Пролог
Вспышка зеленого света за окном сопровождалась восторженным звонким повизгиванием на два детских голосочка. Оно пробилось аж через оглушительный громовой раскат, толкнувшийся в уши спустя мгновение и продолжавшийся не менее двух секунд. Впрочем, высокий темноволосый мужчина, развалившийся на диване в грязных уличных брюках и джинсовой куртке, к данным звукам остался абсолютно равнодушен. Даже глаза не открыл. Десять лет в браке привили счастливому отцу семейства невероятную толстокожесть по отношению к выражениям женских восторгов или истерик. Супруга то ему досталась понимающая, уравновешенная и не склонная устраивать сцен без существенного повода. Но требовать взрослого и рационального поведения от дочерей он не мог по очень уважительной причине. Старшей из них недавно исполнилось целых десять, а младшей вообще пока было только семь.
– Анька! Юлька! Живо отошли от окна! Нечего на подоконниках висеть! – Выглянула из соседней комнаты облаченная в синий махровый халат чуть-чуть полноватая женщина лет тридцати, старательно пытаясь высушить голову полотенцем. Из под намокшей ткани то и дело пробивались наружу спутанные пряди длинных темно-рыжих волос. – Это уже не тайфун, это уже просто самое настоящее издевательство! Мало того, что волнение на море десятибалльное, а ветер сшибает с ног, так еще и молнии зеленые! Вот угодит одна такое в окно, будете знать!
– Ну, мааам! – Слились воедино два практически идентичных по звучанию и интонацию детских голосочка. Сестры вообще были вылитыми копиями отца и до ужаса похожи друг на друга: худенькие, темноволосые и с проказливыми карими глазами, с любопытством изучающими окружающий мир. Если бы дети не росли столь быстро, то их бы вообще могли счесть близняшками. А так мешала разница в размерах. Тем временем небо озарилось новой вспышкой зеленого света, так непохожего на обычную молнию.
– Не гневитесь, любезная моя Екатерина Матвеевна. Этаж у нас всего лишь второй из пяти, а на крыше громоотвод стоит. Пусть дети на грозу посмотрят, все равно тут больше смотреть не на что. А разряд если сюда и шибанет, то ударит куда-нибудь выше, физику учить надо. – Подал с дивана голос расположившийся там мужчина, поправляя лежащую под головой подушку. – Курорт, тоже мне… Географически остров Талоа может и относится к Гавайскому архипелагу, но пейзаж за окном больше соответствует какой-нибудь деревне Гадюкино. Дожди, грязища, а из ресторана еще и свиньи похмельно хрюкают.
Оккупировавшие подоконник девочки захихикали. Лично им в круизе, продолжающемся уже вторую неделю, пока все нравилось. Даже чудовищной силы непогода, загнавшая русский пассажирский лайнер «Ласточка» в ближайшую гавань вместе с еще несколькими десятками проплывающих мимо судов. Тайфун, свирепствующий уже четвертый день подряд, действительно мог считаться феноменальным. Во-первых, скорость его возникновения оказалась столь высока, что даже наблюдающие за погодой в режиме реального времени спутники едва не проморгали начало стихийного бедствия. Во-вторых, буйствующие воздушные массы никуда по большому счету не двигались, невесть с чего держась за Гавайи как привязанные. В-третьих, погодная аномалия генерировала вообще уж неприличное количество электрических разрядов, большая часть которых обладала весьма экзотическим зеленым цветом. Выступавшие по телевиденью физики и синоптики чего-то мямлили о генерировании в атмосфере уникальной низкотемпературной плазмы, ответственной за данный оптический эффект, но простым людям на их рассуждения было чихать с высокой колокольни. Найти бы лучше убежище понадежней, поскольку регулярно озаряющие небосвод молнии уже успели разрушить несколько тысяч домов, взорвать сотни три машин, поджарить несколько десятков обывателей, потопить штук шесть кораблей и сбить четыре самолета.
