Евангелие от Фомы

Думал ли Эрнест Ренан, когда писал «Жизнь Иисуса», что создает новый литературный жанр? Жанр, который будет характеризоваться не только главным героем и временем действия, но – самое важное – стремлением автора рассказать, «как всё было на самом деле». Жанр стал крайне популярным, но большинство попыток реконструировать библейскую историю и представить «истинное» изображение жизни Христа предсказуемо свелись к описанию культурных симпатий и антипатий создавших их авторов. Иван Наживин исключением не стал: как и многие другие, он, заглядывая в колодец истории, видит там лишь собственное искажённое отражение.Метод «работы» Наживина с Новым Заветом не опирается на тщательный текстологический, культурологический или научно-исторический анализ, автор просто исключает из сюжета своего произведения всё, что не укладывается в рамки рационалистического толкования. Ради «приближения к реальности» автор «Евангелия от Фомы» решительно опускает ряд существенных моментов первоисточника, а оставшиеся – истолковывает в привычном читателю XX века естественно-научном смысле. Больше человеческого и ничего божественного. Существующие евангельские повествования Наживин рассматривает как результат спонтанного мифотворчества свидетелей реальных исторических событий, поэтому заглавный герой романа, Фома, свою версию Евангелия писать отказывается, дабы не сказать ни слова неправды. Опровергая христианскую догматику (естественно, с благородной целью «сохранить» суть христианства как морально-нравственного учения), Наживин подробно описывает естественную жизнь Иешуа: без чудес, без божественного происхождения, без сверхчеловеческих способностей. Иешуа из «Евангелия от Фомы» – «сын своего века», по стечению обстоятельств казнённый за революционные идеи. В этой связи обилие бытовых подробностей в романе (какая стояла погода, как жили люди, что они ели, каков был распорядок дня) и старательная стилизация текста «под античность» кажутся насмешкой над читателем: слишком герой «Евангелия от Фомы» современный и искусственный, чтобы можно было поверить, что читаешь исторический роман.

Эта книга – попытка изложить евангельские события так, чтобы они выглядели максимально достоверно. Одни чудеса объясняются шуткой, другие – психологическим приемом, третьи – намеренным искажением фактов заинтересованными лицами. Автор приводит немало цитат из Евангелий, причем многое представляет так, будто Иешуа неправильно поняли.Автор пытается раскрыть характер Иешуа, описывает его размышления и искания. При этом остается непонятной причинно-следственная связь между мыслями и высказываниями. Как будто думает и говорит не один и тот же человек, а два разных. Будто часть логической цепочки опущена. А может, это сделано намеренно, чтобы показать пропасть, разделяющую Иешуа и его слушателей.Помимо этого, Иешуа представлен заложником обстоятельств. Он хочет спасения для людей, но не может как следует растолковать свою точку зрения другим (его или не понимают, или считают эти слова вздором), а повстанцы используют его для своей цели – провести восстание.Самый большой минус, с моей точки зрения – не чувствуется атмосфера старины. Несмотря на трагические события, написано суховато. Как будто главная задача автора – объяснить все иррациональные моменты канонических Евангелий. Получилось в итоге довольно скучно.

Желая ярче описать момент возникновения христианства и первые годы его становления, И.Наживин выбрал реализм для своего романа. Все герои, от Иешуа из Назарета до булочника, помогшего Иешуа тащить крест на Голгофу, реальны и психологичны: каждый где-то живет, что-то ест, имеет родственников – не всегда приятных, как-то одевается, общается с другими людьми. Иешуа, по мысли автора, был одним из многих проповедников, рассказывавших в синагогах, у ворот, на площадях о том, как надо жить, чтобы «было царствие его».Живет человек праведной жизнью и других призывает жить так же, и ему хотят отрубить за это голову. А мы, отрубающие голову, учим детей наших и народ читать и почитать пророков, которые учили тому же, чему учит и этот человек, которого мы казним…Иешуа – человек, в чем-то слабый, сомневающийся, но знающий, что он – бог, как боги все те, кому он проповедует: так сказано в Законе. Он знает, как правильно, но почему-то, пытаясь донести это знание до других, натыкается на чудо: его не слышат – никто, ни ученики, готовые, по их словам, за него умереть, ни случайные прохожие, остановившиеся послушать смешного галилеянина.Их надо спасти вопреки им…Чудеса, о которых мы знаем из Нового Завета, Наживин объясняет вполне реалистически: люди, жаждавшие чудес, а то и просто не понявшие ничего, приукрасили по своему разумению сделанное этим человеком, а время уже отшлифовало написанное.Но в то же время писатель показывает Иешуа как человека, который умел слышать Бога и умел говорить вроде бы от него, впадая в религиозный транс. Но не только потому, что он был сыном Бога, рожденный Девой: он хотел слышать, он отринул все наносное, земное, сжег все мосты за собой – и начал сам говорить с тем, кого каждый человек волен назвать своим Отцом.Иешуа был удобен, его хорошо разыграли зелоты, организовав восстание против римлян, правда, не сумев воспользоваться своим явным силовым и численным преимуществом. Ну и Иуда, конечно, подбросил дровишек в костер, хотя, как сказал Фома: «Иуда очень хороший человек! Мы продаем совесть десять раз на дню и ничего вот, ходим, а он один раз только продал ее и удавился…»В другой книге я встретила очень интересное утверждение: тяжелее всего согрешить всего один раз. Много раз – легко, а всего один раз – почти невозможно. Вот Иуда как раз из таких, невозможных.А что там Фома со своим Евангелие? Рукописи не горят, сказал кое-кто, и свиток Фомы был найден спустя 20 лет после написания романа – не в том виде, в котором его предполагал написать герой книги, но свиток тем интересен, что это живой исторический документ.Прекрасная книга, очень насыщенная, живая.P.S. Порадовал комплимент парня любимой девушке:Зубы твои как стадо уже остриженных овец, выходящих из потока…