бы двадцать?
Ну, чтобы я как следует распробовала его вкус – кофе и какая-то карамельная сладость. Пончики? Серьезно? Вот этот злобный дровосек любит пончики?
Ну, поцеловал и поцеловал. Подумаешь! Но ведь при каждой нашей очередной встрече он буквально нарывался! Грубил, обзывался, хамил, вечно в чем-то подозревал! Меня!!! Мари Дюпре! Да я! Да я с такими людьми работала! Да мне такое доверяли – от семейных секретов до счетов с деньгами! А он меня подозревал! И в чем?
Ха-ха три раза!
В некоем интересе к себе, дуболомному!
Ну, я тебе покажу, оглобля неотесанная!
Когда Ронни предложил мне должность директора съемочной площадки на время работы реалити-шоу, я подумала – вот он, мой шанс! Мой шанс доказать, что я серьезный специалист и преданный делу человек, а не какая-то там рыжая финтифлюшка, как он любил меня обзывать. Дались ему мои кудряшки!
И начать я решила правильно: поставить себя сразу в такое положение, чтобы меня воспринимали как равную себе, а не как девочку на побегушках!
– Это ж как и сколько надо было отсасывать тому радужному петушку, чтобы получить столь теплое местечко и попытаться сесть нам на голову?
Нет, нормально, да?
Такая вот первая реакция этого… мистера Доэрти… на мое объявление о том, что с момента съемок все парни должны неукоснительно выполнять правила. А за соблюдением буду наблюдать именно я – Мари Дюпре.
Ты думал меня сразу же выбить из колеи и смутить? Да фиг тебе! Я подготовилась заранее!
– О! Я ждала этого вопроса! И всю дорогу молилась, чтобы задал его именно ты. – Боги, боги, он такой предсказуемый! Какая прелесть! – Видишь ли, мой дикий-дикий друг, наш незабываемый Ронни гуляет по обе стороны розово-голубой улицы. И сейчас он как раз на той ее части, где я не в его вкусе. К тому же, если глаза мне не изменяют, а фотка может это подтвердить, именно на твоей сладкой упругой попке лежала его рука, когда он «пригласил» вас подписывать документы!
Вытащила свой телефон и продемонстрировала парням одну из сотни фотографий, которые нащелкала в день подписания контрактов.
Пару секунд стояла тишина, братья пытались рассмотреть экран смартфона. А потом грянул громогласный рев.
– Саваж, он ведь реально тебя лапает за жопу!
– Он меня не лапал!
– Саваж, пошел на хер с моего любимого кресла! Не хочу переопылиться!
– Сам пошел! Не прикасался он ко мне!
– Ке-е-евин, сладкая детка, подай мне холодненького пивка. Хочу еще раз полюбоваться тобой со спины.
– Да не было такого, придурки!
– Мать твою, Саваж, и он до сих пор живой?
– А я прямо сейчас кого-то прибью!
И, как бык на красную тряпку, рванул в мою сторону.
А-а. Не на ту напал.
– Если ты приблизишься еще на один метр, рука дрогнет и фотка полетит в альбом на странице Алеены. А там сейчас идет ну о-о-очень бурная жизнь. Активизировались все ее старые подписчики, примерно полмиллиона человек. И я, как администратор ее группы, имею полное право публиковать там фоточки и видосики. Как раз мы сейчас развернули рекламную компанию перед началом съемок. Думаю, ты очень быстро станешь популярен в определенной среде. М-м-м?
Ага! Уела я тебя, дурында долговязая?
Подружка, желая сгладить неловкую, на ее взгляд, ситуацию, встрепенулась, прокашлялась и начала свой очередной очень вежливый, но малоэффективный пассаж:
– Послушайте, парни. Мне почему-то представляется, что всем будет лучше, если мы просто примем тот факт, что Мари – наш директор площадки. Это не значит, что она…
Она не успела договорить, как опять прорычал Саваж:
– А если вместе с той, порочащей мою честь, фотографией, будет опубликована примерно вот такая?
И эта скотина сграбастала меня в медвежьи объятия, резко оторвав от стула и практически усадив на себя, вынуждая обхватить его за талию ногами.
И обрушился ртом на губы.