– Святослав Яснев! Какой пример ты подаешь детям?! – Замахнулась на мужа мокрым полотенцем Екатерина, но дальше демонстративной угрозы дело так и не пошло. Учитывая количество одежды, вытащенной из чемоданов по случаю редкостно холодной для тропиков погоды, удар бы все равно остался неощутим. – И вообще, почему это мы несем с улицы всю грязь на постель? Спасибо хоть обувь снял!
– Пожалуйста. Все равно убираться тут не тебе, а гостиничному персоналу. – Не замедлился с ответом супруг. – Учитывая, сколько стоит здесь всего лишь двухкомнатный номер, имею полное право тащить в него всю ту грязь, что начинается сразу за порогом. И еще специально с собой полные карманы набирать должен.
– Скупердяй! – Женщина все-таки не удержалась и шлепнула мужа полотенцем под веселое хихиканье дочерей. – Первый раз за десять лет отдохнуть вырвались, а ты уже ворчишь как старый дед!
– Ох, года мои тяжкие. – Покорно запричитал Святослав, в котором явно пропадал немалых размеров актерский талант. Впрочем, определенное применение его способностям все же имелось. Во всяком случае, клиенты, забегавшие в принадлежавший чете Ясневых небольшой магазинчик хозяйственных товаров, после беседы с главным продавцом редко пробивали чек менее чем с тремя нулями. – Один тяжелей другого! Все тридцать четыре штуки!
– Паяц! – Устало возвела глаза к небу женщина, а потом комнату осветила очередная вспышка, и она вздрогнула всем телом, отшатнувшись назад. Рука Екатерины потянулась к болезненно занывшей груди. Одновременно скривились от неприятных ощущений мордашки девочек и даже отец семейства, продолжающий лежать с закрытыми глазами, грозно нахмурился из-за внезапного приступа дурноты. – Ох, тьфу ты, господи, и привидится же! На секунду мне показалось, что разряды сложились в какую-то жуткую отвратительную рожу.
– А мама – трусиха! – Радостно заявила Анька с той прямотой, которая может быть свойственна только маленьким детям. – И ничего она не страшная была! Просто голова с рогами!
– Брешешь ты все… – Неуверенно пробормотала Юлька, недоверчиво косясь то на свою младшую сестру, то на оконный проем, за которым давно уже угасли зеленые разряды. Боль, кольнувшая сердце словно иголкой, исчезла так же стремительно, как и появилась. Впрочем, подобное происходило далеко не впервые с начала тайфуна. Практически все население острова Талоа периодически ощущало удивительно синхронные приступы недомогания, которые по телевиденью объясняли резкими перепадами атмосферно давления. – Аай! Что это за мерзость?!
На карниз с наружной стороны уселась чайка, с трудом удерживающаяся своими когтями за твердый пластик на ураганном ветру. Однако от обычных крикливых пернатых нахалок данную особь отличал толстый, жирный бледно-зеленый червь, высунувшийся из живота птицы сантиметров на пять и теперь елозящий по стеклу. Омерзительное существо тыкалось туда-сюда, оставляя после себя мутные разводы слизи, словно надеялось отыскать в прозрачном материале хоть малейшую щелочку, через которую оно бы смогло дотянуться до дружно завизжавших и свалившихся с подоконника девочек.
– Просто больная птичка. – Кое-как разлепивший глаза Святослав встал с дивана, решительным движением задернул шторы, а после снова рухнул камнем обратно. Еще и подушку на лицо положил, чтобы свет от лампочек и молний не мешал ему отдыхать. – Она не мыла лапки с мылом перед едой и теперь в ней завелся какой-то гадкий тропический паразит.
– Пап, птицы вообще мылом не пользуются. – Посмотрела на него, как на дурачка, Анастасия. – Они же не люди. Даже не кошки, чтобы умываться. И вообще едят исключительно клювом.
– Умница, ты моя. – Екатерина погладила младшую дочь по голове, и Юлия тут же насупилась. Она уже считала себя взрослой и не собиралась напрашиваться лишний раз на родительскую ласку. Однако оказаться на месте сестры ей периодически хотелось. – Так, рыбу и мясо мы здесь больше не едим.
