bannerbannerbanner
Название книги:

Совместно нажитое

Автор:
Ирина Мясникова
Совместно нажитое

000

ОтложитьЧитал

Шрифт:
-100%+

Все персонажи романа, события, фамилии, названия, организации и предприятия являются вымышленными.

Все совпадения случайны.

Автор заранее извиняется, если кто-то узнал себя, своих знакомых или вообще на что-то обиделся.

Это всё сказки, полное враньё, и «так не бывает».

Реален только Санкт-Петербург и совсем немножко его район Купчино.


– Ляль, что ты знаешь про простатит? – Марина задала столь непростой вопрос лучшей подруге во время бизнес-ланча.

Этот самый бизнес-ланч подавали в ресторанчике, находящемся аккурат посередине пути между офисами Марины и Ляли. Это было очень удобно, поэтому Марина с Лялей зачастую встречались там в обеденное время. Разумеется, встречались они не каждый день, а когда требовалось обсудить что-нибудь очень важное. Вот, как например, сейчас. Обычно в ресторане кормили вполне прилично и даже блюда назывались так же, как и в меню бизнес-ланча, но объем и время приготовления этих блюд существенно отличались от блюд бизнес-ланча, так же, как и их цена. Марина с Лялей иногда посещали этот ресторан и вечерком, после работы, в это время можно было понять, наконец, как должен выглядеть, и каков на вкус настоящий салат из утиной грудки с апельсинами, рукколой и клубникой. Но во время бизнес-ланча выбирать не приходилось. Комплексный обед из трех блюд в трех вариантах на выбор. Быстро, дешево и сердито. Конечно, Марину и Лялю при всём желании нельзя было бы назвать бедными девушками или даже девушками среднего достатка. Ведь ни одна из них никогда бы не надела на выход, то есть, туда, где собираются подобные им особы, туфли или сапоги из прошлогодней коллекции. Марина уж точно не стала бы форсить с подобной сумочкой, и даже про шубу бы десять раз подумала, стоит ли надевать то, что у приличных людей в этом году уже не в тренде. Однако в силу своего образования, советского детства и перестроечной юности обе подруги прекрасно умели считать деньги, уважали распродажи, скидки и искренне радовались за людей, которым удается экономить. Ведь даже очень богатые люди не любят переплачивать. Конечно, если они сами хоть чего-нибудь, хоть когда-нибудь заработали, а не уворовали или получили по наследству. Поэтому если твое обеденное время совпадает с бизнес-ланчем обычных служащих, как говориться, жри, что дают, и не выделывайся.

На важный вопрос лучшей подруги Ляля сделала круглые глаза и сказала:

– Нууу… Простатит – это то, что нам с тобой определенно не угрожает.

– Это с какой стороны посмотреть. – Марина пожала плечами и тяжело вздохнула. – Иногда вполне даже угрожает. В смысле не напрямую, а опосредованно.

Перед её глазами встала широкая спина сладко храпящего супруга. А ведь когда-то они спали в обнимку, ну и …

– У вас Сережкой проблемы, что ли? – догадалась Ляля.

Марина кивнула.

– Не так, чтоб очень, но не как раньше, ну это…, – зашептала Марина, оглядываясь по сторонам. – Раз, два в неделю и всё. А то и вовсе. Ну, если командировка какая.

– Ну, кому-то и раз, два в неделю – праздник. И безо всякого простатита, заметь.

– У вас с Петюней тоже всё так плохо?!!! – Марина слегка опешила. Правда, с одной стороны она посочувствовала подруге, а с другой бессовестно обрадовалась, что не только у неё подобные проблемы.

– При чем тут мы с Петюней? Я в принципе. Всё относительно.

– Конечно, относительно, – согласилась Марина. – Но по отношению ко мне так не должно быть. Это неправильно.

– А ты у Вики насчёт простатита спрашивала?

– У какой Вики? – удивилась Марина. Никакой такой Вики, у которой можно было бы поинтересоваться столь интимным вопросом, она не знала.

– У Википедии. – Ляля постучала себя кулаком по лбу.

– А-а-а, у этой… Разумеется, и у Вики, и у английских учёных, но мне интересно твое мнение, как психолога.

– Какой я теперь психолог? – Ляля махнула рукой.