Я хотела шмякнуть его по морде. Честно. Хотела. Ну, когда планировала эту сценку. Я знала, что он попытается каким-то образом повлиять на меня, попытаться поставить на место.
Но не ртом же!
К этому я оказалась не готова.
Как не была готова и к головокружительной сладости этого поцелуя. Вроде не по моей воле, вроде не в той обстановке, вроде вообще в дурацкое время и в присутствии слишком большого количества свидетелей.
Но че-е-е-ерт…
Я пила этот поцелуй.
Я не могла заставить себя стукнуть его или дернуть коленкой в правильном направлении. Или на худой конец просто с силой наступить шпилькой на чьи-то ласты. Да и как бы я это сделала, если сидела на нем верхом, не доставая пола ногами?
Как сквозь вату, которой внезапно кто-то замотал мою бедовую голову, со всех сторон послышался приглушенный свист и улюлюканье.
– Вот это мой мальчик!
– Ох, опередил меня, братец!
– Вот так надо знакомиться с директором!
– Эй, Саваж, ты ее сейчас сожрешь!
– Ну наконец-то! Я уж думал, это никогда не случится!
Оторвавшись от меня через слишком короткие полминуты, Саваж, первую секунду выглядевший как будто ударенным по башке пыльным мешком и слегка потерянным, встряхнул головой и, явно собравшись с мыслями, криво ухмыльнулся мне:
– Плевать мне на ваших подписчиков, сладкая. Главное, чтобы запомнила ты – я всегда сверху!
Да я и не против.
Когда начнем? Стойте, он назвал меня «сладкая», да? Мне же не послышалось?
Бинго!
Но не скажу же я это вслух, да? Леди не пристало навязываться понравившемуся ей придурку. А посему:
– А что, разве произошло нечто запоминающееся? – вздернув нос, фыркнула я. – Не заметила. Кому-то явно не хватает практики. – Можно я не буду предлагать себя в качестве спарринг-партнера для практики? Это будет слишком уж очевидно, так ведь?
– Языкатая чихуахуа!
– Мисс Дюпре и твой директор, грубиян небритый!
– Язва кучерявая!
– Дылда хамовитая!
– Да чума на твою голову! – Саваж, аж затрясшись от негодования, хватанул кожанку, лежавшую на спинке стула, и выскочил за дверь, так шандарахнув ею, что загудела вся стена.
Ну и вот.
Теперь собачимся каждый день. Держим друг друга в тонусе.
Хотя я бы уже и не отказалась от других тонизирующих упражнений. Горизонтальных.
Глава 2
– Что? Как сегодня? Что, прям сейчас? Святый боже, у нас же пеленального столика еще нет!
Малой метался по гаражу, спотыкаясь о сохнущие детали, с сотовым в руке.
– Али, точно сегодня? Хорошо, хорошо, принцесса. Я сейчас примчусь. Я мигом. В смысле, пробки? Да мне на них как-то на байке-то… Вот, блин. Забыл. Оки-доки, я попрошу у Саважа его пикап.
Черта с два!
– Нет.
– Саваж, не дури. Я же не просто так.
– Ага, опять в магазин за продуктами? Не дам. Вы мне его засрали в прошлый раз.
– Да какой магазин! Нам в центр акушерства! За Рози! Али уже там, оформляет документы!
– Черт! Сегодня уже?
– Да я сам ох… ох как обалдел. – Рик поперхнулся воздухом, испуганно оглянувшись по привычке на кабинетик рыжей церберши, бдящей наш внешний вид и следящей за чистотой речи.
Вот чертовы девки!
Всю жизнь нашу перевернули.
Жили мы себе спокойно с братьями, не тужили. По мелкому терлись с бандюгами на районе, ничего сверх-супер-мега-криминального. А тут, с того момента, как в жизни братишки появилась эта его принцесса, а вместе с ней ее неугомонная подружка, все полетело кувырком.
На нас по-крупному наехали Скорпы: типа, или ложитесь под нас, или хана вам. И Рик, креативщик, мля, придумал эту муйню с реалити-шоу. А девахи умудрились найти нужных людей.
И закрутилась такая хренотень, что мама не горюй.
– Ключи не дам. Сам с тобой поеду. Иди возьми на всякий случай свои документы.
– Ага, полетел. Братец, готовность три минуты.
– Иди уже, братец.