– Правильное решение. Креветок или там бургеры с резиновой колбасой они и дома налопаются. – Поддержал её супруг. – Пусть лучше на фрукты налегают, которые к нам в Россию и довести то успевают не всегда.
– Хватит сидеть в этой клетке! Мозги уже пухнут от постоянного громыхания. – Твердо решила мать семейства. – Дети, собирайтесь! Мы идем гулять!
– Куда? Я пробовал наружу сунуться, так еле до ближайшего магазина дошел, чтобы вам шоколадок купить. – Соизволил вытащить голову из под подушки Святослав Яснев. – Сейчас на острове половина заведений закрыта. Часть и вовсе затопило вместе с портом. А те, которые все-таки работают, вряд ли будут интересны детям.
– Да хоть в тот же ресторан на первом этаже! Уж там то местных фруктов точно лежит полный набор. – Катерина была твердо намерена настоять на своем. Выбравшаяся на курорт первый раз за очень долгое время женщина намеревалась взять от отдыха все возможное… Сейчас, правда, перечень потенциальных развлекательных мероприятий изрядно сократился, но это же не означало необходимости сидеть в четырех стенах. – Вперед! Нас ждет национальная гавайская кухня!
Глава 1
– Хватит есть одно только сладкое! – Возмущалась мать семейства спустя всего лишь каких-то полчаса. – Это же вредно!
– Ничего не знаем! Фигуру нам блюсти не надо, а зубы и так скоро будут новые. У дочек – коренные, у меня – металлокерамические. – Святослав небрежным движением отодвинул куда подальше кусок запеченного в травах батата. Против овощей он, в принципе, ничего не имел… Однако в вопросе вкусовых пристрастий недалеко ушел от собственных детей, измеряющих аппетитность того или иного продукта главным образом количеством положенного в блюдо сахара. – Раз здесь кокосовый пирог с ананасом и карамелью считается фирменным блюдом и три порции идут по цене двух, то мы и есть будем именно его! Экономить надо, правда, девочки?
Анастасия и Юлия согласно чавкали и размазывали по своим щекам смесь фруктов с жидким сахаром. Настроение двум маленьким сладкоежкам не портила даже погода, с каждой минутой портящаяся все больше и больше. Из сплошной пелены туч и раньше-то капал весьма сильный ливень, но теперь он превратился в сплошную стену воды. А ветер за окном и вовсе из просто сильного стал ураганным, судя по пролетевшей мимо хвостом вперед чайке. Возможно той же самой, что сидела на окне гостиничного номера, поскольку вид у кувыркающейся в воздухе и теряющей перья птицы был крайне нездоровый. Температура воздуха за широкими окнами ресторана упала до семи-восьми градусов Цельсия, однако находящихся внутри людей это не слишком сильно беспокоило. Заведение носило гордое название «Русский доктор» в честь эмигранта, ставшего председателем сената тогда еще независимых Гавайских островов, а потому и контингент в нем подбирался соответствующий. По сравнению с местными жителями довольно холодостойкий и с повышенным содержанием спирта. Святослав и Екатерина умели худо-бедно разговаривать на английском, но вот дочери их подобным похвастаться не могли. И потому семья Ясневых сильно обрадовалась, когда обнаружила в месте вынужденной стоянки пассажирского лайнера гостиницу, где большая часть персонала умела объясняться на понятном детям языке. Наличие же подобного заведения объяснялось одним простым фактом – потенциальной прибылью для его владельцев. Гавайский архипелаг являлся одним из самых удобных перевалочных пунктов между Дальним Востоком и побережьем континентальной части США, а потому русские мореплаватели и туристы появлялись на нем регулярно.
– Славка это ты? – Вдруг остановился рядом со столиком мужчина лет сорока с начинающими седеть висками. Судя по его костюму, мокрому от пропитавшей ткань влаги, этот человек попал в ресторан не из внутренних помещений гостиницы, а пришел с улицы. – Дружище, как я рад тебя видеть! Каким ветром в эти края занесло?!