– Дипломированный.

– То ж когда было! Ты ж не думаешь, что тот, кто сто лет назад закончил психологический факультет, и есть самый настоящий психолог?

– Но ты ж директор по персоналу. Используешь там к людям свои подходцы психологические.

– Не выдумывай. Это раньше директор по персоналу чего-то решал, во времена расцвета отечественного частного бизнеса, а сейчас в большинстве случаев это кадровик-затейник. Особенно у «госов» и «полугосов», а я у «госов»!

– А я думала, что ты как эта тётка в сериале «Миллиарды» влияешь всячески на людей, а они изо всех сил пашут, ускоряются и дают стране, в смысле фирме, угля, в смысле прирост надоев, ну, ты понимаешь!

– Если бы! Это у них там, у настоящих капиталистов. – Ляля закатила глаза и помахала рукой у себя над головой. – А у нас хотя бы надо, чтобы люди не опаздывали на работу, и на том спасибо. Но если хочешь знать моё сугубо обывательское мнение, то простатит – это периодический нестояк со всеми вытекающими.

– Что за вытекающие?

– Сплошная нервотрепка, вопли, истерики, угнетенное состояние и всё такое. У большинства мужиков около и после пятидесяти оно присутствует. Нам-то, девушкам, хоть бы что! У нас одна проблема – нахлынет или нет, найдёт он у тебя нужную кнопку, нажмет на неё вовремя, получишь ты свой оргазм или всё ограничится ёрзаньем, ахами, охами и мыслями о постороннем. А у них проблем выше крыши. И первая – встанет или нет?! А уж твоя кнопка дело десятое.

Внимательно слушая подругу, Марина вдруг ощутила вокруг звенящую тишину. Никто деловито не стучал ложками, не гремел посудой. Ляля, как директор по персоналу, ну, или как кадровик-затейник, говорила хорошо поставленным руководящим голосом, и немудрено, что все присутствующие в ресторанчике оторвались от своих бизнес-ланчей и тоже прислушались. Видимо, тема, и правда, оказалась животрепещущей.

Марина огляделась и понизила голос:

– Ты говоришь, у большинства после пятидесяти оно есть. А чего ж они тогда всем скопом на молодых баб кидаются? Тот самый бес в ребре у них заводится? Как-то бес с этим нестояком, как ты говоришь, очень плохо сочетается. Это же вещи взаимоисключающие.

– Ничего подобного. Некоторые индивидуумы подозревают, что причина их беды в бабе, думают, стоит только бабу поменять старую на новую, и всё наладится, а некоторые, которые поумнее… Ты себя вспомни в молодости, – Ляля и не подумала говорить тише. Она этого просто не умела. – Оно тебе было надо? Секс этот? Ты ж ещё про свою кнопку ничего толком не знала. Скорее б отвязался, вот и вся любовь. Это потом тебе уже без секса невмоготу стало. Вот. Потому они все к молодым девкам и бегут, что тем ничего особо и не надо. Ну, не совсем ничего, разумеется. Денежки-то вынь да положь. Уж будь любезен. А деньги у наших старперов в большинстве случаев в этом почётном возрасте уже имеются. И простатит имеется, и деньги. Не у всех конечно, а исключительно у тех, кто к молодым бабам от старых жён убегают. Кому они нужны без денег, простатитчики эти?!

– А мне не денег, мне секса надо! Очень! Кто б мог подумать? С чего бы это? – прошептала Марина.

– Гы-гы! Темнота! Это ж известный медицинский факт. У тебя на носу та самая чёртова ягодка – сорок пять. Самый сексуальный бабский возраст. Гормон начинает туда-сюда двигаться. Играет, как поется в советской песне.

– И чего делать? С этим гормоном? Куда его девать, как использовать в мирных целях? Сережка с утра до вечера на работе. Совещания сплошные, переговоры. Устает. На простатит этот чёртов жалуется. А я, получается, как тот самый пресловутый муж, у которого жена-нехочуха постоянно головной болью мается. Хожу как дура с намытой шеей, в смысле с эпиляцией и педикюром.

Марина вспомнила недавнюю эпиляцию и сморщилась. Сомнительное удовольствие.

