Одна старушка каждый день гуляла с таксой. Такса была старая, одышливая, а старушка аккуратненькая, в шляпке, с васильковыми глазами, она даже опиралась на клюку бодро, не тяжко для своих лет. Из-под шляпки выбивались седые кудельки, чуть подкрашенные искристым фиолетом, старушка всегда улыбалась и раскланивалась со знакомыми прохожими, а такса семенила следом. Эту парочку потому и запомнили, что все улыбались им в ответ, куда бы они ни заходили – в кондитерскую, аптеку или сапожную мастерскую. Старушка аккуратно привязывала таксу у дверей, приветливо здоровалась, хвалила погоду и товар, а девчонки-продавщицы наперебой спешили помочь. Она покупала немного и самое дешевое, но ей прощалось. Купленное складывали в сумку, а иногда выносили до порога, чтобы погладить таксу, которая благодарно поднимала слезящиеся глаза.
Но вдруг старушка пропала, а в квартире ее поселилась девушка, коротконогая, вертлявая, с вытянутым, заостренным личиком. Девушка не улыбалась, молча выберет товар, расплатится и уйдет, даже не кивнет никому.
Однажды любопытная продавщица, торгующая газетами у входа в универсам, спросила у девушки, куда делась старушка, и та рассказала, что старушка совсем плоха и не встает. Ходить за ней некому, вот родня и выписала ее из Орла или, кажется, Саратова, поухаживать за родственницей. И она, конечно, приехала, и даже перевелась на заочный, чтобы окончить институт, а теперь старушка не отпускает ее на сессию, потому как некому покупать продукты, делать уколы и вообще.
Девушка крутила пакет с покупками в руке, ей не нравилось, что она тратит молодые годы на то, чтобы ухаживать за старухой, но все-таки она приехала в столицу и жила в отдельной квартире, и поэтому была готова смириться с некоторыми неудобствами вроде умирающей в соседней комнате.
Смена декораций с таксой вызвала большое любопытство и волнение. Все жалели старушку, а в девушке подозревали черствость и корысть. Наверное, она плохо заботится о родственнице, думали все, голодом морит милую старушку, а может быть, та уже умерла, и скоро девушка поселится в ее квартире, она явно ждет ее смерти, того и гляди, спровадит на тот свет.