– Константин. Константин Хлебников! – С некоторым трудом, но Святослав опознал своего старого знакомого, с которым они вместе когда-то заочно получали высшее образование. – Ох, как ты изменился… Я тебя даже и узнал то не сразу! Девочки, познакомьтесь, это Костя. Мы с ним вместе пытались стать дипломированными юристами, но годе на третьем я отстал от своего потока и остался на второй год. Ну а это моя семья: Катя, Анастасия и Юлия.
– Очень приятно. – Кивнул мужчина, утирая льющую с мокрых волос воду. Тем временем к нему от барной стойки двинулось еще два человека, несущих заполненные едой подносы. Один был голубоглазым блондином в парадной белой форме офицера российского флота, зато второй очень уместно смотрелся бы где-нибудь на рынке подле лотка с арбузами. Во всяком случае, именно там Святославу последний раз попадались такие вот полноватые пожилые люди азиатской наружности, облаченные в толстый полосатый халат и маленькую тюбетейку. – Не возражаете, если я присяду? Вот только со мной еще парочка коллег будет, а то в зале яблоку негде упасть.
– Конечно. – Святослав взял к себе на колени старшую дочь, а его супруга младшую, чтобы все смогли разместиться за столиком. – Сколько же лет мы с тобой не виделись… Ну, рассказывай! Где был, что делал, с чем тебя на Канары занесло.
– С историей. – Важно поднял вверх указательный палец Константин. – Петр, Дмитрий Иванович, давайте сюда!
– И оружием. Про него тоже забывать не надо. – Поддакнул ему подошедший к столику моряк в парадной белой форме офицера российского флота, видимо различивший сквозь гомон ресторана слова Хлебникова. Моряк с наслаждением наблюдал за тем, как у семейства Ясневых от изумления округляются глаза. – Мы с «Синевы», я её штурман. Видели, наверное, наш плавучий арсенал?
– Видел, но если честно, особого впечатления он на меня не произвел. Старый какой-то и облезлый. Впрочем, в гавани сейчас такая толчея, что среди набившихся туда с половины Тихого Океана реликтов и поднявшийся со дна Титаник запросто затеряется. – Потер гладко выбритый подбородок Святослав. – И что, вы везете нашим заклятым заокеанским друзьям лицензионные копии автомата Калашникова? Или они у нас в знак глубокого уважения решили нормальных танков закупить?
– Ну, не совсем. Петр позволил себе немножко слукавить, назвав наш корабль плавучим арсеналом. – Чуть усмехнулся пожилой человек, при ближайшем рассмотрении оказавшийся все-таки европейцем. Просто очень-очень загорелым и одетым на восточный манер. – Кстати, позвольте представиться. Дмитрий Иванович Гаврюшин. Археолог и доктор исторических наук.
Теплоход «Синева», сейчас стоящий в гавани острова Талоа среди десятков также пережидающих непогоду кораблей, вез к месту своего назначения целый арсенал средств решения возникающих между людьми конфликтов. Но только он вряд ли бы заставило биться чаще сердца представителей многочисленных спецслужб или членов террористических организаций, поскольку все лежащие в нем орудия смертоубийства вышли из употребления в лучшем случае лет двести назад. Иначе бы просто не попали в музей. Международные отношения – штука сложная. Лидеры держав то ссорятся, то мирятся, демонстрируя всему миру свою позицию по тем или иным вопросам и попутно заключая кучу договоров. Некоторые из данных соглашений решают судьбы мира, а иные являются лишь дежурной отпиской, которая суверенное государство по большому счету ни к чему и не обязывает. Именно таким и был пунктик о расширении культурного обмена, втиснутый в повестку дня на одной из встреч высоких сторон. Поскольку отношения между Россией и США опять охладели до опасного уровня, то на организованную выставку отправили в турне через полпланеты то, чего не жалко. Скопившийся в запасниках музеев хлам, напрочь лишенный благородных металлов или инкрустаций драгоценными камнями. Если вдруг и арестуют эти древности под надуманным предлогом, то никакой ценности кроме исторической они все равно не имеют. Пусть заклятые друзья хоть до посинения ищут покупателей на сточенные бронзовые ножи, ржавые мечи и мятые наконечники для стрел, бывшие неликвидным товаром еще в эпоху Ивана Грозного.