– Ну, так заведи себе кого-нибудь. Желательно молодого. У молодых со стояком никаких проблем уж точно не бывает. Все ягодки так делают. В смысле большинство, ну, многие. – Ляля обвела взглядом зал.

Марина автоматически последовала её примеру. Ягодок в зале, кроме Ляли и Марины, было и не сосчитать, а ещё мужчин в том самом простатитном возрасте. Присутствовали так же и молодые люди. Те самые, которых следовало ягодке завести. Молодые сидели, уткнувшись в айпады и смартфоны, и проблемой простатита точно не интересовались. Впрочем, как и ягодками.

– С ума сошла. Я ж Сережку люблю. Очень.

– Одно другому не мешает. Я вот читала одна актриса английская, забыла, как зовут, ну, очень известная, прям мировая звезда, живет сразу с двумя мужиками. Один постарше, другой помладше.

– Бедный чувак!

– Кто?

– Который постарше, конечно! Он же ещё эту всю тусовку и содержит. Как ты сказала, простатит и деньги у него.

– С чего ты взяла? Может, она сама за всех платит со своих сумасшедших кинематографических гонораров. Или вовсе молодой всех кормит? Она ж легенда. Вроде ещё и аристократка. Ему с ней интересно, а за всё надо платить.

– Чего там интересного? Втроём? – Марина представила и ужаснулась. – Дураки какие. Проще, наверное, всё-таки простатит вылечить.

– Иди, попробуй.

Присутствующие в ресторане при этих Лялиных словах тяжело вздохнули, уткнулись в свои тарелки и застучали столовыми приборами с новой силой. Или Марине это показалось?

Вечером муж Марины, любимый Сережа, как всегда в последнее время пришёл поздно и сообщил, что с утра улетает по делам в Женеву, вернется только в пятницу, просил без него не скучать. Правда, просьбу свою подкрепил очень убедительно, как в старые добрые времена, когда никто ещё ни о каком простатите в их семье слыхом не слыхивал. Довольная, практически счастливая Марина сказала, что скучать ей точно не придется, так как на работе аврал. Ближе к концу года заказчики, как водится, один за другим принялись погашать задолженности по платежам за выполненные работы. Деньги необходимо распихать по закромам да так, чтобы комар носа, то есть налоговая ни сном, ни духом… Ну, сами понимаете. Обычные будни финансового директора в преддверии окончания финансового года.

 

Пока Марина щебетала мужу про финансы и их проблемы в конце отчетного периода, Сережа, как и положено, захрапел. Но Марину это уже совершенно не обеспокоило и раздражения не вызвало. Она поцеловала любимую спину и тоже заснула с блаженной улыбкой.

С утра Марина накормила мужа завтраком, его любимой овсяной кашей, пожелала ему хорошего полёта и отправилась на работу заниматься теми самыми финансовыми проблемами. Финансы упорно сопротивлялись и не желали оптимизировать и минимизировать налоговые отчисления. Ближе к обеду Марина поняла, что съесть бизнес-ланч в приятной компании ей сегодня точно не удастся, и попросила помощницу Кристину организовать ей какой-нибудь рогалик и кофе. Вот за кофе с рогаликом и раздался этот странный подозрительный звонок.

– Марина Викторовна? – поинтересовались из телефона женским голосом.

– Да! Слушаю вас внимательно. – Марина поставила телефон на громкую связь, чтобы не отрываться от компьютера, в котором, как уж на сковородке, всячески выкручивались неподдающиеся финансы.

– Это Лена. Я не знаю, как связаться с Сергеем Владимировичем. Мне сказали, что вы мне можете помочь.

Сергеем Владимировичем в миру именовался муж Марины Сергей, а именно горячо любимый Сережа.

– Может, и могу. А вы кто? – Марина жевала рогалик и размышляла, скинуть ли ещё денег на фирму «Икс», или лучше отправить их на «Игрек».

– Я же сказала. Я Лена. Я не знаю, что мне делать.

– Изложите подробнее. – Марину уже стала раздражать эта ситуация, какая-то Лена и её трудности. Это всё очень мешало работе, поэтому требовалось как-то побыстрее отвязаться. – В чем ваша проблема?

– Сергей Владимирович как обычно прислал мне билет.

– Какой билет? Не тяните. Я очень занята.