Я вытер руки промасленной ветошью, потом вымыл с мылом, схватил куртку и пошел заводить пикап. Так, бумажник еще захватить. Что там Рик бормотал, чего у них нет? Столика пеленального? Вот пока будут оформляться, я успею заехать и купить. Подарок. Племяннице.
Невольно улыбнулся, подумав о том, что в нашем доме опять появится ребенок. Последней, самой мелкой, была Юпик. Ох и намаялись мы с ней первое время. Сама не спала и нам не давала, засранка оручая. Зато сейчас вымахала – красавица. И умница. Небось кавалерами обросла, как псина бродячая блохами. Кстати, надо будет ма Линде позвонить, спросить, как она там, в кампусе своем. И заодно про питание для крохи – какое лучше купить, и подгузники – они же все разные, наверняка эти молодые родители даже не подумали запастить заранее. Беда с этими… кроликами озабоченными. Вот в этом я с мелкой рыжей заразой солидарен. Этих двоих просто невозможно отлепить друг от друга. Первый медовый месяц плавно перетек во второй и с тем же успехом в третий. Как они, интересно, думают заботиться о малышке, если им самим надо напоминать, что пора поесть, попить, с братьями пообщаться.
– Эй, Саваж, ты куда намылился? Скоро Мари должна вернуться от Ронни с утвержденной сметой. Ты же сам говорил, что сегодня вкрай надо с поставщиками встречаться!
– Пацаны, на сегодня отбой.
– Что-то случилось? – тут же встревожились Ноа и Фино.
– Не, все нормуль. Просто Али с Риком сегодня Рози забирают.
– Ох ты ж… У нас в гараже будет жить младенец?
– Ага. И ни единой ма Линды, которая умеет с ними управляться.
– Засада.
– Саваж, а давай мы обратно к па с ма попросимся, а? – заскулил Ноа, которого почему-то всегда любили малыши. Причем любовь эта была отнюдь не взаимной. Он бегал и ныкался от них, а его находили везде. И тут же висли на нем гроздьями. И требовали «игратьигратьигратьиграть»! И что бы ни придумывал наш Ноа, ребятня была в восторге!
Зато никто лучше меня не мог убаюкать даже самого капризного карапуза, или уговорить поесть вареную брокколи, или съесть горькую микстуру.
Я самодовольно усмехнулся. Ага, ну вот и найдется управа на нашу парочку. Будет чем их шантажировать.
– Саваж, Ноа сказал, у нас прибавление в семействе? – свесился со второго этажа Рауль.
– Угу. Сегодня. Готовьте загородки на все лестницы, круглые накладки на уголки и защитные крышки на розетки.
– Так рано же еще! Она ж еще не то что не ходит, даже не ползает! Нах так рано? – удивился брат.
– Ты глазом не успеешь моргнуть, как окажется поздно. А я, если с мелкой что-то случится из-за отсутствия необходимых средств безопасности, голову тебе сам откручу. Даже па Джека просить не буду. И еще – пусть Ноа и Фино закажут пиццу на вечер, может, пива безалкогольного еще пару ящиков привезут. Будем встречать нового члена семьи.
– Блин, от одной тирании к другой, – пробухтел братишка, вечно недовольный тем, что его кто-то контролирует. – Ладно, ладно, скажу, чё ты сразу ключами кидаешься? И полезу заказывать накладки безопасности в интернете.
Нет, ну а как иначе?
Я только теперь, живя в гараже с братьями, начал понимать, как непросто приходилось ма и па с нами. Мы же попали к ним не малышами, а вполне сформировавшимися взрослыми людьми. И с каждым надо было умудриться найти общий язык, какие-то темы для разговоров, какие-то правильные слова, с помощью которых озлобленные, вечно голодные и ранее частенько битые подростки понемногу снова превращались в адекватных людей.
Но я тем не менее считаю, что моего контроля вполне достаточно. И без всяких мелких рыжих чертовок!
– Братец, погнали, погнали. Нас уже ждут, – ворвался в мои думы запыхавшийся голос Рика.
Высадив его перед клиникой, я встроился обратно в слишком неторопливый сейчас из-за пробок городской трафик и невольно вернулся мыслями к тому, как началось все это безобразие в моей жизни.
***
Это был поганый день.