– Фигня. Нет на вашем ржавом корыте ничего интересного. Одни крашеные деревяшки и рассыпающиеся от старости на части железяки, которые даже не в каждый пункт приема металлолома возьмут. – Немного грубовато высказалась Юлия спустя пять минут, ушедших на знакомство с соотечественниками и объяснение ими своей работы. Видимо девочку, мысленно уже предвкушающую целый корабль высокотехнологичных стреляющих игрушек, сильно расстроила объективная реальность. Однако же против правды насчет судна спорить было тяжело. Теплоход «Синева» сошел со стапеля еще в самом начале двадцатого века. Да, с тех пор его несколько раз капитально ремонтировали, но все же возраст брал свое. Корабль бы и в море выпустить вряд ли бы решились… Если бы он не был таким же экспонатом как и коллекция оружия, которую перевозил. Правда, обстановка судна посвящалась уже эпохе Второй Мировой, но в связи со сложностями провоза настоящего оружия через государственные границы все имеющиеся на борту винтовки, пушки и пулеметы просто заменили деревянными макетами, легко проходящими таможню. – А тут раньше, ну лет триста назад, тонули настоящие галеоны! Да и как им было не тонуть, если от таких волн даже все современные океанские лайнеры по бухтам попрятались, словно трусливые курицы?
– Юлия, следи за языком! – Шикнула на неё мать, но сделала это так громко, что вздрогнувшая Анастасия рефлекторно пролила сладкий сок какого-то фрукта, мгновенно расплывшийся на её светлом платьице большим уродливым пятном. Мало того, светло-оранжевая жидкость дотянулась и до старшей сестры, оставив на одежде той несколько четко видимых пятнышек. – Ох, ну что за напасть! Мужчины, мы отойдем ненадолго, привести себя в порядок, вы тут без нас не безобразничайте.
– Обещаем. – Покорно кивнул Петр и, стоило Екатерине с дочерьми удалиться от столика на пару метров, тут же достал откуда-то из кармана маленькую плоскую фляжку? – Ну, за знакомство?
– Только чуть-чуть. – Пододвинул свой бокал Святослав. – Мне и так не хватает только небольшого домашнего скандала, чтобы почувствовать себя совсем как дома. Тут также темно, холодно и сыро как в Петербурге.
– Да, погода просто отвратительная. Какого черта никто не предупредил о буре заранее, чтобы можно было проклятый тайфун обогнуть?! – Согласно кивнул головой Дмитрий Гаврюшин, недовольно морщась. Небо ощутимо давило на плечи, заставляя шуметь в ушах кровь, ныть суставы и болезненно сжиматься сердце. Начинающий седеть, но все еще крепкий мужчина сорока с лишним лет закинул в рот очередную таблетку валидола и зябко поежился в подаренном ему когда-то халате, выглядящем очень теплым, но с окружающим влажным воздухом почему-то не справлявшимся. Он с ненавистью взглянул на источник бесконечных дождевых капель. Впрочем, когда грянула очередная вспышка необычного цвета молнии, историк поспешно вернул глаза обратно на грешную землю. Наблюдать за ветвистыми разрядами, занимающими иногда до половины горизонта, было физически больно. В отличии от него у окружающих особых эмоций буйство стихии не вызывало. Успели привыкнуть за четыре то дня. – Нас ждут в Калифорнии уже завтра! Весь график выставки летит коту под хвост! Да меня с должности попросят за такое раздолбайство перед лицом зарубежных коллег! И ладно бы мы шли в какую-нибудь Грецию… Так ведь нет, угораздило опростоволоситься прямо в США!