– Билет на самолёт, разумеется. В Вену. Я вчера прилетела, приехала в отель, он тут номер забронировал, а его нет.

– Кого нет? – Не поняла Марина. Эта Лена определенно мешала разобраться с финансами, а финансы никак не давали полностью сконцентрироваться на Лене.

– Сергея Владимировича! Он обещал меня сегодня в Оперу сводить на «Дон Жуана».

– В Оперу? Вы ничего не путаете?

«Серёжа и опера категорически несовместимы, – подумала Марина и ухмыльнулась. – Разве что если Зенит там играет прямо на сцене. Это раз. Серёжа в Женеве и в Вену не собирался. Это два. Какая-то ошибка, наверное».

– Ничего я не путаю. Я учусь в консерватории. У меня сопрано. Лирическое. В «Дон Жуане» Донна Анна, Донна Эльвира и Церлина – это всё сопрано! Вы понимаете, о чем я говорю? Сергей Владимирович не сможет со мной встретить Новый год, у него дела какие-то очень важные, поэтому решил сделать мне приятное. Понимаете? Сюрприз такой предновогодний. Я ему звоню, а у него телефон выключен. Может, случилось что? Я же волнуюсь!

Марине стало нехорошо. Она чуть не подавилась рогаликом. С какого перепуга Серёжа вдруг какой-то девице делает приятное, потому что не сможет встретить с ней Новый год из-за важных дел?

– Лена, – решила уточнить Марина, откашлявшись. – Я не совсем поняла, вы собственно кто? Кем приходитесь Сергею Владимировичу?

– Невестой конечно! А вы разве не знаете?

– А почему я должна это знать?

Сказать, что у Марины из головы вылетели все цифры, и соответственно финансы, это ничего не сказать. Нет, финансы точно вылетели, но не это главное. Сказать, что Марина сидела, как пыльным мешком стукнутая, тоже ничего не сказать. Потому что кто его знает, как должен чувствовать себя человек, стукнутый этим самым пыльным мешком. Марину никогда никто не бил пыльным мешком. А вот челюсть у неё, разумеется, отвисла. Что да, то да! Определенно отвисла челюсть.

– Ну, вы же его личная помощница! – пояснила Лена. – Ой, кажется, дверь открывается, кто-то пришёл. Да! Это он. Всё в порядке. Извините, что побеспокоила.

В трубке послышались короткие гудки. Марина с трудом вернула челюсть на место и тряхнула головой в попытке придти в себя. Что это было? Она посмотрела на телефон, как на ядовитого паука. Некоторое время она просидела, тупо глядя на цифры в компьютере, потом решила, что такого не может быть, потому что не может быть никогда. Она осторожно взяла телефон и набрала номер супруга.

– Мартыш? – весело спросил он. – Уже соскучилась?

– Ты где?

– Доброе утро! Угадай! С утра вроде в Женеву полетел. Или ты забыла? Вот из аэропорта еду. Хорошо, что ещё не спрашиваешь, кто я такой! – Он гоготнул. – Типа, ты где? Я тут! А ты кто? – Он опять гоготнул.

Любимый Серёжа имел такую милую Марининому сердцу особенность весело гоготать.

– Мне только что позвонила Лена, – не отвлекаясь на умиление по поводу его гогота, продолжила Марина.

– Какая Лена?

– Твоя невеста.

– Мартыш, у тебя с головой всё в порядке? Ты не заболела? Жар, галлюцинации?

– Нет, я здорова. Вполне. – Марина машинально потрогала свой лоб. – Она сказала, что ждёт тебя в Вене, чтобы в Оперу идти. Говорит, ты обещал ей сделать приятное. Предновогодний сюрприз.

– В Оперу? Я?! Ещё скажи в филармонию! – Муж в трубке опять гоготнул. – Тебя разыграли что ли? Вот уроды! Узнаю кто, уши оборву. А сейчас, пока-пока. Некогда мне! Подготовиться надо. Переговоры очень важные. Чмоки.

Он нажал отбой. Марина облегченно выдохнула. Ну, да! Какая невеста?! Вон он как гогочет. Так гоготать только с чистой совестью можно. Действительно, придумают тоже. Опера!!! Марине, правда, иногда удавалось его заманить в оперу, но только на какие-нибудь резонансные спектакли, о которых говорил весь бомонд. Случалось это редко, не чаще, чем раз в два, три года. После этого он обычно долго плевался и клялся, что больше никогда, ни ногой!