Поганый день, пришедший на смену поганому утру, наступившему после поганой ночи, очередной в поганой неделе!
С последних выходных меня не покидало смутное ощущение какой-то надвигающейся то ли опасности, то ли неприятностей.
И я даже не сразу понял, что мокрая курица, которую накануне притащил братан домой – вот уж придурок, вздумалось ему спасать полоумную, бродившую ночью по нашему району, – станет тем самым буревестником, несущим на своих белых крыльях настоящую беду.
Рано утром, едва эта девка спустилась после громкой ночи в комнате братишки, я спровадил ее от греха подальше. Даже двадцатку на такси не пожалел, лишь бы отделаться от нее побыстрее.
И был прав.
Как только Рик проснулся, он тут же начал выяснять, куда девалась его ночная находка. Куда-куда! Да в *опу, где ей самое и место. Такая баба в нашем гараже – к беде.
Мы живем и работаем тут дружной семьей. Только свои. Братья. Родные. Которые не предадут, не подставят, не сдадут, не сольют. Которые не постесняются своего родства. Потому что плевать нам на родство крови. Мы близки по духу. Так нас воспитали ма Линда и па Джек. Они нам тоже по крови не родные. Но за них и за своих братьев – за свою семью – я убью кого угодно.
А Рик вон вызверился, дуралей. Малой еще совсем. Горячий. Что называется, пока член твердый, сердце мягкое.
– Что ты ей сказал? – заорал мне в лицо брат, обнаружив, что полуночная гостья испарилась, как будто ее здесь никогда и не было.
– Правду. Ей нечего тут делать, рассчитывать на любовь до гроба с твоей стороны, просто потому, что ей хорошенько присунули, не стоит и за добавкой возвращаться тоже. – Я невозмутимо отхлебнул кофе, но прищурился нехорошо. Что-то малой зарывается – так со мной разговаривать!
– Тебя кто, сука, просил? – взорвался он.
– Эй, Мангуст, ты чего? – удивился явившийся следом за Риком Дизель.
– Такси вызвать? – язвительно осведомился я. – Так эта же и про…
– Языком трепать – кто просил?!
– А с каких пор высказывать свое мнение у нас можно с чьего-то разрешения?
Мангуста аж перекосило, как будто он едва сдерживался, чтобы не кинуться в бой сию же минуту. Ты посмотри только, эк его раскорячило. От той облезлой кошки? Ну ладно, я не слепой, кошка хоть и мокрая была, но из разряда «высший класс», чистопородная, бля. И в этом и состоит главная проблема. Нечего такой делать среди нас – простых дворовых кошаков. Наша весовая категория – такие же беспородные киски, бродячие причем. Пришли-потерли-свалили.
– Нет, выпроваживать чужих телок у нас вроде как не заведено было до сих пор.
– Я ее не выпроваживал, она сама хотела уйти, и я бы сказал – даже очень. А НЕ выпроваживать у нас принято сучек, у которых на лбу НЕ написано «я стану ох*енной неприятностью для всех». Такой, как она, нечего и близко делать в нашем районе. Она сдуру куда влипнет, а нам потом крайними идти?
Бля, он меня сейчас достанет!
Внезапно Мангуст резко свернул на другую тему:
– Так, я вам сейчас кое-что рассказать должен. Но после, Саваж, – Рик ткнул меня кулаком в плечо, несильно, но ощутимо, – я вернусь еще к этому разговору. Короче, тут к нам вот с чем собираются подъехать.
И мое предчувствие поганости наконец оправдалось.
Разве можно как-то иначе назвать не просто угрозу, а откровенное предупреждение о надвигающейся войне за право жить и работать на территории, контролируемой Скорпами?
И, как будто нам мало этих охренительных неприятностей, эта… выдра крашеная через день приперлась к нам опять! Вы только подумайте! Да не одна, а с какой-то чокнутой рыжей свистулькой – мелкой, вертлявой, вся башка в кудельках злое*учих, рыжая, аж до красноты, и наглющая до ломоты в зубах.
Приперлись, дуры, на белой, почти новой тачке. В наш район! Две сучки! Свеженькие!
Да как им колеса на ходу не пропороли, пока они к нам ползли – ведь явно ползли, потому что в этих переулочках даже я поначалу путался и плутал. Где уж им было нас найти с первого раза?