– Шеф, это тропики. Точнее, Гавайи. Я в энциклопедии смотрел, остров Талоа хоть и расположен на самой границе архипелага, но все-таки к нему относится. – Беззаботно пожал плечами Константин, которого сложившаяся ситуация если и волновала, то совсем не сильно. Во-первых, не ему предстояло отдуваться перед возможными высокими инстанциями. Во-вторых, в случае увольнения начальства чаще всего продвигается вверх заместитель, то есть он сам. В-третьих, Хлебников был младше своего начальника лет на десять и легче его килограмм на тридцать пять. Организм мужчины куда меньше страдал от перепадов давления, высокой влажности, относительно низкой температуры атмосферного воздуха и прочих характерных спутников непогоды, доставляющих столько хлопот пожилым метеозависимым людям. Хотя и у него периодически начинало покалывать левую сторону груди, особенно когда небеса содрогались от новой порции аномальных грозовых раскатов. – Тут бури и так то не редкость, а конкретно эту уже радостно успели объявить по всем новостным каналам штормом столетия. Радуйтесь, что наше ржавое корыто успело до его начала метнуться в ближайшую бухту, иначе булькнуло бы оно на дно морское со всей коллекцией. Вот счастья бы было археологам лет через триста.
Люди, сидящие за столиками небольшого ресторанчика, занимающего первый этаж припортовой гостиницы, не обращали особого внимания на неожиданную встречу старых знакомых. Куда больше их интересовал висящий в углу большой плоский экран телевизора, по которому передавали очередной выпуск экстренных новостей. Остров Талоа, единственным крупным населенным пунктом которого являлся город-порт Лоан, регулярно радовал туристов со всех концов земного шара своими шикарными песчаными пляжами. В первую сотню признанных мировых курортов он, к огромному сожалению местных жителей, не входил. Мешали слишком маленькое количество источников пресной воды и скромные размеры. Кое-как прокормить себя пятидесятитысячное население этого клочка суши еще могло, но вот для приезжих продукты питания приходилось завозить. Соответственно росли цены, а они в свою очередь перенаправляли основной поток туристов на соседние острова. Обслуживание там было не хуже, а пляжи и климат на всем гавайском архипелаге могли считаться примерно одинаковыми. В данный момент, одинаково плохими в связи с ветром, способным сбить с ног человека и накатывающими на берег волнами от десяти до пятнадцати метров высотой. Грохот от столкновения последних с сушей за последние дни стал людям настолько привычен, что воспринимался как малозначимый фоновый шум. Во всяком случае, у тех из них, кто находился далеко от порта. Впрочем, гулять по набережной в штормовую погоду желающих находилось немного. Особенно если есть риск получить прямо по макушке зеленой молнией.
Вспыхивающие чуть ли не каждую секунду разряды стали настоящим бедствием. Они выводили из строя технику, убивали людей, во множестве поджигали деревья и глушили в промышленных количествах рыбу, но ущерб дикой природе быстро стал всем безразличен на фоне множества сопровождающихся человеческими жертвами катастроф. Тем более, что полноценных пожаров случиться во время стеной стоящего ливня в принципе не могло. Обитателям острова Талоа и тем, кто искал спасения в его гавани, в этом плане еще повезло. Данный клочок суши не мог похвастаться большими размерами, но зато он имел вулканическое происхождение и представлял из себя торчащую из воды гору. Люди обжили её плодородные склоны и устроили на намытых морем песчаных пляжах неплохой курорт, но к возвышающемуся из воды на три тысячи метров кратеру они особо не совались. А именно туда сейчас и молотили зеленые молнии, в соответствии с законами физики раз за разом изливая свою ярость на самую высокую точку окрестностей.