Марина со спокойной душой погрузилась в свои цифры. На этот раз цифры послушались и стройными рядами распихались по разным карманам предприятия.

Вечером, правда, на душе у неё всё-таки сделалось неспокойно, как будто заскреблось нечто, наверное, те самые кошки. В книжках так и пишут: на душе заскребли кошки! Марина залезла в интернет и выяснила, что за спектакль нынче в Венской Опере. Оказалось, и правда, «Дон Жуан». Марине снова сделалось нехорошо. Она налила себе бокал вина, включила телевизор, отключила звук и задумалась. Под мелькание ярких цветных картинок на экране думалось замечательно. Но тут раздался телефонный звонок, оказалось муж.

– Мартыш, ты там как? – поинтересовался он. – Про оперу, небось, задумалась?

– Ага! – призналась Марина. А чего скрывать? Вон он и сам догадался. Знает свою жену. Недаром двадцать пять лет вместе прожили.

– Напомни, как называется?

– «Дон Жуан».

– Это про бабника, что ли?

– Про него. И про сурового мужа. Его Командор зовут. Он покойник.

– Интересно. Я думал, про бабников и покойников только в кино показывают. А тут в опере поют. Надо же! Кстати я про бабников люблю. Я сам бабник. Слышь, и невеста у меня есть. – Он радостно загоготал. – Зачем бабнику невеста? Вот скажи?

– Не знаю. Может, влюбился до потери сознания и хочет жениться.

– Бабник хочет жениться?! Нет! Бабник должен с чужими женами путаться. А невеста – это точно не ко мне. Вот когда тебе чужая жена позвонит…Так что спи спокойно, дорогой товарищ!

– Так и сделаю, – Марина улыбнулась и нажала отбой.

Действительно, как она могла подумать такое про Серёжу. Она вспомнила, как они вчера вечером любили друг друга, зажмурилась, потянулась, чуть не заурчала. И правда, кто-то разыграл. Кому их счастливая жизнь покоя не даёт? Хотя таких полно. Вон, та же Лялька. Конечно, она лучшая подруга, однако всю жизнь Марине завидует. Завидует с умом, старается этого не демонстрировать, но у неё ж на лбу всё и так написано. Ведь у Марины и ноги самые длинные, и муж самый красивый, не то, что Лялькин Петюня, и денег у Марины, благодаря мужу, как у дурака фантиков, и вообще чего только у Марины нет! Ещё и работа интересная. А главное, что есть у Марины – это сын Юрка. Умница и отличник. Учится за границей, маму с папой радует. А вот Лялька, бедная, всю жизнь родить пытается, и всё никак. Марине стало до слёз жалко лучшую подругу и её мужа Петюню. И вообще всех стало жалко, кто живёт хуже неё, Марины. Поэтому думать, что есть некто, кто до такой степени её ненавидит, что отважился на подобный розыгрыш, совсем не хотелось. Хотелось всем нравиться и вызывать всеобщий восторг и уважение. А вот совпадение вполне может быть. Мало ли девушка номером ошиблась. И всё совпало, и даже имена. Всё. Кроме главного. Зачем Серёже невеста? Даже если он вдруг пошёл налево, что невозможно, но допустим, чисто теоретически, что пошёл, то кругом полно разных девиц ни на что не претендующих. Тех самых чужих жён. Невестой девушке мозги запудрить можно только для смеха. Или эта девушка совсем дурочка? Ну, да! Консерваторка. Лет двадцать, наверное. Ишь ты, Церлина!

Можно было бы, конечно, перезвонить на номер этой Лены, который остался в памяти телефона, но Марина почему-то побоялась это сделать. Вдруг вспомнилась беседа с Лялей, почему пятидесятилетние простатитчики женятся на молодых девицах. Как говорится, ложечки нашлись, а осадочек остался. Или ложечки всё-таки не совсем нашлись?