Приперлись, и эта рыжая пигалица с ходу наехала!
На меня! Когда я вежливо попросил оставить в покое моего брата. Не понравилось ей, видите ли. Уважения должного не оказали, ага. Ожидала, что красную дорожку раскатаем в честь визита таких охеренно дорогих гостий? Обломайтесь и валите.
– Этот хам подзаборный и есть твой… м-хм… Хорек?
Я настолько опешил от такой наглости, что просто глупо переспросил:
– Кто?
– Мангуст, моего незнакомца звали Мангуст, и этот раздраженный джентльмен не он, – немного смущенно поправила рыжую дуреху блондинка.
– Раздраженный кто? – прищурился я, стискивая кулаки до хруста. – А ну сели в свою понтовую жоповозку и быстро свалили на хер отсюда! – Я попер на них в яростном желании придушить этих двух… куриц. И, наверное, если бы не появившийся Дизель, который удержал меня, то мне бы это удалось. И начал бы я с рыжей змеюки, которая еще и умудрилась подлить масла в огонь.
– Он кто угодно, но не джентльмен! – обвиняюще ткнула в мою сторону она и быстро прикрыла подружку-блонди, размахивающую каким-то пакетом. – Вообще-то, моя подруга хотела вернуть одежду этого вашего… Суриката и вежливо поблагодарить за то, что не бросил ночью на улице, но я вижу, что это совершенно излишне! – Она выхватила пакет у блондинки и буквально швырнула тот в мои руки.
У меня аж пальцы скрючило от желания стиснуть ее цыплячью шейку… тонкую, с бледной, чуть ли не прозрачной кожей, такой на вид нежной, что хрен поймешь, какой будет на ощупь – шелком или бархатом… и можно ли коснуться моими мозолистыми культяпками и не навредить… э-э-э-э… тпру!!!
– Он – Мангуст! – дружным хором блондинка и мы с Дизелем исправили ее.
– Да без разницы! Хоть Бурозубка! Мы уходим!
Схватив за руку, мелкий рыжий прыщ на моей заднице развернула вторую визитершу к машине, с другой стороны которой неожиданно появился собственной персоной главный Скорп Рейзер со своими шестерками. Неужто решили добавить конкретики в свои угрозы?
П*здец. Приплыли.
В голове за долю секунды вдруг пронеслось видение растерзанного маленького тела. С разметавшимися вокруг головы поникшими рыжими кудряшками. С молочно-белой кожей, наверняка усыпанной на плечах мелкими трогательными веснушками и покрытой разводами буроватой подсохшей крови. С застывшим взглядом таких теплых когда-то, но совершенно безжизненных глаз.
Вот что ждет эту идиотку, если она попадет в лапы кого-то из Скорпов.
Сука. Что за хе*ня на мою голову? И Малик этот глазами ее жрет, тварь похотливая, уже в гнилых мозгах своих раздел и поимел. Отсоси, ублюдок!
– А ну стоять! – сдавленно прошипел я мелкой, с неожиданной стремительностью обхватывая ее миниатюрную в моих руках талию и притискивая к себе под ее испуганный вскрик. – И молчать теперь!
– Да как ты… – начала воинственная валькирия, но я совершенно точно знал верный способ заткнуть даже самую говорливую девку.
Просто взял и поцеловал ее, насильно запрокинув голову, и, нащупав в ее ладони брелок, заблокировал все двери в авто.
– Надо же, какие чики тут у нас, – усмехаясь, сказал Малик, главный шакалюга-застрельщик Скорпов. – Прямо высший класс. Почем за час такие берут, Саваж? Неужто у вас бабки стали водиться в таком количестве, чтобы позволить себе элитных шлюх да еще с доставкой на дом?
– Это с вашими уродливыми рожами подцепить таких роскошных девочек можно только за бабки, а с нами они исключительно по большой любви, – ответил я, продолжая тискать за аппетитную задницу заткнувшуюся рыжую, постепенно подталкивая ее к водительской двери, в то время как Дизель так же теснил блондинку к задней пассажирской с этой же стороны.
– Ты за базаром-то следи, наркоманский выбл*док! – ощерился на меня Малик. Ага, смелое ты такое чмо, когда за спиной толпа.– Не забывай, с кем говоришь!