– И все же, Святослав, твоя дочь не права. Наш груз не железяки, а древнее оружие. Поверь, эти предметы в свое время ценились весьма высоко. Развитие тяжелой промышленности лишь относительно недавно обрушило цены на железо. А в не таком уж далеком прошлом дома из чисто практических соображений строили без единого гвоздя. – Заметил Константин, намереваясь вступить со старым приятелем в полемику. Все равно кроме как спорить о различных пустяках, делать особо было нечего. Любоваться на зеленые молнии и стену дождя четыре дня подряд не смог бы никто, а чтобы по достоинству оценить достопримечательности курортов Талоа требовались помимо ясных денечков еще и деньги. Которых у юриста, сопровождающего малозначительную выставку, насчитывалось откровенно маловато. Это сошедшие с десятка вставших в порту на якорь лайнеров туристы могли сорить долларами направо и налево. А скромным российским работникам культуры обычное трехразовое питание и одна комната на три-четыре человека уже влетала в копеечку. Но лучше уж так, чем оставаться на теплоходе, даже в гавани страдающем от жестокой качки. – Обычный нож во времена воспетых ею галеонов мог моментально купить тебе благосклонность любой местной островитянки. Да не на пару часов или ночь, а как минимум до отплытия корабля, даже если стоянка его продлится месяц. За меч же вождь любого туземного племени эпохи Колумба и вовсе бы отдал тебе навсегда понравившуюся девушку хоть в жены, хоть в рабство, хоть вообще на обед. И еще остался доволен, что провернул такую выгодную сделку.
– Разве местные людей ели? – Поразился Святослав, оглядываясь в сторону барной стойки, за которой стояла и мерзла весьма симпатичного вида полинезийка в мало чего скрывающей архаичной плетеной юбке. Нет, маленький пляжный лифчик на ней тоже имелся, но благодаря умело подобранному цвету материи и проступающим из под ткани напрягшимся оттопыренным сосочкам замечался он на упругих мячиках второго размера далеко не сразу. Судя по мрачному лицу переступающей с ноги на ногу девушки, возможно впервые в жизни познакомившейся с такой холодной погодой, национальному костюмчику она бы сейчас предпочел толстые штаны в комплекте с какой-нибудь курткой. Может еще бы и шапку одела. Это сидящим за столиком русским дневная температура в десять градусов Цельсия казалась вполне допустимым явлением. А вот местные, в жизни не задумывавшиеся о системах центрального отопления, снегопаде и прочих зимних радостях, искренне полагали себя жертвами аномальных холодов. – Мне казалось, этим грешили обитатели Океании и Австралии.
– Смотря, какие местные. Их тут много было. Я про остров Талоа читал несколько раз, поскольку для археологов он является едва ли не местом паломничества. Тут очень удобно проводить раскопки, ведь при каждом извержении вулкана толстый слой пепла консервировал древних людей вместе со всеми предметами их культуры. – Криво усмехнулся Дмитрий Гаврюшин, зябко обнимая себя за плечи. Забывший на родине теплые вещи пожилой мужчина стоящей в помещении прохладе тоже не радовался. – Потом на опустевшую территорию приплывали новые переселенцы, расселялись, строили свою маленькую цивилизацию и спустя какое-то время снова закатывались заживо в осадочные породы. Здесь в прямом смысле слова можно нарыть материал на десяток научных степеней по антропологии, поскольку тела сохранились в прекрасном для их возраста состоянии. И лежат они прямо под ногами. А также под фундаментами и асфальтом. Остров вообще мог стать всемироно известной достопримечательностью, не многим хуже знаменитой Долины Царей, но лет эдак с тысячу назад после землетрясения большая часть его ушла под воду. Бывает подобное с вулканами. Хорошо еще, целиком он не утонул.
– Брр! Надеюсь, сейсмологи здесь работают лучше, чем метеорологи. – Содрогнулся Святослав, косясь в окно на вздымающуются к небесам гору, выглядящую весьма зловеще в свете зеленых молний. – Не хотелось бы на своей шкуре узнать, что чувствовали перед смертью жители города Помпеи, сдуру возведенного на склоне Везувия.