Тут Марина вспомнила про Розу Львовну, секретаршу мужа. И как она сразу не догадалась ей позвонить? Она набрала номер, извинилась, что беспокоит в нерабочее время, поинтересовалась самочувствием, а потом прощебетала:

– Розочка Львовна, я тут совсем зарапортовалась, конец года, аврал, да вы же сами прекрасно знаете, напомните мне, пожалуйста, куда полетел наш орел, в смысле Сергей Владимирович. Что-то я запамятовала, а ему звонить неудобно. Скажет, впала моя благоверная в маразм.

Роза Львовна понимающе хихикнула и отрапортовала.

– Руководство в Женеве. Переговоры по трубопроводу. Финансирование и всё такое.

Марина рассыпалась в благодарностях, нажала отбой, залпом допила вино, приняла душ, почистила зубы, намазалась кремами и завалилась спать. Уже засыпая, вспомнила, что за весь день съела за завтраком кусок сыра, а в обед тот самый рогалик. Бокал вина и ведро кофе не считаются. Почувствовала, что худеет, улыбнулась и заснула. Спала, как младенец.

На следующий день утром встала на весы, обрадовалась цифрам, повертелась перед зеркалом в голом виде и решила, что от таких жен к молодым девицам не уходят. Она и сама ещё ого-го какая молодая. И не просто молодая, а ещё и красивая. Тем не менее, решила не останавливаться на достигнутом. В смысле, продолжить работу над стройностью. Ведь как известно, совершенству нет предела!

После обеда, состоявшего опять из кофе с рогаликом, Марину вызвал к себе её непосредственный и единственный начальник Ганнушкин. Ганнушкин являлся владельцем и одновременно генеральным директором предприятия, в котором Марина заведовала финансами.

– Мариш, выручай! Моя Светка билеты в театр ещё месяц назад взяла, готовилась, платье новое и всё такое, ну, ты понимаешь, а тут Байкачаров, чёрт, нагрянул с утра. Сейчас в переговорной чертежи с бабой Верой утрясает. Ей же главного заказчика подавай, она ни с кем ниже рангом и разговаривать не будет. А Байкачарова вечером обязательно выгулять и поужинать надо, как положено. Не с бабой Верой же ему идти. Своди его куда-нибудь, будь добра, и ни в чем не отказывай.

– Незваный гость хуже татарина! – хмыкнула Марина. – Может, ты его со Светкой своей в театр отправишь? Не пропадать же платью!

– Издеваешься? А я ведь могу обидеться и обиду эту затаить, а потом припомнить тебе невзначай.

– Звучит убедительно. Так и быть.

Вообще-то Марина легко могла бы послать Ганнушкина подальше, несмотря на своё большое к нему дружеское уважение, но сегодня вечером Серёжа ещё будет важно переговариваться насчёт трубопроводов в своей Женеве. Спрашивается, чего ей делать дома одной? У неё же нет билетов в театр. А потом ходить в театр, в кино или в музей в одиночку – это же сущее наказание! Марине просто необходимо делиться с кем-нибудь своими впечатлениями от увиденного, услышанного или даже съеденного. И уж если делиться не с любимым Серёжей, который в настоящий момент переговаривается в Женеве, то с сыном Юркой, который сейчас учится в Португалии, или с лучшей подругой Лялей, которая сегодня вместе с мужем празднует день рождения свекрови, на худой конец, с Байкачаровым, который Марине очень даже симпатичен, хоть и чёрт, как справедливо заметил Ганнушкин.

В отрасли, где процветало предприятие Ганнушкина, у Тимура Байкачарова сложилась репутация человека жёсткого, хитрого и опасного. Ну, Марину-то его репутация никаким боком не беспокоила. Она ж к этой самой отрасли сбоку-припеку. Её не технологические процессы интересуют и не проблемы привязки оборудования, а денежки на счетах родного предприятия, своевременное их туда поступление и правильность оформления необходимых для этого документов. Ей финансовые расчёты важны, а никак не технологические.

 

Байкачаров приезжал к ним на предприятие из Москвы довольно часто. Фирма Ганнушкина изготавливала и поставляла оборудование для нескольких объектов крупной компании, где Байкачаров возглавлял отдел капитального строительства. Конечно, не дело такой важной шишки согласовывать чертежи, но баба Вера, главный технолог предприятия Ганнушкина, женщина семидесяти двух лет и советской закваски, желала иметь дело только с ним. Она считала его самым толковым специалистом в компании и чуть ли не гениальным инженером, поэтому требовала его приезда в тех случаях, когда вдруг возникали нестыковки с другими подрядчиками. Ведь и правда, как Байкачаров скажет, так оно в результате и будет. Чего надрываться на уговоры, переговоры да время тратить? Сама баба Вера значилась уникальным технологом, имела железный авторитет в определенных кругах и громкое имя, правда, в силу своего возраста она категорически никуда не ездила. Даже ни в какие заграницы её было не заманить, чего уж говорить о Москве. Так что Магомет являлся к горе, если и не по первому требованию, то по возможности максимально быстро. Ну, и соответственно, мог нагрянуть полным нежданчиком. Выкроил время и примчался разрешать накопившееся.

Разумеется, Ганнушкин всегда знакомил Марину со всеми важными заказчиками. Ведь договора с ними оформлять, платежи отслеживать и деньги у них выпрашивать приходилось именно ей, а не Ганнушкину или бабе Вере. Знакомиться всегда лучше в дружеской непринужденной обстановке, поэтому Марина нередко сопровождала Ганнушкина на деловых ужинах. Одну Марину на ужин с заказчиками Ганнушкин отправлял только в исключительных случаях и только тогда, когда Марина уже хорошо знала человека, с которым ей предстоит ужинать. Так чисто за компанию, в лучших традициях гостеприимства. А вот командированные в Питер дамочки, представлявшие заказчиков с периферии и вовсе все были на попечении Марины. Она их водила не только по ресторанам, но и по магазинам. Правда, дамочки приезжали редко.

Марина получила у себя в бухгалтерии изрядную сумму на представительские расходы и в конце рабочего дня заглянула в переговорную. Байкачаров с бабой Верой подписывали какие-то документы и довольно хихикали, как нашкодившие шестилетки.

– Баб Вер, я у тебя мужчину забираю, – сообщила Марина. – Мне велено его напоить и накормить.

– Здравствуйте, Марина Викторовна! А спать уложить? – поинтересовался Байкачаров.

– Ага! Здравствуйте, Тимур Олегович. Спать уложить и песенку спеть про серого волчка? Перебьетесь! Накормить накормлю, развлеку приятной беседой о погоде, потом отвезу к гостинице и там выброшу. Если, конечно, у вас нет других планов.

Подобный стиль общения с многочисленными важными заказчиками, посещавшими их предприятие, у Марины выработался не сразу. По молодости она могла покраснеть и застесняться, но с возрастом поняла, что церемониться с командировочными не надо. У них у всех одно на уме, а именно хорошо провести время вдали от жены и детей. Опять же за спиной Марины всегда маячила тень её грозного супруга, который тоже заказчик не менее важный и если что всем уши оборвет и шеи посворачивает. Чего греха таить, это придавало Марине определенной уверенности.

– И на том спасибо! – Байкачаров глянул на Марину хитрым чёрным глазом, и у неё отчего-то побежали по спине мурашки. Она уже и забыла, что такое с ней уже один раз случилось, когда их познакомили. Вот так же, ни с того ни с сего, раз, и мурашки по всему телу.

– Вы где остановились? Неужели опять в «Европе»? – поинтересовалась она, проигнорировав странные ощущения.

– В ней самой. Да ещё в люксе. Могу вам экскурсию устроить. Там симпатично. Уверен, вам понравится.

– Куда только ваша бухгалтерия смотрит? – Марина пропустила мимо ушей глупые намёки. Ещё чего, люкс она с ним пойдёт смотреть, размечтался. – В люксе живёте, так ведь и летаете наверняка бизнес классом! Вот что значит полугосударственная компания. Никто денег не считает. Случись что, страна всегда покроет убытки из бюджета! Понимаешь, баба Вера, всё за счёт твоей пенсии.

– Так ты, Тимурка, на мою пенсию в «Европах» жируешь да в этих бизнес классах из иллюминатора выглядываешь? – Баба Вера подбоченилась.

– Точно, баб Вер! Правда, я к вам не летаю, предпочитаю на «Сапсане», там иллюминаторов нет, но бизнес класс имеется. Там тоже симпатично. Марина Викторовна кругом права. Без этого самого бизнес класса я ни шагу. Интересно, куда она меня повезет поить-кормить? В столовку? Как я теперь понимаю, будучи финансистом частной компании, Марина Викторовна будет на мне экономить.