– Так я не понял, местные жрали людей или нет? – Перебил его Петр, не особо тревожащийся насчет возможности угодить под облако раскаленного вулканического пепла. Возможно, моряк рассчитывал, будто ураганный ветер и стена ливня просто задавят опасное природное в зародыше, не дав ему особо распространиться по окрестностям.
– Индейцы может и не ели, хотя у тех же инков с их кровавыми жертвоприношениями тела казненных пленников кое-где утилизировали именно путем ритуального каннибализма. А вот неандертальцы своих соплеменников и первых людей точно рассматривали как приятное дополнение к обеду. – Пожал плечами Дмитрий Гаврюшин, устало потирая виски. Видимо пожилого историка опять мучила мигрень. – Я этот остров и запомнил из-за того, что археологи обнаружили здесь множество костей, принадлежащих относительно недавно умершим гоминидам. Считается, будто эта промежуточная ступень между обезьяной и человеком не умела путешествовать по морю, однако на Талоа их как-то занесло.
– Штормом? Одежду, копья, луки и сети они точно умели делать, у нас даже в коллекции парочка останков их каменных топоров представлена. Плот ненамного сложнее с технической точки зрения. – Предположил Константин. – Вышел какой-нибудь рыбак на промысел у самого бережка, а там налетела буря и унесла его в открытое море. Поскольку нормальные паруса, позволяющие ходить не только по ветру, изобрели меньше тысячи лет назад, то затормозить мореплаватель поневоле мог исключительно налетев на чего-нибудь твердое. Например, на Талоа.
– Возможно. Но одиночка не смог бы основать тут поселение. – Неуверенно согласился с Дмитрий Гаврюшин. – Даже если это была беременная женщина, родившая уже на острове двойню или тройню. Её потомки просто вымерли бы из-за слишком близкородственного скрещивания за пару поколений.
– Если шторм случился вроде сегодняшнего, то он мог унести в океан и целую прибрежную деревню. А почему нет? Он за эти четыре дня смыл нафиг все хижины бедняков, расположенные слишком близко к морю. – Хмыкнул Святослав, который тоже находился в настроении почесать языком о делах давно минувших дней. – Я вот прямо вижу, как эти неандертальцы молятся всем своим неандертальским богам, отчаянно цепляясь за оставшийся на плаву мусор и пересекая бушующее море со скоростью двадцать узлов в час. И видимо молитвы их были услышаны, поскольку достаточное количество народа выбросило на один и тот же берег. Наверное, рядом с ним проходит какое-то течение, собирающее в себя мусор со всего гавайского архипелага.
– О чем это вы тут так оживленно спорите? – Поинтересовалась Екатерина, вернувшаяся вместе с переодетыми в чистое дочерьми. Судя по тому, с каким подозрительным видом она рассматривала чисто мужскую компанию, обоняние женщины уловило доносящийся от их стаканов аромат спиртных паров. И напрямую переправило полученную информацию прямо в подсознание, придав хозяйке весьма суровое настроение.
Пронзительные вопли, грохот падения чего-то тяжелого и звон металла прервали неспешный разговор и привлекли внимание всех прячущихся в ресторане от непогоды людей. Источник шума явно с боем пробивался к людям, и уже секунд через десять ведущая на кухню стойка распахнулась, явив взорам почтенной публики… Индейского бомжа. Худой как скелет седой мужчина с классическим для коренных островитян цветом кожи был облачен в драные джинсовые штаны и майку с чужого плеча, болтавшуюся на нем, как на пугале. А еще от него разило алкоголем настолько сильно, что запах этот ощущался даже на расстоянии десятка метров. Несмотря на свой внешний вид старик, явно пивший не первый день, без видимого напряжения тащил за собой парочку вполне крепкого вида мужчин в униформе сотрудников гостиницы, вцепившихся в его одежду. Более того, он словно вообще не замечал эти живые якоря, заплетающейся походкой бредя вперед и жалобно чего-то скуля на неизвестном наречии. Конечной же целью его маршрута, судя по всему, являлась барная стойка, к которой неопрятно выглядевший субъект двигался с целеустремленностью и неотвратимостью набравшего разгон локомотива.