– Не волнуйтесь, уверена, вам понравится. В той столовке, как вы говорите, симпатично. – Марина усмехнулась, но в глаза Байкачарову постаралась не смотреть. Вдруг опять мурашки приключатся. – Баб Вер, может, ты тоже с нами?

– Ещё чего! Ваше дело молодое, зачем вам третий лишний, да ещё к тому же и старуха. Причем вредная старуха. Ступайте с богом! Только сильно там не увлекайтесь, завтра вроде рабочий день. Хоть и пятница-развратница. – Баба Вера хихикнула.

Байкачаров надел элегантное кашемировое пальто и они с Мариной выкатились на улицу. За день маленький, но дорогой и престижный автомобильчик Марины весь засыпало снегом. Она завела мотор и принялась чистить машину щёткой.

– Дайте сюда! Мне сподручней. – Байкачаров отнял у Марины щётку и ловко очистил автомобиль от снега. Еще бы, с его-то ростом. Марина бы не менее получаса подпрыгивала, да так бы и поехала со снежной шапкой.

– А вы не пробовали пользоваться такси? – поинтересовался Байкачаров, втискиваясь в машину и максимально отодвигая сиденье. – У нас в Москве большинство людей уже ездят на такси. Очень удобно. Не надо о парковке думать.

– У московских свои причуды, а я свою жизнь сомнительному джигиту ни за что не доверила бы. – Марина вырулила со двора и встала в пробку. Однако до Галереи, где находился ресторан, они добрались быстро, там даже нашлось место в первом уровне подземного паркинга. А в самом ресторане им достался очень удобный столик в уголке с видом на огни Питерского центра.

– Что будете пить? – спросил официант, подавая меню.

– Воду с лимоном, я за рулем, – сообщила Марина.

– Тоже воду с лимоном, я алкоголик, – сообщил Байкачаров. – Ну, теоретически, как все степняки, я просто обязан им быть, – пояснил он Марине.

Видимо на её лице чего-то такое отразилось, из-за чего он решил дать эти пояснения. Хотя ничего удивительного в его словах Марина не услышала. Большинство крупных начальников и бизнесменов, с которыми ей доводилось общаться, как по работе, так и в жизни, страдали от этой болезни. Просто Байкачаров, прямо скажем, на алкоголика ни капельки не походил. Такие мужчины по тренажёрным залам обычно тренируются, а не по шалманам разным шастают. Хотя, одно другому не мешает. Вышел из запоя, и айда в тренажёрку.

– Я слышала, что чукчи все поголовно алкоголики. У них такая химия организма, – сказала Марина. – Вы не чукча, случайно?

– Где это вы всё такое интересное слушаете?

– Ну, как же! Вы разве не знаете? Обычно начинается так: английские учёные выяснили…

– А про индейцев английские учёные ничего не выяснили?

– Выяснили! Точно. Ещё индейцы. Огненная вода и всё такое. Но вы же не индеец.

– Почему вы так думаете?

– Мне бабушка рассказывала, что до революции все дворники в Питере были татары, – ни к селу, ни к городу заявила Марина.

– Ага! И ещё князья тоже были из татар, Юсуповы, например, что совершенно им не мешает быть степняками, то бишь, своего рода индейцами.

– А тюрки тогда кто?

– Кто ж их теперь разберет. – Байкачаров рассмеялся, и Марина сразу поверила, что он индеец. Правда, не настоящий, а какой-то киношный. Красивый такой индеец с высокими скулами, немного приплюснутым носом и миндалевидными тёмными, почти чёрными глазами, одетый в дорогой костюм. Разве что волос до плеч не хватает. Да, пожалуй, индеец, ну, и ещё чёрт, разумеется. Уж больно хитро на неё смотрит, вон, аж мурашки по спине. Мурашки по спине у Марины при общении с мужчинами никогда не бегают. Не то, чтобы замужней женщине такое не положено, просто Марина даже не припоминала, чтобы с ней случалось подобное вообще! Ну, кроме первого знакомства вот с этим самым индейцем. Даже когда за ней ухаживал её любимый Серёжа, никаких таких мурашек не было, никакого намёка на них.


Издательство:
Автор